— Уртч? Это уменьшительное от «Демиуртч»?
— Нет, просто Уртч. Адам тихонько заворчал:
— И это он такое сделал с обыкновенной бутылкой?
— Я не видел. Может, и не он. Но именно в таком виде я ее потом обнаружил там.
— И он все время оставался возле нашего крыльца?
— Мало того — он на этом настаивал.
— А что с ним стало потом?
— Он, похоже, довольно скоро исчез. Во всяком случае, когда я снова выглянул на крыльцо, его там уже не было.
— Исчез? Может, все-таки сказал что-нибудь : интересное на прощанье?
— Да нет. Хотя вот: имевшуюся у него пустую бутылку он швырнул в этот густой туман, желая показать мне скопление фотонов. А когда я сказал, что за воротами движется нечто непонятное, он заявил, что это змей Уроборос.
— Хм… Это напоминание о сроках…
— Сроках чего?
— Да ничего особенного… Просто моя личная примета. Я… Боги! У меня же теперь есть своя собственная примета! Я сам ее придумал! Мне тоже есть теперь чем меняться! Извини, пожалуйста, я скоро вернусь… — Он подхватил канистру с инопланетными мозгами и бросился в сторону Дыры, приговаривая на бегу: — Каждая мелочь может оказаться чрезвычайно полезной!
Я пошел на кухню и приготовил горячий шоколад. Потом, когда мы с Глорией пили его, вернулся Адам. Он вытер руки о штаны и устало плюхнулся на диван.
Я налил ему чашку шоколада.
— Выдающийся шоколад! — отметил он, пробуя напиток. — Новые ингредиенты способствуют удивительной остроте восприятия!
— А мы разве не один и тот же шоколад пьем? — удивился я.
— Я не о шоколаде, Блэки. Об Иддроиде. Только я попытался придать ему три различных облика с помощью того, что мы уже раздобыли, и каждый раз получал абсолютно новый результат! Картина явно нелинейная. В ней отражена сама переменчивость жизни! Непознаваемое!
Глория подошла к нему и что-то ему «ультранула». Он молча протянул руку, и она положила ему на ладонь мои запонки. Адам внимательно их осмотрел, взвесил на ладони и как бы расстегнул в воздухе перед собой невидимую «молнию». Потом сунул руку в невидимое отверстие и вытащил оттуда какое-то приспособление, размером и видом напоминавшее консервный нож. «Консервный нож» повис перед ним в воздухе.
— Портативный тестер, — пояснила Глория. Адам вытащил из «открывалки» два проводочка и нажал на какую-то точку в ее верхней части. На поверхности «открывалки» возникла надпись. Он прочитал ее и провозгласил:
— Бета Лебедя! Металл. Но дизайн земной! — Он снова отсоединил проводочки и засунул их обратно в «открывалку». Затем убрал ее в невидимый пространственный «карман» и застегнул невидимую «молнию». Затем снова как бы взвесил запонки на ладони и промолвил: — В иных случаях совершенно безвредны. И никаких вмонтированных передатчиков или взрывных устройств. Ничего такого. — Он протянул запонки мне и спросил: — Значит, ты подозревал, что в твоей квартире что-то спрятано, но не знал, что именно?
—Да.
— Няня говорит, ты уже знаешь о своей идентичности с этими клонами?
— Знаю.
— Значит, эти запонки скорее всего должны послужить напоминанием тебе или предостережением мне — насчет того, что в недалеком будущем нас, возможно, ждут неприятности… хотя сами по себе они никакой угрозы не таят. А то, что ты их обнаружил, не вызвало у тебя никаких воспоминаний или внезапных желаний?
— Нет. — Это был честный ответ, но думал я о том своем отражении в зеркале. Хорошо еще, что беседа с этим «отражением» произошла до обнаружения запонок!
— В таком случае я считаю, что тебе в любое время следует ожидать чего-нибудь в этом роде. Дай мне, пожалуйста, знать, если это возникнет, хорошо?
— Хорошо.
— Когда бы ни…
— Дамми, а ты, между прочим, еще кое-что должен Альфу. Ты не забыл? — сказала Глория. После всего случившегося меня приятно порадовало и удивило то, что она все еще считает, будто Закот сдержит свое обещание.
— Я помню. Но я уже предлагал ему партнерство.
— Я имею в виду обещанную ему память. Чтобы он вспомнил…
— Все? Ну разумеется! Я же совсем забыл, идиот! Ничего, скоро мы все уладим. Все будет тип-топ! Тип-топ? Так говорят?
— После 1940 года практически нет.
— Спасибо, я учту. Знаешь, я решил, что не стоит использовать память этого теперешнего человека-оркестра — у нее слишком ограниченные возможности. Для тебя больше подойдет память Марселя Пруста.
— У тебя и он побывал?
— У меня есть контакты со всей этой литературной братией конца XIX века. Они часто заходили ко мне, кое-что закладывали, а кое-что и покупали или выменивали, желая получить новые идеи и сюжеты…
Рассказ Адама прервало внезапное появление кого-то весьма похожего на лорда Байрона, и этот тип с порога провозгласил:
— «Ай-Ти» унаследуют нашу Землю! Я посмотрел на него внимательней. Высокого роста; весьма привлекательной наружности; одет элегантно — темно-синий плащ, черные сапожки, серые брюки и сюртук, красный жилет, вот только сорочка сильно помята. Волосы у него были длинные и волнистые. Глаза, правда, бледноваты, зато улыбка широкая, зубы белые, а голос удивительно звучный.
Адам, сразу превратившись в Загадочного Кота, изысканно светским образом ему поклонился и заметил:
— А вы, мистер Эш, их возглавите. Альф, позволь представить тебе мистера Эштона Эша, ведущего вокалиста «Ай-Ти», самой популярной певческой группы целого поколения.
Поскольку поколение было явно не то, к которому относился я сам, да и вообще группа «Ай-Ти» мне знакома не была, я изобразил на своем лице улыбку и согласно покивал:
— Ну, разумеется! «Ай-Ти», как же, как же! Рад с вами познакомиться, мистер Эш.
— Вы знаете, мистер Эш, я просто ума не приложу, что бы вы могли еще пожелать, — сообщил наш Закот, на глазах превращаясь в леопарда — становясь как бы крупнее, сильнее, доминируя в комнате и заполняя ее своим присутствием. — Вы богаты, талантливы, красивы…
Эш глянул на нас с Глорией: в глазах его промелькнула явственная зависть. Он помолчал, облизал пересохшие от волнения губы и с трудом вымолвил:
— Секс.
Закот засмеялся-замурлыкал:
— Наверное, мечтаете о чем-нибудь экзотическом?
— Нет. Мне бы самый обычный, старомодный.
— Да вы шутите! У вас ведь просто отбоя нет от поклонниц! Я не понимаю…
— Еще бы! Конечно, поклонницы меня одолели. Но этим преимуществом я, к сожалению, воспользоваться не могу.
— Ах, неужели импотенция? Ну так вам мои услуги ни к чему. Существует множество видов вполне доступной медицинской помощи…
Эш покачал головой. Потом выпрямился, открыл рот и запел. Это была удивительная, колдовская ария царицы Ночи из «Волшебной флейты». Мы слушали, совершенно очарованные, пока он не допел до конца, а потом дружно зааплодировали.
— Потрясающая колоратура! — сказал Закот. Но Эш уже без всякой передышки перешел к баритональной арии цирюльника Фигаро.
Это было настолько неожиданно, что мы лишь молча смотрели на Эша, потрясенные голосом столь невероятного диапазона, удивительной гибкости и богатства оттенков. Ничего подобного я никогда прежде не слышал!
— Я не понимаю… — Закот явно был растерян. — Но вы, разумеется, НЕ МОЖЕТЕ хотеть сменять ТАКОЙ голос на что бы то ни было!
Эш внимательно посмотрел на каждого из нас по очереди и сурово сказал:
— Ладно. Все мы здесь люди взрослые. — Он немного повозился с подтяжками и… спустил штаны.
Я наблюдал за ним как завороженный. Остальные тоже. По-моему, все у него было в полном порядке, и я никак не мог понять смысла его экстравагантного поступка, пока он не сел, широко раздвинув ноги.
— Ага! — воскликнул Адам. — Вы же настоящий, классический гермафродит! Замечательно! А вам известно, как редко это встречается?
Эш улыбнулся.
— В моей компании это встречается достаточно часто, — ответил он. — Все члены группы «Ай-Ти» — настоящие гермафродиты. Ведь именно с дополнительными гормонами и связаны наши уникальные голосовые данные.
— Да-да, конечно! — Закот был в полном восторге. — Вас вдвойне… нет, втройне благословил Господь!
— Скорее, проклял, — возразил Эш.
— Это почему же?
— Мои немногочисленные попытки обнажить свои «прелести» лишь отпугивали любого потенциального партнера или партнершу. Из-за чего я стал ужасно мнительным и нервным. Если честно, мне за всю жизнь так и не довелось попробовать… Я только и слышал в свой адрес бранные слова: «Sacre bleu!», «Gutterdamerung!», «Pobre-cito!»… — Он печально покивал головой, точно смиряясь. — И поэтому я оказался здесь.
Я услышал, как Закот бормочет:
— Неслыханно! Inconnu absolu! Совершенно новый, потрясающий ингредиент!
Затем, уже обращаясь непосредственно к клиенту, он спросил:
— Расскажите мне, каковы конкретно ваши желания — помимо самого основного, — и мы постараемся вам помочь.
— Я бы хотел обменять один из этих… «наборов» — любой, мне это совершенно безразлично! — и стать таким же, как все. Ну, хотя бы вполовину!
— Вы отдаете себе отчет, что в таком случае произойдет с вашим голосом?
— Да, но мне все равно. Я достаточно скопил, средства у меня есть. Я готов выйти в отставку и наслаждаться жизнью. Пусть какое-нибудь новое «Ай-Ти» тоже получит свой шанс.
— Ну хорошо. Но я должен получить оба «набора» вместе, так сказать в совокупности. А вас я снабжу совершенно новым оборудованием — соло! И по вашему выбору. Да, совсем забыл: можно обычного качества, а можно и су пер.
Эш так и просиял.
— Решено! — Он поднялся, подтянул штаны, кивнул нам с Глорией и следом за нашим рыжим Мегатроном исчез в Дыре.
Адам вскоре вернулся. Один.
— Дело сделано, — собщил он, — но ему нужно как следует выспаться, чтобы прийти в себя.
Он минутку помолчал и взглянул на Глорию, которая тут же повернулась и удалилась на кухню.
— Ну вот, — продолжал он, — почти все недостающие ингредиенты собраны; осталось совсем немного, но придется снарядить экспедицию за некоторыми особенно хитрыми. Как ты посмотришь, если я попрошу вас с Няней отправиться кой-куда и проверить, есть ли там то, что мне нужно?
— Положительно, — сказал я. — Говори: кто, что, когда, где, почему и как?
— Я уже все сказал Няне — «ультранул», как ты выражаешься. Мне, собственно, нужно, чтобы вы слетали назад, в шестнадцатый век, и выяснили, действительно ли одна милая старушка является вполне профессиональным экстрасенсом и предсказательницей будущего, как о том свидетельствуют мои изыскания. Если это так и есть, узнайте, не хочет ли она что-нибудь взять в обмен на этот свой дар.
— Проверим, — сказал я. — А можно вопрос?
— О чем?
— Мне все время хотелось узнать, чем тебя так захватил план этого Калиостро?
— Потому что это вполне реальный план! И он уже существует! Я всегда знал, что мне подвернется нечто такое, что станет поворотным пунктом в моей жизни. Между прочим, встреча с тобой значительно это ощущение усилила.
Я пожал плечами и спросил:
— А если я совсем не тот, за кого вы меня принимаете — кем бы вы меня ни считали? А если план создания идеального Иддроида провалится?
Он усмехнулся.
— Тогда в один прекрасный день появится что-нибудь новое и не менее интересное! Чем я и займусь. Мой милый, я всегда должен следовать зову сердца!
Вошла Глория, держа в руке небольшой пластиковый пакет с ручками, и спросила Адама, не | хочет ли он еще чашечку шоколада.
— Нет, ~— сказал он, — мне уже пора. Она покачала головой:
— Нет, сперва отправимся мы. А ты выключишь Рубильник. И, когда Эш уйдет, постарайся немного поспать. Тебе, по-моему, уже просто необходим отдых.
— Ты уверена?
— Да. Я хочу, чтобы ты всегда был в наилучшей форме — при любых обстоятельствах! Он поморщился, но согласился:
— Ладно. Хотя мне никакой отдых вовсе не требуется. Только ради тебя, дорогая. — Зевнув, он с кошачьей грацией потянулся, встал и пошел следом за нами в вестибюль, где находился Рубильник.
Когда мы с Глорией пожелали отправиться в путь, он как раз протягивал к выключателю руку. А еще через мгновение я обнаружил, что вместе с Глорией, которая по-прежнему держит в руке пакет, стою на грязной дороге, по обочинам которой растут жалкие ободранные деревья, а сверху на нас сыплется мелкий бесконечный дождь.
— Эх, неудачно время выбрали! — пробурчал я. Она схватила меня за руку.
— Не могу же я все условия сразу запомнить. Хотя вон тот домик впереди, кажется, и есть тот, что нам нужен. Пошли. Между прочим, это Наресбороу, Йоркшир. А год на дворе 1521-й.
— А кто эта женщина, что нам нужна?
— Ее зовут матушка Шиптон, — сказала Глория. — О ней не слишком много известно, но все же…
— Матушка Шиптон, — проговорил я, — как же, как же! Английская пророчица. По слухам, именно она предсказала Великий лондонский пожар 1666 года и еще целую кучу других событий. Единственная загвоздка в том, что большую часть подобных событий совершенно невозможно подтвердить документально.
— Ничего, будем надеяться, что сумеем все выяснить и сами.
Я осмотрел домик. Все ставни на окнах были закрыты, а из каминной трубы вилась ленточка дыма. Глория направилась прямо к дверям и постучала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29