К тому же большая часть неприкосновенного запаса состояла из
обезвоженной пищи, для которой он не отваживался израсходовать нужное
количество воды, поэтому несмотря на свою съедобность, еда буквально
застревала в горле. Они просто решили добавлять концентрат к рациону, если
превысят расчетный срок, и не слишком много. Среди груза нашлось немного
съестных продуктов, которые несколько скрашивали их существование. В
результате, ему пришлось уменьшить рацион, растянув его на семнадцать
недель. Но не смотря на это, долго так продолжаться не могло.
Правда, сначала это привело бы к слабости и недоеданию, а не к бунту,
но...
Джевонс, главный инженер, установил, что единственный способ
обнаружить и исправить неполадки в боковых двигателях - это пробраться в
двигательный отсек корабля. Из-за баков, крепившихся за головной частью и
отделявших ее от остальных секций корабля, пробраться туда прямо из жилых
отсеков оказалось невозможно.
К тому же, имеющимися в наличии инструментами было невозможно
прорезать отверстие в борту корабля. Низкая температура космоса и
теплопроводность металла буквально пожирали все тепло горелки, не давая
ему причинить заметного ущерба прочной оболочке. По его мнению, самым
лучшим в создавшейся ситуации было бы вообще обрезать дюзы левых
двигателей. Да и спорить здесь было нечего - хуже от этого не будет,
поскольку остальные двигатели корабля все равно оставались
неуравновешенными левым бортом; но зато единственным существенным доводом
против этого плана было то, что для резаков пришлось бы использовать
драгоценный кислород. А это заставляло задуматься. Поэтому капитан
временно наложил на все начинания крест, оставив их про запас.
- Хорошо же, - сказал угрюмо Джевонс. - Мы похожи на крыс в клетке,
но мы с Боуменом постараемся ее открыть и сделаем все возможное, даже если
собственной рукой отрежем себе путь обратно в корабль.
Капитан Винтерс дал добро - не то, чтобы он верил, что у них что-то
выйдет, но это немного успокоило бы Джевонса и никому не причинило бы
вреда. Поэтому Джевонс и Боумен по целым дням не вылезали из космических
скафандров и наперекор судьбе упорно работали. Их успехи, едва заметные в
начале, становились все ничтожнее и ничтожнее по мере того, как уходили
силы.
Умер ли Боумен насильственной смертью, или нет, осталось тайной.
Известно, что он не доверял Джевонсу. Единственное, что заметили все, так
это как вздрогнул корабль и по его корпусу пробежала затихающая вибрация.
Возможно, это была стычка. Но скорее всего, он поторопился и случайно
коротким разрядом прожег в скафандре крошечное отверстие.
Первый раз за несколько недель открыли иллюминаторы и множество лиц
уставилось в головокружительное вращение звезд. В поле зрения возник
Боумен. Он безучастно плавал в дюжине ярдов от корабля. Его костюм сдулся
и опал, а на левом рукаве в материале красовалась гигантская рваная дыра.
Сознание того, что вокруг тебя круг за кругом плавает труп товарища,
словно маленькая луна вокруг планеты, далеко не способствовало изрядно
пошатнувшемуся моральному духу экипажа. Сколько не отталкивай его, все
равно труп будет вращаться вокруг корабля, возможно, лишь на чуть большем
расстоянии. Может когда-нибудь для подобных случаев придумают
соответствующий ритуал - скорее всего это будет маленькая ракета, которая
унесет бренные останки в их последнее бесконечное путешествие. Так или
иначе, ввиду отсутствия прецедентов, капитан Винтерс решил оказать телу
соответствующие почести, взяв его обратно на борт. Как положено,
холодильная камера служила для хранения остатков провизии, но несколько
отделений уже пустовало...

После временного погребения миновали почти день и ночь, как вдруг над
дверью рубки управления тихо звякнул звонок. Капитан осторожно промокнул
последнюю запись в бортовом журнале и закрыл книгу.
- Войдите, - сказал он.
Дверь отворилась лишь настолько, чтобы в нее проскользнула Алиса
Морган. Та вошла и проворно затворила ее за собой. Он был несколько
удивлен, увидев ее. Она всегда старалась усердно держаться в тени и
напомнила о себе лишь несколькими просьбами, которые передавала через
мужа. Он заметил в ней некоторые перемены. Как и все она была изможденной,
а в глазах сквозила тревога и озабоченность. К тому же она нервничала.
Пальцы ее худых рук постоянно мельтешили, сжимаясь и разжимаясь. Было
ясно, что ее следовало подтолкнуть, чтобы она выложила, с чем пришла. Он
ободряюще улыбнулся.
- Входите, садитесь, мисс Морган, - любезно предложил он.
Она пересекла комнату, слегка щелкая магнитными подошвами, и заняла
указанное ей кресло. Сидела она напряженно, на самом краешке.
Для нее было слишком жестоко отправляться в такое путешествие, вновь
отметил он. В конце концов она могла бы быть приятной милой маленькой
игрушкой, но не более. Зачем этот глупец - муж сорвал ее с насиженного
места - тихой, уютной заводи городских окраин, спокойного быта, жизни, где
она была защищена от любых невзгод и тревог. Его удивило вновь, как она
стойко и решительно выдержала так долго в условиях Фалкона. Видно судьба
была к ней благосклонна. Он говорил с ней мягко и спокойно, а она
напоминала настороженную птицу, готовую в любую минуту сорваться и
умчаться прочь.
- И что я могу для вас сделать, мисс Морган?
Пальцы Алисы сплетались и расплетались. Она следила за ними. Потом
подняла глаза, раскрыла рот, собираясь сказать что-то, и снова закрыла.
- Это не так просто, - пробормотала она обреченно.
Стараясь помочь ей он произнес:
- Не надо нервничать, мисс Морган. Лучше скажите мне, что вас мучает.
Кто-нибудь из них... пристает к вам?
Она покачала головой.
- Ах. нет, капитан Винтерс. Это совсем не то.
- Так что же?
- Это... это наш рацион. Мне не хватает пищи.
- Как и всем нам, - только и сказал он коротко.
- Знаю, - нетерпеливо ответила она, - Знаю, но...
- Что "но"? - спросил он холодным тоном.
Она перевела дыхание.
- Тот человек, что умер вчера, Боумен. По-моему, я могла бы
рассчитывать на его порцию...
Предложение так и осталось неоконченным, когда она увидела выражение
лица капитана.
Он даже бровью не повел, только почувствовал, что она поняла по его
взгляду, насколько он потрясен. Более наглого заявления ему в жизни не
приходилось слышать. Он буквально не нашелся, что ответить. Ее глаза
встретились с его, но что удивительно, в них было еще меньше робости, чем
прежде. А стыда - так и в помине.
- Я должна получать больше пищи, - сказала она с ударением.
В капитане Винтерсе поднимался гнев.
- С чего это вы взяли, что имеете право на долю погибшего человека! Я
даже не хочу произносить тех слов, которыми стоило бы ответить на эту
наглость, глупая девчонка. Но вы должны понять одно: мы делим, и все делим
поровну. Единственное, что значит для нас смерть Боумена, так это то, что
мы продержимся на нашем рационе чуть дольше - и все. А теперь, я думаю,
вам лучше уйти.
Но Алиса Морган даже не двинулась с места. Она сидела, поджав губы,
чуть прищурив глаза и лишь только теребя пальцами. Даже несмотря на свой
гнев капитан почувствовал удивление. На его глазах домашняя кошечка вдруг
превратилась в хищника. Она сказала упрямо:
- До сих пор я не просила для себя никаких привилегий, капитан. Я не
требовала бы и сейчас, если бы это не было абсолютно необходимым. Но
смерть человека дала нам какой-то резерв. А я должна получать больше пищи.
Капитан с трудом сдержался.
- Смерть Боумена не дала нам никакого дополнительного резерва, и тем
более не стала какой-то счастливой случайностью - единственное: она
увеличила наши шансы выжить, на день или два отдалив смерть. Думаете, что
остальные чувствуют себя лучше и меньше вас нуждаются в пище? По-моему
богатому опыту просто нагло...
Она подняла руку, останавливая его. От тяжести ее взгляда он как-то
смешался, оробел и, удивившись, подчинился.
- Капитан. Посмотрите на меня внимательней, - сказала она резким
тоном.
Он присмотрелся. Внезапно его чувство гнева уступило место жуткому
потрясению. Будто обухом по голове. На ее бледных щеках выступил слабый
румянец.
- Да, - сказала она. - Теперь понимаете, что вам придется давать мне
больше пищи. Моему ребенку нужно дать шанс, чтобы он выжил.
Капитан смотрел на нее как завороженный. Наконец он закрыл глаза и
провел по лицу рукой.
- Господи милостивый, это же чудовищно, - пробормотал он.
- Нет, это не чудовищно, тем более если мой ребенок выживет, -
проговорила Алиса Морган серьезно, будто все давно обдумала и взвесила. Он
беспомощно взглянул на нее, не вымолвив ни слова. А она продолжила. - Вы
же видите, мы никого не ограбим. Боумену больше не нужна его порция, а
моему ребенку необходима. Это ведь очень просто, не правда ли, - она
вопросительно взглянула на капитана. Он не нашелся, что ответить. Поэтому
она добавила: - Так что, как видите, все будет честно. Ведь во мне теперь
два человека, не так ли? И мне необходимо больше пищи. А если вы не дадите
мне ее, вы убьете моего ребенка. Поэтому вам придется, придется... Мой
ребенок должен жить, он должен...

Когда она удалилась, капитан Винтерс вытер лоб, отпер личный ящик и
вынул оттуда одну из заветных, тщательно оберегаемых бутылок виски. Он
ограничился лишь маленьким глотком из питьевого тюбика и затем убрал ее на
место. Это слегка взбодрило его, но в глазах остались тот же страх и
настороженность.
Почему у него не хватило мужества объяснить женщине, что у ее ребенка
вообще нет шанса появиться на свет. По крайней мере было бы честно, но он
сомневался, стоит ли полагаться на честность, когда дело касается общего
мнения. Скажи он это, и придется объяснять почему, а когда она узнает, то
все равно ни за что не поверит, разве что только поговорить с мужем. Да и
потом, уж слишком поздно.
Капитан открыл верхний ящик и осмотрел пистолет. Уж лучше это. Какое
искушение использовать его по назначению. И здесь дело не в минутной
слабости. Рано или поздно все равно придется, а ведь чему быть, того не
миновать.
Он нахмурился, не зная на что решиться. Наконец, взмахнул правой
рукой и легким щелчком послал пистолет подальше с глаз в конец ящика.
Потом запер ящик. Еще рано...
Но, возможно, скоро придется носить его постоянно. Пока его авторитет
держался. Только иногда слышался сдержанный ропот. Но не за горами время,
когда ему понадобиться пистолет для их или его собственной безопасности.
Если люди заподозрят, что обнадеживающие сводки и сообщения, которыми
он время от времени радовал их - липа, если они как-то обнаружат, что
спасательный корабль, который, как они верят, мчится через бездну космоса
к ним на выручку, еще даже не стартовал по сути с Земли - тогда начнется
настоящий ад.
Было бы куда спокойней, если бы первым сломалось радиооборудование...

- Вам что, нечем заняться? - спросил капитан Винтерс. Он говорил
отрывисто и резко, потому что был крайне раздражен, а не потому, что этот
вопрос заботил его теперь больше других.
Навигатор даже не удосужился ответить. Его башмаки заклацали по полу,
а ключи и браслет-идентификатор проплыли к капитану в дюйме или двух над
поверхностью стола. Он протянул руку, чтобы поймать их.
- Я, - начал он, затем поймал взгляд товарища. - Бог мой, дружище,
что с тобой происходит.
Он почувствовал некоторое угрызение совести. Ему понадобился
боуменский браслет-идентификатор для записи в журнал, но вряд ли стоило
посылать за ним Картера. У человека, погибшего смертью Боумена, вид должен
быть не из лучших. Поэтому, они до сих пор и оставляли его в скафандре. К
тому же, подумал он, Картер тоже был порядочным сопляком. Он вытащил
бутылку. Последнюю...
- Лучше хлебни этого, - сказал он.
Навигатор подчинился и уронил голову на руки. Капитан выловил
бутылку, свободно дрейфующую в воздухе, и убрал подальше с глаз.
- Простите, сэр, - сказал навигатор, не поднимая взора.
- Ладно, Картер, все в порядке. Скверная работенка. Надо было бы мне
взяться за нее самому.
Его подчиненный слегка вздрогнул. Минута прошла в молчании, поскольку
каждый замкнулся на себя. Потом навигатор поднял глаза и встретил взгляд
капитана.
- Дело не только... в этом.
Казалось капитан смутился.
- Что ты имеешь в виду? - спросил он.
Губы офицера дрогнули. Он никак не мог собраться с мыслями и
постоянно запинался.
1 2 3 4 5