Кое-чего Арлен добилась. И вообще -
он жив, а значит, остается надежда, что однажды к нему вернется его
человечность со всеми ее составляющими - скукой, болью, радостью. Когда вы
собственными неимоверными усилиями пробивали себе дорогу, превращаясь в
Бейкера Но Вили, говорила ему Арлен, вы надорвались физически.
Нужно ли продолжать убеждать вас, что я не делал этого сознательно? -
так ответил он тогда.
Арлен говорила: "Значит, вершила всем какая-то часть вас... Однако
используем другую аналогию: математические расчеты Франкенштейна [в
одноименной повести М.В.Шелли (1818) и позднее в основанных на ней
кинофильмах - создатель человекоподобного монстра; чудовище выходит из-под
власти ученого, убивает его и совершает множество злодеяний; монстр
Франкенштейна - деяние, выходящее из-под контроля человека и вызывающее
губительные последствия] оказались ошибочными. Результат: монстр".
"Откуда такая тусклая, бледная личность, - думал Кэрд. - Вместо того,
чтобы сделаться бабочкой, ты погрузился вновь в кокон, опять обратившись в
куколку".
Эликсир, замедляющий старение, увеличил бы его жизнь в семь раз.
Значит, дополнительно триста пятьдесят сублет жизни, а возможно, и более.
Хотел ли он существовать - это была не жизнь - в состоянии подобного
привидения? "Я бы не стремился жить столь долго, - думал Кэрд, - если
власти не признают, что я излечился и меня следует освободить. А может,
они пожалуют мне подобный срок для реабилитации? Потерпи я неудачу, меня
превратят в камень".
Всю свою жизнь, кроме лет, миновавших в попытках выбраться из
сегодняшнего состояния, он проведет не на Земле, не на Небесах или в Аду,
а в том подземном мире Чистилища, который древние называли Лимбо. Кэрд
чувствовал слабую дрожь. Он пересекает пустыню и не может повернуть назад
- некуда возвращаться. Пустыня плоская и безжалостная, ни единого
известного источника, без оазисов и миражей. _П_о_к_а_ - без миражей.
Физически мираж - это обманчивое появление отдаленных изображений или
предметов, вызываемое преломлением лучей света в слоях атмосферы различной
плотности. То, что далеко-далеко, может казаться совсем рядом. А с
миражами психики все наоборот. Может ли то, что под руками, казаться
недосягаемым?
Слово "_м_и_р_а_ж_" [исра-па-л-мирадж (араб. "ночное путешествие и
вознесение") в мусульманской мифологии ночное путешествие Мухаммада в
Иерусалим (исра) и вознесение на небеса (мирадж)] кометой вырвалось из
глубины и мрака его разума.
Он тотчас же забыл о нем. Звонок с настенного экрана звал его на двор
для прогулок. Едва он отправился туда, _м_и_р_а_д_ж_ опять выскочил из
ящика Пандоры [Пандора (греч. "всем одаренная") в греческой мифологии
первая женщина; чтобы наказать людей за кражу Прометеем огня, Зевс
приказал создать Пандору, наделить ее прелестью всех богов и послал ее к
людям как "прекрасное зло"; на Земле Пандора открыла принесенный с собою
сосуд (позднее названный "ящиком Пандоры") и выпустила все заключенные в
нем бедствия, кроме надежды, которая осталась на дне] его памяти. При
каких обстоятельствах, где узнал он это слово?
Оно просто находилось там. _М_и_р_а_д_ж_. Вознесение Магомета на
небеса. Что здесь общего с миражем? Ничего, думал он, может, сходные звуки
для англоязычного уха. Одна из проделок, которые ловкачи задние полушария
мозга безвозмездно дарят сознанию.
И все? Ловкачи никогда ничего не делают наобум. Все их действия
связаны. То, что тренькает в одном месте, отдается симфонией по всему
сплетению, даже если слушатель воспринимает ноты по одной за раз.
Хорошо, но как это поможет ему понять связь между миражом и
м_и_р_а_д_ж_е_м_? Однажды...
Дни миновали - один из семи, хотя казались они цельной непрерывной
чередой Земля сделала свой оборот вокруг Солнца. Прошел обгод - он прожил
пятьдесят два дня. Сезоны возникали и опускались, как флаги на параде -
быстро промаршировали мимо трибуны со зрителями и исчезли. Однажды утром
он поднялся и увидел полудюймовый слой первого снега на лугу. Следующим
утром другого Вторника толщина снега уже была два дюйма. Еще через два
Вторника - шесть дюймов. Таким снег оставался несколько Вторников. Затем
он быстро осел. Через пару дней его уже не было.
Весна напоминала укус светло-зеленой кобры. Совсем немного дней
предшествовало внезапному наступлению сочной зелени. Лето вверглось не так
стремительно, но длилось не очень долго. Осень облачилась в свои краски,
чтобы торжественно воспеть грядущую смерть, потом нежданно предстала в
скорби увядшей желтизны и, наконец, через несколько субнедель опять
оделась в белое.
Он подумал, что было бы очень приятно наблюдать медленную смену
сезонов. В Новую Эру они стали похожими на калейдоскоп действий в
телепрограмме. Редактор безжалостно кромсал сценарий доброй
преемственности.
Его собственная жизнь текла по однообразному расписанию. Психиатр,
анатомы, физиологи, генетики и специалисты по молекулярной биологии то и
дело налетали на него. К исходу года каждая клетка, каждая молекула,
орган, система были засняты на ленту в трех измерениях и под семью углами.
Любое движение каждого нейрона, и структура отдельных кровяных клеток в
артериально-венозных системах снимались на ленту. Триллионы происходивших
в нем реакций - электрических и химических - и характеристики гештальтов
[от нем. Gestalt - целостная структура; гештальт-психология первичным и
основным элементом психики считает психические структуры, целостные
образования] накапливались для просмотра и изучения.
Он был как на ладони, голый, как только может быть гол человек.
И он оставался тайной.
Однажды летним днем - шло третье его лето здесь - Брашино сказала:
- Если вы и я вскорости не добьемся вашего излечения, вас отправят на
склад. Нам не отпущена вечность, вы знаете это.
- Пытаетесь лечить мой мозг испугом? - спросил Кэрд.
Брашино погрустнела.
- Нет, совсем нет. Страх никоим образом не сработает. Я докладывала,
что вы делаете успехи. Так и есть. Вы кое-чего добились, и я ожидаю от вас
дальнейшего прогресса. Но власти устанавливают допустимые темпы
реабилитации преступников. Вам отпустили больший срок, чем другим,
учитывая ваше _в_о_з_в_р_а_щ_е_н_и_е_ в другую личность. Кроме того, вы -
нечто вроде народного героя, и государство желало бы рекламировать вас как
полностью реабилитированную личность.
- Плохое слово "возвращение". Я развился, продвинулся в другую
личность. В новую. Какое же это возвращение?
- Это не игрушки, - сказала Брашино. Государство устанавливает
правила и всем заправляет. Сейчас вы еще не совсем здоровый человек.
Однако мне не кажется, что вы представляете опасность для государства - я
подчеркивала это в моих докладах. Не ручаюсь за вас на все сто процентов,
но думаю, я права. Но вы не здоровы. Здоровые люди не представляют себе
других в виде пляски атомов, заключенных в электромагнитное поле. Кажется,
вас вообще ничего не волнует. Ваши действия автоматические. Вы достаточно
коварны и ловки, с другими делаете вид, будто у вас нормальные эмоции. При
мне вы не притворяетесь. Но на самом деле и других вам не удается
одурачить. Понимаете?
- А самого себя? - спросил Кэрд.
- Себя? Или свое "я"?
- Обоих.
Он был озадачен ответом, как и Брашино.
В следующий Вторник, уже в конце относительно бесплодного сеанса
доктор Брашино сообщила:
- Полковник Симмонс сбежал!
Она посмотрела ему в лицо, затем на индикаторы эмоций на стенном
дисплее. Кровь Кэрда вскипела от радости. Подобного трепета, охватившего
тело, он никогда не испытывал. Это не было воспоминанием о прошлом
восторге, напротив - непосредственное _с_е_г_о_д_н_я_ш_н_е_е_ чувство,
хотя уже несколько минут спустя оно в самом деле вызвало воспоминания об
эмоциях или эмоции воспоминаний, чрезмерно скоротечные и неясные - так,
что трудно оказалось припомнить все поводы, которые их вызывали.
- Мой Бог! - воскликнула Брашино. - Подлинное чувство! Вы не
симулируете его?
- Оно спонтанно, - сказал Кэрд. - Вы знаете, что я реагировал слишком
быстро для притворства.
- Я верю вам. Только... Вы помните полковника Симмонса?
- Нет. Мне известно лишь то, что я видел о нем на лентах.
- Откуда же столь сильная реакция на новости о незнакомце?
- Я заключенный, - сказал Кэрд. И потому отождествляю себя с ним,
сопереживаю.
- В таком случае вы продвинулись значительно дальше, чем я полагала.
Брашино выглядела довольной.
- Его еще не схватили? - поинтересовался Кэрд.
- Нет. Но поймают.
- Возможно.
- Симмонс сбежал из учреждения, считавшегося неприступным. Лишь три
человека совершили отсюда побег за последние пять обстолетий.
- И я один из них, - сказал Кэрд. - Увы, совсем не помню, как мне это
удалось.
- _О_т_с_ю_д_а_ вы не сбежите. Это никому еще не удавалось. Я вовсе
не опасаюсь ваших попыток. У вас и стремления такого нет. И пыла бы не
хватило выполнить задуманное. - Ее тон, выразительность голоса заставили
его задуматься - уж не провоцирует ли она, чтобы он по крайней мере
размышлял о побеге? Тогда он вступит на тропу выздоровления.
- Не знаете ли вы каких-либо подробностей, как Симмонс осуществил
побег? - спросил Кэрд.
- Это станет известно только органикам. Мне ничего не следует знать о
Симмонсе. Но у меня собственные источники информации - безусловно,
законные.
- Но вы в любом случае не обязаны выдавать их мне.
Арлен махнула рукой.
- Я свободна в выборе любых действий, которые могли бы помочь
восстановить вас. Понятно, в пределах разума.
- А не поможете ли вы мне сбежать?
Она рассмеялась.
- Я могла бы описать многие системы безопасности, которые делают
невозможным побег. Полагаю, это было бы допустимо. Вы пришли бы в уныние и
вовсе отказались бы от попытки.
- Так в чем же дело?
Глаза Арлен сузились, она наклонилась вперед.
- Вам действительно интересно? Я имею в виду - вы чувствуете
возбуждение при мысли о возможности побега?
- Да, отчасти, - признался Кэрд. - Мне нравится такое состояние.
Здесь так скучно и так долго. Я устал от молчанки. Но...
- Что - но?
- Что я стану делать, если и смогу выбраться отсюда? Там - на воле...
- он показал жестом... - на что?
Кэрд не знал.
- Мне почти ничего не известно, что там, и я натурально не желаю
ничего делать. Однако... я мог бы подыскать что-то.
- Прежде всего следует найти себя, простите меня за клише, - сказала
Арлен. - И это необходимо сделать здесь.
- У меня есть свое "я".
- Как бы.
- Очень хорошо, - сказал он, чувствуя зарождающийся гнев. Итак, каким
образом мне сделаться _н_е _к_а_к _б_ы_?
- Вы не имели сексуальных связей с тех пор, как попали сюда. Даже не
мастурбируете. До последнего Вторника у вас ни разу не возникала эрекция
во сне. Этим утром в 3 часа 6 минут у вас произошла полуэрекция. Вы видели
сон. О чем?
Он колебался.
- Мне снились вы.
Ее глаза чуть расширились. Судя по выражению лица, ответ пришелся ей
по душе. Затем лицо посерьезнело, но на нем отразилась удовлетворенность.
Он уверен. Или ему так хотелось сделать ей приятное?
- Не опишете ли ваш сон?
- Была весна, и мы оказались на холме, господствовавшем над лугом.
Солнце ярко светило, а луг внизу прямо-таки шевелился от множества
разнообразных животных: коровы и быки, огромные буйволы, олень, самки лани
и рогатые самцы, козлы - туча козлов, овцы, бараны - все они жизнерадостно
резвились. Очевидно, была пора спаривания. Не знаю. У меня осталось
смутное представление об этом. В лесу, по другую сторону холма, кто-то
играл на флейте. А вы танцевали для меня танец семи покрывал. Я лежал на
боку не сводя с вас глаз. У нас оказалась корзина с хлебом и сыром и
кувшин вина.
Вы снимали покрывала - одно за другим и танцевали... возбуждающе.
Затем - вы еще не успели скинуть последнее покрывало - я поднялся и
схватил вас и повалил на землю. Но мой член оставался недостаточно
твердым, чтобы войти в вас, да и покрывало тоже было преградой. Я просил
вас скинуть его, но вы сказали, что я должен сам сделать это. А я не мог.
Я никогда не снимал покрывало. Потом сон исчез.
- Вы были злы? Расстроены? Глубоко разочарованы?
- Немного сердит. Насколько я способен. Огорчен - да. Разочарован, но
не глубоко. Глубоко - это, видите ли, нечто такое - не знаю истинного
значения слова, но... я не чувствовал особого волнения.
- Что вы можете сказать обо мне как о женщине в вашем оборванном
несуразном сне?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44