На человеке серое одеяние, перехваченное на поясе чем-то вроде простой желтоватой веревки, и на этом одеянии нет никаких символов или рисунков. Мило сразу посмотрел на его правую руку: медного браслета с костями не видно. Этот человек мог быть любого возраста (колдуны умеют с выгодой для себя немного контролировать ход времени); и он явно не в лучшем настроении. Однако войдя вслед за Нейлом в комнату (эльф шел следом за ними), Мило впервые почувствовал себя свободным от принуждения.
Колдун скептически разглядывал их – как покупатель на рынке рабов разглядывает предложенный товар. Клуб дыма попал ему в лицо, и он закашлялся и рукой отмахнулся от этого мелкого раздражителя.
– Нейл Фэнгтус, Мило Джейгон, Ингрг. – Он перечислял их имена не как приветствие, но скорее словно припоминал важный для себя итог. Сделал знак, и с противоположной от костра стороны появились еще четверо.
– Я, конечно же, Гистасп. И с какой целью Великие Силы сочли меня пригодным для этого собрания… – Он нахмурился. – Но дела с Силами – всегда палка о двух концах, и каждому приходится платить свою цену. Познакомьтесь со своими спутниками!
Театральным взмахом руки он указал на четверых, которые теперь были хорошо видны. Мило, Нейл и эльф Ингрг инстинктивно придвинулись друг к другу; точно так же поступили и те четверо.
– Дева-воительница Йевеле. – Гистасп показал на стройную фигуру в длинной кольчуге. Женщина слегка откинула шлем, и из-под него показалась прядь рыжих волос. В остальном же ее юное лицо оставалось таким же лишенным выражения, как и лицо проводника. Однако Мило заметил, что на руке у нее тоже браслет, который он уже начинал считать опасным.
– Див Дайн, священник, который верит в богов, созданных для себя людьми. – Это имя колдун произнес с подчеркнутым раздражением.
Судя по серой одежде с белой каймой, Див Дайн поклоняется Ландрону-из-Внутреннего-Света и имеет третий ранг. Но и у него на руке браслет. Он едва заметно кивнул троим, но лицо его оставалось тревожным: ему явно было не по себе в этом обществе.
– Бард Ваймарк…
Рыжеволосый мужчина с полевой арфой скальда в сумке на спине улыбнулся, словно играл роль и забавлялся и ею, и участием других актеров.
– И, наконец, Галт. – Явное раздражение Гистаспа вырвалось на поверхность, когда он указал на последнего из четверых.
На это представление Нейл Фэнгтус ответил низким рычанием.
– Кто будет делить путь с пожирателем падали? Убирайся, змеешкурый, или я сдеру твою шкуру и сделаю из нее себе сапоги!
Человек-ящер смотрел своим немигающим взглядом. Он не раскрыл клыкастую пасть, чтобы ответить, хотя ящеричье племя достаточно хорошо понимает всеобщий язык и умеет говорить на нем. Но Мило не понравилось то, как рептилия осмотрела Нейла с головы до ног и с ног до головы. В вечной борьбе Закона и Хаоса люди-ящеры считались нейтральными. С другой стороны, ни один человек не станет доверять нейтралам. Им не свойственна верность, и в момент опасности они могут предать. А этот представитель своего племени выглядит достаточно опасным. Ростом с Нейла, вдобавок к костяному мечу с зубцами с обеих сторон он обладает природным оружием: когтями и клыками, и даже герой дважды подумает, прежде чем вступить с ним в схватку. И тем не менее на его чешуйчатом запястье, как и на руках барда и священника, точно такой же браслет.
Колдун повернулся к огню, указал на него пальцем. С его уст полились слова, которые ничего не значили для Мило. От огня поднялись густые клубы дыма, но не бесформенные. В воздух взвилась белая змея. Она разделилась надвое, и одна петля охватила Мило, Нейла и эльфа, прежде чем они смогли пошевельнуться, заарканила их головы, а вторая точно также потянулась к четверым.
Мило закашлялся. Теперь он не видел ни комнаты, ни тех, кто был в ней. Однако…
* * *
– Отлично, играй этой фигурой. Однако проблема в том…
Комната, видимая неясно, словно в тумане. Листы бумаги. Он… он…
* * *
– Кто ты? – Голос гулко разносился в тумане со звучностью большого колокола.
Кто он? Что за нелепый вопрос. Конечно, он Мартин Джеферсон.
– Кто ты? – снова спросил голос. И спросил так настоятельно, что пришлось отвечать:
– Мартин Джеферсон.
– Что ты делаешь?
Его замешательство росло. Он… он играет. В какую-то новую игру, предложенную Экстерном. Игру с новыми фигурами.
Именно так – он играет в игру!
– Это не игра. – Гулкий голос приводил его в полное недоумение.
– Кто ты?
Мартин облизал губы. У него тоже есть парочка вопросов, на которые он хотел бы получить ответ. Туман так густ, что он не видит стола. И это не голос Экстерна – он гораздо более сильный и властный. Однако прежде чем он смог заговорить, услышал другой голос:
– Нельсон Ленгли.
Нельс – это Нельс! Но Нельс сегодня не пришел играть. Его вообще нет в городе. С прошлой субботы он ничего не слышал о Нельсе.
– Что ты делаешь? – Снова этот безжалостный допрос.
– Играю… – Голос Нельса звучал странно – достаточно сильно, но туман словно слегка приглушал его.
– Это не игра! – Снова прозвучал подчеркнутый загадочный ответ.
Мартин пытался пошевелиться, продвинуться в тумане. Словно один из тех кошмаров, когда ты никак не можешь уйти от настигающей тени.
– Кто ты?
– Джеймс Ритчи.
Кто такой Джемс Ритчи? Он никогда раньше о нем не слышал. Что здесь происходит? Мартин хотел выкрикнуть этот вопрос и обнаружил, что не может произнести ни слова. Ему становилось страшно – если это сон, то пора просыпаться.
– Что ты делаешь?
На этот раз Мартин не удивился, услышав тот же ответ и то же отрицание.
– Кто ты?
– Сюзан Спенсер. – Голос женский и снова совершенно незнакомый.
Последовали еще три ответа: Ллойд Коллинз, Билл Форд, Макс Штайн.
Наконец туман начал рассеиваться. У Мартина болела голова. Он Мартин Джеферсон, и ему снится сон. Но…
Когда туман рваными клочьями разошелся, он оказался – нет, совсем не за столом с Экстерном, нет! Это… это башня Гистаспа. Он Мило Джейгон, мечник – но он же и Мартин Джеферсон. Сталкивающиеся в голове воспоминания, казалось, сведут его с ума.
– Вы видите. – Колдун кивнул и по очереди обвел всех взглядом.
– Искусно – искусно и зло, как девять и девяносто грехов Салзака, духа-убийцы. – Казалось, колдун тоже раздвоен: он словно одновременно и боится и ненавидит то, что узнал от них. И тем не менее стремится овладеть силой, которая смогла такое проделать с ними.
– Я – Сюзан. – Дева-воительница шагнула вперед. – Я знаю, что я Сюзан. Но я же Йевеле. И эти двое пытаются ужиться во мне. Но как это возможно? – Она взмахнула рукой, словно отстраняя какую-то опасность, и ее браслет сверкнул.
– Не ты одна, – сказал ей колдун. В его голосе не была тепла человеческого чувства. Голос звучал резко: теперь, узнав то, что ему было нужно, колдун как будто торопился заняться другими делами.
Мило поднес руку к шлему, откинул забрало, чтобы потереть лоб.
– Я играл… играл в игру… – Он пытался убедить себя, что именно эти несколько мгновений ясной мысли в круге дыма и были реальностью, что он выберется отсюда.
– Игры! – словно выплюнул колдун. – Да, глупцы! Именно ваши игры дали врагу шанс. Если бы я, знающий малые и большие заклинания Улика и Дома, не искал в это время смысла древней формулы, вы бы уже принадлежали ему. И тогда бы вы действительно играли – в его игры и с его целями. В этом мире Закон и Хаос вечно сражаются друг с другом. Но закономерности вероятности не дают возможности победить ни тому, ни другому. Однако теперь пришла новая опасность, и ни Закон, ни Хаос не могут служить ей препятствием – даже мы не знаем, что это за угроза, какова ее природа.
– Мы в игре? – Мило снова потер гудящую голову. – Это ты пытаешься нам сказать?
– Кто ты? – резко спросил колдун, словно без всякого предупреждения нанес удар боевым топором.
– Мартин… Мило Джейгон. – Та часть его, что была Мило, побеждала, отодвигала другие воспоминания в глубину сознания, загоняла за запертые двери, чтобы они не вырвались на свободу.
Гистасп пожал плечами.
– Видишь? А вот и знак вашей службы, которую вы сами, глупцы, возложили на себя в своем мире.
Он указал на браслет.
Нейл могучей рукой ухватился за свой браслет. Но не смог даже пошевелить его. Наступившее молчание нарушил эльф.
– Кажется, мастер колдун, ты знаешь об этом деле гораздо больше нас. И тоже принимаешь в нем участие, иначе мы бы не собрались тут, чтобы ты показал нам то, что считаешь волшебной причиной всего происходящего. Если мы пришли в этот мир противостоять твоей неведомой угрозе, у тебя должен быть план…
– План! – Колдун почти кричал. – Как можно планировать, если имеешь дело не со своим миром и временем? Я случайно узнал кое-что заранее и смог предпринять меры, чтобы враг не одержал полную победу. Да, это я собрал вас. Он-оно-они так уверен в себе, что еще не приготовил для вас роли в игре. Но, может быть, то, что вы здесь собрались, и есть цель, к которой стремится враг. Пока я еще могу кое-что предвидеть.
– Тогда расскажи нам, идущий путями колдунов, что ты знаешь, чего ждешь и… – начал священник.
Колдун хрипло рассмеялся.
– Я знаю не больше тех, кто служит твоим безликим богам, Див Дайн. Если боги и существуют, что весьма сомнительно, почему они должны заботиться о судьбах отдельных людей или целых народов? Да, я расскажу вам, что знаю. Главным образом потому, что теперь вы мои орудия – мои! И должны быть добровольными орудиями, потому что то, что сделано с вами, сделано против вашей воли, и в вас достаточно жизненных инстинктов, чтобы сопротивляться подобному использованию.
– Карл! – Он хлопнул в ладоши. – Из темного угла комнаты показался проводник, который привел сюда Мило и его спутников. – Принеси сиденья, напитки, еду – ночь длинная, а сказать нужно много.
Только Галт, человек-ящер, отказался от стула, сел на пол, подпирая руками крокодилью морду. Он сидел совершенно неподвижно, даже не мигал и вполне мог сойти за статую. Остальные сложили оружие и сели полукругом лицом к колдуну, словно новички, собравшиеся в классе для начального обучения колдовству.
Гистасп уселся в кресло, которое подтащил Карл, и смотрел, как они пьют из кубков в форме странных сказочных зверей и едят черствый черный хлеб, намазанный вкусным сыром с острым запахом.
Голова у Мило по-прежнему слегка болела, но ощущение внутреннего конфликта смягчилось, и он был рад этому. Тем не менее он смутно помнил, что был кем-то другим в другом, совсем не похожем на этот мире. Однако сейчас это уже не имеет значения: это мир Мило, и чем сильнее будут в нем воспоминания Мило, тем в большей безопасности он будет.
– Сны людей, некоторых людей, могут быть очень могущественны, – начал колдун, пригладив одежду на коленях. – Мы, искатели знаний, некогда найденных, скрытых, спрятанных и снова найденных, знаем это. Человек всегда видел сны. И когда он руководствовался этими снами, то добивался величайших достижений.
Мы установили, что то, что видит человек в одном мире, может стать реальностью в другом. И чем больше людей видят одинаковые сны и стремятся придать им реальность, тем прочнее становится эта реальность в ином мире. К тому же сны обладают способностью проникать с одного уровня времени и пространства на другой, могут укореняться в новой почве и укрепляться – и, возможно, достигать большой устойчивости.
Вы все играли в то, что называете военной игрой, создавали воображаемый мир и в нем совершали свои подвиги и путешествия. И говорили: какой в этом вред? Мы ведь знаем, что это всего лишь игра. И когда игра кончена, вы прячете фигуры до другого раза. Только – что если и ваш мир создан в соответствии со снами кого-то другого, из другого времени и пространства? Вы никогда не думали об этом? – Он наклонился вперед и свирепо осмотрел слушателей.
– Все больше и больше этот мир овладевает вами. А почему бы и нет? В сущности это бледная тень, но тень иной реальности, и потому становится все прочнее в вашем сознании и все сближается с вашим миром. Чем больше игроки думают о ней – тем сильнее она их притягивает.
– Ты хочешь сказать, что то, что мы видим в воображении, может стать реальностью? – спросила Йевеле.
– А разве, когда вы играли, игра не была для вас реальностью? – возразил Гистасп.
Мило кивнул и заметил, что даже ящерья голова Галта повторила этот жест.
– Вот видите. Но в этом еще нет никакого вреда: вы играете в тени нашего мира, и то, что вы делаете, никак не влияет на события в нем. Пока все хорошо. Но предположим, кто-то… что-то… извне, не из нашего и вашего времени и пространства… получает возможность вмешаться, что тогда?
– Скажи нам, – проворчал Нейл. – Ты нам скажи! Скажи, почему мы здесь, что ты – или это другое существо, о котором ты, кажется, сам не очень много знаешь, – хотите от нас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29