во-первых, слишком каждая из них отдельно и неповторимо оригинальна и ни в какой тип не укладывается, а, во-вторых, все они одним миром мазаны!
Б. БАЛАБОЛ
Вот уж тип - наш! Сверху донизу, вдоль и поперeк! Тип, славный на протяжении чуть ли не всей русской истории, но именно в наше время развернувшийся в полную широту. И он, возможно, окажется средь немногих уцелевших, хотя, конечно, утратит нынешнюю колоритность оригинального своеобразия.
Балабол - не Болтун, хоть и на одну букву. Болтун всего лишь характеристика, да ещe и уничижительная. На первый взгляд и в слове БАЛАБОЛ есть принижение, но разве не приходилось вам самим произносить с восхищением или слышать уважительно-ошарашенное: "Вот балабол!"?
Балаболом надо родиться - и не только родиться, но и из собственного балабольства выгоду извлечь, что большинство балаболов и делает, хотя, как правило, эту выгоду своим же балабольством и уничтожает.
На вид он кажется часто дурак дураком: глаза вытаращит, слюной брызжет, слова бегут изо рта всем скопом, как школьники на перемену после скучного урока. И такое ляпнуть может, - хоть святых выноси, - и всякий раз иное, так что удивляться не перестаeшь.
Балабол-строитель с утра до вечера будет уговаривать заказчика, что дом на зыбкой песчаной почве не только можно строить без фундамента, но и дулжно, поскольку почва уплотнится сама под весом здания и станет лучше всякого фундамента, фундамент же обязательно расшатан будет зыбучим песком, дом покосится - и упадeт. А через час, опомнившись, что упускает собственную выгоду, он доказывает, что нужен не только фундамент, но и подземный гараж на три этажа, а песок - что песок? - под песком-то настоящая земля начнeтся рано или поздно! Если ж начнeтся не земля, а вода, и тут строитель-балабол придумает что-нибудь вроде подземного целебного бассейна. Заказчик с удивлением смотрит на свою руку, подписавшую смету и на гараж, и на бассейн, а звуки голоса балабола уже носятся по всем углам стройплощадки...
Балабол-политик обещает всеобщее благоденствие на следующей же неделе после своего восшествия на высший государственный пост: студентам бесплатное горячее питание с пивом, крестьянам - землю и каждому по комбайну даром, рабочим - гарантированную зарплату независимо от производительности, банкирам - благоприятственные условия наращивания капитала, военным успешную победоносную войну в течение месяца, после которой они будут сапоги мыть в Карибском море... Он совмещает киевского дядьку с огородной бузиной, он стучит кулаками, ежеминутно выдумывая врагов себе и государству, он не боится быть смешным, прекрасно зная, что на политической ярмарке чем чудней - тем больше зевак вокруг. Здравомыслящих людей он приводит в весeлое недоумение клиническим буйством своих фантасмагорий, а тем временем население, средь которого балаболов тоже вдосталь, голосует - за комбайны, за горячее питание, за наращивание капитала и за сапоги в Карибском море, за сапоги при этом охотнее всего, ибо чем несбыточней бредни политического балабола, тем живее откликается на них балабольная часть электората.
Время легализации и поощрения частного предпринимательства породило уйму балаболов. Прошу учесть: не просто умение уговаривать имеется в виду, свойственное купцам и коммивояжeрам всего мира, а именно российский балабольский гиперреализм, фантазмы на уровне припадочного самозабвения. Банкир, берущий ваши деньги в обмен на разрисованную типографским способом бумагу, клянeтся, что через год эта бумага начнeт приносить сто, двести, тысячу процентов дохода, он сам продал последнее с себя и купил собственных акций! Балабол-журналист, науськанный хозяином, с болью в глазах за судьбу родины, набрасывается на жертву с такой страстью, что кажется, будто эта самая жертва у его собственных детей последний кусок хлеба изо рта вырвала, и чем больше лжeт, тем больше собственной лжи верит!
Это их, балаболов, вообще характернейшая черта: банкир, очарованный своими же речами, продаeт последнее, берeт взаймы и покупает акции банка, которого, в сущности, и на свете-то нет, журналист, доведя в неистовом гневе своeм жертву до того, что она, озлившись, готова его убить до смерти, лезет чуть не на пули и на бомбы, свято веруя в непогрешимость заведомо неправедного дела, готовый в забытьи балабольства рисковать своей жизнью, стоящей гораздо больше (и он ведь - человек!), чем плата заказчика. И не одни политики, банкиры и журналисты таковы; рассказывали мне: простой человек Игорь Степанович Карачаров прошлой осенью вычитал в газетах об увлечениях богатеньких людей экзотическими животными - и тут же, стоя в пивной, начал балаболить о том, что ему племянник-дипломат из Аргентины год назад в посылке прислал змейку декоративную, а оказалось, что это огромный удав-анаконда, который вырос сейчас до семи метров, из-за этого Игорь Степанович в дом женщину привести не может, как мужчина, - все боятся! Собутыльники его поверили, и как не поверить, если Игорь Степанович в течение двух часов подробно описывал повадки анаконды, и что она ест, и как любит по ночам по паркетному полу перекатываться (меж тем паркета у Карачарова отродясь не бывало), как в ванной мыться любит, какие звуки издаeт - и т.д. И добалаболился Игорь Степанович! Пошeл домой, а в квартиру войти - боится! Стоял, стоял, устал, пошeл милицию звать, чтобы пристрелили гадину. Милиция и верит, и не верит. Ладно, пошли, открыли дверь, милиционеры с пистолетами впереди, Игорь Степанович из-за их спин высовывается - и вдруг вскрикнул дурным голосом и пал замертво. Шевельнувшаяся ли от сквозняка штора его напугала, другое ли что - не ответит теперь Игорь Степанович, а если ответит, то не нам.
Или вот ещe история - и даже целая биография.
Егор Васильевич Мдухаев родился на лесном хуторе в южных краях России и балаболить начал сразу же, как научился говорить. Попав в первый класс школы-интерната, в соседнее село, он тут же сбалаболил, что папка его на фронте погиб смертью храбрых и пропал без вести. Неделю угощал он всех этими рассказами, а потом приехал взять его домой на выходные бородатый мужик на телеге, одноногий и хмурый, узнал об устных успехах Егора Васильевича - и немедленно высек его крапивой, поскольку он его папкой и был.
Но Егор Васильевич не унялся. Сердце подсказывало ему, что природа не зря наделила его даром пустопорожнего красноречия. Закончив щколу, он покинул родные места и подался в институт, который сам по себе ему был не нужен, а нужна была общественная, так сказать, жизнь, тут он проявил себя с первых же дней, балаболя направо и налево с непостижимой энергией.
Закончил институт, продолжил карьеру общественника.
Тут - перемены.
Громокипящий Мдухаев метался, не зная, где ловчее и больше ухватить, балаболя с таким жаром, что иногда язык судорогой сводило. Скакнул в Москву, стал вторым лицом в государственном обществе трезвости - искренне бросив пить на это время. Оттуда занесло его в заместители редактора известнейшего общественно-политического журнала. А оттуда - в руководители общественного движения, превратившегося в партию, и вот он уже приобрeл кучу сторонников и поклонников, купил для нужд партии несколько самолeтов, искусственный спутник, домов без счeта и предприятий без меры.
И уже к президентским выборам всерьeз готовился, выступал в газетах и по телевизору, говорил, что в нeм одном надежда страны на возрождение (и сам в это, конечно, верил). И...
И - пал Егор Васильевич Мдухаев, пал жертвой собственного вдохновения, как и простой человек И. С. Карачаров, поверивший в анаконду. Мдухаев стал всего бояться, ощущая себя важным государственным лицом. Окружил себя охранниками. Однажды, оставшись один в собственной квартире (охраники были за дверью), захотел в туалет по большой, такой человечески понятной, извините, нужде, - и вдруг забоялся открывать дверь туалета: вдруг взрывное устройство среагирует? Хотел позвонить по телефону - а вдруг в диск устройство вмонтировано? Крутанeшь пальчиком - и каюк! Хотел крикнуть охранников - и осeкся: а если устройство на его голос налажено?
На диван присесть - боится. Шаг шагнуть - боится. Застыл среди комнаты...
Через трое суток дверь взломали. Вы помните, про этот случай много писали в газетах: впервые в медицинской практике зафиксирована клиническая смерть в стоячем положении человека, который после смерти не упал, а феноменально остался стоять.
Впрочем, такая судьба характерна лишь для вчерашних балаболов, а сегодняшних на собственной мякине не проведeшь, они, толкуя про сапоги в Карибском море, сами ни на миг в эти сапоги не верят, да и в Карибское море тоже, они верят лишь в нечто практическое и осязаемое. Это уже балаболы новые, им путь, им - дорога.
А прежние милые балаболы, бескорыстные, в сущности, мастера художественного свиста, как зовут их в народе, скрашивавшие существованье наше в советское и постсоветское время, творцы легенд и мифов своей и чужой жизни, простодушно верящие в них, - исчезают, уходят.
...Когда я говорил с мистером Соросом на эту тему, он внимательно выслушал и спросил, не хочу ли я написать заявку на грант для сохранения этой удивительной национальной человеческой разновидности. Ничуть не смутясь, я составил заявку на 120 тысяч долларов. Расписал по пунктам, сколько компьютеров, автомобилей, типографий и тонн бумаги потребуется для нормального функционирования общественного фонда "BALABOL - INVEST", центрального офиса в городе Саратове и филиалов в Москве, Петербурге, Новосибирске, Владивостоке, а также в дружественной Беларуси, в Минске, ибо менталитет россиян и белорусов в смысле балабольства схож (да и украинцев тоже, да и... - понимаете?), но тут вышла заварушка с Соросом в этом самом Минске, рушащая все планы, я позвонил президенту Лукашенко и...
Впрочем, это другая история, продолжение которой - следует.
В. ВАХЛАК
Опять меня могут спросить: почему ВАХЛАК причислен к типам, украсившим своей оригинальностью нашу эпоху, почему не ВЛАСТИТЕЛЬ, например, или, чтоб ему пусто, ВЗЯТОЧНИК?
Объясняю в сотый раз: меня интересуют те оригинальные типы, которые, во-первых, сугубо национальны, во-вторых, вымирающи, в-третьих, лично мне любопытны.
Вы скажете: тип Властителя у нас тоже весьма своеобразен. Спорить не буду, но, на мой взгляд, этот тип - лишь частный случай Вахлака.
Вахлак, по В. И. Далю, - человек неуклюжий, грубый, неотeсанный . Властители же наши советские почти все были вахлаки. Да и нынешние, будем глядеть правде в глаза, недалеко ушли. Вахлак неуклюж - а кто из властителей наших отличался изяществом телосложения и телодвижений, вспомните-ка? Этот коренаст и перевалист, этот толстобрюх, этот... Без имeн, просто махом вспомните! - и вглядитесь заодно в сегодняшних... Вахлак груб - а властители наши? Тот ботинком по трибуне стучал, этот матюгается на всю страну, этот... - вспомните, вспомните, вглядитесь! Вахлак неотeсан - как и многие властители, у которых и речь корява, и сама дикция часто гугнява, по части же культуры они помимо "Муму" не шибко много хороших книжек помнят. (Книге этой, между прочим, памятник надо поставить - как тому оселку, на котором проверялась острота ума многих не только властителей, но и людей обычных, ибо стали герои еe Герасим и в бозе почившая собачонка героями бесчисленных анекдотов. Тургенев и сам не знал, насколько гениальное произведение создал - но вовсе не в том смысле, в каком понимают его литературоведы, нет, он чем-то иным, трансцендентным чем-то угодил народному восприятию, и в веках если суждено этим векам быть - одна эта тощенькая книжица перевесит все сто пудов остальных его высокохудожественных фольянтов!)
Но о вахлаках-властителях мы ещe поговорим, а пока мимолeтно коснeмся Взяточника. Хоть он в общем и целом тип всe же интернациональный, отличающийся у нас разве только в смысле количественном (и сильно же отличающийся!), но есть, есть и средь взяточников русских удивительнейшие оригиналы! Был, например, в городе С. некий адвокат, славящийся тем, что любого мог отмазать, даже от расстрельного дела отсудить, заменив расстрел условным сроком! Все знали, что он берeт деньги, но - поди докажи. И вот стал он стареть, ленился уже бороться с правосудием методами правосудия (делясь с судьями, по слухам, барышами), а денег на покойную старость всe ещe маловато казалось. Тут приходит к нему несчастный отец, сынишка которого спьяну изнасиловал в один и тот же вечер дочку проректора одного из институтов, еe младшего брата, а потом и проректорову тeщу. Грозил этому сексуальному разбойнику немалый срок, потому что тeща от нервного потрясения была на грани жизни и смерти, а проректор вместо того, чтобы этому обстоятельству радоваться, поклялся отмстить за честь дочки и сына. Несчастный отец, человек в городе тоже не последний и не бедный, чуть не на коленях молил адвоката спасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Б. БАЛАБОЛ
Вот уж тип - наш! Сверху донизу, вдоль и поперeк! Тип, славный на протяжении чуть ли не всей русской истории, но именно в наше время развернувшийся в полную широту. И он, возможно, окажется средь немногих уцелевших, хотя, конечно, утратит нынешнюю колоритность оригинального своеобразия.
Балабол - не Болтун, хоть и на одну букву. Болтун всего лишь характеристика, да ещe и уничижительная. На первый взгляд и в слове БАЛАБОЛ есть принижение, но разве не приходилось вам самим произносить с восхищением или слышать уважительно-ошарашенное: "Вот балабол!"?
Балаболом надо родиться - и не только родиться, но и из собственного балабольства выгоду извлечь, что большинство балаболов и делает, хотя, как правило, эту выгоду своим же балабольством и уничтожает.
На вид он кажется часто дурак дураком: глаза вытаращит, слюной брызжет, слова бегут изо рта всем скопом, как школьники на перемену после скучного урока. И такое ляпнуть может, - хоть святых выноси, - и всякий раз иное, так что удивляться не перестаeшь.
Балабол-строитель с утра до вечера будет уговаривать заказчика, что дом на зыбкой песчаной почве не только можно строить без фундамента, но и дулжно, поскольку почва уплотнится сама под весом здания и станет лучше всякого фундамента, фундамент же обязательно расшатан будет зыбучим песком, дом покосится - и упадeт. А через час, опомнившись, что упускает собственную выгоду, он доказывает, что нужен не только фундамент, но и подземный гараж на три этажа, а песок - что песок? - под песком-то настоящая земля начнeтся рано или поздно! Если ж начнeтся не земля, а вода, и тут строитель-балабол придумает что-нибудь вроде подземного целебного бассейна. Заказчик с удивлением смотрит на свою руку, подписавшую смету и на гараж, и на бассейн, а звуки голоса балабола уже носятся по всем углам стройплощадки...
Балабол-политик обещает всеобщее благоденствие на следующей же неделе после своего восшествия на высший государственный пост: студентам бесплатное горячее питание с пивом, крестьянам - землю и каждому по комбайну даром, рабочим - гарантированную зарплату независимо от производительности, банкирам - благоприятственные условия наращивания капитала, военным успешную победоносную войну в течение месяца, после которой они будут сапоги мыть в Карибском море... Он совмещает киевского дядьку с огородной бузиной, он стучит кулаками, ежеминутно выдумывая врагов себе и государству, он не боится быть смешным, прекрасно зная, что на политической ярмарке чем чудней - тем больше зевак вокруг. Здравомыслящих людей он приводит в весeлое недоумение клиническим буйством своих фантасмагорий, а тем временем население, средь которого балаболов тоже вдосталь, голосует - за комбайны, за горячее питание, за наращивание капитала и за сапоги в Карибском море, за сапоги при этом охотнее всего, ибо чем несбыточней бредни политического балабола, тем живее откликается на них балабольная часть электората.
Время легализации и поощрения частного предпринимательства породило уйму балаболов. Прошу учесть: не просто умение уговаривать имеется в виду, свойственное купцам и коммивояжeрам всего мира, а именно российский балабольский гиперреализм, фантазмы на уровне припадочного самозабвения. Банкир, берущий ваши деньги в обмен на разрисованную типографским способом бумагу, клянeтся, что через год эта бумага начнeт приносить сто, двести, тысячу процентов дохода, он сам продал последнее с себя и купил собственных акций! Балабол-журналист, науськанный хозяином, с болью в глазах за судьбу родины, набрасывается на жертву с такой страстью, что кажется, будто эта самая жертва у его собственных детей последний кусок хлеба изо рта вырвала, и чем больше лжeт, тем больше собственной лжи верит!
Это их, балаболов, вообще характернейшая черта: банкир, очарованный своими же речами, продаeт последнее, берeт взаймы и покупает акции банка, которого, в сущности, и на свете-то нет, журналист, доведя в неистовом гневе своeм жертву до того, что она, озлившись, готова его убить до смерти, лезет чуть не на пули и на бомбы, свято веруя в непогрешимость заведомо неправедного дела, готовый в забытьи балабольства рисковать своей жизнью, стоящей гораздо больше (и он ведь - человек!), чем плата заказчика. И не одни политики, банкиры и журналисты таковы; рассказывали мне: простой человек Игорь Степанович Карачаров прошлой осенью вычитал в газетах об увлечениях богатеньких людей экзотическими животными - и тут же, стоя в пивной, начал балаболить о том, что ему племянник-дипломат из Аргентины год назад в посылке прислал змейку декоративную, а оказалось, что это огромный удав-анаконда, который вырос сейчас до семи метров, из-за этого Игорь Степанович в дом женщину привести не может, как мужчина, - все боятся! Собутыльники его поверили, и как не поверить, если Игорь Степанович в течение двух часов подробно описывал повадки анаконды, и что она ест, и как любит по ночам по паркетному полу перекатываться (меж тем паркета у Карачарова отродясь не бывало), как в ванной мыться любит, какие звуки издаeт - и т.д. И добалаболился Игорь Степанович! Пошeл домой, а в квартиру войти - боится! Стоял, стоял, устал, пошeл милицию звать, чтобы пристрелили гадину. Милиция и верит, и не верит. Ладно, пошли, открыли дверь, милиционеры с пистолетами впереди, Игорь Степанович из-за их спин высовывается - и вдруг вскрикнул дурным голосом и пал замертво. Шевельнувшаяся ли от сквозняка штора его напугала, другое ли что - не ответит теперь Игорь Степанович, а если ответит, то не нам.
Или вот ещe история - и даже целая биография.
Егор Васильевич Мдухаев родился на лесном хуторе в южных краях России и балаболить начал сразу же, как научился говорить. Попав в первый класс школы-интерната, в соседнее село, он тут же сбалаболил, что папка его на фронте погиб смертью храбрых и пропал без вести. Неделю угощал он всех этими рассказами, а потом приехал взять его домой на выходные бородатый мужик на телеге, одноногий и хмурый, узнал об устных успехах Егора Васильевича - и немедленно высек его крапивой, поскольку он его папкой и был.
Но Егор Васильевич не унялся. Сердце подсказывало ему, что природа не зря наделила его даром пустопорожнего красноречия. Закончив щколу, он покинул родные места и подался в институт, который сам по себе ему был не нужен, а нужна была общественная, так сказать, жизнь, тут он проявил себя с первых же дней, балаболя направо и налево с непостижимой энергией.
Закончил институт, продолжил карьеру общественника.
Тут - перемены.
Громокипящий Мдухаев метался, не зная, где ловчее и больше ухватить, балаболя с таким жаром, что иногда язык судорогой сводило. Скакнул в Москву, стал вторым лицом в государственном обществе трезвости - искренне бросив пить на это время. Оттуда занесло его в заместители редактора известнейшего общественно-политического журнала. А оттуда - в руководители общественного движения, превратившегося в партию, и вот он уже приобрeл кучу сторонников и поклонников, купил для нужд партии несколько самолeтов, искусственный спутник, домов без счeта и предприятий без меры.
И уже к президентским выборам всерьeз готовился, выступал в газетах и по телевизору, говорил, что в нeм одном надежда страны на возрождение (и сам в это, конечно, верил). И...
И - пал Егор Васильевич Мдухаев, пал жертвой собственного вдохновения, как и простой человек И. С. Карачаров, поверивший в анаконду. Мдухаев стал всего бояться, ощущая себя важным государственным лицом. Окружил себя охранниками. Однажды, оставшись один в собственной квартире (охраники были за дверью), захотел в туалет по большой, такой человечески понятной, извините, нужде, - и вдруг забоялся открывать дверь туалета: вдруг взрывное устройство среагирует? Хотел позвонить по телефону - а вдруг в диск устройство вмонтировано? Крутанeшь пальчиком - и каюк! Хотел крикнуть охранников - и осeкся: а если устройство на его голос налажено?
На диван присесть - боится. Шаг шагнуть - боится. Застыл среди комнаты...
Через трое суток дверь взломали. Вы помните, про этот случай много писали в газетах: впервые в медицинской практике зафиксирована клиническая смерть в стоячем положении человека, который после смерти не упал, а феноменально остался стоять.
Впрочем, такая судьба характерна лишь для вчерашних балаболов, а сегодняшних на собственной мякине не проведeшь, они, толкуя про сапоги в Карибском море, сами ни на миг в эти сапоги не верят, да и в Карибское море тоже, они верят лишь в нечто практическое и осязаемое. Это уже балаболы новые, им путь, им - дорога.
А прежние милые балаболы, бескорыстные, в сущности, мастера художественного свиста, как зовут их в народе, скрашивавшие существованье наше в советское и постсоветское время, творцы легенд и мифов своей и чужой жизни, простодушно верящие в них, - исчезают, уходят.
...Когда я говорил с мистером Соросом на эту тему, он внимательно выслушал и спросил, не хочу ли я написать заявку на грант для сохранения этой удивительной национальной человеческой разновидности. Ничуть не смутясь, я составил заявку на 120 тысяч долларов. Расписал по пунктам, сколько компьютеров, автомобилей, типографий и тонн бумаги потребуется для нормального функционирования общественного фонда "BALABOL - INVEST", центрального офиса в городе Саратове и филиалов в Москве, Петербурге, Новосибирске, Владивостоке, а также в дружественной Беларуси, в Минске, ибо менталитет россиян и белорусов в смысле балабольства схож (да и украинцев тоже, да и... - понимаете?), но тут вышла заварушка с Соросом в этом самом Минске, рушащая все планы, я позвонил президенту Лукашенко и...
Впрочем, это другая история, продолжение которой - следует.
В. ВАХЛАК
Опять меня могут спросить: почему ВАХЛАК причислен к типам, украсившим своей оригинальностью нашу эпоху, почему не ВЛАСТИТЕЛЬ, например, или, чтоб ему пусто, ВЗЯТОЧНИК?
Объясняю в сотый раз: меня интересуют те оригинальные типы, которые, во-первых, сугубо национальны, во-вторых, вымирающи, в-третьих, лично мне любопытны.
Вы скажете: тип Властителя у нас тоже весьма своеобразен. Спорить не буду, но, на мой взгляд, этот тип - лишь частный случай Вахлака.
Вахлак, по В. И. Далю, - человек неуклюжий, грубый, неотeсанный . Властители же наши советские почти все были вахлаки. Да и нынешние, будем глядеть правде в глаза, недалеко ушли. Вахлак неуклюж - а кто из властителей наших отличался изяществом телосложения и телодвижений, вспомните-ка? Этот коренаст и перевалист, этот толстобрюх, этот... Без имeн, просто махом вспомните! - и вглядитесь заодно в сегодняшних... Вахлак груб - а властители наши? Тот ботинком по трибуне стучал, этот матюгается на всю страну, этот... - вспомните, вспомните, вглядитесь! Вахлак неотeсан - как и многие властители, у которых и речь корява, и сама дикция часто гугнява, по части же культуры они помимо "Муму" не шибко много хороших книжек помнят. (Книге этой, между прочим, памятник надо поставить - как тому оселку, на котором проверялась острота ума многих не только властителей, но и людей обычных, ибо стали герои еe Герасим и в бозе почившая собачонка героями бесчисленных анекдотов. Тургенев и сам не знал, насколько гениальное произведение создал - но вовсе не в том смысле, в каком понимают его литературоведы, нет, он чем-то иным, трансцендентным чем-то угодил народному восприятию, и в веках если суждено этим векам быть - одна эта тощенькая книжица перевесит все сто пудов остальных его высокохудожественных фольянтов!)
Но о вахлаках-властителях мы ещe поговорим, а пока мимолeтно коснeмся Взяточника. Хоть он в общем и целом тип всe же интернациональный, отличающийся у нас разве только в смысле количественном (и сильно же отличающийся!), но есть, есть и средь взяточников русских удивительнейшие оригиналы! Был, например, в городе С. некий адвокат, славящийся тем, что любого мог отмазать, даже от расстрельного дела отсудить, заменив расстрел условным сроком! Все знали, что он берeт деньги, но - поди докажи. И вот стал он стареть, ленился уже бороться с правосудием методами правосудия (делясь с судьями, по слухам, барышами), а денег на покойную старость всe ещe маловато казалось. Тут приходит к нему несчастный отец, сынишка которого спьяну изнасиловал в один и тот же вечер дочку проректора одного из институтов, еe младшего брата, а потом и проректорову тeщу. Грозил этому сексуальному разбойнику немалый срок, потому что тeща от нервного потрясения была на грани жизни и смерти, а проректор вместо того, чтобы этому обстоятельству радоваться, поклялся отмстить за честь дочки и сына. Несчастный отец, человек в городе тоже не последний и не бедный, чуть не на коленях молил адвоката спасти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24