«Тайная радость», — решил Майджстраль, наслаждаясь предсказуемостью Романа. Никаких сомнений. Николь всегда была одной из любимиц его слуги.
— Да, она в добром здравии. Ну, может быть, немного пресыщена. Завтра я сопровождаю ее на просмотр какого-то Элвиса. Значит, снова придется появиться в обществе. Для дела отлично.
— Пришло письмо, сэр. От вашего отца.
Сердце Майджстраля сжалось от скрытого отчаяния. Тематика отцовских посланий крутилась вокруг двух тем, и обе были грустные.
— Я прочту.
Роман взял с секретера письмо и принес его хозяину на подносе. Письмо было отправлено по системе СЧП — Сугубо Частной Переписки, а значит, вложено в конверт и передавалось из рук в руки. Все это стоило немалых денег. Майджстраль распечатал конверт и прочел письмо.
«Не понимаю, зачем тебе понадобилось мотаться к границе. Наверняка ты проведешь сезон на Нане в связи со своими благотворительными делами. Если ты попадешь на границу до начала сезона, ты должен засвидетельствовать почтение графине Анастасии. Может быть, тебе удастся помочь ей в чем-то, касательно Дела. Если понадобится, можно продать Каподистрийские участки.
Ко мне обратился лорд Гиддон, у которого я несколько лет назад одолжил сумму в 450 н. Я, видимо, сообщал тебе об этом обязательстве, но ты почему-то не в курсе. Если бы ты не перекрыл мне доступ к нашим сбережениям, я бы об этом и не упомянул, но положение требует, чтобы ты сохранил честь семьи и выплатил долг. Если ты сейчас не при деньгах, можно продать участки на Каподистрии.
Надеюсь, ты сделаешь это побыстрее.
Твой бедный отец.
Экс-Дорнье, и т.д.
P.S.: Оборудование для моего гроба будет готово через два месяца. Надеюсь, ты не заставишь меня снова пережить разочарование от того, что оно не будет встречено вовремя».
Вот как — обе темы сразу, да еще и с подробностями. «Дело» и старые долги.
Майджстраль вложил письмо в конверт и отдал Роману.
— Сожги, пожалуйста, — попросил он.
Роман молча понес письмо к сжигателю бумаг. Майджстраль нахмурился и постучал перстнем по стиснутым зубам.
Долг лорду Гиддону — это новость, но не такая уж неожиданная: старые кредиторы теперь частенько заявляли об отцовских долгах. Участки на Каподистрии давным-давно были заложены — отец Майджстраля сам их и заложил, да, видно, позабыл. Память у него на финансовые дела всегда хромала, а после смерти и вообще отнялась. У Майджстраля не было денег на благотворительность, не было их и чтобы уплатить долг лорду Гиддону, да и на жизнь не было тоже.
Майджстралю приходилось много тратить на себя: хозяйства у него практически никакого не было, но появление в свете стоило немало. Он посмотрел на свой перстень, поднес его к свету. Бриллиант был поддельный — настоящий пришлось продать два месяца назад, чтобы наскрести денег на эту поездку. Даже Роман не знал, что настоящий бриллиант продан.
Может, и правда стоило принять предложение графини Анастасии? Дрейк прикинул, как он будет выглядеть: простофиля, участвующий в совершенно безнадежном деле, бормочущий комплименты, которые на самом деле вовсе не хочется бормотать. Короче, некто весьма похожий на папашу.
Нет, только не это.
Роман вернулся со стаканом холодного ринка. Майджстраль взял стакан и рассеянно пригубил напиток.
Послышался шум флайера, опускающегося на лужайку перед домом. Уши слуги развернулись к дверям. Он повернулся, выглянул в окно из поляризованного стекла и объявил:
— Грегор.
При этом он немного напрягся. Роман не одобрял причуды Майджстраля, а Грегора считал одной из таких причуд.
— Хорошо. — Майджстраль снова пошевелил пальцами ног и задумчиво проговорил: — Можно будет сказать ему о нашем деле.
Вошел Грегор Норман, стаскивая на ходу темно-синюю кепку с рыжей шевелюры. Грегору недавно исполнилось двадцать, он был долговяз и подвижен. Одевался он исключительно в одежду темных тонов, а многочисленные карманы его были набиты в основном электронными штучками. Грегор тараторил и разговаривал с хулиганским акцентом. К высшему свету он определенно не принадлежал.
— Дело сделано, босс. С превеликой.
«С превеликой», «с превеликими» — это было жаргонное выражение, которое обожал употреблять Норман. Так он сокращал фразы типа «с превеликой легкостью», «с превеликой радостью», «с превеликим удовольствием».
— Отлично. Информационные сферы нынче вечером будут транслировать мою встречу с Николь, а паника начнется с самого утра.
Грегор расхохотался. Он был явно доволен собой. За последние четыре часа он успел совершить четыре взлома, причем все — тонко и четко, без сучка и задоринки, в каждом случае применив десятки маленьких электронных устройств.
Роман посмотрел на них по очереди. Ноздри его нервно подергивались.
— Вы, сэр, говорили о заказе.
— Точно. — Майджстраль поднялся, опустил ноги на пол, наклонился вперед. — Садись, Грегор. Я тебе все расскажу. — Роману он садиться не предложил: понимал, что слуга ни за что не сядет в присутствии хозяина. Он подождал, пока Грегор усядется, и продолжил: — Женщина по имени Амалия Йенсен хочет, чтобы мы похитили для нее одну вещицу из поместья некоего адмирала Шолдера, офицера флота, в отставке, покойного. Через несколько недель поместье будет выставлено на аукцион, и мисс Йенсен боится, что ей перебьют цену.
Уши Романа навострились.
— А кто нынешний владелец, сэр?
— Наследник Шолдера — его племянник лейтенант Наварра. Я с ним нынче познакомился. Не думаю, что его больно-то интересует поместье дядюшки. И уж точно, он не заботится об охране. Как мне показалось, от этого наследства ему одни хлопоты.
Грегор ухмыльнулся.
— Да, они нескоро заметят, что какой-то безделушки не хватает. — Говоря это, он отстукивал кончиками пальцев по бедрам ритм какой-то мелодии, которую, видимо, мурлыкал про себя. Он никогда не мог сидеть на месте спокойно.
— Это хорошо. Значит, мы сможем тем временем посвятить себя другим планам. Но я хочу. Роман, чтобы ты завтра же начал наводить справки о мисс Йенсен. Сомневаюсь, что она чей-то агент или провокатор, но как знать. Она отказалась предоставить нам авторские права на съемку, а это, как я подозреваю, означает, что тут есть какие-то подводные течения, о которых мы не догадываемся.
— Хорошо, сэр.
— С ней был спутник — молодой человек по имени Педро Кихано. Может, он в этом как-то замешан, а может, и нет. Как бы то ни было, им тоже следует поинтересоваться.
— Завтра — первым делом, сэр.
Дрейк посмотрел на Грегора:
— Мне бы хотелось, чтобы ты совершил облет поместья Шолдера и посмотрел, как там и что. Смотри в оба — ну да ладно, ты меня понимаешь.
Грегор небрежно отдал Майджстралю честь двумя пальцами:
— С превеликим, босс.
Дрейк на миг задумался.
— О. Да. Еще одно дельце. Если в ходе наведения справок вы выйдете на собственность генерала Джеральда — Морфлот, в отставке, — держитесь от него подальше. Он может создать ненужные осложнения.
Роман внимательно посмотрел на хозяина:
— Можно поинтересоваться какие, сэр?
Майджстраль глубоко вздохнул, обдумывая, что бы соврать.
— Связанные со службой безопасности на этой планете, — сказал он. — Мне не хотелось бы наткнуться на контршпионаж. Это противоречит той роли, в которой я тут пытаюсь выступать.
— Конечно, сэр. Понимаю.
Майджстраль согнул ноги, поставил их на диван и положил подбородок на колени.
— Ну а пока вы будете развлекаться таким образом, я отправлюсь на просмотр имитатора Элвиса.
— Вот ужас-то, сэр.
Диафрагма Романа дернулась раз, потом еще раз — у хозалихов это означало глубокий, искренний вздох. Не великосветский, это точно. Причуды Майджстраля порой были совершенно непредсказуемы.
3
Элвис оказался человеком, и одет он был в белый с блестками костюм. Его движения — то, как он впивался в хромированный микрофон, как вихлял бедрами, даже то, как утирал пот со лба красным шелковым носовым платком, — все было стильно, отточено и ритуально, как шаги балетного танцора.
Голографический оркестр разместился в полутени в глубине сцены. Штабели громоздких и совершенно ненужных усилителей и колонок занимали порталы просцениума, и с их стороны доносились такие оглушительные звуки, словно вся аппаратура была самая что ни на есть настоящая.
«Как горит моя любовь», — распевал Король рок-н-ролла. В ответ на эти бессмысленные слова над сценой раздавались восторженные выкрики дебютантов, которые уже сто лет как почили. Элвис наклонился, утер пот над бровью и подарил платок одному из своих ассистентов, сидевших в зале. Ассистент преподнес платок Николь — почетной гостье. Она поклонилась и изящно взяла платок у ассистента. В этот миг на нее устремился свет всех прожекторов. Аудитория вежливо похлопала.
— Майджстраль, какого черта мне теперь с этим платком делать? — прошептала Николь, прикрыв губы рукой, чтобы вездесущие информационные сферы ничего не прочли по ее губам. — Не сидеть же мне тут весь вечер с этой мокрой тряпкой в руках.
Майджстраль сочувственно глянул на нее. В ее костюме — голубом платье из нескольких полупрозрачных слоев ткани, напоминающей черепаший панцирь, — карманов, конечно, не было.
— Если хочешь, отдай мне, — предложил он. — Или я могу тебе его завязать на руку.
Прожектора перестали освещать Николь. Ее алмазные серьги и колье потускнели.
— Я пошлю его Этьену, — сказала она. — С его цветовой гаммой он лучше будет сочетаться.
Она жестом подозвала одного из своих камердинеров и прошептала распоряжение. Этьен, сидевший в соседней ложе, зевал и прикрывал рот ладонью. Он явно скучал на Пеленге.
До концерта Майджстраль с Николь успели позавтракать, поболтав о жизни, о времени, о старых приятелях. Майджстраль понял, что Николь почему-то считает его намного более осведомленным в делах Диадемы, чем то было на самом деле, однако неведение свое он вроде бы умело скрыл. Если честно, слухи до него доходили с опозданием.
Майджстраль откинулся на спинку кресла и почувствовал, как оно приняло очертания его тела. Глянув на противоположный ряд лож, он увидел графиню Анастасию в обществе барона Синна. Графиня не сводила с Дрейка блестящих ярко-синих глаз. Майджстралю стало здорово не по себе. Он поклонился ей, она кивнула в ответ.
«Она считает, что я веду беспорядочный образ жизни, — думал Майджстраль. — Неправильный». А ведь это хозалихи сделали Элвиса частью Высшего Этикета и списали со счетов Шекспира. «Наверное, потому, — решил Майджстраль, — что в пьесах Шекспира так много успешных восстаний против деспотизма. А Элвис был фальшивым бунтарем, который в конце концов стал оплотом общественного порядка».
Майджстраль очень любил Шекспира и читал его в новейших переводах Максвелла Аристида. Особенно ему нравились комедии. Но это он считал показателем низменности собственных вкусов. Большинство людей шекспировские комедии считало непристойными.
Стены фойе были затянуты красной кожей и сверкали таким количеством отполированных медяшек, что их казалось много даже для украшения. Информационные сферы неловко разворачивались под невысоким потолком, наставив объективы на слоняющуюся толпу. Половина зрителей, решив, что уже вдосталь поприсутствовали для того, чтобы их заметили, улизнули с безрадостного представления.
Майджстраль потягивал холодный ринк. Его взгляд лениво скользил по толпе, оценивая одежду, аксессуары, драгоценности. Майджстраль делал в уме заметки.
— Да, — сказал он. — Драматург. Очень хороший. Власти Созвездия раскопали его и распорядились, чтобы Аристид перевел.
— Непременно полюбопытствую, сэр, — ответил Педро Кихано. Он наморщил лоб и закусил губу. — Думаете, тут пахнет политикой, сэр?
— Я ничего такого вызывающего не заметил. Но хозалихи его по какой-то причине схоронили, так что — кто знает?
Педро снова закусил губу. Майджстраль посмотрел туда, куда был направлен взгляд Педро, и увидел, что Амалия Йенсен болтает с лейтенантом Наваррой. Наварра кивал и улыбался Амалии. Педро нахмурился еще сильнее. Майджстраль допил ринк.
— С вашего позволения, сэр, — извинился он, — пойду поинтересуюсь, не хочет ли Николь выпить.
— Конечно, — хмуро пробормотал Педро, отвел взгляд от Амалии и немного просветлел. — Она так чудесно танцует. Прошу вас, передайте ей мое восхищение.
— Непременно.
Майджстраль направился туда, где Николь давала интервью одной особенно навязчивой информационной сфере.
— Да, мы старые и добрые друзья, — отвечала она. — Боюсь, больше я ничего не скажу — это было бы нехорошо.
Сказано это было слегка растерянно, Николь часто заморгала. «Нюансы», — подумал Майджстраль. Он давно считал, что Николь мастерица по этой части, но за последние четыре года она стала настоящей актрисой.
Взяв интервью, информационная сфера улетела в сторону, и Николь взяла Майджстраля под руку. Дрейк передал ей восхищение Педро.
— Жутко танцует, — призналась Николь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Да, она в добром здравии. Ну, может быть, немного пресыщена. Завтра я сопровождаю ее на просмотр какого-то Элвиса. Значит, снова придется появиться в обществе. Для дела отлично.
— Пришло письмо, сэр. От вашего отца.
Сердце Майджстраля сжалось от скрытого отчаяния. Тематика отцовских посланий крутилась вокруг двух тем, и обе были грустные.
— Я прочту.
Роман взял с секретера письмо и принес его хозяину на подносе. Письмо было отправлено по системе СЧП — Сугубо Частной Переписки, а значит, вложено в конверт и передавалось из рук в руки. Все это стоило немалых денег. Майджстраль распечатал конверт и прочел письмо.
«Не понимаю, зачем тебе понадобилось мотаться к границе. Наверняка ты проведешь сезон на Нане в связи со своими благотворительными делами. Если ты попадешь на границу до начала сезона, ты должен засвидетельствовать почтение графине Анастасии. Может быть, тебе удастся помочь ей в чем-то, касательно Дела. Если понадобится, можно продать Каподистрийские участки.
Ко мне обратился лорд Гиддон, у которого я несколько лет назад одолжил сумму в 450 н. Я, видимо, сообщал тебе об этом обязательстве, но ты почему-то не в курсе. Если бы ты не перекрыл мне доступ к нашим сбережениям, я бы об этом и не упомянул, но положение требует, чтобы ты сохранил честь семьи и выплатил долг. Если ты сейчас не при деньгах, можно продать участки на Каподистрии.
Надеюсь, ты сделаешь это побыстрее.
Твой бедный отец.
Экс-Дорнье, и т.д.
P.S.: Оборудование для моего гроба будет готово через два месяца. Надеюсь, ты не заставишь меня снова пережить разочарование от того, что оно не будет встречено вовремя».
Вот как — обе темы сразу, да еще и с подробностями. «Дело» и старые долги.
Майджстраль вложил письмо в конверт и отдал Роману.
— Сожги, пожалуйста, — попросил он.
Роман молча понес письмо к сжигателю бумаг. Майджстраль нахмурился и постучал перстнем по стиснутым зубам.
Долг лорду Гиддону — это новость, но не такая уж неожиданная: старые кредиторы теперь частенько заявляли об отцовских долгах. Участки на Каподистрии давным-давно были заложены — отец Майджстраля сам их и заложил, да, видно, позабыл. Память у него на финансовые дела всегда хромала, а после смерти и вообще отнялась. У Майджстраля не было денег на благотворительность, не было их и чтобы уплатить долг лорду Гиддону, да и на жизнь не было тоже.
Майджстралю приходилось много тратить на себя: хозяйства у него практически никакого не было, но появление в свете стоило немало. Он посмотрел на свой перстень, поднес его к свету. Бриллиант был поддельный — настоящий пришлось продать два месяца назад, чтобы наскрести денег на эту поездку. Даже Роман не знал, что настоящий бриллиант продан.
Может, и правда стоило принять предложение графини Анастасии? Дрейк прикинул, как он будет выглядеть: простофиля, участвующий в совершенно безнадежном деле, бормочущий комплименты, которые на самом деле вовсе не хочется бормотать. Короче, некто весьма похожий на папашу.
Нет, только не это.
Роман вернулся со стаканом холодного ринка. Майджстраль взял стакан и рассеянно пригубил напиток.
Послышался шум флайера, опускающегося на лужайку перед домом. Уши слуги развернулись к дверям. Он повернулся, выглянул в окно из поляризованного стекла и объявил:
— Грегор.
При этом он немного напрягся. Роман не одобрял причуды Майджстраля, а Грегора считал одной из таких причуд.
— Хорошо. — Майджстраль снова пошевелил пальцами ног и задумчиво проговорил: — Можно будет сказать ему о нашем деле.
Вошел Грегор Норман, стаскивая на ходу темно-синюю кепку с рыжей шевелюры. Грегору недавно исполнилось двадцать, он был долговяз и подвижен. Одевался он исключительно в одежду темных тонов, а многочисленные карманы его были набиты в основном электронными штучками. Грегор тараторил и разговаривал с хулиганским акцентом. К высшему свету он определенно не принадлежал.
— Дело сделано, босс. С превеликой.
«С превеликой», «с превеликими» — это было жаргонное выражение, которое обожал употреблять Норман. Так он сокращал фразы типа «с превеликой легкостью», «с превеликой радостью», «с превеликим удовольствием».
— Отлично. Информационные сферы нынче вечером будут транслировать мою встречу с Николь, а паника начнется с самого утра.
Грегор расхохотался. Он был явно доволен собой. За последние четыре часа он успел совершить четыре взлома, причем все — тонко и четко, без сучка и задоринки, в каждом случае применив десятки маленьких электронных устройств.
Роман посмотрел на них по очереди. Ноздри его нервно подергивались.
— Вы, сэр, говорили о заказе.
— Точно. — Майджстраль поднялся, опустил ноги на пол, наклонился вперед. — Садись, Грегор. Я тебе все расскажу. — Роману он садиться не предложил: понимал, что слуга ни за что не сядет в присутствии хозяина. Он подождал, пока Грегор усядется, и продолжил: — Женщина по имени Амалия Йенсен хочет, чтобы мы похитили для нее одну вещицу из поместья некоего адмирала Шолдера, офицера флота, в отставке, покойного. Через несколько недель поместье будет выставлено на аукцион, и мисс Йенсен боится, что ей перебьют цену.
Уши Романа навострились.
— А кто нынешний владелец, сэр?
— Наследник Шолдера — его племянник лейтенант Наварра. Я с ним нынче познакомился. Не думаю, что его больно-то интересует поместье дядюшки. И уж точно, он не заботится об охране. Как мне показалось, от этого наследства ему одни хлопоты.
Грегор ухмыльнулся.
— Да, они нескоро заметят, что какой-то безделушки не хватает. — Говоря это, он отстукивал кончиками пальцев по бедрам ритм какой-то мелодии, которую, видимо, мурлыкал про себя. Он никогда не мог сидеть на месте спокойно.
— Это хорошо. Значит, мы сможем тем временем посвятить себя другим планам. Но я хочу. Роман, чтобы ты завтра же начал наводить справки о мисс Йенсен. Сомневаюсь, что она чей-то агент или провокатор, но как знать. Она отказалась предоставить нам авторские права на съемку, а это, как я подозреваю, означает, что тут есть какие-то подводные течения, о которых мы не догадываемся.
— Хорошо, сэр.
— С ней был спутник — молодой человек по имени Педро Кихано. Может, он в этом как-то замешан, а может, и нет. Как бы то ни было, им тоже следует поинтересоваться.
— Завтра — первым делом, сэр.
Дрейк посмотрел на Грегора:
— Мне бы хотелось, чтобы ты совершил облет поместья Шолдера и посмотрел, как там и что. Смотри в оба — ну да ладно, ты меня понимаешь.
Грегор небрежно отдал Майджстралю честь двумя пальцами:
— С превеликим, босс.
Дрейк на миг задумался.
— О. Да. Еще одно дельце. Если в ходе наведения справок вы выйдете на собственность генерала Джеральда — Морфлот, в отставке, — держитесь от него подальше. Он может создать ненужные осложнения.
Роман внимательно посмотрел на хозяина:
— Можно поинтересоваться какие, сэр?
Майджстраль глубоко вздохнул, обдумывая, что бы соврать.
— Связанные со службой безопасности на этой планете, — сказал он. — Мне не хотелось бы наткнуться на контршпионаж. Это противоречит той роли, в которой я тут пытаюсь выступать.
— Конечно, сэр. Понимаю.
Майджстраль согнул ноги, поставил их на диван и положил подбородок на колени.
— Ну а пока вы будете развлекаться таким образом, я отправлюсь на просмотр имитатора Элвиса.
— Вот ужас-то, сэр.
Диафрагма Романа дернулась раз, потом еще раз — у хозалихов это означало глубокий, искренний вздох. Не великосветский, это точно. Причуды Майджстраля порой были совершенно непредсказуемы.
3
Элвис оказался человеком, и одет он был в белый с блестками костюм. Его движения — то, как он впивался в хромированный микрофон, как вихлял бедрами, даже то, как утирал пот со лба красным шелковым носовым платком, — все было стильно, отточено и ритуально, как шаги балетного танцора.
Голографический оркестр разместился в полутени в глубине сцены. Штабели громоздких и совершенно ненужных усилителей и колонок занимали порталы просцениума, и с их стороны доносились такие оглушительные звуки, словно вся аппаратура была самая что ни на есть настоящая.
«Как горит моя любовь», — распевал Король рок-н-ролла. В ответ на эти бессмысленные слова над сценой раздавались восторженные выкрики дебютантов, которые уже сто лет как почили. Элвис наклонился, утер пот над бровью и подарил платок одному из своих ассистентов, сидевших в зале. Ассистент преподнес платок Николь — почетной гостье. Она поклонилась и изящно взяла платок у ассистента. В этот миг на нее устремился свет всех прожекторов. Аудитория вежливо похлопала.
— Майджстраль, какого черта мне теперь с этим платком делать? — прошептала Николь, прикрыв губы рукой, чтобы вездесущие информационные сферы ничего не прочли по ее губам. — Не сидеть же мне тут весь вечер с этой мокрой тряпкой в руках.
Майджстраль сочувственно глянул на нее. В ее костюме — голубом платье из нескольких полупрозрачных слоев ткани, напоминающей черепаший панцирь, — карманов, конечно, не было.
— Если хочешь, отдай мне, — предложил он. — Или я могу тебе его завязать на руку.
Прожектора перестали освещать Николь. Ее алмазные серьги и колье потускнели.
— Я пошлю его Этьену, — сказала она. — С его цветовой гаммой он лучше будет сочетаться.
Она жестом подозвала одного из своих камердинеров и прошептала распоряжение. Этьен, сидевший в соседней ложе, зевал и прикрывал рот ладонью. Он явно скучал на Пеленге.
До концерта Майджстраль с Николь успели позавтракать, поболтав о жизни, о времени, о старых приятелях. Майджстраль понял, что Николь почему-то считает его намного более осведомленным в делах Диадемы, чем то было на самом деле, однако неведение свое он вроде бы умело скрыл. Если честно, слухи до него доходили с опозданием.
Майджстраль откинулся на спинку кресла и почувствовал, как оно приняло очертания его тела. Глянув на противоположный ряд лож, он увидел графиню Анастасию в обществе барона Синна. Графиня не сводила с Дрейка блестящих ярко-синих глаз. Майджстралю стало здорово не по себе. Он поклонился ей, она кивнула в ответ.
«Она считает, что я веду беспорядочный образ жизни, — думал Майджстраль. — Неправильный». А ведь это хозалихи сделали Элвиса частью Высшего Этикета и списали со счетов Шекспира. «Наверное, потому, — решил Майджстраль, — что в пьесах Шекспира так много успешных восстаний против деспотизма. А Элвис был фальшивым бунтарем, который в конце концов стал оплотом общественного порядка».
Майджстраль очень любил Шекспира и читал его в новейших переводах Максвелла Аристида. Особенно ему нравились комедии. Но это он считал показателем низменности собственных вкусов. Большинство людей шекспировские комедии считало непристойными.
Стены фойе были затянуты красной кожей и сверкали таким количеством отполированных медяшек, что их казалось много даже для украшения. Информационные сферы неловко разворачивались под невысоким потолком, наставив объективы на слоняющуюся толпу. Половина зрителей, решив, что уже вдосталь поприсутствовали для того, чтобы их заметили, улизнули с безрадостного представления.
Майджстраль потягивал холодный ринк. Его взгляд лениво скользил по толпе, оценивая одежду, аксессуары, драгоценности. Майджстраль делал в уме заметки.
— Да, — сказал он. — Драматург. Очень хороший. Власти Созвездия раскопали его и распорядились, чтобы Аристид перевел.
— Непременно полюбопытствую, сэр, — ответил Педро Кихано. Он наморщил лоб и закусил губу. — Думаете, тут пахнет политикой, сэр?
— Я ничего такого вызывающего не заметил. Но хозалихи его по какой-то причине схоронили, так что — кто знает?
Педро снова закусил губу. Майджстраль посмотрел туда, куда был направлен взгляд Педро, и увидел, что Амалия Йенсен болтает с лейтенантом Наваррой. Наварра кивал и улыбался Амалии. Педро нахмурился еще сильнее. Майджстраль допил ринк.
— С вашего позволения, сэр, — извинился он, — пойду поинтересуюсь, не хочет ли Николь выпить.
— Конечно, — хмуро пробормотал Педро, отвел взгляд от Амалии и немного просветлел. — Она так чудесно танцует. Прошу вас, передайте ей мое восхищение.
— Непременно.
Майджстраль направился туда, где Николь давала интервью одной особенно навязчивой информационной сфере.
— Да, мы старые и добрые друзья, — отвечала она. — Боюсь, больше я ничего не скажу — это было бы нехорошо.
Сказано это было слегка растерянно, Николь часто заморгала. «Нюансы», — подумал Майджстраль. Он давно считал, что Николь мастерица по этой части, но за последние четыре года она стала настоящей актрисой.
Взяв интервью, информационная сфера улетела в сторону, и Николь взяла Майджстраля под руку. Дрейк передал ей восхищение Педро.
— Жутко танцует, — призналась Николь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33