3. Связанные обетом

– То, что я узнал, в сущности очень просто. – Колдун взмахнул рукой. В его пальцах словно ниоткуда появился красивый, украшенный драгоценными камнями кубок. – Вы перенесены из своего мира сюда в образе тех фигур, которые вам особенно нравились. Что же касается того, зачем вы здесь, – это для меня не вполне ясно. Кажется, он… или оно… та вмешивающаяся сила стремится каким-то образом связать наши миры. И то, что вас притянуло сюда, может служить началом такой связи…
Нейл фыркнул.
– И все это открыло тебе твое колдовство? А мы должны сидеть и слушать этот…
Гистасп сердито посмотрел на него.
– Кто ты? – Голос его гремел, как тогда, из тумана. – Назови свое имя! – Это был приказ, команда человека, уверенного в том, что ему повинуются.
Лицо берсеркера вспыхнуло.
– Я… – горячо начал он, но заколебался, словно охваченный сомнением. – Я Нейл Фэнгтус. – Его гулкий голос утратил часть своей уверенности.
– Да. – Колдун переместил свое массивное тело в кресле, которое словно вдруг стало очень неудобным сиденьем. – Конечно, но, как я показал тебе – разве ты не еще кто-то? Разве у тебя нет воспоминаний о другом месте и времени?
– Да… – Нейл повторно согласился с большой неохотой.
– Следовательно, ты перед двумя как будто противоречащими друг другу истинами. Если ты Нейл Фэнгтус в Грейхоке, как можешь ты одновременно быть тем другим человеком из другого мира? Потому что ты пленник этого!
И он указал на браслет на руке берсеркера.
– Ты, боец, кабан-оборотень, раб этого!
– Ты говоришь, мы рабы, – прервал Мило яростное рычание Нейла, бесполезно пытавшегося снять браслет. – Но в чем и почему?
– В манере той игры, в которую вы играли, – ответил Гистасп. – Кости поворачиваются и контролируют ваши ходы – точно как в вашей игре. Ваша жизнь, ваша смерть, ваш успех, ваши поражения – все управляется костями.
– Но в игре мы бросаем кости. – Священник слегка наклонился вперед, словно привлекая все внимание колдуна. – А можем ли мы контролировать эти кости? Ведь они прочно закреплены.
Гистасп кивнул.
– Вот первый разумный вопрос, – заметил он. – В ваших мрачных угрюмых аббатствах вас немного учат логике, верно, священник? Верно, вы не можете отсоединить эти кусочки металла от браслета и бросить их, предоставив результат удаче или богам. Но прежде чем они начнинают поворачиваться, за мгновение до этого вы получаете предупреждение. И тогда… что ж, тогда вы должны пользоваться своим разумом. Хотя неизвестно, много ли его у вас, – при этих словах он бросил на Нейла взгляд, совсем не восторженный. – Я считаю, что если вы сосредоточитесь на костях, когда они начинают поворачиваться, вы можете изменить счет – возможно, совсем немного.
Мило обвел взглядом лица своих непрошеных компаньонов в этом невероятном приключении. Лицо Ингрга оставалось лишенным выражения, глаза прикрыты. Эльф опустил взгляд, он как будто вообще не смотрел по сторонам, рука его, с хорошо видимым браслетом, лежала на колене. Нейл мрачно хмурился и по-прежнему изо всех сил пытался стащить браслет с руки.
Галт сидел неподвижно, и на его лице, столь чуждом человеку, ничего невозможно было прочесть. Йевеле не хмурилась, она задумчиво смотрела на колдуна. Подняв руку, она проводила пальцем по нижней губе – Мило решил, что она сама даже не сознает, что это делает. Лицо у нее было приятное, и прядки рыжих волос над загорелым лбом придавали ему естественную живость; что-то в Мило шевельнулось в ответ, хотя, конечно, не место и не время для того, чтобы внимание направлялось в эту сторону.
Священник поджал губы. Он слегка покачал головой – скорее в такт собственным мыслям, подумал Мило, чем словам колдуна. Единственным, кто улыбался, был бард. А когда уловил взгляд Мило, его усмешка превратилась в широкую открытую улыбку: он словно искренне наслаждался происходящим.
– Нас учили многому, – с легким отвращением ответил священник. У него было такое выражение лица, словно он говорит против воли. – Нас учили, что мозг может контролировать материю. У тебя есть заклинания, колдун, а у нас – молитвы. – Из глубины своего одеяния он извлек цепь, на которую были нанизаны серебряные четки – по две и три вместе.
– Я говорю не о заклинаниях и молитвах, – возразил Гистасп, – а о тех возможностях мозга, которые спят в каждом из нас и которые вы должны в себе развивать.
– Но когда и как сможем мы использовать эту силу? – впервые за все время вмешался бард Ваймарк. – Ты не призвал бы нас сюда, обладающий властью (в этом обращении прозвучала скорее не вежливость, а легкая насмешка), если бы мы не были тебе нужны.
И колдун впервые не ответил сразу. Он долго смотрел в свой кубок, будто остатки жидкости в нем можно использовать как зеркало для предсказаний, какие известны в его деле.
После долгого молчания он сухо сказал:
– Вас можно использовать только одним способом.
– Каким именно? – настаивал Ваймарк, видя, что колдун не собирается продолжать.
– Вы должны отыскать источник той силы, что привлекла вас сюда, и уничтожить его – если сможете.
– Почему? Только потому, что он тебя встревожил? – настойчиво продолжал Ваймарк.
– Встревожил? – повторил Гистасп. Голос его приобрел прежнее высокомерие. – Говорю вам: этот… это существо пытается соединить наши два мира. Не могу сказать, зачем ему это. Но если миры соединяться…
– Да? Что же тогда произойдет? – продолжил допрос Ингрг. Он устремил на колдуна повелительный взгляд, столь характерный для этого народа, как будто метнул одну из своих смертоносных стрел.
Гистасп мигнул.
– Не могу сказать.
– Не можешь? – вмешалась Йевеле. – Со всем своим могуществом не можешь предвидеть, что тогда произойдет?
Колдун бросил на нее сердитый взгляд, но она встретила его, как встречала меч врага.
– Такого никогда не происходило – во всех известных мне хрониках. Но ручаюсь, это будет хуже, чем самый злой набег Хаоса.
И Мило подумал, что эти слова правдивы.
– Думаю, есть еще кое-что, – сухо заметил Див Дайн. – Ты не просто привел нас сюда. Ты так связал нас, приковал к своей воле, что у нас нет выбора. – Он не отрывал взгляд от колдуна, но руки священника непрерывно перебирали молитвенные четки.
На это ответил не хозяин-пленитель, а Ингрг.
– Итак, мы под обетом, – негромко сказал он, но от его голоса веяло холодом.
Гистасп не пытался отрицать это обвинение.
– Да, на вас наложен обет. Неужели вы думаете, что я могу не использовать хоть что-то, что могло бы отыскать источник этого смешения и уничтожить его?
– Уничтожить? – Теперь вызов подхватил Ваймарк. – Посмотри на нас, колдун. Очень странная смешанная компания, обладающая, возможно, некоторыми малыми умениями, заклинаниями и искусством. Мы не посвященные…
– Вы не из этого мира, – прервал Гистасп. – Поэтому здесь вы служите раздражителем. Противопоставить вас другому раздражителю – очень разумный ход. И помните: только тот – или то, – что привело вас сюда, знает способ вернуть вас назад. К тому же угроза нависла не только над этим миром. Вы гордились своим воображением, которое позволяло вам играть в ваши игры, основанные на риске и удаче – используйте это воображение сейчас. Будет ли Грейхок, будут ли все известные нам земли прежними, если они смешаются с вашим пространством-временем? А как пострадает ваше пространство-время?
– Это серьезный довод, – признал бард. – Только у нас может не оказаться достаточно возможностей, чтобы броситься на спасение своего мира. То, что я о нем помню – странно, но эти воспоминания становятся все слабее, – не вызывает большого желания бороться за него.
– Тогда борись за себя самого, – резко ответил колдун. – В конечном счете для большинства людей главным оказывается самосохранение. И в любом случае вы должны подчиниться обету. – Он встал, и одеяние заколебалось вокруг него.
– А кто противостоит нам, помимо этой загадочной угрозы? – Мило впервые отказался от роли наблюдателя. Проснулся инстинкт – неотъемлемая часть того человека, каким он теперь стал. Узнай силу противника; узнай, насколько позволяет судья, правила игры. Возможно, таким судьей как раз является колдун. Но Мило все более и более убеждался, что эту роль играет противник. – А при чем здесь Хаос?
Гистасп нахмурился.
– Не знаю. Но думаю, что там тоже знают о происходящем. На Темной Дороге есть достаточно посвященных, которые способны узнать столько же, сколько я, если не больше.
– А кто игроки? – спросила Йевеле. – Участвуют ли в игре темные игроки?
Легкая тень на мгновение упала на лицо колдуна. Потом он заговорил – медленно, будто слова вырывали у него силой.
– Не знаю. Пока никого из них не обнаружил.
– Что не означает, что они не существуют, – заметил Ваймарк. – Приятная перспектива. Ты можешь дать нам лишь слабую надежду на то, что мы возможно научимся контролировать повороты этих, – он слегка потряс рукой, так что кости задрожали на своих сочленениях, но не повернулись. – Контролировать в своих целях.
– Это неправильно! – послышался гулкий голос Нейла. – Ты наложил на нас обет, колдун. Но согласно Закону, который ты как будто поддерживаешь, мы имеем право на твою помощь.
Мгновение Гистасп смотрел на берсеркера так, словно тот смертельно оскорбил его. С явным усилием взял себя в руки и ответил:
– Не могу сказать тебе много, берсеркер. Но ты прав: все, что я знаю, к вашим услугам. – Он встал и подошел к одному из столов, на котором в беспорядке были навалены древние книги и свитки. Быстро порывшись в них, Гистасп отыскал обрывок пергамента, примерно в ярд длиной, и развернул его на полу перед полукругом сидений. С помощью странной смеси своих воспоминаний – Мило сомневался, сумеет ли когда-нибудь к этому привыкнуть, – мечник понял, что это план местности.
На плане Грейхок обозначен на самом краю листа справа. К северу расположено великое герцогство Урнст. За ним обширное великое королевство Блекмур. Слева, или на западе, разбросаны горные цепи, отделяющие друг от друга маленькие королевства. Границы многих королевств образуют реки, питаемые многочисленными притоками. Вся эта путаница государств кончается такими неведомыми землями, как Сухие степи, куда осмеливаются углубляться только кочевники – всадники Лара (немногие местные источники воды являются наследственным владением их кланов). Южнее раскинулось страшное Море Пыли, из которого, как говорят, не вернулась ни одна экспедиция, сколь бы хорошо она ни была оборудована. Но существуют легенды о потерянных и погребенных кораблях, в окаменевших трюмах которых все еще лежат неведомые сокровища.
Карта заставила всех придвинуться друг к другу. Склонившись к пергаменту, Мило подумал, что, возможно, эти стершиеся линии, которые для него всего лишь ничего не говорящие названия, у других могут вызвать воспоминания: возможно, в том, прежнем, существовании они их знали.
– Север, восток, юг, запад! – взорвался Нейл. – И что же подсказывают тебе твои поиски древних знаний, колдун? Откуда мы начнем? Неужели нам придется пройти полмира, чтобы отыскать эту твою угрозу, окопавшуюся в какой-нибудь крепости?
Колдун извлек посох из слоновой кости, такой древний, что он стал тускло-желтым, а резьба на нем почти неразличима от бесчисленных прикосновений. Этим посохом он указал на карту.
– У меня есть свои источники информации, – ответил он. – И только когда они молчат, я обращаюсь к другим методам. Вот здесь, – и посох, нацеленный сильным стремительным движением руки, указал на южную часть карты, место за пределами последних следов цивилизации (если это можно так назвать), представленных великим герцогством Геофп, страной, которую избегают благоразумные путники, потому что здесь уже больше года бушует война за власть между двумя соперниками; причем хорошо известно, что оба лорда признают господство Хаоса.
Герцогство лежит у подножия горной цепи, и из него, если, конечно, сумеешь найти нужные тропы, можно пройти либо в Сухие степи, либо в Море Пыли – в зависимости от того, куда повернешь: на север или на юг.
– Геофп? – Див Дайн произнес это название так, словно от него горько во рту; и действительно, как он мог реагировать иначе: ведь это крепость Хаоса.
– Да, здесь правит Хаос. Но угроза исходит не от Хаоса. Вернее, пока еще союз между ними не заключен… – Гистасп передвинул указку на юг. – Я владею некоторыми искусствами, священник. Но узнал я буквально – ничего.
– Ничего? – Ингрг пристально посмотрел на него. – Ты имеешь в виду пустоту? – Ноздри эльфа расширились, как будто, подобно зверям в лесах, которые он знает лучше, чем Гистасп свои заклинания, он ощутил какой-то запах.
– Да, ничего. Результатом поиска было только туманное ничто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29