Даже Калхас поддался веселому возбужденному ожиданию. Дважды
битый, а теперь еще обманутый, враг не воспринимался серьезно.
Супруга Эвмена, позавчера прибывшая в лагерь, сообщила, что у
Гиртеады никаких изменений нет, она бодра и просит Калхаса не
волноваться. Пастух расправил плечи, успокаиваясь и ощущая, как
тает холодная печаль, вселившаяся в сердце после ухода Гермеса.
Как и все, он надеялся, что битва станет решающей. Как и все, он
чувствовал, что устал от этого противостояния. Между лагерями
была натянутая, дрожащая от напряжения нить - наконец-то
приходило время разорвать ее.
* * *
Первым проявил решительность Фригиец. Конные разъезды,
забравшиеся в глубь песчаных языков слева от лагеря, сообщили,
что видели большой отряд легковооруженных воинов, направляющийся
в тыл расположения Эвмена.
- Что он там, думает нас окружить? - пожал плечами
Филипп.
- Нет, здесь другая причина.- Стратег посмотрел на
бледного Эвдима: - Сколько воинов сопровождает слонов?
- Четыре сотни,- сипло прошептал тот.- Я и не
думал...
- А здесь не нужно было думать. Нужно было предупредить
меня.- Стратег горько покачал головой.- Если мы потеряем
слонов, боги тебя накажут, Эвдим. И мы накажем тоже.
Антиген и Певкест порывались двинуть на помощь слонам половину
армии.
- Нет. Здесь не количество нужно, а скорость,- возразил
Эвмен.- Пусть Филипп возьмет сакаскинов, а Дотим - самых
легконогих стрелков. Если они не выручат, значит судьбе угодно
оставить нас без слонов.
Калхас увязался за Дотимом.
- Возвращайся обратно! - обрушились на пастуха вождь
аркадян и Филипп, когда увидели, что он оседлал коня.- Эвмен
оторвет нам головы!
- Оставьте,- засмеялся Калхас.- Я и так чувствую себя
пнем - замшелым и затянутым паутиной. Дайте хотя бы посмотреть
на солдат Фригийца!
Выйдя из лагеря, сакаскины перешли на рысь. Пешие
легковооруженные бежали рядом со всадниками, схватившись одной
рукой за войлочные попоны, что покрывали крупы лошадей. Один из
метателей дротиков пристроился к Калхасу. Судя по худобе и
смуглости кожи, это был араб. Аркадянин подумал, что еще год
назад сомневался бы в способности человека преодолеть в
сумашедшем темпе несколько десятков стадий, а после этого
вступить в бой. Но летом и осенью он насмотрелся достаточно
примеров подлинной выносливости. Араб бежал, весело скаля зубы и
успевая перекидываться фразами со своими товарищами. Когда
Калхас жестом предложил ему переместить груз дротиков на спину
коня, тот отрицательно покачал головой.
Лагерь быстро удалялся от них. Теперь все зависело от того,
насколько их опередил отряд Фригийца и насколько долго могут
сопротивляться люди Эвдима. Черноглазые, черноусые сакасины
что-то заунывно напевали себе под нос. Слов в их песне не было;
но сотрясение от бега лошадей придавало ей тревожный,
возбуждающий ритм.
Совершенно неожиданно варвары замолчали и единым движением
вынули из колчанов луки. Только после этого Калхас обратил
внимание на облачко пыли, которое стало заметно впереди.
- Это не антигоновцы. Кто-то другой: их слишком
мало,- сказал Филипп.
Действительно, пыль поднимала небольшая группа всадников Эвдима,
спешащая к лагерю. Отряд Фригийца в мгновение разметал
солдат, прикрывавших стадо из ста тридцати слонов. Эти беглецы
не знали, где остальные, они не знали, что со слонами. Они
просто были напуганы и спешили к лагерю в надежде на помощь.
Обругав беглецов последними словами, Филипп и Дотим приказывали
им вести сакаскинов туда, где произошло нападение.
Путь оказался недолгим. На входе в плодородную часть Габиены
дорога огибала заросшие сосновыми рощами холмы. Миновав
очередной поворот, воины Эвмена увидели картину странного, почти
невероятного боя. Разбитые на множество мелких групп, пешие и
конные антигоновцы напали на огромную, четырехугольную массу
слонов, одетых в разноцветные дорожные попоны. Где-то в середине
ее был скрыт обоз индийского сатрапа.
Погонщикам пока удавалось удержать животных вместе. Гигантские
пепельно-серые животные казались несокрушимыми. Однако
Калхас видел, как обманчиво это впечатление. Тучи метательного
оружия обрушивались на погонщиков: многие из них были ранены,
некоторые слоны хоботами поддерживали бездыханные тела своих
хозяев. Животные тяжко трубили, и, чтобы помешать им
рассыпаться, преследуя наседающих врагов, оставшимся в живых
индийцам приходилось затрачивать немало сил.
Пастух понимал: если слоны поодиночке накинутся на
антигоновцев, это будет конец. Те только и ждали всплеска
безудержной звериной ярости. Калхас заметил среди неприятеля
воинов с тяжелыми, широкими серпами-мечами, похожими на
чудовищно разросшиеся ножи, коими скопят жеребцов. Такими мечами
подсекали сухожилия на задних ногах, приводя их в беспомощное
состояние. Были среди антигоновцев и воины, вооруженные длинными
ясеневыми копьями с наконечником тонким, как шило. Эти копья
использовали для нанесения ударов в глаза, хобот и нежные губы
животного, вызывая потоки крови и быструю слабость.
Но пока слоны оставались вместе, самое изощренное оружие
было бессильно. Сдерживал стадо вожак - могучий и старый самец
по кличке Гифасис. Его шкуру покрывали шрамы, оставленные и
людским оружием, и бивнями соперников. Краснолицый
индиец-погонщик, восседавший на его спине в льняном доспехе,
отражал огромным щитом стрелы антигоновцев и при помощи коротких
восклицаний управлял слоном. В руках индийца не было обычного
шипа на длинном, изогнутом древке. Умное животное слушалось
голоса; отмахиваясь хоботом от уколов многочисленных стрел, оно
не позволяло остальным слонам вырваться из стада и возглавляло
короткие резкие атаки, которые вынуждали солдат Фригийца
подаваться назад. Эти атаки постепенно приближали слонов к
лагерю. Но медленно, слишком медленно, без помощи оттуда они
были бы обречены.
Филиппу и Дотиму даже не пришлось командовать. Легковооруженные
выпустили попоны. Всадники прибавили ход, обогнали их, а потом
свернули вправо от дороги. Теперь они охватывали нападавших, в
то время как легковооруженные прорывались к слонам напрямую.
Увлеченные необычной охотой, антигоновцы не сразу обнаружили
появление нового врага. Зато погонщики сразу поняли, что
к чему. Они принялись размахивать руками, словно призывая:
"Быстрее! Быстрее!" Вовсю трубили слоны - однако теперь
уже не тяжко, а яростно-воинственно.
Сакаскины растеклись широкой лавой. Когда воины Фригийца стали
оборачиваться в их сторону, они испустили свой непереносимый
воинский клич. Визг был такого высокого тона, такой
выворачивающей душу интенсивности, что мнилось, будто он не
вырывается из человеческих глоток, а обрушивается с небес.
Вслед за этим, не снижая хода, варвары пустили облако стрел, и,
хотя стреляли они не прицельно, многие из них нашли жертву.
Антигоновцев было больше, но, разбитые небольшими группами, они
оказались под угрозой оказаться между яростно атакующими
варварами и разгневанными множеством мелких ран животными.
Будучи опытными воинами, они недолго пребывали в растерянности.
Часть устремилась еще дальше вправо - чтобы избежать охвата,
пока ловушка не захлопнулась. Другие - те, кто все равно не
успел бы совершить этот маневр - бросились навстречу
сакаскинам, стремясь набрать как можно больший ход перед
столкновением.
Калхас держался рядом с Филиппом. Прямо на них скакал отряд
тарентинцев - всадников на больших италийских конях, с легкими,
но длинными копьями, прямыми как вертел мечами и круглыми
щитами. Пастух успел еще уловить воинственный напев,
доносившийся из их уст, прежде чем тарентинцы врезались в
сакаскинов.
Передние - и с той, и с другой стороны - были убиты в одно
мгновение. Блеск ненависти в безумных глазах, удар - и лошади
яростно храпя месили копытами бездыханные тела своих же хозяев.
Выплеснувшаяся в первом столкновении энергия, убив передних,
спасла тех, кто скакал следом. Обломками копий, мечами
тарентинцы принялись прокладывать путь сквозь сакаскинов.
Варвары, привыкшие к стрельбе из лука, к лихости и быстрым
налетам, не могли противостоять им в правильной схватке и
уступали. Неожиданно Калхас обнаружил, что он с Филиппом и
несколькими сакаскинами сам оказался окружен неприятелем. Не
успев почувствовать свирепость боя, пастух уже крутил над
головой меч, парируя удары и выжидая случая, чтобы ударить
самому.
Тарентинцы, как и все западные греки, высокие, сильные
наездники, норовили сокрушить противника сразу, одним выпадом.
Калхас извивался как змея, опасаясь, что сражавшийся позади него
Филипп падет и италийское железо вонзится ему в спину меж
пластин латной куртки. Но Филипп держался, а тяжелый меч пастуха
с легкостью отбрасывал тонкие жала тарентинцев.
- Эй-я! - клинок Калхаса разорвал руку одного из
италийцев от плеча до локтя.- На! - он переломил оружие
второго и заставил антигоновцев податься назад. Воинственное
безумие наконец охватило его.
- Вот так! - он сам бросил лошадь прямо в ряды
тарентинцев.
От ударов, которые в одно мгновение принял на себя щит, левая
рука онемела. Зато Калхас вонзил меч прямо в подбрюшину
ближайшего из неприятелей. Затем схватил его за шиворот и,
чувствуя в себе неописуемую силу, швырнул на остальных.
- И еще! - пастух резко развернул лошадь - так, чтобы
опять оказаться нос к носу с тарентинцами.
Казалось, что в его тело сейчас вонзится несколько клинков, но
Калхас нырнул влево, почти скрывшись за крупом коня. А едва
противники отклонились назад, устремился за ними - и его меч
опять окатила кровь.
Тарентинцы все равно убили бы пастуха. Варвары еще могли
отступить в священном ужасе перед Аресовым безумием. Но не
тарентинцы. Они собрались, стали хладнокровнее и решительнее.
Пелена упала с глаз Калхаса и он не увидел рядом с собой ни
сакаскинов, ни Филиппа. Только италийцы, чье оружие уже
рассекало его латную куртку.
Спасение было неожиданным, как и все в этом бою. Словно по
велению божества тарентинцы, опустив мечи, стали разворачивать
лошадей. Конь пастуха ни с того, ни с сего встал на дыбы и
прыгнул в сторону. Тут же что-то громадное, как гора и
бесформенное, как штормовой вал, пронеслось мимо него.
Хруст костей, стон отбрасываемых в стороны лошадей, вопли
оказавшихся под ногами слона людей заставили Калхаса замереть
без движения. Он увидел, как Гифасис обхватил хоботом
тарентинца, поднял его к небесам и шмякнул о землю, словно
муху. Погонщик по-царски восседал на его необъятной спине,
восторженно хохотал и махал Калхасу рукой. Мимо аркадянина,
осторожно обходя своих, потекли остальные слоны. Когда их стадо
кончилось, пастух обнаружил, что по пути сюда животные Эвдима
растоптали не менее полусотни антигоновцев.
- Ты жив? Благодарение небесам! - словно из-под земли
появился Филипп.- Как я тебя потерял их виду?!
- Не знаю. Я сам почти ничего не помню.- Калхас смотрел
на меч, покрытый обильной, густеющей на глазах кровью.
- Ого! - Филипп с пониманием поцокал языком.- Однако
тарентинцы потрепали нас изрядно... К счастью, здесь был всего
один их отряд.
Калхас оглядел поле и обнаружил, что большая часть сакаскинов,
опять собравшись в лаву, преследует тех, кто сумел уйти из-под
удара слонов.
- Славное дело! - Филипп указал в сторону
дороги.- Поскакали к Дотиму! Кажется, он тоже управился.
Пастух машинально направил лошадь вслед за военачальником. Руки
его мелко тряслись, и он не мог понять, от усталости это или от
облегчения.
* * *
Рассеявшиеся антигоновцы исчезли в пустыне, и слоны под
прикрытием отрядов Филиппа и Дотима прибыли в лагерь.
Славословия, которыми встретили их появление, были таковы,
словно между слонами шел закованный в цепи Фригиец. Не слушая
вождей, солдаты сбились гигантской толпой перед палаткой
стратега и долго возглашали ему здравницы, связывая сегодняшний
успех с предусмотрительностью Эвмена. Тому не сразу удалось
умерить восторженный пыл своей армии.
- Вина! . . Вина! . .- стали восклицать
некоторые воины.
- Никакого вина! - резко отвечал стратег.- Ни сегодня,
ни завтра! Антигон может попытаться воспользоваться нашей
радостью. Сегодня мы удвоим караулы. А завтра начнем укреплять
лагерь рвом и валом!
К удивлению Калхаса, солдаты восприняли слова Эвмена без
ворчания. Действительно, этой ночью никто не пил, а на следующий
день тысячи людей, сменяя каждую стражу друг друга, копали ров.
Работали без воодушевления - но работали-таки! Никогда
авторитет стратега еще не стоял так высоко, как после схватки за
слонов.
Между тем, последняя принесла Эвмену не только авторитет, но и
заботы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22