Сражение продолжалось до ночи - и даже темнота не
могла разделить их. Готовые схватиться еще раз, освещенные
мертвенным лунным сиянием, они стояли в двух сотнях шагов друг
от друга. Жутко, призрачно блестели доспехи, было слышно каждое
слово, сказанное на противоположной стороне. Затем армиями стала
овладевать оторопь. Стихли воинственные призывы, перестали
размахивать оружием - на равнину опускалось что-то невесомое,
как туман, и холодное, как Аид. Войска сами, без команды
начальников, попятились назад, а полководцам оставалось только
подчиниться их воле. Лишь отойдя от места битвы на несколько
стадиев, солдаты опять стали оживленно переговариваться. Их
отпустило мертвенное безволие - и они забыли о нем. Но Калхас
долго тогда не мог прийти в себя, словно человек, побывавший на
краю бездонной пропасти.
Что-то похожее он ощущал и сейчас. Пропасть была рядом, совсем
рядом. От близости пустоты ныло под ложечкой. Калхас зажмурился,
дабы совладать со смятением, царящим в душе. Постепенно ему
удалось прийти в себя. Когда мир обрел устойчивость, и сердце
перестало бешено колотиться в груди, он услышал бодрое
похрапывание Дотима, предпочитавшего сон предчувствиям. Именно
этот храп окончательно успокоил пастуха. Он посмотрел еще раз на
лениво мерцающие огни и с облечением подчинился усталой дреме.
* * *
Проснулся Калхас из-за того, что исчезла спина Дотима, к которой
он ночью прижимался плечом. Земля была еще теплой от костра, но
в воздухе стоял тяжелый холодный туман. Пастух рывком поднялся
на ноги - туман укутывал землю только на высоту локтя. Встав во
весь рост он увидел, что настало утро и солнце уже прогнало
сумерки вглубь пустыни. Солончаки сейчас были похожи на парное
молоко - туман широкими лентами стекал на них с гор. Этим утром
воздух не был таким морозным, как прошлым, однако, прежде чем
пойти к месту ночевки стратега, Калхас тщательно завернулся в
плащ.
Выше по склону царило оживление. Прибыли отряды Амфимаха, и это
подняло настроение у всех. Днем ожидалась наемная конница
Эвмена, а следующим утром должны были подойти аргираспиды. Хотя
даже через сутки собравшиеся на этом склоне все еще будут слабы
для противостояния Антигону, данных известий оказалось
достаточно, чтобы сменить в душах стратегов страх на радостную
эйфорию. Опять откуда-то появилось вино. Пока Эвмен вместе с
Амфимахом и Антигеном определяли, где и как в случае
необходимости они будут оказывать сопротивление, остальные
развалились в ленивых позах вокруг костра и потягивали вино из
плоских походных чашек. Телохранители Певкеста резали
толстыми пластами громадную голову овечьего сыра и подавали его
хозяевам на острие ножа. Дотима в лагере не было - он
отправился самолично проверять заставы.
Калхас хотел искать Эвмена, но сатрапы задержали его и заставили
разделить с ними трапезу. Пастух внутренне напрягся; союзники
стратега относились к нему осторожно, но не более. Последнее
эффектное предсказание он сделал на Тигре, когда Селевк разрушил
плотины выше по течению реки, и вода едва не затопила армию
стратега-автократора. Калхас настойчиво уговаривал Эвмена
держаться ближе к высоким местам. В результате они успели
добраться до холмов прежде, чем вода залила низины. Однако
произошло это месяцем раньше встречи автократора с Певкестом.
Конечно сатрапы должны были знать о способностях Калхаса - хотя
бы из уст Антигена,- однако чрезмерного любопытства при виде
его персоны они не выказывали. Поэтому их сегодняшняя
настойчивость была по крайней мере непривычна.
Нахохлившись, он присел между Эвдимом и арейским сатрапом
Стасандром. Ему сунули плошку из ароматизированной глины: самое
простое вино в ней пахло сладко. Он сделал несколько машинальных
глотков. Оживленный судя по всему разговор союзников Эвмена при
появлении пастуха прекратился. На него посматривали с непонятным
ожиданием. Калхас сообразил, что нужно держаться со значением.
- Ты необычайно
хмур,- полувопросительно-полуутвердительно произнес
Певкест.- Что за предчувствия беспокоят предсказателя?
Калхасу тошно было притворяться.
- Мне холодно. И я оставил жену на пороге родов.- Он
криво усмехнулся.- Мне, как прорицателю, не нравятся
габиенские повитухи.
- Ну-у, здесь ты можешь не беспокоиться,- протянул
Певкест.- На Востоке все делают по-своему. Но получается не
хуже, чем у нас.- Его овечье лицо расплылось в неприятной
улыбке. Видимо, персидский сатрап хотел выказать расположение.
- Хорошо бы, коли так.- Калхас взял кусок сыра и стал
смотреть в огонь.
Люди вокруг него молчали. Стасандр чавкал, засовывая в рот
большие куски сыра и, видимо, не интересовался больше ничем.
Эвдим сидел без движения, словно настороженная птица. Сатрапы
явно предоставили инициативу Певкесту. Тот не заставил долго
ждать себя.
- Я хочу спросить, Калхас, не было ли какого-нибудь
божественного знака этим утром?
- Знака о чем?
- О чем? Э-э... например о том, поверил Антигон в нашу
хитрость, или нет?
- Пока боги молчат об этом.
- Молчат? - Певкест солидно выпятил губы.- Я думаю, это
доброе известие. Они предупреждают тебя в случае
опасности - ведь так?
- Чаще всего так,- кивнул Калхас.
- Следовательно, опасности нет,- убежденно хлопнул себя
по коленям Певкест.- Через несколько дней мы соберем наши
силы, и Антигон уйдет обратно.
- А может быть, опасности и не было? - беззаботно
произнес Тлеполем.- Мало ли что привидится кочевникам!
- Ага - слоны, повозки с мехами для воды,
тяжеловооруженные фалангиты, которых они не видели никогда
раньше,- что еще им привиделось? - разозлился
пастух.- Занятное продолжение позавчерашней охоты. Дотим,
верно, тоже известный фантазер и легковер...
- Не сердись, Калхас; Тлеполем сказал это просто
так,- молвил Певкест.
- Не мое дело указывать сатрапам, что делать и как
говорить, но мне кажется, что вы слишком беззаботны,- желчно
ответил ему пастух.- Не нужно обращаться к богам. Ясно и
так - если Фригиец разобрался с обманом, он явится ближайшей
ночью. Сегодняшней.
- Он прав,- негромко сказал Тевтам.- Кризис еще
впереди.
Лица сатрапов стали обиженными.
- Мы все понимаем про ночь,- надулся Эвдим.- Не надо
превращать нас в глупцов.
По знаку Певкеста появился новый бурдюк с вином.
- Пожалуй мы и действительно обрадованы немножко
преждевременно,- признал он.- Не придавай этому большое
значение, прорицатель.
Калхас пожал плечами;
- Просто мне это показалось странным. Вы же опытные люди.
Сатрапы принялись обсуждать, когда их отряды подойдут к лагерю.
Но Калхас чувствовал, что интересовало их не это. Сатрапы
чего-то опасались и одновременно боялись проговориться о своем
опасении. Видимо боги должны были подсказать ему нечто для них
неприятное.
Неожиданно Стасандр перестал чавкать и, обернувшись к Калхасу,
спросил:
- А больше никаких знаков боги тебе не подавали?
- О чем это ты?
- Да, действительно, о чем? - поспешил вмешаться Певкест.
- Так. Вообще,- неопределенно повел плечами арейский
- Так. Вообще,- неопределенно повел плечами арейский
сатрап и, затолкнув в рот очередную порцию сыра, принял
равнодушный вид.
* * *
Калхас поведал Эвмену о странном разговоре с сатрапами. Стратег
задумался, но ненадолого.
- Не заботься. Сейчас они не в состоянии затевать что-то
за моей спиной.
И действительно, чем ближе дело шло к ночи, тем большим
становилось напряжение в лагере-обманке. Эвмен всем своим видом
пытался вселить в подчиненных уверенность, однако он не мешал
сатрапам готовить лошадей для бегства. Тяжелее всего было
переносить неопределенность. Особенно когда вспыхнули костры, и
темнота сгустилась вокруг них.
Людей в лагере сегодня было куда больше, чем вчера. Но, когда
Калхас вспоминал, что и сейчас Антигон неоднократно превосходит
их числом, многолюдство это казалось таким же обманом, как и
обилие огней. Нет, пастух этой ночью не боялся. Но он устал
ждать и был бы рад любому известию - лишь бы кончилась
неопределенность.
Он сидел у нижнего края лагеря и опять рядом с ним был Дотим.
Сегодня наемник не вскакивал и не всматривался в темноту. После
прибытия подкреплений заставы удвоили. Маловероятно, чтобы
кто-то мог проскользнуть мимо них. Внешне Дотим казался
расслабленным: он прилег в позе пирующего и иногда ни с того, ни
с сего принимался рассказывать Калхасу какие-то глупости о своей
юности. Но возбужденный голос, перескакивание с темы на тему,
наконец - лихорадочно блестевшие глаза говорили о внутреннем
напряжении. Пожалуй только стратег, да он, Дотим, знали что
произойдет, если полчища Фригийца хлынут сейчас на них из
пустыни.
Пастух рассеянно слушал его, поглаживая без особой надежды
шарик. Иногда он откидывался назад - так, чтобы голова
оказалась за пределами освещенного круга,- и разглядывал
отчетливо видные созвездия. Сегодня звезды были белыми и
холодными, похожими на кусочки льда. Они не завораживали, не
намекали на нечто загадочное и не подсказывали ничего; словно
тысячеглазое божество, взирающее по ночам с небес,
повернулось к земле спиной. Подолгу смотреть на них Калхас
не мог. Он возвращался к костру, к Дотиму и в нем занозой сидело
ощущение какой-то обескураживающей, неприятной тайны.
В конце второй стражи они притушили огонь, но на этот раз
ложиться спать не рискнули. Масляно рдели алые и медвяные угли,
жар от них шел еще больший, чем от открытого огня. Холода Калхас
не чувствовал, он даже снял гиматий, дабы тепло случайно не
усыпило его. Дотим стал еще более словоохотлив:
- Помнишь? . . Нет, ты не помнишь, ты был мал и сидел
по ночам дома. Я забирался в сад Полемонида - ну и имечко! А
тот говорят, знался с каким-то земляным духом, и каждую ночь его
сад наполняли змеи. Змеи! Ему не нужно было держать собак. От
собаки можно спрятаться на деревья, а куда спрячешься от змеи?
Калхас так и не понял, что искал Дотим в саду Полемонида.
Наемник рассказывал только о змеях. Об их количестве, о том, как
они ползут, свиваются кольцами, угрожающе раскачивают маленькими
драконьими головками. Его шепелявый голос вполне соответствовал
шороху и шипению, которые слышит человек, забравшийся прямо в
змеиное царство.
- И я, подобно журавлю, стоял на одной ноге, а она,
холодная как смерть, обвивалась вокруг лодыжки! - даже сейчас
лицо Дотима было восторженно-испуганным.
Калхас не узнал конца этой истории. Послышались возбужденные
голоса. Они стремительно приближались, и наемник остановился на
полуслове, схватившись за рукоять меча.
Из темноты выступило несколько аркадян. Один из них держал под
уздцы лошадь; он выглядел усталым, но чрезвычайно довольным.
- Ну? - подался вперед Дотим.
- Порядок! - рявкнул аркадянин.- Фригиец повернул к
Царской дороге!
Калхас больше не слушал его. Он закутал голову в гиматий и
забылся прямо на земле, около медленно темнеющих углей.
ГЛАВА 3.
Страх опять был потеснен беспечностью. Внешне все слушались
автократора, но выполняли его поручения без того рвения, что
вселяла в солдат опасность. Эвмену так и не удалось заставить
обнести лагерь рвом и валом, ограничились частоколом. Дотим
смеялся и говорил, что такой частокол остановит персидскую
лисицу, но не фригийского быка. Тем не менее все ждали открытого
боя и не заботились об остальном.
На девятый день после того, как Калхас покинул Гиртеаду, армия
Эвмена наконец собралась вместе. Не хватало только слонов
индийского сатрапа, но и их прибытия ожидали в ближайшее время.
Лагерь стоял поперек Царской дороги. Справа, на расстоянии
полета стрелы, находилась почти пересохшая река. Она уже летом
превратилась в цепочку луж с мутной вонючей водой, однако ее
крутые берега представляли собой хотя бы минимальное прикрытие
от неожиданного нападения. Вслед за рекой тянулись унылые
холмистые предгорья, а ближе к горизонту были видны пустые
горные склоны. Где-то там две ночи подряд они жгли костры.
Слева от лагеря лежала совершенно ровная местность. Если Антигон
шел через солончаки, то здесь начинались длинные песчаные
полосы. Кругом были пустоши, лишь вдоль дороги кое-где росли
деревья.
Лагерь Антигона находился в сорока стадиях отсюда. Впереди,
вдоль царской дороги попадались колодцы, около которых лежали
небольшие оазисы. Фригиец дал в них отдых солдатам и лишь после
этого медленно приблизился к автократору. Со вчерашнего дня
начались столкновения с конными разъездами. Иногда они просто
задирали друг друга, а иногда дело доходило до схватки грудь с
грудью. Никто не желал уступать: неудачи перед сражением всегда
рассматривались как плохая примета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22