– Я замялся. – Ну, не могу я так объяснить! Я сам плохо их пониманию! Просто представьте, что они охотники. Чем больше дичи, тем больше славы, в данном случае чести. Но одна крупная дичь приносит больше чести, чем сотня маленькой. Однако при этом пострадать должна только та дичь, на которую был заказ. Если вместе с дичью гибнет еще кто-то, то человек приносит Братству позор. Умереть должна только намеченная жертва, ну и еще те, кто жертву охраняет, если охрана имеется. Хотя гораздо больше чести, если охрана даже не будет знать, что объект их охраны уже мертв или умирает.
– То есть убийство – это своеобразное состязание? – недоверчиво спросил Аркадий.
– Вот именно! Теперь понимаете, почему им нельзя затрагивать посторонних? Какой смысл в состязании, если ты возьмешь в заложники близких и будешь ждать жертву? Это позор! За такое Братство карает. Эта игра ведется только между жертвой и охотником. Чем сильнее оказывается дичь, тем больше чести ее убить. Поэтому первыми идут на дело новички. Если жертва расправляется с ними, то идут те, кого называют рейны. Если гибнут и они, то отправляют дрейна. Это уже мастер. Если гибнет и он, то на дело отправляется верл-а-ней. Никто не знает точно, сколько их в Братстве. Я слышал, что десять или двенадцать. Они никогда не открывают лица. Жертва видит их лица только в момент смерти. Это не только убийцы, но и воины. Мастера экстракласса. И за их услуги наниматель должен заплатить отдельно. Тот, кого я убил и был верл-а-ней. Теперь понятно, почему я кричал, что ты с ним не справишься?
– Так это что? Тот... верл-а-ней? Тот самый мастер экстракласса, о котором ты говорил? – Аркадий недоверчиво уставился на меня.
– Ну да. Сверкающий видно действительно высоко оценил мою жизнь, если раскошелился на верл-а-ней. Правда, я удивлен, что верл-а-ней так легко нарушил законы Братства. Хотя, кто знает. Об этих невидимках мало что известно. Может им можно нарушать законы, а может он просто растерялся, оказавшись в незнакомом месте.
– Невидимках? – удивился Снегирь.
– Верл-а-ней в дословном переводе означает "невидимое дыхание смерти". Немного поэтично, но суть верна. Их действительно никто не видит до самого последнего мгновения своей жизни. По магическому миру ходят слухи, что лица они открывают только своим жертвам за мгновение до убийства. Но это слухи. Впрочем, об этих людях только слухи и ходят. Их вообще считают непобедимыми воинами. Правда, я всегда считал, что это преувеличение.
– Так что? Выходит, только что ты и убил одного из этих, – Снегирь неопределенно махнул рукой, – непобедимых?
– Как я уже сказал, их слава была немного раздута. Хотя, честно говоря, я испытал несколько неприятных минут, когда узнал на маскараде, что мой собеседник верл-а-ней.
– На маскараде? – теперь уже удивился Аркадий. – Ну-ка рассказывай!
Я рассказал.
– Я специально тогда прикинулся человеком, который абсолютно ничего не знает о Братстве. Я хотел подтолкнуть его на какие-то действия. – Я замолчал. – Правда, я не ожидал, что они так! будут действовать. Еще мне хотелось, чтобы при возвращении они продолжали недооценивать меня. Вот я и прикинулся таким незнайкой.
– Понятно. А почему ты не пришел на встречу после маскарада, как мы договаривались?
Этот вопрос сразу напомнил мне о том, что произошло с мамой. Это был как удар обухом – мгновенное ошеломление. Меня словно с головой окунули в ледяную воду. Я без сил опустился на землю. Ничего скрывать я и не пытался. Вряд ли сейчас я был в том состоянии, в котором смог бы придумать что-нибудь более-менее правдоподобное.
– Вот так дела, – протянул Аркадий. – Зачем же твой отец связался с таким сомнительным делом?
Я жалобно посмотрел на него, словно прося не травить душу. Тот понял и неловко попытался отвести разговор, объяснив:
– А мы ждали тебя. Я в милицию позвонил, так что домой вернуться не мог. Там наверняка меня уже ждали или придут утром. Зависит от того, когда они разберутся с отпечатками в том доме. Когда ты не пришел и в шесть Костя предложил послать за тобой своего брата. Я же ненадолго отошел, чтобы посмотреть вокруг. Возвращаюсь, а тут...
– Коля! – испуганно воскликнул Снегирь. За всем происходящим мы совершенно забыли о его брате.
Костя быстро отодвинул кусты. Коля по-прежнему лежал на земле, свернувшись калачиком. Засунув кулак под голову, он мирно посапывал, не обращая ни на что внимания.
Костя испуганно потряс его. Тот открыл глаза.
– Что случилось? Мне что-то спать захотелось. – Снегирь без слов обнял его.
– Как это у тебя получилось? – шепотом спросил Аркадий?
– Ничего сложного. Просто я немного успокоил его маленьким воздействием на определенный нерв.
– А ты с любым так можешь?
– Нет. Только со сверстниками или теми, кто младше. С взрослым, боюсь, я не справлюсь. Вот когда выросту, потренируюсь, тогда возможно.
Это небольшое происшествие отвлекло мои мысли от случившейся беды.
– Ладно. Аркадий, давай, я отправлю тебя к Мастеру.
Тот покачал головой.
– Я не оставлю тебя.
Я сердито топнул ногой.
– Хватит мне, благородство изображать! Чем ты можешь мне помочь? А мне лишние волнения. Домой тебе нельзя, куда пойдешь? А Рона куда деть?
– Рон может у нас переночевать, – предложил Снегирь.
Я бросил на друга ну очень "благодарный" взгляд. Если до этого Аркадий начинал колебаться, то теперь снова обрел уверенность.
– Вот видишь, а я найду уж, где переночевать. А на счет помощи... ведь никогда не знаешь, кто может понадобиться, а кто нет.
– За вами ведь будет милиция охотиться, – сделал я последнюю попытку уговорить его.
– Не сразу. Пока разберутся, пока экспертиза. Думаю, только завтра вечером начнут. А я почему-то думаю, что завтра все уже решится... к лучшему.
Я понял, что он хотел сказать "так или иначе", но не решился.
– Хорошо. Пусть будет так. Тогда я сейчас пойду домой. Мне действительно лучше быть дома. А вы скажете Рону, где будете ночевать. Если маму не найдут, – я помолчал, – то вы отправитесь без меня. Вы в любом случае должны попасть в Магический мир.
– Я позвоню тебе, – пообещал Аркадий, – если понадобится какая-нибудь помощь, только скажи.
Я кивнул. Потом выглянул из-за гаражей, где мы до этого прятались, и, не оглядываясь, зашагал по улице.
Глава 8
Начало темнеть. Солнце уже скрылось за горизонтом, и сумерки постепенно наползали на город. Я не спеша шел по слабо освещенным улицам. Я понимал, что мне стоило бы поспешить, что после происшедшего отец наверняка волнуется еще и за меня. Однако, даже понимая это, я не мог спешить. Мне казалось неправильным прийти домой, где в этот момент не будет мамы. Теперь я отчетливо понимал, почему не хотел возвращаться в Магический мир несмотря ни на что. Просто там не будет никого, кто меня любил. Никого родного. И теперь я понимал, что говорить надо было не с отцом, а с мамой. Она гораздо лучше поняла бы меня. Мы всегда понимаем важность для нас близких только тогда, когда они уходят. Нет!!! Она жива и вернется! Даже в мыслях нельзя позволить себе такого! Она вернется. Ведь Вячеслав Павлович обещал помочь! В глубине души, я понимал, что не стоит надеяться на помощь совершенно незнакомых людей, но надеялся, потому что больше ни на кого надежды не было.
Совершенно незаметно я подошел к своему кварталу.
– Егор! – Я обернулся.
На другой стороне улицы стоял мой отец. Несколько мгновений мы разглядывали друг друга, потом он несмело двинулся вперед. Подошел.
– Прости меня, Егор. Ради бога прости. – Он как-то жалобно всхлипнул. – Только сейчас я понял каким же был скотиной.
– Папка... – я хотел сказать, что не сержусь на него, не могу сердиться, что я тоже виноват не меньше его. И тут понял, что все эти слова лишние. Я бросился ему на шею.
Домой мы возвращались вдвоем. Но если уж не везет, так не везет. Почти у дома мы нарвались на Гугу с компанией. Здесь же были и друзья Петрова, хотя самого его и не было.
– Кого я вижу! – радостно воскликнул Косой.
Интересно, чему он радуется? Вроде после нашей прошлой встречи у него мало причин для радости было. Непонятно только, как Гуга в эту кампанию попал? Он, вроде на мелком рэкете у младшеклассников специализировался. Хотя кто их знает. Может они всегда были знакомы. Впрочем, остальные в этой кампании не производили впечатления невинных овечек. Кое-кого я даже узнавал. Большинство здесь были из старших классов. О некоторых ходила не очень хорошая слава. Кое-кто из них даже засветился в милиции. Всей этой кампании было глубоко плевать на какого-то Громов Егора, и при обычной встрече мы вежливо разошлись бы своими путями. Но были здесь некоторые, которые не могли забыть тому самому Громову некоторые моменты их прошлых встреч. Больше всех горел желанием отомстить Гуга, который с моей помощью искупался в луже. Не отставал от него и Косой. Рядом с Косым стоял еще один мой знакомый, который был вместе с Косым и Петровым. Правда, имени я его по-прежнему не знал. Ощущая за своей спиной поддержку дружков, они посчитали этот момент идеальным случаем рассчитаться за все прошлые обиды. Толпа тоже горела желанием позабавиться.
– Что происходит? – Отец вышел вперед.
– Отойди, дядя, а то и тебе достанется. – Отца отодвинул в сторону какой-то бугай. Тоже, наверно вместе с Косым и Петровым занимается бодибилдингом. – У нас не с тобой разговор, а с этим вот хлюпиком, который в последнее время слишком много выступает. Мои друзья на него обижены.
Кажется, именно он здесь и был главным. Прекрасно, ему первому и достанется. Я слегка наклонил голову набок, оценивая силы противника.
– Ребята, может разойдемся спокойно? Давайте не будем создавать проблем друг другу? – отец все еще надеялся уговорить их.
– Проблем друг другу? – рассмеялся бугай. – Батя, проблемы сейчас только у вас.
Отец растерянно посмотрел на меня.
– Что им надо?
– Ты же видишь, они хотят поговорить со мной. – Потом не удержался и добавил: – Ты по-прежнему считаешь, что мои проблемы по сравнению с твоими были пустячными?
Это было похоже на удар ниже пояса, но я не смог удержаться. Я видел, что эти слова причинили отцу почти физическую боль. Сейчас он с удовольствием позволил бы избить себя, только бы не слушать таких слов. Я понял, что еще минута, и он бросится на всю эту толпу, пытаясь защитить меня.
– Пап, давай я попробую поговорить. Меня они послушают.
– Да? – он с сомнением посмотрел вокруг.
– Ага, – признал все тот же бугай. – Его мы послушаем. Отойди папаша.
Отец засомневался.
– Ты же всегда успеешь вмешаться. Я же не прошу тебя совсем уйти. – Этот мой аргумент убедил отца, и он отошел в сторону.
Я двинулся вперед, внимательно посматривая на тех, кто оставался по сторонам от меня. Толпа начала плавно обтекать меня.
– Может, спокойно разойдемся? – спросил я.
– Ну нет, Громов! – взвизгнул вдруг Гуга. – Ты не уйдешь пока всю лужу не выхлебаешь! Думаешь, я забыл?! Тогда ты смелый был, а сейчас с миром?
– Гуга, тихо, – вежливо попросил бугай. Гуга моментально подавился словами и замолк, с испугом посматривая на главаря.
– Я гляжу вы тут главный. Мы ведь с вами не ссорились! – Я понимал, что они не отстанут, но мне не хотелось драться. Эта была бы не драка – избиение младенцев. Меня учили сражаться с людьми, которые с детства обучались воевать. Для которых сражения были жизнью. Эти же сражаться не умели – они умели только наваливаться толпой. И бодиблдинговые мышцы помочь им никак не могли. Тем более что таких здесь было от силы человека три-четыре, остальные так, мелочь. Они сильны толпой, но сами по себе как бойцы ничего не стоят.
Этот главарь все-таки был не дурак. Он мгновенно сообразил, что я предлагаю не ссориться не из-за страха. Он понял, что я совершенно не боюсь их, что абсолютно уверен в себе. Он сам был боец и видел, как напрягся я, готовый мгновенно отразить любую атаку. К тому же до него доходили кое-какие слухи не только о стычке с Гугой. Не мог же Косой умолчать о нашей прошлой встрече. Их же было трое на меня, а закончилось все меньше, чем за секунду. Однако он понял и то, что его "друзья" желают позабавиться, и они не простят, если он сейчас прикажет уйти.
Бугай прищурился, быстро сунул руку в карман и вытащил уже с кастетом. Потом сразу шагнул ко мне. Я плавно переместился, не спуская с него глаз. Тот остановился и посмотрел на меня. Потом оглянулся. На нас смотрела вся его шайка – человек шестнадцать.
– Гуга, – бросил он. – Мальчик ведь тебя обидел. Не хочешь рассчитаться?
Тот усмехнулся и вытащил металлический прут. За ним двинулся Косой. Следом шагнули остальные. Меня уже успели окружить, и теперь они осторожно приближаясь. Опасаясь вмешательства отца, которое могло только помешать, я начал действовать.
Сразу взвинтив темп до предела, я бросился вперед. В голове заработал отсчет секунд. Раз, два, три, четыре, пять... десять – секунда прошла. Я шел как ледокол среди тонкого льда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– То есть убийство – это своеобразное состязание? – недоверчиво спросил Аркадий.
– Вот именно! Теперь понимаете, почему им нельзя затрагивать посторонних? Какой смысл в состязании, если ты возьмешь в заложники близких и будешь ждать жертву? Это позор! За такое Братство карает. Эта игра ведется только между жертвой и охотником. Чем сильнее оказывается дичь, тем больше чести ее убить. Поэтому первыми идут на дело новички. Если жертва расправляется с ними, то идут те, кого называют рейны. Если гибнут и они, то отправляют дрейна. Это уже мастер. Если гибнет и он, то на дело отправляется верл-а-ней. Никто не знает точно, сколько их в Братстве. Я слышал, что десять или двенадцать. Они никогда не открывают лица. Жертва видит их лица только в момент смерти. Это не только убийцы, но и воины. Мастера экстракласса. И за их услуги наниматель должен заплатить отдельно. Тот, кого я убил и был верл-а-ней. Теперь понятно, почему я кричал, что ты с ним не справишься?
– Так это что? Тот... верл-а-ней? Тот самый мастер экстракласса, о котором ты говорил? – Аркадий недоверчиво уставился на меня.
– Ну да. Сверкающий видно действительно высоко оценил мою жизнь, если раскошелился на верл-а-ней. Правда, я удивлен, что верл-а-ней так легко нарушил законы Братства. Хотя, кто знает. Об этих невидимках мало что известно. Может им можно нарушать законы, а может он просто растерялся, оказавшись в незнакомом месте.
– Невидимках? – удивился Снегирь.
– Верл-а-ней в дословном переводе означает "невидимое дыхание смерти". Немного поэтично, но суть верна. Их действительно никто не видит до самого последнего мгновения своей жизни. По магическому миру ходят слухи, что лица они открывают только своим жертвам за мгновение до убийства. Но это слухи. Впрочем, об этих людях только слухи и ходят. Их вообще считают непобедимыми воинами. Правда, я всегда считал, что это преувеличение.
– Так что? Выходит, только что ты и убил одного из этих, – Снегирь неопределенно махнул рукой, – непобедимых?
– Как я уже сказал, их слава была немного раздута. Хотя, честно говоря, я испытал несколько неприятных минут, когда узнал на маскараде, что мой собеседник верл-а-ней.
– На маскараде? – теперь уже удивился Аркадий. – Ну-ка рассказывай!
Я рассказал.
– Я специально тогда прикинулся человеком, который абсолютно ничего не знает о Братстве. Я хотел подтолкнуть его на какие-то действия. – Я замолчал. – Правда, я не ожидал, что они так! будут действовать. Еще мне хотелось, чтобы при возвращении они продолжали недооценивать меня. Вот я и прикинулся таким незнайкой.
– Понятно. А почему ты не пришел на встречу после маскарада, как мы договаривались?
Этот вопрос сразу напомнил мне о том, что произошло с мамой. Это был как удар обухом – мгновенное ошеломление. Меня словно с головой окунули в ледяную воду. Я без сил опустился на землю. Ничего скрывать я и не пытался. Вряд ли сейчас я был в том состоянии, в котором смог бы придумать что-нибудь более-менее правдоподобное.
– Вот так дела, – протянул Аркадий. – Зачем же твой отец связался с таким сомнительным делом?
Я жалобно посмотрел на него, словно прося не травить душу. Тот понял и неловко попытался отвести разговор, объяснив:
– А мы ждали тебя. Я в милицию позвонил, так что домой вернуться не мог. Там наверняка меня уже ждали или придут утром. Зависит от того, когда они разберутся с отпечатками в том доме. Когда ты не пришел и в шесть Костя предложил послать за тобой своего брата. Я же ненадолго отошел, чтобы посмотреть вокруг. Возвращаюсь, а тут...
– Коля! – испуганно воскликнул Снегирь. За всем происходящим мы совершенно забыли о его брате.
Костя быстро отодвинул кусты. Коля по-прежнему лежал на земле, свернувшись калачиком. Засунув кулак под голову, он мирно посапывал, не обращая ни на что внимания.
Костя испуганно потряс его. Тот открыл глаза.
– Что случилось? Мне что-то спать захотелось. – Снегирь без слов обнял его.
– Как это у тебя получилось? – шепотом спросил Аркадий?
– Ничего сложного. Просто я немного успокоил его маленьким воздействием на определенный нерв.
– А ты с любым так можешь?
– Нет. Только со сверстниками или теми, кто младше. С взрослым, боюсь, я не справлюсь. Вот когда выросту, потренируюсь, тогда возможно.
Это небольшое происшествие отвлекло мои мысли от случившейся беды.
– Ладно. Аркадий, давай, я отправлю тебя к Мастеру.
Тот покачал головой.
– Я не оставлю тебя.
Я сердито топнул ногой.
– Хватит мне, благородство изображать! Чем ты можешь мне помочь? А мне лишние волнения. Домой тебе нельзя, куда пойдешь? А Рона куда деть?
– Рон может у нас переночевать, – предложил Снегирь.
Я бросил на друга ну очень "благодарный" взгляд. Если до этого Аркадий начинал колебаться, то теперь снова обрел уверенность.
– Вот видишь, а я найду уж, где переночевать. А на счет помощи... ведь никогда не знаешь, кто может понадобиться, а кто нет.
– За вами ведь будет милиция охотиться, – сделал я последнюю попытку уговорить его.
– Не сразу. Пока разберутся, пока экспертиза. Думаю, только завтра вечером начнут. А я почему-то думаю, что завтра все уже решится... к лучшему.
Я понял, что он хотел сказать "так или иначе", но не решился.
– Хорошо. Пусть будет так. Тогда я сейчас пойду домой. Мне действительно лучше быть дома. А вы скажете Рону, где будете ночевать. Если маму не найдут, – я помолчал, – то вы отправитесь без меня. Вы в любом случае должны попасть в Магический мир.
– Я позвоню тебе, – пообещал Аркадий, – если понадобится какая-нибудь помощь, только скажи.
Я кивнул. Потом выглянул из-за гаражей, где мы до этого прятались, и, не оглядываясь, зашагал по улице.
Глава 8
Начало темнеть. Солнце уже скрылось за горизонтом, и сумерки постепенно наползали на город. Я не спеша шел по слабо освещенным улицам. Я понимал, что мне стоило бы поспешить, что после происшедшего отец наверняка волнуется еще и за меня. Однако, даже понимая это, я не мог спешить. Мне казалось неправильным прийти домой, где в этот момент не будет мамы. Теперь я отчетливо понимал, почему не хотел возвращаться в Магический мир несмотря ни на что. Просто там не будет никого, кто меня любил. Никого родного. И теперь я понимал, что говорить надо было не с отцом, а с мамой. Она гораздо лучше поняла бы меня. Мы всегда понимаем важность для нас близких только тогда, когда они уходят. Нет!!! Она жива и вернется! Даже в мыслях нельзя позволить себе такого! Она вернется. Ведь Вячеслав Павлович обещал помочь! В глубине души, я понимал, что не стоит надеяться на помощь совершенно незнакомых людей, но надеялся, потому что больше ни на кого надежды не было.
Совершенно незаметно я подошел к своему кварталу.
– Егор! – Я обернулся.
На другой стороне улицы стоял мой отец. Несколько мгновений мы разглядывали друг друга, потом он несмело двинулся вперед. Подошел.
– Прости меня, Егор. Ради бога прости. – Он как-то жалобно всхлипнул. – Только сейчас я понял каким же был скотиной.
– Папка... – я хотел сказать, что не сержусь на него, не могу сердиться, что я тоже виноват не меньше его. И тут понял, что все эти слова лишние. Я бросился ему на шею.
Домой мы возвращались вдвоем. Но если уж не везет, так не везет. Почти у дома мы нарвались на Гугу с компанией. Здесь же были и друзья Петрова, хотя самого его и не было.
– Кого я вижу! – радостно воскликнул Косой.
Интересно, чему он радуется? Вроде после нашей прошлой встречи у него мало причин для радости было. Непонятно только, как Гуга в эту кампанию попал? Он, вроде на мелком рэкете у младшеклассников специализировался. Хотя кто их знает. Может они всегда были знакомы. Впрочем, остальные в этой кампании не производили впечатления невинных овечек. Кое-кого я даже узнавал. Большинство здесь были из старших классов. О некоторых ходила не очень хорошая слава. Кое-кто из них даже засветился в милиции. Всей этой кампании было глубоко плевать на какого-то Громов Егора, и при обычной встрече мы вежливо разошлись бы своими путями. Но были здесь некоторые, которые не могли забыть тому самому Громову некоторые моменты их прошлых встреч. Больше всех горел желанием отомстить Гуга, который с моей помощью искупался в луже. Не отставал от него и Косой. Рядом с Косым стоял еще один мой знакомый, который был вместе с Косым и Петровым. Правда, имени я его по-прежнему не знал. Ощущая за своей спиной поддержку дружков, они посчитали этот момент идеальным случаем рассчитаться за все прошлые обиды. Толпа тоже горела желанием позабавиться.
– Что происходит? – Отец вышел вперед.
– Отойди, дядя, а то и тебе достанется. – Отца отодвинул в сторону какой-то бугай. Тоже, наверно вместе с Косым и Петровым занимается бодибилдингом. – У нас не с тобой разговор, а с этим вот хлюпиком, который в последнее время слишком много выступает. Мои друзья на него обижены.
Кажется, именно он здесь и был главным. Прекрасно, ему первому и достанется. Я слегка наклонил голову набок, оценивая силы противника.
– Ребята, может разойдемся спокойно? Давайте не будем создавать проблем друг другу? – отец все еще надеялся уговорить их.
– Проблем друг другу? – рассмеялся бугай. – Батя, проблемы сейчас только у вас.
Отец растерянно посмотрел на меня.
– Что им надо?
– Ты же видишь, они хотят поговорить со мной. – Потом не удержался и добавил: – Ты по-прежнему считаешь, что мои проблемы по сравнению с твоими были пустячными?
Это было похоже на удар ниже пояса, но я не смог удержаться. Я видел, что эти слова причинили отцу почти физическую боль. Сейчас он с удовольствием позволил бы избить себя, только бы не слушать таких слов. Я понял, что еще минута, и он бросится на всю эту толпу, пытаясь защитить меня.
– Пап, давай я попробую поговорить. Меня они послушают.
– Да? – он с сомнением посмотрел вокруг.
– Ага, – признал все тот же бугай. – Его мы послушаем. Отойди папаша.
Отец засомневался.
– Ты же всегда успеешь вмешаться. Я же не прошу тебя совсем уйти. – Этот мой аргумент убедил отца, и он отошел в сторону.
Я двинулся вперед, внимательно посматривая на тех, кто оставался по сторонам от меня. Толпа начала плавно обтекать меня.
– Может, спокойно разойдемся? – спросил я.
– Ну нет, Громов! – взвизгнул вдруг Гуга. – Ты не уйдешь пока всю лужу не выхлебаешь! Думаешь, я забыл?! Тогда ты смелый был, а сейчас с миром?
– Гуга, тихо, – вежливо попросил бугай. Гуга моментально подавился словами и замолк, с испугом посматривая на главаря.
– Я гляжу вы тут главный. Мы ведь с вами не ссорились! – Я понимал, что они не отстанут, но мне не хотелось драться. Эта была бы не драка – избиение младенцев. Меня учили сражаться с людьми, которые с детства обучались воевать. Для которых сражения были жизнью. Эти же сражаться не умели – они умели только наваливаться толпой. И бодиблдинговые мышцы помочь им никак не могли. Тем более что таких здесь было от силы человека три-четыре, остальные так, мелочь. Они сильны толпой, но сами по себе как бойцы ничего не стоят.
Этот главарь все-таки был не дурак. Он мгновенно сообразил, что я предлагаю не ссориться не из-за страха. Он понял, что я совершенно не боюсь их, что абсолютно уверен в себе. Он сам был боец и видел, как напрягся я, готовый мгновенно отразить любую атаку. К тому же до него доходили кое-какие слухи не только о стычке с Гугой. Не мог же Косой умолчать о нашей прошлой встрече. Их же было трое на меня, а закончилось все меньше, чем за секунду. Однако он понял и то, что его "друзья" желают позабавиться, и они не простят, если он сейчас прикажет уйти.
Бугай прищурился, быстро сунул руку в карман и вытащил уже с кастетом. Потом сразу шагнул ко мне. Я плавно переместился, не спуская с него глаз. Тот остановился и посмотрел на меня. Потом оглянулся. На нас смотрела вся его шайка – человек шестнадцать.
– Гуга, – бросил он. – Мальчик ведь тебя обидел. Не хочешь рассчитаться?
Тот усмехнулся и вытащил металлический прут. За ним двинулся Косой. Следом шагнули остальные. Меня уже успели окружить, и теперь они осторожно приближаясь. Опасаясь вмешательства отца, которое могло только помешать, я начал действовать.
Сразу взвинтив темп до предела, я бросился вперед. В голове заработал отсчет секунд. Раз, два, три, четыре, пять... десять – секунда прошла. Я шел как ледокол среди тонкого льда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76