Если бы она упала, то пролетела бы расстояние, достаточное для того, чтобы не забивать себе голову мыслями о том, что неплохо было бы вернуться. Хуже всего переносилась жара — скалы стали такими горячими, что к ним невозможно было прикоснуться.
Гув поравнялся с ней, увидел, что Кира машет то одной рукой, то другой, чтобы остудить их для следующего рывка, и показал свои замотанные кожаными ремнями ладони.
— Вот так. Используй свой пояс. Или ремень от ружья. Что угодно.
Кира слишком устала, чтобы отвечать в обычной дерзкой манере, поэтому просто крикнула:
— Вали отсюда! Без твоей помощи обойдусь.
Гув задержался на мгновение и бросил на нее пристальный взгляд. Потом полез дальше и обогнал ее. Если бы он обернулся, то увидел бы, что она разрезала свой пояс на полосы и обернула ими ладони.
Риддик был уже возле вершины. Одним могучим толчком он подпрыгнул вверх и увидел наконец то, на что так надеялся, как на Землю Обетованную.
Перед ним открывался поразительный в своей опустошенности вид. На горизонте дымили вулканы. Поверхность была испещрена жилами застывших каменных рек, прямо под ногами над волнистой долиной потрескавшегося вулканического стекла возвышалось каменистое плато. В центре долины стояла одинокая каменная башня — ориентир, созданный самой природой и заметный даже с воздуха.
Под башней и находился ангар, а в нем — корабль охотников, на котором доставили Риддика.
Жадно хватая обжигающий воздух, словно каждый глоток был последним, позади Риддика показался один из беглецов. Он в изнеможении упал, с трудом переводя дыхание. Риддик оглянулся. Далеко позади возвышался вулкан, но внимание здоровяка привлекла не местная геология, а расползающийся из-за вулкана сияющий свет. Скрывавшееся до поры до времени, словно наемный убийца в засаде, солнце неумолимо выплывало из-за горизонта, чтобы накрыть беглецов. Риддик достал из кармана защитные очки и надел их. Зрение они, возможно, и защитят, а вот жизнь спасти никак не сумеют.
Он посмотрел на склон. Карабкающиеся вверх фигуры были хорошо заметны. Риддик еще раз взглянул на блеск солнца. Нет, они поднимаются слишком медленно.
— Кира!
Она подняла голову и увидела знакомую фигуру, свесившуюся с края вершины.
— Что?
У Риддика не было времени вдаваться в подробности, и он не стал утруждать себя объяснениями. В его голосе прозвучала настойчивость.
— А ну-ка шевели задницей! Немедленно! Этого оказалось достаточно. Кира знала, что он повышает голос только в исключительных случаях. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть появляющееся за ее спиной солнце. Кира и без того чувствовала, как оно пощекотало ей шею и скользнуло по спине, прикидывая, как бы лучше разделаться с беспомощным куском сырого мяса, распластавшимся на скале, словно муха в паутине.
Окрик Риддика встряхнул ее. У Киры откуда-то взялись силы, и она вложила их в отчаянную попытку карабкаться быстрее. Чтобы не свалиться, двигаться нужно было очень осторожно. Падение — верная смерть. Если солнце застигнет ее на этом склоне горы, она тоже погибнет. Единственный шанс выжить — добраться до вершины и перевалить на ту сторону. В тень.
Двигаясь, словно паук, Гув достиг гребня горы. Задыхаясь и сопя, он подтянулся и вскарабкался на вершину. Потом кубарем скатился в безопасное место, и в это мгновение небо за его спиной озарилось ярчайшим блеском, словно вспыхнули мириады бриллиантов. Над Крематорией взошло солнце.
Лучи нанесли Кире ощутимый физический удар. Она задохнулась от смеси ужаса и отчаяния. Расщелина неподалеку была единственной надеждой на спасение. Единственной тенью. Кира рывком бросилась в нее. Еще один беглец, задержавшийся на солнечной стороне горы, отыскал другую расщелину и нырнул в нее. Наверху Риддик, Гув и еще один спасшийся находились в тени, которую отбрасывала гора. Температура воздуха в тени была еще сносной. Обнаженная горная порода служила преградой солнечному свету, но и она, как только солнце поднимется выше верхушки горы, падет.
Снизу раздался крик. Громкий и жалобный.
— Риддик!
— Да, — отозвался он, не высовываясь из укрытия.
Короткая пауза. Потом Кира крикнула:
— Помнишь, я сказала тебе, что мне неважно, останусь я в живых или нет?
— Да.
Как всегда, в голосе здоровяка ничего не изменилось. Совершенно невозможно было догадаться, о чем он думает.
— Ты ведь понимаешь, что я пошутила, правда?
Ее голос стал тоньше, но не от слабости, а потому что вдруг перестал быть голосом взрослого человека. Он изменился, поскольку все вокруг изменилось. Кира заговорила как та девочка, которую Риддик знал под именем Джек. Он не проронил ни слова. Его внимание было приковано к мотку провода, болтавшемуся у Гува на поясе.
Проследив за его взглядом, Гув напомнил здоровяку о его собственных словах.
— Всем двигаться с одной скоростью. Ты сам так сказал. И мы согласились.
Риддик не удостоил его ответом. Его взор блуждал между проводом и гребнем горы. Он о чем-то думал.
Тем временем третий участник, которому удалось добраться до вершины, поддался наконец любопытству и осторожно выглянул из укрытия. Он ничего не сказал, но глаза его расширились, а челюсть отвисла. Слова были не нужны, чтобы описать то, что он увидел, да и не найти таких слов.
Солнце осветило часть ландшафта позади них. Из-за резкого роста температуры возник видимый температурный фронт. Между холодной частью, где все еще властвовала ночь, и жарким утром Крематории возникла разница атмосферного давления, породившая сплошную линию раскаленного ветра, который несся с севера на юг, все сметая на своем пути. Земля тряслась, когда над поверхностью проносился ветер, разбрасывая щебень и поднимая столб пепла и мелких камней. В своих камерах Гув и другие заключенные регулярно его слышали. Можно было часы проверять. Один раз в пятьдесят два часа. Но на большой глубине звук, частично поглощенный горной породой, был приглушен, а здесь, на поверхности, ничто не заглушало грохот безжалостного цунами.
Оно неумолимо надвигалось на гору.
Кира услышала его первой. Потом, высунувшись из глубины спасительной расщелины, еще и увидела. Все ее мысли о стойкости мгновенно испарились. Показная смелость и равнодушие слетели с нее, разбившись на мелкие кусочки, и она в ужасе завопила:
— РИДДИК!!!
Гув тоже выглянул из своего убежища, с трепетом и восторгом разглядывая приближающуюся волну. Столько лет он слушал этот шум и пытался хоть на минутку представить ее себе, но безуспешно.
— Черт возьми, — проворчал он, ни к кому не обращаясь. — Так вот она какая.
Еще один беглец, переваливший через вершину, словно загипнотизированный смотрел на происходящее и бормотал:
— Разница температур, разница давлений, ветер и жара движутся с северного полюса на южный. Каждый божий день возникает буря-убийца. И всюду, куда ударит эта волна, не остается ничего живого…
Гув оглянулся. Риддик стоял рядом, все еще скрываясь в тени. В голосе здоровяка явственно послышались командные нотки, и говорил он громче обычного:
— Дайте мне провод, рубашку и всю воду, что у вас осталась. И спускайтесь, черт возьми, вниз. Уносите побыстрее ноги. Уходите!
Никто не стал с ним спорить. Во-первых, из этого ничего хорошего не вышло бы. Во-вторых, у них оставался перед ним должок, ведь это он вывел их из ненавистной тюрьмы. И, наконец, судя по его тону и выражению лица, если они не отдадут то, что просит Риддик, он все равно отберет. Так что спорить они и не пытались. Не было времени, да и не то место, чтобы устраивать разборки. Оба отдали ему свои пожитки, не понимая, зачем они ему, и не задавая лишних вопросов. А то еще потребует присоединиться к нему.
Отдав все Риддику, оба беглеца начали спускаться с горы. Температура продолжала подниматься, но они все еще находились в тени, хотя трудно было сказать, как долго еще гора будет отбрасывать спасительную тень. Каменная башня, в которой их ждут сооруженное людьми убежище и космический корабль, была единственным стимулом, заставлявшим их бежать по непрочным камням.
Оставшийся наверху Риддик двигался быстро, но в его движениях угадывалась система. Первым делом он надел широкую рубаху Гува, опустив рукава так, чтобы защитить как можно большую поверхность кожи. Потом сделал петли на обоих концах провода и набросил одну из них на каменный выступ. Этот выступ не сломается ни под каким давлением.
В уме Риддик уже все просчитал. Как всегда, в подобных ситуациях имелись факторы, которые он не мог предвидеть и должным образом оценить. Такая вот механика: думаешь, что все спланировал отлично, но всегда вылезет какое-нибудь дерьмо. Риддик сделал большой глоток воды, а остаток вылил на себя, чтобы одежда как следует намокла. Потом ухватился за провод чуть выше завязанной на поясе петли, разбежался и прыгнул навстречу солнцу. Прямо перед ним с угрожающей скоростью возникал температурный фронт.
Благодаря прыжку его качнуло сначала в одну сторону, потом Риддик-маятник полетел в другую сторону. По дороге он перевернулся в воздухе, освободил одну руку, а на другой повис. Защитные очки сверкали, словно пытались перебороть алчущий солнечный свет.
Волна горячего воздуха уже коснулась подножия горы и начала подниматься вверх. Ее могли видеть только трое. Два из них были загипнотизированы и напуганы непреклонной , злой силой, которая поднимается к их ненадежным укрытиям. Разинув рот, Кира впилась взглядом в смертельную волну, направляющуюся по горе прямо к ней. Риддик тоже имел возможность ее разглядеть, но ему было не до этого.
Риддик оторвал Киру от земли, и они полетели. Он выхватил ее из расщелины так же осторожно, как хищная птица уносит своего птенца. Худенькое тело Киры надежно удерживалось в его руках и скрывалось в тени его тела. Амплитуда маятника начала уменьшаться, но в этот момент здоровяк спрыгнул на край обрыва. Он бросился в сторону и побежал перпендикулярно пропасти, набирая скорость. Это был безумный поступок, который шел вразрез со здравым смыслом и законами гравитации. Но для Риддика нет ничего невозможного. В его здравомыслии некоторые могли сомневаться, но в лицо об этом не говорили. Наблюдавший за этим невероятным спасением незадачливый беглец, спрятавшийся в другой расщелине, засуетился в ожидании, что сейчас здоровяк вернется и за ним. Нужно только собрать остатки мужества и выбраться наверх. Вместо этого он только глядел и глядел.
Повсюду — внизу и над его головой — бушевал огненный ветер. Несколько секунд беглец смотрел на него в изумлении, потом ветер долетел до него — и все было кончено.
Риддик с силой оттолкнулся от скалы и вместе со своей ношей взлетел к вершине. За секунду до того, как момент силы был утрачен, Риддик сбросил девушку и освободился от провода. В его ушах прозвучали стоны всех духов преисподней, предвещающих ему скорую смерть, — и он прыгнул вниз. Как раз в этот момент температурный фронт достиг хребта и обдал его убийственным жаром.
Риддик с Кирой скатились вниз, в безопасное место, где гора все еще отбрасывала тень. Когда, наконец, они остановились, все изодранные и исцарапанные, Кира приподнялась и села первой. Это было довольно непривычно, но вскоре она поняла, в чем здесь причина.
Пар поднимался от тела Риддика, когда он, наконец, пошатываясь, встал. Он пробыл на солнце меньше минуты, но провел ее в дьявольской купели. Черный пепел, прилипший кое-где к коже, только помог ему защититься. Что же касается тех участков тела, которые не были закрыты пеплом, одеждой, башмаками и темными очками, то Риддику повезло, что в числе его предков были не только белые. В его коже оказалось достаточно меланина, чтобы защитить от ожогов, которые, распространись они по всему телу, представляли бы серьезную опасность. Риддик молча поблагодарил свои гены.
Неподалеку стояла Кира и пристально смотрела на него. Они обменялись взглядами. Кира пожала плечами, что означало: «Я постараюсь», — и, не сказав больше ни слова, они начали спуск.
XV
Давненько Гув уже не бегал, и это, в конце концов, сказалось. То, что сейчас проделывали Гув и его товарищ по несчастью, с большой натяжкой можно было назвать бегом. Скорее скольжением по поверхности с молитвой, чтобы не свалиться на задницу или, того хуже, не сломать себе что-нибудь, что может пригодиться в дальнейшем. Например шейку бедра.
Земля под ногами была изломана и покрыта всякой дрянью, как душа тюремщика. Если бы на беглецах не было обуви, они в минуту располосовали бы себе ступни об острые кромки вулканического стекла. То тут, то там на дороге попадались неглубокие впадины, в которых скапливался падающий пепел. Благодаря Создателя за эти мягкие площадки, они старались скакать по ним, как девочки в классики, прямо вперед.
И хотя они уже довольно давно покинули вершину горы, которая виднелась далеко позади, они бежали все быстрее, понимая, что находятся в тени лишь до тех пор, пока солнце не явит свой высасывающий душу лик над зазубренным пиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35