Вес сидел на заднем
сиденье, обложенный со всех сторон одеялом, его глаза были пустыми и
далекими, единственным звуком, который он издавал были беспрерывные
вздохи. Если бы эти звуки свидетельствовали о том, что в этой оболочке все
еще идет борьба! Если бы они говорили о том, что Вес все еще борется с
гибельным воздействием Глаз! Но такая надежда была бессмысленной. Линк
понял это, когда смотрел в темные, ничего не выражающие глаза Веса.
Когда под колесами запел асфальт, он позволил мукам совести захватить
его душу и мучить ее. За всю свою жизнь он имел только одного друга, с
трудом найденного друга, - и он убил его. Эгоистично убил его. Он послал
его на задание неподготовленным и какие муки перенес Вес, какие ужасы
испытали его мозг и тело, останется навсегда тайной. И он сделал это.
Из-за Келли. Чтобы обладать Келли, чувствовать ее теплоту рядом, он убил
друга.
Он подъехал к дому и вынес Веса из машины, так как Келли уже ждала их
на пороге дома. Вместе они подняли Веса в спальню и уложили в кровать.
Теплой мыльной водой Линк вымыл долговязое тело друга, осторожно одел на
Веса пижаму и укрыл его одеялом. Когда Келли вновь зашла в спальню, глаза
Веса были закрыты, а комната выглядела, как любая другая комната, в
которой лежит больной человек.
- Линк, - Келли быстрым и неуверенным движением дотронулась до его
руки, - о чем ты задумался?
- Что он не сможет даже даровать мне прощения.
Она не ответила ему, она просто стояла возле кровати и смотрела на
Веса. Ее лицо побелело и она вся дрожала.
- Тебе нечего сказать мне? - спросил он громко. - Почему ты не
говоришь мне, что это лучший выход? Что ты счастлива, что это Вес лежит
здесь, а не я? Что ты благодарна небесам за то, что выбранный тобой
защитник жив, здоров и посылает к черту весь оставшийся мир? Ты должна
заключить меня в объятия, которые может быть опять заставят меня забыть о
совести.
Она повернула к нему лицо, на котором отразилось горе, но ничего не
сказала.
- Ну, - закричал он, - у тебя хватит любви или чего-нибудь стоящего,
чтобы компенсировать то, что мы сделали вместе? Вес не тот человек,
которого легко заменить. Он стоил больше, чем мы вдвоем вместе взятые!
Келли стояла, раскачиваясь. Она молча, безответно принимала все
слова, которые он бросал ей в лицо.
- Скажи же что-нибудь! - Он ругал ее, ему хотелось, чтобы она
кричала, плакала и заплатила свою долю за его горе.
В тяжелой тишине коготки Икбода простучали по полу спальни. Собака
вспрыгнула на кровать, стала вглядываться в лицо Веса, лизнула его в щеку,
покрутила своим маленьким хвостиком, а затем завыла, длинно, на высокой
ноте. Хвост пса опустился, он спрыгнул с кровати и вышел из спальни.
И только теперь Келли заплакала. Она плакала очень тихо.
- Вес умер для собаки, - сказала она. - Икбод понял, что в
действительности его уже нет с нами.
- Но для нас он не мертвый, - ответил ей Линк. - Мы еще должны будем
пройти через это. Он пролежит не один день, пока умрет. И мы должны будем
провести эти дни, заботясь о нем, наблюдая за ним, нянчась с ним, зная,
что мы не можем спасти его, но пытаясь сделать это от всей души.
- Конечно, - поддержала она его мягко, - конечно, мы сделаем это.

12
Линк сидел в темной спальной комнате, прислушиваясь к дыханию и
вздохам Веса, обтирая его горячий лоб холодным влажным полотенцем. Доктор
приходил и уходил, и оставалось только ждать.
Слова доктора все еще витали в этой комнате. Доктор Элстон был врачом
в их лаборатории и одним из друзей Веса. Это был высокий мужчина, худой и
лишенный растительности, розовый цвет его кожи говорил о том, что ее часто
моют. Его голубые глаза были большими, их взгляд был внимательным и
изучающим, но после того, как он осмотрел Веса и сел возле Линка, взгляд
потерял свою пристальность, в его глазах появилось выражение нескрываемой
симпатии и искреннего сочувствия.
- Здесь ничего нельзя сделать, - сказал Элстон. - Я работал со
случаями радиоактивного облучения, состояние Веса необратимо. Я не могу
помочь ему, Линк.
- Я в общем-то и не ожидал, что вы сможете чем-то помочь. Но мне
легче от того, что вы пришли и пробовали что-то сделать.
Легкий вздох выдал предельную усталость доктора.
- Я только на минуту вернулся в лабораторию за своими припасами
препаратов, когда вы позвонили. Я провел последние часы в настоящем аду.
Они разместили людей, вышедших из дыры, где только можно было - в
арсенале, в институтах, в подвале библиотеки - и они переполнили все
помещения. И им ничем уже нельзя помочь, разве что обеспечить их кровом,
постараться устроить их поудобнее и ждать, когда они умрут. Некоторые
умирали по дороге в больницу.
- Разве их родственники не приходили, чтобы забрать их?
- Некоторые приходили, но это только усложняет дело. Как умирающих
пациентов, их лучше содержать всех вместе, соблюдая хотя бы видимость
больничных условий. Их нельзя развозить по всему городу, тогда мы не
сможем обеспечить им медицинский уход. В любом случае я теперь знаю, как
чувствуют себя врачи во время больших серьезных эпидемий, когда их
окружает смерть, а они полностью бессильны что-либо сделать. К тому же
этих людей не просто удержать в постели. Они бродят вокруг, стеная и
вздыхая. Это больше похоже на сумасшедший дом, чем на госпиталь.
Сначала Линк удивлялся, зачем Элстон обременяет его этими страшными
картинами, а затем понял причину. Описывая несчастья тысяч, он таким
образом старался показать, что Вес страдает меньше. И Элстон умышленно
делал это. Таким уж он был человеком.
Но теперь он ушел и вердикт Весу был вынесен. И Линк был очень одинок
в своем горе. Сидя возле постели Веса в ожидании смерти, он был очень
одинок.
Это было для него новое чувство и оно остро жалило. Он никогда не
имел друга, или, вернее, не хотел иметь. Вес был первым и единственным и
теперь, без Веса, он был одинок. Ему внезапно пришло в голову, как много
раз он наблюдал отчаяние других людей и относился к ним без всякого
сочувствия, хотя и читал горе на их лицах. Но как он может сейчас винить
себя за это, если тогда он не понимал этих чувств.
Вместе с одиночеством к нему пришло и другое чувство. Страх. Каждый
разработанный им план, которому он следовал в последнее время,
проваливался, и Глаза все еще до сих пор странствовали по улицам. Он мог
видеть их на Колт Стрит, когда бы он не выглянул в окно. Время взрыва
бомбы Коллинза теперь будет приближенно, когда так много людей вышло из
дыры. Плененными в дыре осталось только несколько сотен людей. Правда это
число возрастало с каждым днем. Но все же большая часть людей, около трех
тысяч, покинула дыру вместе с Весом.
Линк больше не был таким уверенным в себе, как раньше. Он проиграл и
проиграл очень сильно, причем с поражением к нему пришли стыд и
самоосуждение. Когда он кормил Икбода или принуждал себя ласкать собаку,
компенсируя таким образом хоть часть привязанности, которой он так
трагически лишился, он каждый раз осознавал, как по-предательски он
поступил, приняв предложение Келли и разрешив Весу бодро шагать навстречу
своей гибели.
Когда опустилась ночь и пришла Келли, чтобы нести свое дежурство у
кровати Веса, Линк уехал в лабораторию. Его желудок вопил о пище, хотя сам
он не испытывал чувства голода, его глаза туманились от усталости, хотя
сам он не испытывал желания поспать. Он поклялся себе - освободиться от
страха, позора и одиночества. Этого можно было достичь только одним
способом, взяв реванш.
Он сдернул брезент с клетки и посмотрел в водянистую голубизну Глаза.
Глаз посмотрел на него и Линку показалось, что в его глубине он прочитал
насмешку и торжество. Он взял себя в руки и вложил в свой взгляд всю
ненависть своей души, а когда тени и водовороты начали образовываться в
его мозгу, он злобно подавил их, заставив большое, извращенное существо в
клетке мигать и откатываться. Он победил это существо. Каждый новый выпад
этого существа, каждое новое натяжение и дерганье его мозга встречалось
сопротивлением, неистовым сопротивлением со стороны Линка. Его тело
болело, он чувствовал это. Его мозг трещал, но он наносил и наносил удары.
Этот Глаз обманывал Веса. Он показывал Весу, будто тот имеет шанс выстоять
против его братьев. Но он не сможет обмануть его.
Когда Линк почувствовал, что качается от усталости, он отвел глаза от
радужной оболочки Глаза, подошел к окну и глубоко вдохнул холодный, свежий
воздух, который вливался в окно. Он посмотрел на часы. Два часа. Два часа!
Он противостоял Глазу целых два часа, один, поддерживая себя ненавистью.
Слова Веса звучали в нем, надежда Веса на будущее сконцентрировалась
в этих словах, а он игнорировал их. Два дня он сидел возле постели
недвижимого больного и забыл о своем первейшем долге. Он отвернулся от
окна. Он больше не будет игнорировать слова Веса.
- Завтра, - обратился он к Глазу, - завтра! Тогда возможно ты
узнаешь, что такое горевать, страдать и быть побежденным. Если ты можешь
чувствовать, то ты узнаешь! Я заставлю тебя узнать.
Когда он ехал темными улицами, он почувствовал себя возвышенно и
целеустремленно. Завтра он предпримет путешествие, которое он должен был
совершить раньше. Завтра он войдет в дыру и закончит то, что начал Вес. И
возьмет реванш за Веса.
Он влетел в дом, чувствуя себя более оживленным, чем он был несколько
дней назад. И внезапно он почувствовал голод. Он пошел прямо на кухню. Он
не хотел иметь никаких дел с Келли. С тех пор, как он нашел Веса, он не
дотрагивался до нее. Он не хотел дотрагиваться до нее. Ему казалось, что в
этом прикосновении было бы что-то нечистое. Их отношения привели к
предательству и он не хотел их возобновлять.
Он достал старые засохшие остатки цыпленка, налил себе большой стакан
молока и сел за стол. Он даже не пошевелился, когда вошла Келли.
- Почему ты оставила Веса? - спросил он.
- Вес спит. Я услыхала, как ты хлопнул дверью, и подумала, что
наверное что-то случилось.
- Нет, ничего не случилось. Первый раз за столько дней ничего не
случилось.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Просто я выработал план действий и я собираюсь действовать согласно
этого плана. Так или иначе я искуплю свою вину. Если я выиграю, тогда я
смогу простить себе Веса. Если я проиграю, я последую за ним и мне уже не
нужно будет прощения.
Она сжала спинку ближайшего стула.
- Ты говоришь так, как будто собрался повторить то, что сделал Вес, -
пробормотала она, стараясь произносить слова обычным голосом, как будто
боялась сорваться на крик.
- Точно, - подтвердил он. - Я должен был сделать это с самого начала.
- Ты пойдешь в дыру? - Келли произносила слова медленно и с
остановками. - Туда вниз, где повышенный уровень радиации? Ты не можешь,
Линк. Ты сумасшедший, если мог подумать об этом.
- Не начинай все опять, - скомандовал он. - Второй раз это не
сработает. Я знаю точно, что я значу для тебя. Ну, если я не вернусь,
найдешь себе другого защитника. Я должен выполнить эту работу в любом
случае. В тот момент, когда мы потеряем Веса, мы потеряем друг друга.
- Мы уже потеряли друг друга тогда, когда ты его нашел!
- Предполагается, что я должен плакать из-за этого? И жалеть нас, и
говорить, что у нас еще есть шанс?
- Как у нас может быть шанс, если мы не имели его с самого начала. Ты
никогда не доверял мне.
- А мог ли я? - воскликнул он.
- Нет, - согласилась она. - Я использовала тебя. Но теперь все
изменилось.
- Ты ничем не можешь этого доказать, Келли, поэтому не надо так
говорить.
- Хорошо, закрой мне рот и играй роль обиженного героя. Но во мне
тоже есть человеческие чувства. Я вижу, как ты изменился за последние дни.
Я вижу, что ты становишься отчаянным и бесстрашным и тебе нужно то, в чем
ты раньше не нуждался.
- Я допускаю это, - признался он, - и не стесняюсь.
- Тогда почему ты не можешь понять, что то же самое произошло и со
мной? Мне необходим ты, хотя я не нуждалась в тебе раньше. Если человек
может полюбить в отчаянии, то это как раз то, что со мной произошло. - Она
подошла к нему и положила ему руки на плечи, заставляя его посмотреть на
нее. - Я больше не притворяюсь. Теперь я говорю искренне то, что думаю. Я
умоляю тебя остаться здесь и сохранить себя, в этот раз я прошу не о себе,
не прошу защитить меня, а прошу за тебя, я нуждаюсь в тебе.
- Убери руки, Келли! - Он встал, оттолкнув ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27