В
ней чувствовалась та же мягкость, та же простота. Ее просторы дышали
привольем и свободой. Войдя в деревню, он услышал приглушенное журчание
воды в реке, далекие голоса играющих детей, а в одном из домиков
беспомощно плакал больной ребенок.
Он поравнялся с домом, возле которого спала собака, и она проснулась,
и, зарычав, направилась к воротам. Когда он прошел мимо, собака, не
переставая рычать, поплелась за ним, благоразумно держась на безопасном
расстоянии.
В деревне, царил безмятежный покой золотисто-лиловой осени, и, когда
умолкали крики детей и плач ребенка, наступала полная тишина.
Из окон и дверей домиков на него смотрели женщины, и за ним по пятам
все еще бежала собака, но теперь уже она не рычала, а трусила молча,
подняв от удивления уши.
Ричард Дэниел остановился посреди улицы и оглянулся, и собака села,
не спуская с него глаз, и ему почудилось, будто остановилось само время и
на какую-то долю секунды маленькая деревушка отделилась от всей остальной
вселенной, превратившись в замкнутый обособленный мир, который открыл ему
его настоящее призвание.
Стоя посреди улицы, он вдруг увидел деревню и людей в ней почти с той
же ясностью, как если бы мысленно представил их схему, хотя даже если эта
схема и существовала, то только в его подсознании.
И ему показалось, что деревня - это уголок Земли, перенесенный сюда
уголок древней Земли со всеми ее первобытными проблемами и надеждами -
сильная духом община людей, которая уверенно и смело отстаивала свои права
на существование.
С другого конца улицы до него донесся скрип повозок, которые медленно
тащились по направлению к кораблю.
Он не тронулся с места, поджидая их, и, пока он стоял так, собака
подобралась к нему поближе и снова села, глядя на него без особого
дружелюбия.
Подъехав к нему, повозки остановились.
- Здесь в основном лекарственное сырье, - произнес человек, сидевший
на первой горе тюков. - Из всего, что у нас есть, только это и стоит
вывозить.
- У вас, видно, его очень много, - заметил Ричард Дэниел.
Человек покачал головой.
- Не больно-то много. Последний корабль был у нас почти три года
назад. Нам придется ждать еще три, а то и дольше, пока прилетит следующий.
Он сплюнул на землю.
- Иной раз кажется, что не сыщешь большей глухомани, - добавил он. -
Бывают дни, когда мы спрашиваем себя, помнит ли о нас хоть одна душа на
свете.
Со стороны корабля донеслись далекие раскаты капитанских проклятий.
- Вам лучше поскорее подняться туда и сдать груз, - сказал человеку
Ричард Дэниел. - Капитан так зол, что может улететь, не дождавшись вас.
Человек слабо усмехнулся.
- Его дело, - бросил он.
Он взмахнул вожжами и добродушно прикрикнул на лошадей.
- Влезай ко мне, - сказал он Ричарду Дэниелу. - Или тебе хочется
пройтись пешком?
- Я не поеду с вами, - ответил Ричард Дэниел. Я остаюсь здесь. Можете
передать это капитану. Потому что здесь был больной ребенок. Здесь было
радио, нуждавшееся в починке. Культура, которую нужно было продумать и
направить. Здесь его ждал непочатый край работы. Из всех мест, которые он
посетил на своем пути, это было единственным, где он был по-настоящему
нужен.
Человек снова усмехнулся.
- Капитану вряд ли это понравится.
- Тогда посоветуйте ему, - сказал Ричард Дэниел, - чтобы он спустился
сюда и поговорил со мной лично. Я сам себе хозяин. Я капитану ничего не
должен. Я с лихвой уплатил ему свой долг.
Колеса повозки пришли в движение, и человек еще раз взмахнул вожжами.
- Будь как дома, - произнес он. - Мы рады, что ты остаешься.
- Благодарю вас, сэр, - отозвался Ричард Дэниел. - Мне приятно, что я
не буду вам в тягость.
Посторонившись, он смотрел на катившиеся мимо повозки, колеса которых
поднимали легкие облачка сухой, как порох, земли, и она едкой пылью плыла
в воздухе.
Будь как дома, сказал человек, перед тем как отъехать. И в словах его
была искренность и теплота. Много воды утекло с тех пор, как у него был
дом, подумал Ричард Дэниел.
Покой и возможность познавать - вот в чем он нуждался. И в
возможности приносить пользу, так как теперь он знал, что в этом его
назначение. Должно быть, это и было истинной причиной того, что он
остался, он был нужен этим людям... и ему, как это ни странно, была
необходима эта самая их потребность в нем. Пройдут поколения, и здесь, на
этой сходной с Землей планете, возникнет новая Земля. И быть может,
когда-нибудь ему удастся передать людям этой планеты все свое внутреннее
могущество и свою способность к проникновению в суть вещей.
И он замер, пораженный этой мыслью, ибо никогда не поверил бы, что в
нем таилась такая жажда самопожертвования. Он уже не мессия, не
освободитель роботов, а скромный учитель человеческого рода.
Наверное, все шло к тому с самого начала и все происшедшее было лишь
закономерным развитием судьбы человечества. Если род человеческий не мог
своими собственными силами выявить и подчинить себе инстинкт разума -
скрытые в человеке паранормальные способности, то он добьется этого
косвенным путем, с помощью одного из своих творений. Надо думать, в этом и
заключалось неосознанное самим человеком главное назначение роботов.
Он повернулся спиной к кораблю и яростному реву капитана и
неторопливо пошел по деревенской улице; с чувством полного внутреннего
удовлетворения вступал он в этот новый, обретенный им мир, мир, который он
собрался построить, - но не во имя самоутверждения, не для возвеличения
роботов, а для того, чтобы сделать человечество лучше и счастливее.
Какой-нибудь час назад он поздравил себя с тем, что не попался ни в
одну ловушку Земли, ни в один силок Человека. Не ведая, что самая великая
ловушка, последняя и роковая ловушка, ждала его на этой планете.
Нет, это неверно, сказал он себе. На этой планете не было никакой
ловушки, как ее не было и на других. Ловушка скрывалась в нем самом.
Безмятежно шагал он по изрытой колесами дороге в ласковом золотистом
предвечерье осеннего дня, и за ним следом бежала собака.
Где-то неподалеку плакал в своей колыбели больной ребенок.

1 2 3 4 5 6 7 8