У двери в комнату хозяин остановился и поманил меня пальцами. Я подошел.
Это была не дверь в комнату, а вход в просторный холл. Из него три обитые
черным двери вели в комнаты. В холле стояло старинное зеркало в резной
коричневой раме.
- Прежде, чем говорить что-либо, посмотри на себя, - сказал хозяин и
отворил первую по правую руку дверь.
Я посмотрел в зеркало. То, что я там увидел, не испугало, не поразило и
не расстроило меня. Там отражалось то, что, как я уже давно догадался,
должно было отразиться. Перед зеркалом стоял скелет высокого плечистого
мужчины, одетый в истлевший черный костюм. Когда-то белая рубашка стала
серой и была покрыта отвратительными темными пятнами. С правой стороны лба,
почти у виска, виднелось пулевое отверстие. Заведя руку за голову, я стал
нащупывать второе, но не смог найти его своими бесчувственными костяными
пальцами. Может его и не было вовсе, а пуля застряла в мозгу и была
извлечена врачами или исчезла вместе со сгнившей плотью.
- Чуть выше, - сказал Голос. - Еще чуть.
И я нащупал его. Повернувшись лицом к хозяину, молча выжидающе посмотрел
на него.
- Проходи, - он отступил, открывая взгляду большую, ярко освещенную
комнату. Слева инкрустированная стенка, в правом дальнем углу - телевизор,
чуть ближе по левой стене широкий диван, посредине сервированный хрусталем
и серебром журнальный столик, подле него - два мягких кресла, ножки которых
утопали в пушистом ковре.
Я шагнул вперед, но тут же был остановлен хозяином.
- Нет, погоди! Сначала в ванную. Сбрось с себя эту гниль. А то ты мне все
перепачкаешь. Да... и зови меня Борисом.
Я покорно пошел за ним. Влез в ванну и стал раздеваться. Костяшки пальцев
скользили по пуговицам, и мне никак не удавалось расстегнуть их.
Рассерженный, я рванул борт пиджака и он с треском расползся на груди.
Скинув его, я точно так же поступил с рубашкой, брюками и полуботинками.
Борис с отвращением смотрел на груду гнилых тряпок, источавших запах
склепа. Я же совершенно безучастно глядел на свою последнюю одежду, на
червей, копошащихся в ней.
- О! Этого нам не надо! - быстро отодвигаясь от меня, сказал хозяин.
- Ты посмотри! Они и по тебе ползают! А я думал... - Он не сообщил мне,
что именно он думал, а взял из шкафчика над умывальником флакон с голубой
жидкостью и пушистую кисточку. Налив жидкость в маленькую пиалу, Борис
обмакнул в нее кисточку и обрызгал меня с головы до ног со всех сторон.
Потом очень тщательно еще и еще раз. В его руке неизвестно откуда подвился
маленький язычок огня, как у зажигалки, и Борис быстро провел им
крест-накрест перед моей грудью. Бледное спиртовое пламя охватило меня с
головы до ног.
- Не бойся! - прикрикнул он, когда я в испуге отшатнулся. Оно не причинит
вреда, только очистит тебя.
Затем он заставил меня встать под душ и не разрешал выйти из-под него,
пока вода, стекавшая с моих костей не стала совершенно прозрачной.
- Теперь вылезай! - скомандовал Борис и дал мне в руки маленький красный
фен. - Сушись.
Пока я выполнял его приказ, он достал-из шкафчика еще один флакон - с
черной жидкостью, смешал ее с голубой и обмакнув в смесь кисточку, обрызгал
остатки моей одежды. Махнул рукой, словно бросил что-то поверх костюма, и
он занялся сине-багровым бездымным пламенем. Через минуту на дне ванны
лежала маленькая кучка сухого серебристого пепла. Борис включил душ и смыл
пепел в водосток.
- Ну что? спросил он, поворачиваясь ко мне. - Хватит. Теперь тебя можно
пустить в дом.
Мы прошли в комнату и сели за стол. На нем было все, что мог пожелать
человек, и я в том числе. Но сейчас для меня все это было лишь утонченной
пыткой.
- Погоди делать выводы! Ты, как всегда, торопишься!
Борис отошел к резному черного дерева столику на высоких гнутых ножках, с
которых ухмылялись жуткие рожи божков, и взял стоявшую на нем большую
хрустальную чашу, наполненную темной жидкостью.
- Пей! - Он подал ее мне.
Я взял чашу в руки, но не решался поднести ко рту. Как пить?! Все
прольется сквозь дыру в моей нижней челюсти, стечет по костям на кресло.
- Пей! - приказал Борис тоном, не терпящим возражений. И я выпил.
Когда я сделал последний глоток, меня уже больше не заботило состояние
его мебели. Что-то странное, пугающее происходило со мной. Меня распирало
изнутри, корчило, волны пламенного жара накатывались одна за другой.
Я вцепился в подлокотники кресла и застонал.
- Что ты со мной... начад я и замолчал, поняв ВДРУГ, что говорю не
мысленным голосом, а самым настоящим, произнося слова собственными губами.
Одновременно я ощутил под пальцами прохладную бархатистую ткань, а под
спиной - удобный изгиб мягкого кресла.
Я медленно поднял руку и поднес ее к лицу - она не была больше рукой
скелета, она была рукой человека!
Я вскочил, чуть не опрокинув журнальный столик и бросился вон из комнаты.
Встав перед зеркалом, я долго смотрел на свое худощавое мускулистое тело,
разглядывал лицо с голубыми глазами, с длинными - до плеч каштановыми
волосами, с полными губами.
Я снова был человеком
Я снова был человеком!
Я снова был человеком!
Не выдержав потрясения, я упал на колени и, спрятав лицо в ладонях,
зарыдал.
Борис деликатно держался в стороне, давая мне время прийти в себя. Потом
его теплая ладонь - о как чудесно было ощущать легла мне на плечо.
- Пойдем, прежде чем сесть за стол, надо залечить рану.
Мы вышли из комнаты и вошли в следующую дверь. За ней оказались две
смежные комнаты. В дальней, освещенной маленькими свечами, источающими
странный, настолько странный, что трудно было сказать, приятный или
отвратительный, запах, Борис уложил меня на узкое, как операционный стол,
ложе.
- Закрой глаза.
Я повиновался. Он откинул с моего лба волосы и смочил кожу какой-то
жидкостью. Потом прижал что-то к виску, я ощутил слабую боль.
- Повернись на правый бок.
Ту же процедуру он провел с моим затылком. Борис еще не закончил, когда
меня осенило - он заделывал дырки в моем черепе!
Все было на самом деле! Никакого наважденья! Я был убит, я был гниющим
трупом, скелетом. Был оживлен и теперь мне ремоотировали пробитый пулей
череп!
Воскресший из Мертвых? Восставший мертвец? Зомби?.. Кто я?!..
Борис чувствовал охватившие меня панику, растерянность, страх, словно
любящая женщина. Он сказал мягким, но твердым голосом:
- Тебе надо выпить и поесть. Все встанет на свои места. Поверь мне...
Пойдем.
Я поднялся с ложа. Ощущать свое тело - это прекрасно. Оно пробуждает
желания и рождает мысли. У мертвеца нет живого тела, поэтому у него нет ни
желаний, ни мыслей, может быть только глухая тоска по ним.
Как я теперь понимал своего приятеля... как его?.. Ну да ладно. Который
сломав ногу, четыре месяца пролежал в гипсе. Какое наслаждение, говорил он,
полежать в ванне, посидеть в туалете.
Сначала желания, решил я, и выкинул из головы все мысли. Кроме одной: кто
я такой? Но и ее, как непослушного пса, я посадил на цепь и загнал в
конуру. До поры до времени.
Теперь, обросший плотью, я по достоинству оценил ужин, который приготовил
для меня Борис. Все было мне по вкусу. И черная икра, и севрюга горячего
копчения, и карбонад, и салями, и маринованные огурчики, и изысканные
салаты, и коньяк, и апельсиновый сок, и... многое другое, для описания чего
мне потребовалось бы как минимум пять страниц.
- Накладывай, - Борис откупорил бутылку и налил мне большую стограммовую
рюмку черненного серебра.
Себе поменьше.
- Будь здоров, - сказал я и, не дожидаясь ответа, опрокинул рюмку в рот.
- И ты тоже, - ответил Борис.
- Угу, - кивнул я, хрустя солеными груздями. Вслед за ними я стал
запихивать в рот все подряд и останавливался только затем, чтобы дать пище
провалиться в желудок и освободить место для новой. Я выпил еще два раза по
сто грамм, блаженное тепло разлилось внутри.
Борис был терпелив, как престарелый дамский угодник, соблазняющий
молоденькую девушку. Поймав мой затуманенный взгляд, он сказал:
- Поговорим?
- Давай! - отозвался я таким тоном, будто мне все, абсолютно все, было
безразлично.
- Выпей прежде это, - он взял с черного резного столика знакомую мне
чашу, вновь полную густой темной жидкости. По цвету она напоминала
гранатовый сок. А по вкусу...
- Что за гадость?! - воскликнул я, скривившись, после того, как сделал
больщой глоток.
- Кровь. Обыкновенная донорская консервированная кровь. Первая группа,
резус фактор положительный.
Я поставил чашу на стол. Слова Бориса почти полностью нейтрализовали мой
благородный кайф и я уставился на него трезвыми глазами.
- Объяснись.
- Выпей сначала. Выпей, выпей, иначе тебе скоро может стать худо.
Некоторое время еще я смотрел на него, потом взял чашу и выпил в
несколько больших глотков. Противный вкус. Из-за того, что я торопился,
кровь выплеснулась и потекла из уголков рта по подбородку, закапала на
грудь.
- Ты здорово похож на вампира, - усмехнулся Борис. - Утрись.
- Ну? - требовательно произнес я и налил себе коньяку. Бутылка была почти
пуста.
- Пей, пей! У меня есть еще.
Я выпил, запил апельсиновым соком, вставшим у меня чуть ли не в самом
горле. Во всяком случае, именно там я ощущал его. Однако и он не смог
перебить вкуса крови. Я оглядел стол и, придвинув к себе блюдо с севрюгой,
стал настырно пожирать ее. Как я любил эту рыбу, просто обожал. Положить
ломтик на язык и ощутить восхитительный вкус, медленно начать жевать, делая
этот вкус все более ярким. И так раз за разом, пока не кончится рыба.
- Рассказывай, - потребовал я с набитым ртом. - Я не помню ничего.
Немудрено, если тебе осталась только пустая черепушка.
- Мы были с тобой друзьями и деловыми партнерами. У нас был торговый дом.
Собственно, он и сейчас существует...
Потом, когда мы открывали филиал в Санкт-Петербурге, на нас стали
наезжать. Мне возле гостиницы три амбала вручили конверте патроном от
Макарова. В магазине побили стекла. У одного из ленинградских партнеров
сожгли жигуль.
- Мы наняли охрану, но она не уберегла тебя. Ты получил пулю в висок из
подворотни.
- Давно?
- Два месяца назад.
- Сколько?!
- Два месяца.
- Не может быть!
Борис понимающе кивнул головой.
- Ты не веришь, потому что не можешь понять, каким образом за такое
короткое время превратился в то, во что превращаются за 10 15 лет.
- Сформулировано очень деликатно.
- При помощи колдовства, конечно.
Я молча глядел в его темные непроницаемые глаза, и что-то смутное
шевелилось в моей бедной опустошенной памяти. Я знал, он говорит правду, и
не стал еще раз повторять свое не может быть!
Борис воспринял мое молчание, как предложение рассказать все с самого
начала.
- Со студенческих лет я увлекался магией. Сидел в исторической
библиотеке, в Ленинке, но это мало что давало. Большинство авторов - полные
профаны и пишут для развлечения или ради заработка. И современные, и
старые.
- Потом я познакомился кое с кем. Но это тоже было все не то. Одни
занимались развитием экстрасенсорных способностей, - другие - использовали
- магические формулы для психотерапии, но никто не знал главного - как
заставить служить себе потусторонние силы.
Тогда я решил идти напролом. К тому времени я раскопал несколько безумно
интересных книг, в которых описывались настоящие колдовские обряды. Я решил
обратиться к системе Абрамелин. Изо всего, что у меня имелось на руках, она
показалась мне наиболее убедительной... В том, как вызывать духов.
- Зачем они понадобились тебе?
Борис помолчал, остановив на мне свой мрачный взгляд. - Не все ли
равно... Надо с чего-то начинать...
Решил попробовать заставить одну женщину полюбить меня.
- Есть более легкие пути.
- Этот был для меня интересней других. Не добиваться чьей-то милости, а
подчинить своей воле, своему желанию. Заставить. Это очень приятно.
В общем я изготовил нужный талисман и через неделю она была в моей
постели, делала все, что я хотел, была моей рабой.
Но как вскоре стало ясно, обряд был проведен неверно. Этого и следовало
ожидать при тех ограниченных знаниях, которыми я обладал. Сейчас я понимаю,
каким был идиотом. Однако тогда... в общем ясно.
Через месяц талисман утратил свою силу, но при этом не возвратил в
потусторонний мир сущность, которую я призвал на помощь, используя
талисман. В книге которой руководствовался я, не объяснялось, как заставить
духа покинуть наш план бытия, если он не желает делать этого.
Первые признаки беды появились 3 мая. В эту ночь я проснулся от ощущения
надвигающегося на меня ужаса. Это был йе просто ночной кошмар, а нечто
посланное извне. Так мне показалось.
Потребовалось значительное усилие, чтобы прогнать призрак страха. Вскоре
я заснул и забыл о кошмаре на целый месяц, пока он не явился вновь. Но и на
этот раз я не придал ему большого значения, хотя отметил, что он опять был
приурочен к новолунию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11