Очереди возле палаток-закусочных были небольшими. Туалеты никогда не переполнялись людьми. Дети никогда не терялись.
— Я должен найти тут человека, с которым можно поговорить серьезно, — сказал Кевин. — Когда мы с ним договоримся, я позвоню.
Он повернулся и захромал вдаль.
— Я хочу помочь тебе, — сказал Оскар, догоняя его. Кевин обернулся.
— Слушай, я ведь шеф безопасности?
— Конечно.
— Так вот это вопрос безопасности. Если ты хочешь помочь, то иди и стереги свою подругу. Удостоверься, что никто не украдет ее на сей раз.
Оскар был раздражен, ему было неприятно, что он оказался нежелательным человеком в махинациях Кевина. С другой стороны, беспокойство Кевина имело серьезные основания — Оскар был единственным человеком в этой толпе, одетым в богатый костюм-тройку плюс шляпу и ботинки. Он был слишком приметной фигурой.
Оскар оглянулся через плечо. Грета уже исчезла.
Он быстро нашел Пеликаноса, и после четырех минут паники они отыскали Грету — она бродила по длинному проходу между палаток и столов, на которых были выложены огромные груды подержанных электродеталей.
— Почему ты ушла от нас и бродишь бог знает где?
— Я не брожу! Это ты где-то бродишь.
— Нам нужно держаться вместе, Грета.
— Я думала, что мой дружок здесь, — сказала она, дотронувшись до микрофона в ухе.
Она потрогала небольшой медный поднос, полный всякой дребедени. Потом перевела взгляд на соседний стол, где громоздились сверкающие коробки с разноцветными проводами, платами, каркасами, модульными адаптерами.
Оскар с интересом разглядывал содержимое картонной коробки, доверху набитой электродеталями. Большая часть изделий была из грязновато-белой пластмассы, но многие из них сделали кочевники.
Он вытащил из коробки электрическую плату. Она была отштампована из прессованной травы. Отработанная целлюлоза имела шероховатую поверхность, как у гипса.
Грета с увлечением рассматривала прилавки, и даже Оскар, вопреки всему, тоже заинтересовался. Он не предполагал, что кочевники умеют изготавливать настолько сложные изделия. Оскар огляделся вокруг. Весь длинный проход, где они стояли, был забит осколками исчезнувшей компьютерной и телефонной промышленности — ничего не стоящее барахло с яркими наклейками давно ушедших в прошлое торговых марок: «Новое в коробке: Страта б и 12».
Здесь были давно забытые деловые программы. Картриджи для несуществующих принтеров. Неэргономичные мыши и джойстики, гарантировавшие медленное разрушение сухожилий запястья… И фантастическое количество софта, кажущаяся ценность которого была сведена на нет последней экономической войной.
Но это было неудивительно. Удивительно было то, что среди этого древнего барахла находилось очень много новых марок изделий кочевников. Они создавали собственные функциональные вещи, которые не были промышленным мусором. Они походили на промышленный мусор, но были созданы новыми некоммерческими методами. Там, где раньше использовалась дорогая нефтехимия, в дело пустили солому и бумагу. Давно не было фирм с наемными служащими, их заменили безработные фанатики, имеющие дешевое оборудование, сложные сети и бездну свободного времени. Прежде дорогие, а теперь уже ничего не стоящие устройства были мало-помалу заменены почти идентичными некоммерческими и даже имеющими новую марку.
У стола с радиожучками стояли мужчина и женщина в высоких головных уборах и с раскрашенными лицами, выбирая себе что-то. На прилавке были разложены подслушивающие устройства всех видов и калибров: крупные базовые комплекты, нашлепки на одежду, липкие паразиты, устройства, которые можно спрятать в зубах, и целая коробка миниатюрных, размером с ноготь, жучков. Кому же, как не кочевникам, постоянно безработным, можно на досуге наслаждаться, терпеливо слушая, сопоставляя, а потом продавая жирные кусочки подслушанного диалога?
— Давай-ка пройдем туда, дальше. — Грета подтолкнула Оскара. Глаза ее горели, волосы были взъерошены. — Там медицина!
Они продрейфовали в царство торговли медпрепаратами и медицинским оборудованием. Рыночные столы здесь были завалены щипцами, хирургическими ножницами, сосудистыми зажимами, герметично запечатанными перчатками, выпущенными еще в период СПИДа, уже давно исчезнувшего. Грета раздумывала, глядя на прилавок, где валялись зажимы для костей, сверхдешевые южно-китайские очки для операций и небольшие упаковки стерильного силиконового крема.
— Мне нужны наличные, — сказала она ему внезапно. — Дай взаймы.
— Что с тобой? Зачем тебе это барахло? Ты же не знаешь, откуда все это.
— Именно поэтому! — Она нахмурившись глядела на него. — Видишь ли, я ведь заведовала отделом Оборудования. Если они продали налево протеиновые сейвенгеры, то я должна об этом знать.
Она подошла к хозяину стола, который сидел за лэптопом и хихикал над самодельными мультиками.
— Эй, мистер, сколько стоит вот этот цитометр? Провинциал оторвался от экрана.
— Он работает?
— Я не знаю. Он вроде гудит нормально, когда его включаешь.
Появился Пеликанос. Он купил для Греты подержанный жакет — ужасную спортивную хламиду черных и фиолетовых цветов.
— Спасибо, Йош, — сказала она и скользнула в мешковатую одежду. Стоило ей надеть эту ужасную вещь, доходящую ей вверху до подбородка, как Грета немедленно стала неотъемлемой частью местного пейзажа. Она теперь смотрелась совершенно нормально среди местного бедствующего народа.
— Как жаль, что я не могу привезти Сандру, — сказал Пеликанос спокойно. — Сандре здесь бы понравилось. Если бы не наши неприятности…
Оскар, стоя перед прилавком, не думал о валявшемся на нем старье. Он беспокоился о Кевине и пытался разработать подходящий план на случай, если Кевин не сумеет установить полезный контакт, или на худший случай, если Кевин просто исчезнет.
Но Грета бродила посреди прилавков с искренним энтузиазмом. Она полностью отвлеклась от боли и забот.
Копните любого ученого и найдете страстного коллекционера всякого компьютерного хлама.
Нет, это было даже глубже. Грета оказалась в своей стихии. Оскар на миг представил себе, что было бы, если бы он женился на Грете. Выбор оборудования был частью ее работы, а работа — ядром ее жизни. Их жизнь наполнилась бы ситуациями вроде этой. Ему пришлось бы покорно следовать за ней по пятам, чтобы, поддерживать компанию, пока она будет занята вещами, которые ему никогда не понять. Ее отношения с внешним миром кардинально отличались от его собственных. Она любила техническое оборудование, но не имела никакого вкуса. Это был бы ад. Они спорили бы о ее ужасных идеях относительно занавесок. Дешевый столовый сервиз или настольная скатерть тоже превратились бы в проблему.
Телефон зазвонил. Это был Кевин.
Оскар, следуя его инструкциям, нашел палатку, где Кевин встретился с нужным человеком. Это место было трудно не заметить. Продолговатый купол из крашеной парашютной ткани прикрывал двухместный легкий самолет и шесть велосипедов. Сотни разноцветных нитей свисали из швов купола. Дюжина пролов сидела на мягких пластмассовых коврах. В одном углу пятеро из них деловито верстали газету.
Кевин сидел и болтал с человеком, которого он представил как генерала Бенингбоя. Бенингбою было лет пятьдесят, в длинной бороде сверкала седина, на голове красовалась грязная ковбойская шляпа. Гуру кочевников носил рабочие брюки с искусной ручной вышивкой, мешковатый свитер и древние военные шнурованные ботинки.
— Здрасте, — сказал генерал. — Добро пожаловать на рынок Кантона. Пристраивайтесь на полу.
Оскар и Грета сели на ковер, где уже сидел Кевин в одних носках, рассеянно массируя воспаленные ноги. Пеликанос не пошел на переговоры. Пеликанос ждал их на безопасном расстоянии. Он стоял там на случай непредвиденной ситуации.
— Твой друг заплатил круглую сумму, чтобы купить час моего времени, — заметил Бенингбой. — Он рассказал мне одну историю. И теперь, когда я вижу вас… — Он глубокомысленно посмотрел на Оскара и Грету. — Да, это имеет смысл. Считаем, что я покупаю его историю. Так, что я могу сделать для вас всех?
— Нам нужна помощь, — сказал Оскар.
— О, я знал, что услышу нечто в этом роде, — кивнул генерал.
— Ну, нас никогда и не просят о помощи, пока не попадут в петлю. То и дело богатые идиоты сваливаются на нас неожиданно прямо с неба. У них обычно весьма причудливые представления о том, что мы можем сделать для них. Какой-нибудь гениальный план, который, конечно же, может быть выполнен только пресловутыми отбросами общества. Что-нибудь вроде выращивания героина… Или продажи алюминиевого сайдинга.
— Нет, генерал. Вы поймете, как только услышите мое предложение.
Генерал уселся поудобнее, скрестив ноги.
— Это может поразить вас, мистер Вальпараисо, но фактически мы, ничего не стоящие отбросы рода человеческого, заняты в основном нашей собственной жизнью! Сегодня первый понедельник в Кантоне. Мы радуемся празднику. У меня есть к тому же серьезные вопросы, например… устройство канализации и водопровода. Здесь за три дня перебывали сотни тысяч людей. Вы comprende?
Бенингбой погладил бороду.
— Пойми, приятель, я не волшебный джин, что выскакивает из бутылки. Я не выпрыгну из бутылки потому лишь, что я тебе нужен. У меня есть и свои собственные проблемы. Меня сейчас называют генералом, но когда-то я был самым настоящим мэром! Я был избран мэром два срока подряд в Порт-Мэнсфилд в Техасе. Прекрасная маленькая община на побережье — пока нас не смыло.
Пожилая женщина в пушистой одежде зашла в палатку. Она тщательно завязала два узла на свисающей нити и молча вышла из палатки.
— Видишь ли, сынок — и доктор Пеннингер, — генерал кивнул Грете, — мы все герои нашей собственной истории. Вы говорите мне, что у вас большая проблема, черт, у всех нас много проблем.
— Давайте их обсудим, — предложил Оскар.
— Я хотел бы дать сначала небольшой совет вам, помешанным на карьере профессионалам. Почему бы вам попросту не бросить все это? Просто оставить карьеру, уйти! Разве ты наслаждаешься жизнью? Разве ты живешь в окружении друзей? Ты, наверное, даже не знаешь, что такое настоящие друзья! И есть ли в мире хоть одна человеческая душа, которой ты можешь доверять? Не отвечайте! И сам знаю. Вы выглядите как проигравшие, как неудачники. Впечатление такое, будто вас долго жевали койоты. У вас кризис, и вы хотите, чтобы я помог… Черт, но люди, подобные вам, всегда сами создают себе проблемы! Вы сами — ходячая проблема. Когда вы очнетесь? Ваша система не работает. Ваша экономика не работает! Ваши политические деятели никуда не годны. Ничего не работает. С вами все кончено.
— Время еще есть, — сказал Оскар.
— Мистер, ты никогда не преуспеешь в той игре. У вас замечательный шанс покончить с прежней жизнью. Вы исчезли, вас нет. Вас занесло на край света. Ну и что? Вы можете здесь мягко приземлиться! Идите и отдыхайте! Сожгите одежду! Сожгите проклятые дипломы! Выбросьте ваши ID! На вас жалко смотреть! А ведь вы хорошая, очаровательная, талантливая пара… Слушайте, еще не слишком поздно для вас бросить все и выбрать жизнь! Вы сейчас ископаемые! Но вы могли бы прекрасно жить, если бы знали, что такое настоящая жизнь.
— Но я действительно должна вернуться в Лабораторию! — проговорила Грета.
— Ну что ж, я сделал попытку, — сказал Бенингбой, разводя руками. — Послушайте, если бы у вас хватило ума прислушаться к прекрасному совету, который я вам дал, вы бы уже сегодня вечером ели вместе с нами острый пряный суп и, возможно, потом бы потрахались. Нет-нет, не возражайте старому Бенингбою! Я намного старше вас, и я видел намного больше, чем вы, и что я в итоге понимаю? Для вас я просто грязный клоун в странной одежде. И поскольку какой-то богатый янки из чужого города собирается совершить чудовищное преступление, он нуждается во мне, чтобы было кого потом арестовывать, не так ли?
— Генерал, позвольте я вкратце обрисую вам ситуацию, — предложил Оскар.
Он начал рассказ. Бенингбой слушал с удивительным терпением.
— Хорошо, — сказал Бенингбой наконец. — Допустим, что мы входим и захватываем для вас этот гигантский стеклянный купол, полный учеными. Признаю, это очень привлекательная идея. Мы, Модераторы, очень хорошие, мирные люди, мы все — любовь и тепло. Так что мы могли бы запросто сделать это — просто чтоб ублажить тебя. Но нам-то что от этого?
— Деньги, — сказал Оскар. Бенингбой зевнул.
— Лаборатория обеспечивает себя сама. Там есть и продовольствие, и защита, — предложила Грета.
— Да, конечно, но лишь до тех пор, пока вы не вернулись к власти. Как только все закончится, у вас будет обычный режим управления.
— Давайте смотреть на вещи трезво, — сказал Оскар. — Вы толпа. Мы должны нанять людей, чтобы поддержать нашу трудовую забастовку. Это традиционная комбинация, не так ли? Разве для вас это так трудно?
— Копы Лаборатории очень напуганы, и их мало, — подсказала Грета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Я должен найти тут человека, с которым можно поговорить серьезно, — сказал Кевин. — Когда мы с ним договоримся, я позвоню.
Он повернулся и захромал вдаль.
— Я хочу помочь тебе, — сказал Оскар, догоняя его. Кевин обернулся.
— Слушай, я ведь шеф безопасности?
— Конечно.
— Так вот это вопрос безопасности. Если ты хочешь помочь, то иди и стереги свою подругу. Удостоверься, что никто не украдет ее на сей раз.
Оскар был раздражен, ему было неприятно, что он оказался нежелательным человеком в махинациях Кевина. С другой стороны, беспокойство Кевина имело серьезные основания — Оскар был единственным человеком в этой толпе, одетым в богатый костюм-тройку плюс шляпу и ботинки. Он был слишком приметной фигурой.
Оскар оглянулся через плечо. Грета уже исчезла.
Он быстро нашел Пеликаноса, и после четырех минут паники они отыскали Грету — она бродила по длинному проходу между палаток и столов, на которых были выложены огромные груды подержанных электродеталей.
— Почему ты ушла от нас и бродишь бог знает где?
— Я не брожу! Это ты где-то бродишь.
— Нам нужно держаться вместе, Грета.
— Я думала, что мой дружок здесь, — сказала она, дотронувшись до микрофона в ухе.
Она потрогала небольшой медный поднос, полный всякой дребедени. Потом перевела взгляд на соседний стол, где громоздились сверкающие коробки с разноцветными проводами, платами, каркасами, модульными адаптерами.
Оскар с интересом разглядывал содержимое картонной коробки, доверху набитой электродеталями. Большая часть изделий была из грязновато-белой пластмассы, но многие из них сделали кочевники.
Он вытащил из коробки электрическую плату. Она была отштампована из прессованной травы. Отработанная целлюлоза имела шероховатую поверхность, как у гипса.
Грета с увлечением рассматривала прилавки, и даже Оскар, вопреки всему, тоже заинтересовался. Он не предполагал, что кочевники умеют изготавливать настолько сложные изделия. Оскар огляделся вокруг. Весь длинный проход, где они стояли, был забит осколками исчезнувшей компьютерной и телефонной промышленности — ничего не стоящее барахло с яркими наклейками давно ушедших в прошлое торговых марок: «Новое в коробке: Страта б и 12».
Здесь были давно забытые деловые программы. Картриджи для несуществующих принтеров. Неэргономичные мыши и джойстики, гарантировавшие медленное разрушение сухожилий запястья… И фантастическое количество софта, кажущаяся ценность которого была сведена на нет последней экономической войной.
Но это было неудивительно. Удивительно было то, что среди этого древнего барахла находилось очень много новых марок изделий кочевников. Они создавали собственные функциональные вещи, которые не были промышленным мусором. Они походили на промышленный мусор, но были созданы новыми некоммерческими методами. Там, где раньше использовалась дорогая нефтехимия, в дело пустили солому и бумагу. Давно не было фирм с наемными служащими, их заменили безработные фанатики, имеющие дешевое оборудование, сложные сети и бездну свободного времени. Прежде дорогие, а теперь уже ничего не стоящие устройства были мало-помалу заменены почти идентичными некоммерческими и даже имеющими новую марку.
У стола с радиожучками стояли мужчина и женщина в высоких головных уборах и с раскрашенными лицами, выбирая себе что-то. На прилавке были разложены подслушивающие устройства всех видов и калибров: крупные базовые комплекты, нашлепки на одежду, липкие паразиты, устройства, которые можно спрятать в зубах, и целая коробка миниатюрных, размером с ноготь, жучков. Кому же, как не кочевникам, постоянно безработным, можно на досуге наслаждаться, терпеливо слушая, сопоставляя, а потом продавая жирные кусочки подслушанного диалога?
— Давай-ка пройдем туда, дальше. — Грета подтолкнула Оскара. Глаза ее горели, волосы были взъерошены. — Там медицина!
Они продрейфовали в царство торговли медпрепаратами и медицинским оборудованием. Рыночные столы здесь были завалены щипцами, хирургическими ножницами, сосудистыми зажимами, герметично запечатанными перчатками, выпущенными еще в период СПИДа, уже давно исчезнувшего. Грета раздумывала, глядя на прилавок, где валялись зажимы для костей, сверхдешевые южно-китайские очки для операций и небольшие упаковки стерильного силиконового крема.
— Мне нужны наличные, — сказала она ему внезапно. — Дай взаймы.
— Что с тобой? Зачем тебе это барахло? Ты же не знаешь, откуда все это.
— Именно поэтому! — Она нахмурившись глядела на него. — Видишь ли, я ведь заведовала отделом Оборудования. Если они продали налево протеиновые сейвенгеры, то я должна об этом знать.
Она подошла к хозяину стола, который сидел за лэптопом и хихикал над самодельными мультиками.
— Эй, мистер, сколько стоит вот этот цитометр? Провинциал оторвался от экрана.
— Он работает?
— Я не знаю. Он вроде гудит нормально, когда его включаешь.
Появился Пеликанос. Он купил для Греты подержанный жакет — ужасную спортивную хламиду черных и фиолетовых цветов.
— Спасибо, Йош, — сказала она и скользнула в мешковатую одежду. Стоило ей надеть эту ужасную вещь, доходящую ей вверху до подбородка, как Грета немедленно стала неотъемлемой частью местного пейзажа. Она теперь смотрелась совершенно нормально среди местного бедствующего народа.
— Как жаль, что я не могу привезти Сандру, — сказал Пеликанос спокойно. — Сандре здесь бы понравилось. Если бы не наши неприятности…
Оскар, стоя перед прилавком, не думал о валявшемся на нем старье. Он беспокоился о Кевине и пытался разработать подходящий план на случай, если Кевин не сумеет установить полезный контакт, или на худший случай, если Кевин просто исчезнет.
Но Грета бродила посреди прилавков с искренним энтузиазмом. Она полностью отвлеклась от боли и забот.
Копните любого ученого и найдете страстного коллекционера всякого компьютерного хлама.
Нет, это было даже глубже. Грета оказалась в своей стихии. Оскар на миг представил себе, что было бы, если бы он женился на Грете. Выбор оборудования был частью ее работы, а работа — ядром ее жизни. Их жизнь наполнилась бы ситуациями вроде этой. Ему пришлось бы покорно следовать за ней по пятам, чтобы, поддерживать компанию, пока она будет занята вещами, которые ему никогда не понять. Ее отношения с внешним миром кардинально отличались от его собственных. Она любила техническое оборудование, но не имела никакого вкуса. Это был бы ад. Они спорили бы о ее ужасных идеях относительно занавесок. Дешевый столовый сервиз или настольная скатерть тоже превратились бы в проблему.
Телефон зазвонил. Это был Кевин.
Оскар, следуя его инструкциям, нашел палатку, где Кевин встретился с нужным человеком. Это место было трудно не заметить. Продолговатый купол из крашеной парашютной ткани прикрывал двухместный легкий самолет и шесть велосипедов. Сотни разноцветных нитей свисали из швов купола. Дюжина пролов сидела на мягких пластмассовых коврах. В одном углу пятеро из них деловито верстали газету.
Кевин сидел и болтал с человеком, которого он представил как генерала Бенингбоя. Бенингбою было лет пятьдесят, в длинной бороде сверкала седина, на голове красовалась грязная ковбойская шляпа. Гуру кочевников носил рабочие брюки с искусной ручной вышивкой, мешковатый свитер и древние военные шнурованные ботинки.
— Здрасте, — сказал генерал. — Добро пожаловать на рынок Кантона. Пристраивайтесь на полу.
Оскар и Грета сели на ковер, где уже сидел Кевин в одних носках, рассеянно массируя воспаленные ноги. Пеликанос не пошел на переговоры. Пеликанос ждал их на безопасном расстоянии. Он стоял там на случай непредвиденной ситуации.
— Твой друг заплатил круглую сумму, чтобы купить час моего времени, — заметил Бенингбой. — Он рассказал мне одну историю. И теперь, когда я вижу вас… — Он глубокомысленно посмотрел на Оскара и Грету. — Да, это имеет смысл. Считаем, что я покупаю его историю. Так, что я могу сделать для вас всех?
— Нам нужна помощь, — сказал Оскар.
— О, я знал, что услышу нечто в этом роде, — кивнул генерал.
— Ну, нас никогда и не просят о помощи, пока не попадут в петлю. То и дело богатые идиоты сваливаются на нас неожиданно прямо с неба. У них обычно весьма причудливые представления о том, что мы можем сделать для них. Какой-нибудь гениальный план, который, конечно же, может быть выполнен только пресловутыми отбросами общества. Что-нибудь вроде выращивания героина… Или продажи алюминиевого сайдинга.
— Нет, генерал. Вы поймете, как только услышите мое предложение.
Генерал уселся поудобнее, скрестив ноги.
— Это может поразить вас, мистер Вальпараисо, но фактически мы, ничего не стоящие отбросы рода человеческого, заняты в основном нашей собственной жизнью! Сегодня первый понедельник в Кантоне. Мы радуемся празднику. У меня есть к тому же серьезные вопросы, например… устройство канализации и водопровода. Здесь за три дня перебывали сотни тысяч людей. Вы comprende?
Бенингбой погладил бороду.
— Пойми, приятель, я не волшебный джин, что выскакивает из бутылки. Я не выпрыгну из бутылки потому лишь, что я тебе нужен. У меня есть и свои собственные проблемы. Меня сейчас называют генералом, но когда-то я был самым настоящим мэром! Я был избран мэром два срока подряд в Порт-Мэнсфилд в Техасе. Прекрасная маленькая община на побережье — пока нас не смыло.
Пожилая женщина в пушистой одежде зашла в палатку. Она тщательно завязала два узла на свисающей нити и молча вышла из палатки.
— Видишь ли, сынок — и доктор Пеннингер, — генерал кивнул Грете, — мы все герои нашей собственной истории. Вы говорите мне, что у вас большая проблема, черт, у всех нас много проблем.
— Давайте их обсудим, — предложил Оскар.
— Я хотел бы дать сначала небольшой совет вам, помешанным на карьере профессионалам. Почему бы вам попросту не бросить все это? Просто оставить карьеру, уйти! Разве ты наслаждаешься жизнью? Разве ты живешь в окружении друзей? Ты, наверное, даже не знаешь, что такое настоящие друзья! И есть ли в мире хоть одна человеческая душа, которой ты можешь доверять? Не отвечайте! И сам знаю. Вы выглядите как проигравшие, как неудачники. Впечатление такое, будто вас долго жевали койоты. У вас кризис, и вы хотите, чтобы я помог… Черт, но люди, подобные вам, всегда сами создают себе проблемы! Вы сами — ходячая проблема. Когда вы очнетесь? Ваша система не работает. Ваша экономика не работает! Ваши политические деятели никуда не годны. Ничего не работает. С вами все кончено.
— Время еще есть, — сказал Оскар.
— Мистер, ты никогда не преуспеешь в той игре. У вас замечательный шанс покончить с прежней жизнью. Вы исчезли, вас нет. Вас занесло на край света. Ну и что? Вы можете здесь мягко приземлиться! Идите и отдыхайте! Сожгите одежду! Сожгите проклятые дипломы! Выбросьте ваши ID! На вас жалко смотреть! А ведь вы хорошая, очаровательная, талантливая пара… Слушайте, еще не слишком поздно для вас бросить все и выбрать жизнь! Вы сейчас ископаемые! Но вы могли бы прекрасно жить, если бы знали, что такое настоящая жизнь.
— Но я действительно должна вернуться в Лабораторию! — проговорила Грета.
— Ну что ж, я сделал попытку, — сказал Бенингбой, разводя руками. — Послушайте, если бы у вас хватило ума прислушаться к прекрасному совету, который я вам дал, вы бы уже сегодня вечером ели вместе с нами острый пряный суп и, возможно, потом бы потрахались. Нет-нет, не возражайте старому Бенингбою! Я намного старше вас, и я видел намного больше, чем вы, и что я в итоге понимаю? Для вас я просто грязный клоун в странной одежде. И поскольку какой-то богатый янки из чужого города собирается совершить чудовищное преступление, он нуждается во мне, чтобы было кого потом арестовывать, не так ли?
— Генерал, позвольте я вкратце обрисую вам ситуацию, — предложил Оскар.
Он начал рассказ. Бенингбой слушал с удивительным терпением.
— Хорошо, — сказал Бенингбой наконец. — Допустим, что мы входим и захватываем для вас этот гигантский стеклянный купол, полный учеными. Признаю, это очень привлекательная идея. Мы, Модераторы, очень хорошие, мирные люди, мы все — любовь и тепло. Так что мы могли бы запросто сделать это — просто чтоб ублажить тебя. Но нам-то что от этого?
— Деньги, — сказал Оскар. Бенингбой зевнул.
— Лаборатория обеспечивает себя сама. Там есть и продовольствие, и защита, — предложила Грета.
— Да, конечно, но лишь до тех пор, пока вы не вернулись к власти. Как только все закончится, у вас будет обычный режим управления.
— Давайте смотреть на вещи трезво, — сказал Оскар. — Вы толпа. Мы должны нанять людей, чтобы поддержать нашу трудовую забастовку. Это традиционная комбинация, не так ли? Разве для вас это так трудно?
— Копы Лаборатории очень напуганы, и их мало, — подсказала Грета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76