Если она проснется и услышит, как кто-то стучит и скребется внизу, это напугает ее.
На кровати, аккуратно расправленная, лежала пижама. Белизна простыней манила прилечь. Джим непроизвольно зевнул. Так чудесно было бы скользнуть под одеяло и провалиться в сон, оставив до завтра все проблемы. При свете дня их решить гораздо проще.
Он потянулся за пижамой, и на пол спорхнул клочок бумаги. Джим наклонился поднять его.
Написанная торопливым, небрежным почерком записка гласила:
МНЕ НЕОБХОДИМО ВИДЕТЬ ВАС.
ВЭЛДА.
Джим нахмурился. Если девушка хотела повидаться с ним, это можно было сделать днем, разве нет? Или причина появилась позже? Хотя, скорее всего, какой-нибудь пустяк: Вэлда могла приревновать его к миссис Биддалф на этом суровом острове все так сентиментальны. Когда-то давно Джим был ее кумиром: как большинство маленьких девочек, она выдумала себе романтического героя, чей образ навсегда остался в ее памяти.
Впрочем, вряд ли это так. Скорее всего, она хочет рассказать ему что-то о подвале. Ну что ж, он не прочь ее выслушать.
Судя по всему, ее спальня размещалась в дальнем крыле здания, где когда-то жил управляющий. Это означало, что Джиму придется пересечь весь дом. Если Дейдра случайно увидит, как он крадется по коридору в такой час, это покажется ей чрезвычайно странным.
Джим колебался, не зная, что выбрать.
Леденящий душу вопль внезапно разорвал тишину. Это был не волчий вой – кричала от невыносимой боли смертельно напуганная женщина. В следующее мгновение вопль захлебнулся, и наступило ужасное молчание.
Схватив фонарь, Джим стремительно рванулся за дверь. Перепрыгивая через две ступеньки, он краем глаза смутно уловил, что Дейдра в наспех наброшенном халатике выскочила из своей спальни и бежит за ним.
Он вылетел на крыльцо, пронзая тьму лучом фонаря, торопливо проводя им по дорожке, траве, кустам…
Поодаль, распростертая на земле, лежала Вэлда. Лицо ее было закрыто рукой, как будто она защищалась от чего-то ужасного.
Вэлда была мертва. Возле нее, всхлипывая и невнятно бормоча что-то себе под нос, стоял на коленях Калеб. Заслышав шаги Джима, старик поднял голову: в глубоких морщинах залегли темные тени, и казалось, по его лицу бегут черные ручейки слез.
Джим не успел ничего сказать – Калеб скорбно покачал головой и, пошатываясь, тяжело поднялся на ноги. Джим склонился над трупом Вэлды.
Кровь залила ей шею и плечи. Горло ее было разорвано. Кто-то злобно и безжалостно терзал его – как бешеная собака терзает крысу.
Послышались шаги: Дейдра спешила по дорожке. Полуобернувшись, Джим заслонил от нее Вэлду, не желая, чтобы она увидела жуткие следы.
– Остановитесь. Не надо приближаться.
На фоне яркого прямоугольника открытой двери четко вырисовывался силуэт Дейдры. Волосы ее рассыпались по спине, и в тонкой ночной сорочке, небрежно наброшенном впопыхах легком халатике она выглядела столь же юной и беззащитной, как Вэлда.
– Что произошло? Кто…
Она умолкла на полуслове, узнав распростертое на траве тело. Ее молящий взгляд требовал от Джима каких-то слов – объясняющих, успокаивающих…
– Она мертва, – отрывисто сказал Джим.
– Но как? Кто мог убить ее?
– Бешеная собака, – хрипло ответил Калеб. – Это бешеная собака.
Но он не верил в то, что говорил. И Джим – тоже. Они оба не верили.
Шагнув к Дейдре, Джим случайно задел рукой куст. Ладонь ощутила что-то липкое. Джим поднес ее к глазам. Кровь!
Наверное, Вэлда прислонилась к кустам, прежде чем упасть. Или…
Он посветил фонариком. Листва была испачкана кровью. Темные капли усеивали газон и вели дальше – по дорожке.
Вели в дом.
– Не спускай глаз с миссис Биддалф! – приказал Джим Калебу и, не обращая внимания на протесты Дейдры, вбежал в холл.
Когда пять минут назад он рванулся на крик Вэлды, то слишком торопился, чтобы заметить следы, тянувшиеся к запертой двери подвала. Теперь у него было время их рассмотреть. Перед дверью они кончались. Кончались ли?
Ключ висел на месте. Отперев дверь, Джим направил во тьму луч фонаря. По ступенькам пролегла кровавая дорожка.
Он знал, куда она ведет, – к каменному гробу.
В горле у Джима пересохло, внезапно стало нечем дышать. Он, не торопясь, осторожно спустился вниз и остановился у гроба.
В ломике теперь не было нужды: крышка прилегала неплотно, но на вид казалась слишком тяжелой. Пошире расставив ноги и зажав фонарь под мышкой, чтобы ненароком не выронить его и не остаться в кромешной тьме, Джим обеими руками ухватился за край каменной плиты. Собрал все силы и…
Крышка легко подалась. От неожиданности Джим пошатнулся, и луч фонаря заплясал по стенам.
В гробу лежал высохший труп. Безобразная мумия, скелет, обтянутый пожелтевшей кожей, готовый рассыпаться в прах от первого же прикосновения. Скованный ужасом, Джим не мог отвести от него глаз.
Внезапно с громким стуком крышка захлопнулась, задев при падении левую руку Джима. Он вскрикнул и поднес ее к глазам: по тыльной стороне ладони пролегли четыре глубокие царапины, как будто оставленные когтями хищного зверя.
На мгновение ему показалось, что он никогда уже не выйдет из этого подвала. В панике он рванулся наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Его преследовала мысль о Дейдре, которая осталась одна, беззащитная, у растерзанного тела несчастной Вэлды.
Дейдра… именно она была хозяйкой дома. Именно она подвергалась опасности, которую вряд ли осознавала.
Теперь, при виде каменного гроба, кровавых следов, ведущих к нему, и ужасных ран на горле Вэлды, проклятие Козмо Валдемара уже не казалось таким далеким и неправдоподобным.
Выскочив из подвала, Джим увидел входящих в холл Калеба и Дейдру. Она была бледна, но не напугана. Джима снова поразило ее хладнокровие. Любая другая на ее месте впала бы в истерику или подняла суматоху, засыпав окружающих вопросами. Дейдра Биддалф была спокойна – возможно, потому, что не представляла, какая угроза нависла над ней.
Она протянула ему руки – это было единственное проявление слабости, свидетельствующее, что ей необходима поддержка, – и Джим поспешил сжать их, чувствуя, как они холодны от ночного воздуха.
– Вам следует пойти в свою комнату и запереться.
– Но Вэлда… мы ведь не можем оставить это бедное дитя там, снаружи…
– Об этом позаботится Калеб. – Джим постарался произнести это как можно жестче и безжалостнее. – Вы должны делать то, что я сказал. Отправляйтесь в спальню. Заприте дверь.
– Но я хочу знать…
– Вы все узнаете, и довольно скоро. Предоставьте это мне. Вам не стоит покидать комнату до тех пор, пока я все не улажу.
Это прозвучало достаточно решительно. На самом деле, он вовсе не был так уверен в собственных силах. Но Дейдра подчинилась. Покорно кивнув, она начала подниматься по ступенькам. На площадке она обернулась и сверху посмотрела на него. Сделав вид, что не замечает этого взгляда, Джим обратился к Калебу:
– Вэлда оставила записку, что хочет повидаться со мной. Наверное, ей было что-то известно о… – Не в силах подобрать нужные слова, Джим лишь кивнул на дверь подвала. – У тебя есть ружье?
– Да, сэр.
– Принеси его.
Калеб медлил.
– Что вы намерены делать? – спросил он после недолгого молчания.
– Нынче ночью что-то выходило из этого гроба, – угрюмо произнес Джим. – Что-то странное и зловещее. Я не знаю, почему оно убило Вэлду: желая утолить жажду крови или пытаясь помешать ей. Может, ей стала известна какая-то ужасная тайна и она хотела предупредить меня – я не знаю. Но я знаю, кто станет следующей жертвой.
– Проклятие?..
– Да. Проклятие.
Опасность грозила тому, кто владел домом. Легенда гласила: когда, приняв человеческий облик, Валдемар восстанет из гроба, его место там займет хозяин дома… Хозяйка.
– Там на стене серебряное распятие. – Джим кивнул в сторону гостиной. – И я собираюсь отлить из него пули. И когда завтра ночью этот гроб раскроется, я буду наготове. Завтра ночью…
Следующий день был пасмурным. Остров окутывал густой туман. Солнце не показывалось из-за низко нависших облаков, зелень полей и белые вершины гор казались серыми и неприветливыми.
Джим готовился. Он почти не разговаривал с Дейдрой, зная, что лжец из него никудышный, и в то же время не желая понапрасну пугать ее. Он сказал лишь, что спускаться в деревню опасно: в округе появилась бешеная собака, и он намеревается убить ее. О том, как он собирается это сделать, Джим промолчал.
Странно: Дейдра не выглядела встревоженной – наоборот, она, казалось, получала явное удовольствие от необходимости подчиняться и как будто совсем не обращала внимания на его нарочитое молчание.
Тело своей единственной внучки Калеб перенес в ее спальню, где оно должно было пролежать еще сутки. Джим, не желая рисковать понапрасну, не пустил старика в деревню. Пусть люди узнают обо всем, лишь когда опасность минует и убийца будет уничтожен. Что толку зря тревожить их: все равно ни деревенский констебль, ни благонамеренные фермеры или рыбаки ничем помочь не могли.
Джим напряженно ждал наступления темноты. Обед прошел в неловком молчании. Джиму не стоило особого труда уговорить Дейдру пораньше лечь спать, чтобы предоставить ему возможность сделать кое-какую работу. Она не задавала вопросов и не протестовала: очевидно, полностью доверяя ему свою жизнь и судьбу.
Им найдется о чем поговорить, когда со всем этим будет покончено. Прошедшие сутки сблизили их больше, чем недели обычного знакомства. Завтра – Джим надеялся, что это будет не позже чем завтра – он найдет в себе мужество задать один-единственный вопрос и, может быть, получит право решительно сказать ей, каким должен быть ответ.
Но сначала нужно разделаться с тварью, которая ей угрожает. Уничтожить ее, прежде чем Дейдра поймет, какой опасности подвергалась.
– Не забудьте, – повторил он, – как следует запереть дверь.
Она согласно кивнула и отправилась наверх.
Убедившись, что теперь она в безопасности, Джим достал из буфета ружье. Заряженное отлитыми из серебра пулями, оно целый день находилось у него под рукой. Пару раз Дейдра поглядывала на него, и чувствовалось, что она ждет объяснений. Но Джим предпочитал отмалчиваться.
Взяв в правую руку ружье, а в забинтованную левую – фонарь, он спустился в подвал. Сел на старый ящик у стены. И принялся ждать.
Сверху, из приоткрытой двери, сочился слабый свет. Саркофаг, темной громадой высившийся перед Джимом, был хорошо различим.
Внезапно из дальнего угла донесся шорох. В темноте сверкнули горящие глаза. Вздрогнув, Джим направил туда фонарь. Крыса. Она пискнула и мгновенно исчезла.
Облегченно переведя дух, Джим выключил свет. Пока перед глазами еще плыли яркие пятна, он услышал протяжный скрип – один из тех сонных звуков, которые частенько раздаются в старых домах, где стены и половицы едва ли не ходят ходуном, как будто устраиваясь на ночь поудобнее, подобно тому как усталый человек, покряхтывая, ворочается в кровати, собираясь заснуть.
Глаза привыкли к темноте, и Джим увидел, что очертания гроба изменились. Казалось, он растет…
Крышка поднималась.
Джим щелкнул рычажком фонаря. Яркий луч высветил жуткую морду волкоподобной твари, вылезавшей из гроба. В разверстой пасти сверкнули зубы. От пронзительного воя завибрировали стены, крышка с грохотом свалилась на пол, и громадными прыжками оборотень ринулся по ступенькам.
Джим рванулся за ним.
Когда, задыхаясь, он взобрался наверх, дверь была распахнута. Волк исчез.
Джим выскочил в холл и тревожно огляделся. Должно быть, оборотень на втором этаже. Может, как раз в этот момент он алчно сопит под дверьми Дейдры… С ружьем наготове, держа палец на спусковом крючке, Джим медленно подошел к лестнице и уже занес ногу над ступенькой, как вдруг…
– Джим! Джим! ..
Крик доносился из гостиной – пронзительный, почти исступленный, в нем звучали мольба, и страх, и что-то еще, что Джим не мог определить. Это был голос Дейдры.
Но как она оказалась внизу? Не послушалась его – и теперь…
Джим ворвался в гостиную и застыл как вкопанный, заслоняясь левой рукой от когтей оборотня, который мог поджидать за дверью.
Он был там! Темная бесформенная громада, встав на задние лапы, высилась над Дейдрой, испуганно вжимавшейся в стену. Лицо ее, искаженное неестественной гримасой, казалось смеющимся.
Джим выстрелил. Один… два… три раза. Злобно зарычав, волк отпрянул и гигантскими прыжками промчался мимо Джима, яростно дыша и истекая слюной бешенства. Джим снова выстрелил ему вслед и, пошатываясь, двинулся за ним. Прежде чем дверь подвала хлопнула, он пальнул еще дважды, уже наугад.
В это невозможно было поверить. Оборотень скрылся, даже не раненный. Но этого просто не могло быть. Он не мог избежать этих пуль.
Джим вернулся в гостиную.
Дейдра стояла на прежнем месте. На мертвенно-бледном, неестественно спокойном лице сияли ясные глаза. Она в упор смотрела на Джима с какой-то странной радостью во взгляде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
На кровати, аккуратно расправленная, лежала пижама. Белизна простыней манила прилечь. Джим непроизвольно зевнул. Так чудесно было бы скользнуть под одеяло и провалиться в сон, оставив до завтра все проблемы. При свете дня их решить гораздо проще.
Он потянулся за пижамой, и на пол спорхнул клочок бумаги. Джим наклонился поднять его.
Написанная торопливым, небрежным почерком записка гласила:
МНЕ НЕОБХОДИМО ВИДЕТЬ ВАС.
ВЭЛДА.
Джим нахмурился. Если девушка хотела повидаться с ним, это можно было сделать днем, разве нет? Или причина появилась позже? Хотя, скорее всего, какой-нибудь пустяк: Вэлда могла приревновать его к миссис Биддалф на этом суровом острове все так сентиментальны. Когда-то давно Джим был ее кумиром: как большинство маленьких девочек, она выдумала себе романтического героя, чей образ навсегда остался в ее памяти.
Впрочем, вряд ли это так. Скорее всего, она хочет рассказать ему что-то о подвале. Ну что ж, он не прочь ее выслушать.
Судя по всему, ее спальня размещалась в дальнем крыле здания, где когда-то жил управляющий. Это означало, что Джиму придется пересечь весь дом. Если Дейдра случайно увидит, как он крадется по коридору в такой час, это покажется ей чрезвычайно странным.
Джим колебался, не зная, что выбрать.
Леденящий душу вопль внезапно разорвал тишину. Это был не волчий вой – кричала от невыносимой боли смертельно напуганная женщина. В следующее мгновение вопль захлебнулся, и наступило ужасное молчание.
Схватив фонарь, Джим стремительно рванулся за дверь. Перепрыгивая через две ступеньки, он краем глаза смутно уловил, что Дейдра в наспех наброшенном халатике выскочила из своей спальни и бежит за ним.
Он вылетел на крыльцо, пронзая тьму лучом фонаря, торопливо проводя им по дорожке, траве, кустам…
Поодаль, распростертая на земле, лежала Вэлда. Лицо ее было закрыто рукой, как будто она защищалась от чего-то ужасного.
Вэлда была мертва. Возле нее, всхлипывая и невнятно бормоча что-то себе под нос, стоял на коленях Калеб. Заслышав шаги Джима, старик поднял голову: в глубоких морщинах залегли темные тени, и казалось, по его лицу бегут черные ручейки слез.
Джим не успел ничего сказать – Калеб скорбно покачал головой и, пошатываясь, тяжело поднялся на ноги. Джим склонился над трупом Вэлды.
Кровь залила ей шею и плечи. Горло ее было разорвано. Кто-то злобно и безжалостно терзал его – как бешеная собака терзает крысу.
Послышались шаги: Дейдра спешила по дорожке. Полуобернувшись, Джим заслонил от нее Вэлду, не желая, чтобы она увидела жуткие следы.
– Остановитесь. Не надо приближаться.
На фоне яркого прямоугольника открытой двери четко вырисовывался силуэт Дейдры. Волосы ее рассыпались по спине, и в тонкой ночной сорочке, небрежно наброшенном впопыхах легком халатике она выглядела столь же юной и беззащитной, как Вэлда.
– Что произошло? Кто…
Она умолкла на полуслове, узнав распростертое на траве тело. Ее молящий взгляд требовал от Джима каких-то слов – объясняющих, успокаивающих…
– Она мертва, – отрывисто сказал Джим.
– Но как? Кто мог убить ее?
– Бешеная собака, – хрипло ответил Калеб. – Это бешеная собака.
Но он не верил в то, что говорил. И Джим – тоже. Они оба не верили.
Шагнув к Дейдре, Джим случайно задел рукой куст. Ладонь ощутила что-то липкое. Джим поднес ее к глазам. Кровь!
Наверное, Вэлда прислонилась к кустам, прежде чем упасть. Или…
Он посветил фонариком. Листва была испачкана кровью. Темные капли усеивали газон и вели дальше – по дорожке.
Вели в дом.
– Не спускай глаз с миссис Биддалф! – приказал Джим Калебу и, не обращая внимания на протесты Дейдры, вбежал в холл.
Когда пять минут назад он рванулся на крик Вэлды, то слишком торопился, чтобы заметить следы, тянувшиеся к запертой двери подвала. Теперь у него было время их рассмотреть. Перед дверью они кончались. Кончались ли?
Ключ висел на месте. Отперев дверь, Джим направил во тьму луч фонаря. По ступенькам пролегла кровавая дорожка.
Он знал, куда она ведет, – к каменному гробу.
В горле у Джима пересохло, внезапно стало нечем дышать. Он, не торопясь, осторожно спустился вниз и остановился у гроба.
В ломике теперь не было нужды: крышка прилегала неплотно, но на вид казалась слишком тяжелой. Пошире расставив ноги и зажав фонарь под мышкой, чтобы ненароком не выронить его и не остаться в кромешной тьме, Джим обеими руками ухватился за край каменной плиты. Собрал все силы и…
Крышка легко подалась. От неожиданности Джим пошатнулся, и луч фонаря заплясал по стенам.
В гробу лежал высохший труп. Безобразная мумия, скелет, обтянутый пожелтевшей кожей, готовый рассыпаться в прах от первого же прикосновения. Скованный ужасом, Джим не мог отвести от него глаз.
Внезапно с громким стуком крышка захлопнулась, задев при падении левую руку Джима. Он вскрикнул и поднес ее к глазам: по тыльной стороне ладони пролегли четыре глубокие царапины, как будто оставленные когтями хищного зверя.
На мгновение ему показалось, что он никогда уже не выйдет из этого подвала. В панике он рванулся наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Его преследовала мысль о Дейдре, которая осталась одна, беззащитная, у растерзанного тела несчастной Вэлды.
Дейдра… именно она была хозяйкой дома. Именно она подвергалась опасности, которую вряд ли осознавала.
Теперь, при виде каменного гроба, кровавых следов, ведущих к нему, и ужасных ран на горле Вэлды, проклятие Козмо Валдемара уже не казалось таким далеким и неправдоподобным.
Выскочив из подвала, Джим увидел входящих в холл Калеба и Дейдру. Она была бледна, но не напугана. Джима снова поразило ее хладнокровие. Любая другая на ее месте впала бы в истерику или подняла суматоху, засыпав окружающих вопросами. Дейдра Биддалф была спокойна – возможно, потому, что не представляла, какая угроза нависла над ней.
Она протянула ему руки – это было единственное проявление слабости, свидетельствующее, что ей необходима поддержка, – и Джим поспешил сжать их, чувствуя, как они холодны от ночного воздуха.
– Вам следует пойти в свою комнату и запереться.
– Но Вэлда… мы ведь не можем оставить это бедное дитя там, снаружи…
– Об этом позаботится Калеб. – Джим постарался произнести это как можно жестче и безжалостнее. – Вы должны делать то, что я сказал. Отправляйтесь в спальню. Заприте дверь.
– Но я хочу знать…
– Вы все узнаете, и довольно скоро. Предоставьте это мне. Вам не стоит покидать комнату до тех пор, пока я все не улажу.
Это прозвучало достаточно решительно. На самом деле, он вовсе не был так уверен в собственных силах. Но Дейдра подчинилась. Покорно кивнув, она начала подниматься по ступенькам. На площадке она обернулась и сверху посмотрела на него. Сделав вид, что не замечает этого взгляда, Джим обратился к Калебу:
– Вэлда оставила записку, что хочет повидаться со мной. Наверное, ей было что-то известно о… – Не в силах подобрать нужные слова, Джим лишь кивнул на дверь подвала. – У тебя есть ружье?
– Да, сэр.
– Принеси его.
Калеб медлил.
– Что вы намерены делать? – спросил он после недолгого молчания.
– Нынче ночью что-то выходило из этого гроба, – угрюмо произнес Джим. – Что-то странное и зловещее. Я не знаю, почему оно убило Вэлду: желая утолить жажду крови или пытаясь помешать ей. Может, ей стала известна какая-то ужасная тайна и она хотела предупредить меня – я не знаю. Но я знаю, кто станет следующей жертвой.
– Проклятие?..
– Да. Проклятие.
Опасность грозила тому, кто владел домом. Легенда гласила: когда, приняв человеческий облик, Валдемар восстанет из гроба, его место там займет хозяин дома… Хозяйка.
– Там на стене серебряное распятие. – Джим кивнул в сторону гостиной. – И я собираюсь отлить из него пули. И когда завтра ночью этот гроб раскроется, я буду наготове. Завтра ночью…
Следующий день был пасмурным. Остров окутывал густой туман. Солнце не показывалось из-за низко нависших облаков, зелень полей и белые вершины гор казались серыми и неприветливыми.
Джим готовился. Он почти не разговаривал с Дейдрой, зная, что лжец из него никудышный, и в то же время не желая понапрасну пугать ее. Он сказал лишь, что спускаться в деревню опасно: в округе появилась бешеная собака, и он намеревается убить ее. О том, как он собирается это сделать, Джим промолчал.
Странно: Дейдра не выглядела встревоженной – наоборот, она, казалось, получала явное удовольствие от необходимости подчиняться и как будто совсем не обращала внимания на его нарочитое молчание.
Тело своей единственной внучки Калеб перенес в ее спальню, где оно должно было пролежать еще сутки. Джим, не желая рисковать понапрасну, не пустил старика в деревню. Пусть люди узнают обо всем, лишь когда опасность минует и убийца будет уничтожен. Что толку зря тревожить их: все равно ни деревенский констебль, ни благонамеренные фермеры или рыбаки ничем помочь не могли.
Джим напряженно ждал наступления темноты. Обед прошел в неловком молчании. Джиму не стоило особого труда уговорить Дейдру пораньше лечь спать, чтобы предоставить ему возможность сделать кое-какую работу. Она не задавала вопросов и не протестовала: очевидно, полностью доверяя ему свою жизнь и судьбу.
Им найдется о чем поговорить, когда со всем этим будет покончено. Прошедшие сутки сблизили их больше, чем недели обычного знакомства. Завтра – Джим надеялся, что это будет не позже чем завтра – он найдет в себе мужество задать один-единственный вопрос и, может быть, получит право решительно сказать ей, каким должен быть ответ.
Но сначала нужно разделаться с тварью, которая ей угрожает. Уничтожить ее, прежде чем Дейдра поймет, какой опасности подвергалась.
– Не забудьте, – повторил он, – как следует запереть дверь.
Она согласно кивнула и отправилась наверх.
Убедившись, что теперь она в безопасности, Джим достал из буфета ружье. Заряженное отлитыми из серебра пулями, оно целый день находилось у него под рукой. Пару раз Дейдра поглядывала на него, и чувствовалось, что она ждет объяснений. Но Джим предпочитал отмалчиваться.
Взяв в правую руку ружье, а в забинтованную левую – фонарь, он спустился в подвал. Сел на старый ящик у стены. И принялся ждать.
Сверху, из приоткрытой двери, сочился слабый свет. Саркофаг, темной громадой высившийся перед Джимом, был хорошо различим.
Внезапно из дальнего угла донесся шорох. В темноте сверкнули горящие глаза. Вздрогнув, Джим направил туда фонарь. Крыса. Она пискнула и мгновенно исчезла.
Облегченно переведя дух, Джим выключил свет. Пока перед глазами еще плыли яркие пятна, он услышал протяжный скрип – один из тех сонных звуков, которые частенько раздаются в старых домах, где стены и половицы едва ли не ходят ходуном, как будто устраиваясь на ночь поудобнее, подобно тому как усталый человек, покряхтывая, ворочается в кровати, собираясь заснуть.
Глаза привыкли к темноте, и Джим увидел, что очертания гроба изменились. Казалось, он растет…
Крышка поднималась.
Джим щелкнул рычажком фонаря. Яркий луч высветил жуткую морду волкоподобной твари, вылезавшей из гроба. В разверстой пасти сверкнули зубы. От пронзительного воя завибрировали стены, крышка с грохотом свалилась на пол, и громадными прыжками оборотень ринулся по ступенькам.
Джим рванулся за ним.
Когда, задыхаясь, он взобрался наверх, дверь была распахнута. Волк исчез.
Джим выскочил в холл и тревожно огляделся. Должно быть, оборотень на втором этаже. Может, как раз в этот момент он алчно сопит под дверьми Дейдры… С ружьем наготове, держа палец на спусковом крючке, Джим медленно подошел к лестнице и уже занес ногу над ступенькой, как вдруг…
– Джим! Джим! ..
Крик доносился из гостиной – пронзительный, почти исступленный, в нем звучали мольба, и страх, и что-то еще, что Джим не мог определить. Это был голос Дейдры.
Но как она оказалась внизу? Не послушалась его – и теперь…
Джим ворвался в гостиную и застыл как вкопанный, заслоняясь левой рукой от когтей оборотня, который мог поджидать за дверью.
Он был там! Темная бесформенная громада, встав на задние лапы, высилась над Дейдрой, испуганно вжимавшейся в стену. Лицо ее, искаженное неестественной гримасой, казалось смеющимся.
Джим выстрелил. Один… два… три раза. Злобно зарычав, волк отпрянул и гигантскими прыжками промчался мимо Джима, яростно дыша и истекая слюной бешенства. Джим снова выстрелил ему вслед и, пошатываясь, двинулся за ним. Прежде чем дверь подвала хлопнула, он пальнул еще дважды, уже наугад.
В это невозможно было поверить. Оборотень скрылся, даже не раненный. Но этого просто не могло быть. Он не мог избежать этих пуль.
Джим вернулся в гостиную.
Дейдра стояла на прежнем месте. На мертвенно-бледном, неестественно спокойном лице сияли ясные глаза. Она в упор смотрела на Джима с какой-то странной радостью во взгляде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20