Она по-прежнему не выражала никакого энтузиазма.
- Все это так зыбко. Во-первых, им надо заметить сигналы. Потом найти
верную тропу. По дороге они могут наткнуться на островитян, как это
произошло с нами. И даже если им повезет и они все-таки сюда доберутся, им
придется иметь дело с этими двоими, а у Наиты револьвер. Кроме того, вы
так легко говорите об "установке" рефлектора, но как вы собираетесь это
сделать? У нас ничего нет, даже перочинного ножа. Честно говоря, я не
думаю, что из этого что-нибудь может получиться.
- Ну хорошо, тогда ваша очередь предложить что-то, - сказал я.
Мы продолжали сидеть и думать.
Должно быть, примерно через полчаса мы услышали потрескивание веток
под чьими-то шагами и, обернувшись, увидели двоих островитян.
Впереди шел Наита. На поясе у него висел мачете, туда же поместился и
револьвер. Они оба несли в левой руке под мышкой короткие скатанные
циновки. Бросался в глаза более сильный, чем вчера, блеск их кожи, как бы
заново умащенной. Глаза Наиты на секунду задержались на нас, когда он
проходил мимо по тропинке, рядом с которой мы сидели, но он не сбавил шага
и не заговорил. Второй прошел, как бы вовсе не заметив нас. От них исходил
такой же резкий запах, что и от захвативших нас вчера островитян.
Мы глядели им вслед, пока они, поднявшись по крутой тропинке, не
исчезли за краем кратера. Я перевел взгляд на Камиллу - она недоуменно
пожала плечами. И через некоторое время поднялась на ноги.
- Теперь, я думаю, можно хотя бы пойти и поискать - может что и
найдем, - сказала она.
Мы дошли до того места, где вчера горел костер, и стали там рыться.
По разбросанным в великом множестве банкам нетрудно было определить их
происхождение. Те же консервы я видел в наших запасах. Еще там был ящик, в
котором осталось банок шесть солонины. Полмешка какой-то крупы грубого
помола (верно той, из которой они сегодня готовили завтрак) лежало прямо у
порога шалаша вместе с запасом банок компота. В канистре все еще
оставалось немного воды, но мы нашли еще одну канистру, поменьше, которая
была совсем пустой. Она лежала на земле, потемневшей от уже успевшей
впитаться жидкости, и было похоже, будто ее опрокинули нарочно.
Камилла подняла ее и понюхала горлышко. Поморщилась, потом взяла
щепотку земли и понюхала ее тоже. Я взял у нее канистру. Она издавала тот
же резкий запах, что и прошедшие недавно мимо нас двое островитян. Я
кивнул.
- Это, должно быть, снадобье, отпугивающее пауков. Они не хотели,
чтобы нам досталась хоть капля, - сказал я.
- Верно, - согласилась Камилла.
Она повнимательнее присмотрелась к влажному пятну. Жидкость впиталась
почти досуха. Не стоило и пытаться добыть хоть толику.
- Не говорит ли это о том, что им это снадобье больше не понадобится,
что они больше не вернутся сюда? - спросила она.
О такой возможности я не подумал.
- Действительно, похоже на то, - согласился я. - Если бы им еще нужна
была эта канистра, они легко могли бы спрятать ее где-нибудь.
Она снова поднесла канистру к носу.
- Что же все-таки это такое? Что-то очень знакомое...
- Те, кого мы повстречали вчера, все были пропитаны этой вонью.
- Конечно, но я помню, что где-то еще слышала этот запах, но не столь
сильный. Тогда я чуть было его не узнала...
- Важно выяснить - делали они это снадобье здесь или принесли в
канистре еще откуда-нибудь, - сказал я. - Если они изготовили его тут,
должны остаться какие-то следы, которые смогут нам помочь.
Мы прочесали все вокруг, но ничего не обнаружили. Через час,
разочарованные, мы сдались. Пока Камилла разжигала костер, я вышиб дно из
банки с говядиной, и мы разогрели мясо в одной из пустых банок. Мы молча
поели. Потом Камилла сказала, нарушив тягостное молчание:
- Я пытаюсь представить, как они могли добыть эту жидкость, -
объявила она. - Сок маслянист. Значит, его надо было каким-то образом
выдавить. Но пресса ведь у них не было... Как еще - самыми примитивными
средствами - можно достичь нужного результата?
Кроме толченья пестом в ступе, мне ничего в голову не пришло. Так я и
сказал.
- А если нет ни ступы, ни песта? - спросила она. - Тогда потребуется
какое-то естественное углубление - лунка в камне? - Она обвела взглядом
стены кратера. - Только здесь скальная порода выходит на поверхность.
Давайте дойдем до того места, где тропка начинает взбираться вверх, и
обойдем стену - разойдемся налево и направо, чтобы встретиться на той
стороне.
Так мы и сделали. Правда, на успех я не рассчитывал. Через двадцать
минут бесплодных поисков я уже начал склоняться к тому, что сок все же
принесли с собой уже в канистре, когда крик Камиллы, многократно
отразившийся от стен кратера, заставил меня поторопиться к ней.
Она действительно нашла то, что искала. Небольшое углубление в
выступе скалы, расположенном не очень высоко над дном кратера. Когда я
подошел, Камилла сидела на корточках и рассматривала остатки волокон
какой-то растительной массы на склоне рядом с выступом. А на земле под ним
лежал ствол молодого деревца, размочаленный на конце.
Я взобрался вверх, чтобы получше разглядеть находку. Естественная
выемка подходила как нельзя лучше. Имелась даже бороздка, по которой сок
мог стекать.
Камилла подобрала и протянула мне несколько кусочков раздавленных
стеблей.
- И что же это, как бы вы думали? Я чуть не стукнула себя по лбу. Это
те растения, что напоминают вереск, на склоне. И паукам они не
понравились. Помните, на "вересковом" поле паутина покрывала только первые
несколько футов?
Мы провели остаток дня за сбором этих, похожих на вереск, растений.
Работа была тяжелая и двигалась довольно медленно, потому что стебли
растений были отнюдь не сочными, но все же до наступления темноты нам
удалось добыть примерно три четверти пинты маслянистой жидкости.
- Этого, по всей видимости, должно хватить, - сказала Камилла,
тщательно завинчивая крышку канистры, вместившей в себя плод наших дневных
трудов.
Эту ночь мы спали спокойно, не испытывая неудобств. На следующее утро
проснулись с рассветом и позавтракали компотом из банки. Потом Камилла
взялась за драгоценную канистру с соком, добытую вчера. Она вылила немного
жидкости в ладонь, понюхала ее и скривилась.
- Ну, попробуем, - сказала она и начала натираться.
Вскоре, сияя с головы до ног, издавая аромат, заглушающий все запахи
вокруг, мы отправились в обратный путь, прихватив с собой рюкзаки.
Признаюсь, когда первая стая пауков, которую мы повстречали по
дороге, устремилась к нам, мне стало не по себе, но все опасения оказались
напрасными. В нескольких дюймах от наших ног пауки остановились,
покрутились немного на месте, а потом отступили. Камилла с облегчением
вздохнула, и то, что она тоже до конца не была уверена в успехе и могла
испытывать такие же опасения, как и я, меня несколько утешило.
- Пока все нормально, - сказала она. - Теперь, если мы больше не
наткнемся на островитян, то должны дойти. Интересно, а как они узнали об
этом снадобье?
- Если тотем вашего клана - паук, то весьма вероятно, что вы будете
знать о пауках немало, - предположил я. - Мне достаточно того, что
средство действует. Давайте не будем медлить и, пока оно еще не потеряло
силу, - вперед.
Мы снова пошли по тропе под деревьями, покрытыми пологом из паутины.
Теперь, когда мы были только вдвоем, царившая там тишина, отсутствие всего
живого, медленное покачивание обрывков паутинных полотнищ придавали
окружающему лесу еще более потусторонний вид. Обстановка действовала на
психику невыразимо угнетающе. Идти здесь в одиночку было бы по-настоящему
страшно.
Камилла ощущала это не в меньшей мере, чем я. Она сказала,
инстинктивно понизив голос:
- Мили и мили такого же опустошенного леса. Все, что движется, стерто
с лица земли. Страшно подумать... Как будто все эти сотни тысяч лет они
ждали - терпеливо сидя возле своих сетей ждали, чтобы что-то произошло и
наделило их силой... И вот что-то случилось: надо было так мало, чтобы все
коренным образом изменилось - всего-то способность действовать сообща...
Тут поневоле задумаешься: а на что были бы способны мы сами, если бы
действительно могли объединить свои усилия?
- Только порой действуя совместно, нам и так удалось немало
разрушить, - сказал я. - Это место лучше любого аргумента действует против
подобной эффективности. Пойдемте дальше, поскорее прочь отсюда.
Наконец безжизненный лес остался позади. Мы дошли до участка, где
паутина опускалась ниже. Где пауки по нависающим над тропой ветвям
скатывались на нас сверху и отскакивали, будто обжегшись. Теперь, когда мы
убедились в силе нашей защиты, даже их присутствие переносилось легче, чем
полное безмолвие, стоящее под укутанными паутиной деревьями.
Вскоре мы уже пересекали пограничный район владений пауков, где их
стаи рыскали по земле и разбегались во все стороны при нашем приближении.
Еще через несколько сотен ярдов не стало и их. А еще примерно через
четверть мили мы оказались на месте, где на нас неожиданно напали
островитяне.
Тут мы решили вернуться на свою тропу и пойти дальше уже по ней. По
пути мы пока не заметили никаких примет, говорящих о близости островитян,
но и не имели ни малейшего представления о том, куда вела их тропа и что
нас ждало в ее конце. И продолжать двигаться по ней казалось ненужным
испытанием судьбы. По той тропе, что расчищали мы с Камиллой, идти было не
в пример труднее, но, чем дальше от проторенной широкой тропы мы уходили,
тем спокойнее у меня становилось на душе. Через некоторое время мы ступили
уже на тропу, по которой попали сюда и которая должна была вывести нас на
берег.
Так мы вышли к лагуне. И сразу, как только выступили из-под деревьев,
увидели за линией рифов небольшую лодку с поднятыми парусами,
направлявшуюся на северо-запад.
- Странно, - сказала Камилла. Она достала из рюкзака бинокль и
всмотрелась в суденышко. - Похоже на нашу лодку, только я никогда не
видела ее с установленной мачтой. Над бортом видны несколько голов. - Она
повела биноклем вдоль берега до того места, где обычно лежала наша лодка,
вытащенная из воды. Там ее больше не было. Тогда она перевела взгляд еще
дальше, к нашему временному лагерю.
- Не видно ни души, - встревоженно сказала она.
Мы свернули с тропы и пошли вдоль берега. На подходе к покрытым
брезентом рядам ящиков я громко крикнул. Ответа не последовало. Никто не
появился.
- Наверно, они работают в поселке, - сказал я неуверенно. И снова
позвал...
Мы подошли поближе. По-прежнему не было заметно никаких признаков
жизни. Казалось, место совершенно покинуто. Молча мы продолжали
приближаться. В двадцати ярдах от лагеря Камилла вдруг остановилась и
указала вперед. В нескольких шагах впереди на песке, как коричневая тень,
лежало пятно. Оно задвигалось по направлению к нам.
- Нет, нет - нет! - воскликнула Камилла.
Я шел дальше. Стая пауков устремилась ко мне, но остановилась, не
добежав до ног. Двигаясь дальше, я обогнул штабель ящиков. Оттуда можно
было заглянуть под брезентовый навес, где временно располагалась мужская
спальня.
В тени было трудно сначала что-либо различить. Но потом я увидел...
И отвернулся. Я смог отойти всего на четыре или пять шагов, прежде
чем меня вывернуло наизнанку.
Камилла двинулась к навесу. Я замахал на нее руками.
- Не ходите туда, - успел сказать я и снова сложился пополам.
Придя в себя, я отправился искать ее и нашел у стены ящиков. Три стаи
пауков были в футе-двух от нее и пристально следили за каждым ее
движением, но она не обращала на них никакого внимания, всецело
поглощенная предметом, который держала в руках. Это был грубо сплетенный
мешок, какой мы видели у островитян, но теперь он был пуст, распоротый
сверху донизу одним движением.
Ее лицо повернулось ко мне, и наши взгляды встретились. Я знал, что
она тоже вспоминает такой же мешок, лежавший возле тропы - только тогда он
был полон и что-то слегка шевелилось в нем...
Я огляделся вокруг и насчитал с дюжину валявшихся тут и там мешков,
которые были разрезаны тем же приемом.
- Теперь понятно, что они имели в виду, когда говорили о "помощи
Сестричкам", - сказала она едва слышно. Потом посмотрела на меня и
спросила: - Они - все?..
Я кивнул. Тишина и воспоминание о том, что я увидел под навесом, не
оставляли никаких сомнений.
- Наверно, они пришли ночью, и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23