И поскольку группа, членом которой является ученый, не желает присутствия здесь Рамсея, она будет только рада отправить его назад. Этой группе выгодно, чтобы Каскар оставался мертвым. Трон готов занять Бертал. Рамсей для этих людей угроза; возможно, он даже может отчасти шантажировать их, действуя через старую императрицу или Оситеса. Нужно подождать и посмотреть.
На следующее утро ожидание кончилось тем, что он оказался во флаере, самом большом из всех, что он видел. Текла и Гришильда ушли в отдельную каюту впереди машины. Рамсей сидел среди стражников Теклы, слева от него – Юрк. Они полетели на юго-запад, в сторону Улада. Рамсей не пытался разговаривать.
Он даже не заметил, как они пересекли границу, пока не увидел, что их в воздухе окружили другие флаеры – почетный эскорт. Потом они поели. Уже вечерело, когда показались огни Лома. Город широко раскинулся на равнине внизу.
Приземлились они внутри стен дворца Лома, тут их ждал почетный караул и два пожилых человека, один в черно-белой одежде, другой почти в такой же длинной желтой мантии. Оба они сразу направились к Текле.
Рамсей вздрогнул, увидев черно-белую мантию. Этого человека он дважды видел в своих снах. Им может быть только Оситес, тот самый, что вовлек его в эту переделку. При виде этого худого лица и седых волос Рамсей ощутил странное чувство: он испытывал не гнев, а скорее возбуждение, нетерпение человека, которому предстоит действовать. И ключом к этим действиям будет Оситес.
Глава шестая
Рамсей снял плащ, расстегнул шапочку вместе с маской, под которой на лбу его выступил пот. Но маску снимать не стал, потому что Кьярт все еще возился в помещении, отведенном родственнику Теклы. К тому же… Рамсей тщательно изучил одну стену, затем другую. Возможно, эта цивилизация еще не дошла до «жучков» в комнате человека, которого подозревают обладающие властью. Но это не значит, что за ним не могут тайно наблюдать через какой-нибудь глазок. Этот дворец похож на средневековое сооружение и сразу заставляет вспомнить о тайных переходах, глазках и всех остальных помощниках дворцовых интриг.
Так что лучше не снимать маску, какой тесной она ни кажется. Если где-то за этими увешанными занавесями стенами скорчился шпион, он не должен знать, что вернулся Каскар – вернулся на этот раз живым.
Помещение ему отвели роскошное. В нем находился длинный диван, покрытый толстой зеленой тканью, а на полу, на ковре такого же было цвета разбросано множество квадратных подушек, которые заменяли тут стулья. Стоят также маленькие столики, а на них статуэтки, кубки, чаши. Рамсей решил, что это экспонаты выставки, а не обычная посуда, потому что все они из драгоценных металлов или полудрагоценных камней.
Длинные окна слева выходят не во внешний мир, а на узкий балкон над двором. Снизу слышатся приказы. Там проходят учения какого-то отряда.
Где-то в этом обширном дворце лаборатория, которую он хорошо помнит по снам в своем мире и времени. После того как Кьярт разобрал багаж, привезенный из Олироуна, Рамсей отпустил его. Он хотел бы попросить слугу быть внимательным и сообщать ему все, что он услышал. Но рисковать Рамсей не стал.
Он сел на диван, только сейчас начиная понимать, с какими трудностями ему предстоит столкнуться. Конечно, он может попытаться сам познакомиться с Мелколфом, но Рамсей сомневался, что ему удастся это сделать, не вызывая подозрений. Он никогда не играл роли детектива и не имел ни малейшего представления, с чего начать. Рамсей принялся вспоминать сны, которые вовлекли его в это дикое приключение. Может, где-то в его памяти скрывается ключ.
Первый сон. Он целиком посвящен Оситесу. Старик в длинной черно-белой мантии сидит в кресле с высокой резной спинкой, голова его прислонена к этой спинке, так что подбородок чуть приподнят, глаза закрыты, неподвижность и застылость фигуры свидетельствуют, как кажется Рамсею, о полной сосредоточенности. В этом сне Рамсей смотрит на Просвещенного словно сквозь какое-то окно. Между ними прозрачное стекло.
Как он ни старался, вспомнить удавалось только Оситеса, кресло, ощущение глубокой погруженности в задумчивость, которое производил шаман. Рамсей не действующее лицо в этом сне, он только посторонний наблюдатель.
Этот первый контакт, должно быть, означал, что Оситес, обыскивающий иные миры в поисках «двойника» Каскара, наконец обнаружил Рамсея. Тогда сам Рамсей никакого дурного предчувствия не испытал. Проснулся с ощущением любопытства. Именно любопытство заставило его рассказать об этом сне Грегу. Просто потому что этот сон был яснее и отчетливее, чем любой другой, какой он мог вспомнить.
Рамсей увидел Оситеса в кресле – может, шаман тоже видел сон? Или заставлял себя искать за пределами своего мира? Что дальше?
Второй сон. Оситес есть и в нем, но он не пассивен, не спит в своем кресле. Стоит, открыв глаза, держит в руке круглый блестящий предмет, похожий на зеркало. Предмет отражает свет. Шаман осторожно поднимает его, перемещает вперед и назад, пока отражение не попадает прямо в глаза Рамсею. На этот раз нет ощущения стены между ними; напротив, сам Рамсей, лишенный способности двигаться, словно оказался в незнакомом помещении вместе с Оситесом.
Помещение? Рамсей закрыл глаза, попытался припомнить – не шамана с его сверкающим зеркалом, а то, что за ним.
Стены… да… на них занавеси… очень похожие на те, что в его комнате. Какой рисунок на этих занавесях? Не животные и птицы, которых Рамсей видит, открывая глаза; скорее черные и белые линии, те же цвета, что в одежде шамана. Линии образуют геометрический рисунок. Но он видит их неясно, и требуется огромное усилие воли, чтобы вообще вспомнить их. Луч света, направленный ему в глаза, заставляет сосредоточиваться только на шамане.
Теперь третий…
Снова Оситес, но на этот раз не один. С ним еще двое. Женщина, сидящая в кресле под балдахином. Она в тени, и Рамсей с трудом различает ее фигуру. По другую сторону от кресла еще один мужчина. Он значительно моложе шамана, на нем серый костюм – трико и куртка одного цвета, на плече изображение орла-ястреба. Оситес показывает направление; а этот, Мелколф, привлекает науку с ее силами.
Это предположение очень похоже на истину. Хорошо. Можно надеяться, что Рамсей теперь узнает врага в лицо.
Три сна. Четвертый?..
Оситеса нет на сцене, не видно и женщины в завешенном кресле. Рамсей видит только Мелколфа, ученого, ясно очерченного на фоне туманного окружения. Он вставляет ящик со стрежнем в квадратную крышку какого-то большого аппарата, который доходит ему до плеча. Рамсей перевел дыхание… Должно быть, это и есть машина, о которой говорила Текла.
Он пытается сосредоточиться на ней, но видит ее словно сквозь стену падающей воды. Одно мгновение она видна ясно, в следующее ее скрывает рябь. Но он быстро осознает, что ему предстоит иметь дело не с машиной. Нет, нужно внимательней осмотреть помещение. На что оно похоже?
Стены… камень, никаких завес, как в предыдущих сновидениях. Но сам камень светлее. Есть в помещении и другие установки, кроме куба, с которым работает Мелколф. К несчастью, во время сна все внимание Рамсея было сосредоточено на ученом. Может, в момент контакта его просто отгораживают от всего остального?
Не совсем, потому что был еще пятый сон перед последним, от которого он очнулся совсем другим человеком, «сообщником» Мелколфа. В пятом сне он идет по длинному коридору, вслед за человеком в черно-белой мантии, все его внимание приковано к голове шамана. Оситес приближается к стене, на панели золотом изображена голова орла или ястреба.
Шаман торопливо огляделся, словно хотел убедиться, что он один. Рамсея вдруг удивил этот сон. Он не похож на остальные. Ни Оситес, ни Мелколф не смотрят прямо ему в лицо, не используют зеркальце или ящик. Похоже, Оситес вообще не подозревает о его присутствии. Но как тогда установлена связь? Может, связавшись с ним однажды, шаман приоткрыл дверь, ведущую в обоих направлениях, и жертва превратилась в шпиона?
Во всяком случае Рамсею видно, как шаман поднимает старую, в паутине вен, руку и касается конца распростертого крыла птицы. Он как будто нажимает с силой. В ответ панель в центре расходится. Оситес быстро проходит в отверстие, прижимая к себе мантию.
Ему нужно двигаться быстро, потому что панель тут же захлопывается, как будто ее механизм работает на тугой пружине. Здесь во сне наступает перемена, меняется фон.
Рамсей снова видит лабораторию, но под другим углом. Оситес перед ним спускается по лестнице в просторное, если сравнить с согбенной фигурой шамана, помещение. Находящееся здесь оборудование резко контрастирует со средневековым дворцом в Ломе. Рамсей не узнает ничего из увиденного, но его поражает, что это оборудование на столетия опережает все, что он видел, во снах и в реальности, во всем Уладе и во дворце.
Опережает на столетия? Или пришло из прошлых эпох, неожиданно подумал Рамсей. Юрк рассказывал о высокоразвитой технологической цивилизации, которая исчезла в хаосе мировой войны. А если Мелколф, человек, которого в настоящее время можно считать получившим научную подготовку, нашел оборудование прошлого или имеет знания, которые помогли ему заново создать это экспериментальное оборудование? Возможно, таков ответ.
Оситес спустился на пол лаборатории, прошел через нее. Неожиданно стали видны Мелколф и Бертал, словно шаман позвал их.
Хотя сны были очень отчетливыми, Рамсей в них ничего не слышал. Видя, как совещаются эти трое, он пожалел, что не обладает слухом. Слов он не слышал, но ощутил общее возбуждение, необходимость в действиях. Оситес повернулся, двое других сопровождали его. И тут…
Рамсей покачал головой, открыл глаза. В этот момент он проснулся. После этого был еще только один сон, тот, что привел его сюда, после него он ощутил непреодолимое желание выйти, поехать в горы, где и произошло крушение. Он помнил в том последнем сне Мелколфа и человека, в котором теперь узнал принца Бертала, двоюродного брата беспомощного Каскара.
В пятом сне нет ничего, что он мог бы использовать в качестве преимущества. Только эта панель с потайной дверью, ведущей в лабораторию. Но может ли он открыто разгуливать по милям коридоров дворца в поисках позолоченной птицы? Их может быть много, так как орел-ястреб – это герб правящей династии.
А если ночью? Но ведь в коридорах расставлены часовые. Сколько сможет он пройти? В каком направлении? Рамсей раздраженно расхаживал взад и вперед по комнате, ослабив завязки своего капюшона. Хотелось сбросить его и маску, но на это он не решался.
Мелколф, Урсвик и Бертал – Текла предупредила его, что эти трое могут взять дело в свои руки и добиться, чтобы Каскар или тот, кто выглядит Каскаром, больше никогда не причинял им беспокойства. Оситес и старая императрица противятся таким решительным мерам. Рамсей сосредоточился на шамане.
По словам Гришильды, эти Просвещенные не думают об отдельных личностях. Они думают о будущем и стараются так манипулировать людьми и событиями, чтобы добиться желаемых результатов. Очевидно, Оситес считал, что устранение Каскара, которое помешает Очаллу править Уладом, очень важно. Но поддержит ли Оситес поддельного Каскара в его желании вернуться назад, в реальность, которой он принадлежит? И даже если шаман будет к нему дружественно настроен, достаточно ли у него влияния, чтобы заставить партию императрицы пойти на этот шаг?
Текла разместилась в так называемой Желтой башне. Рамсей через Кьярта легко узнал, как пройти туда от его комнаты. Ведь он в конце концов единственный родственник Теклы. И как таковой, имеет все основания искать ее. Возможно, она поможет ему решить несколько головоломок. Не помешает увидеться с ней.
Рамсей застегнул капюшон, осмотрел себя в зеркало, чтобы убедиться, что черты лица Каскара не видны. Ему казалось, что он производит мрачное впечатление в своем красном костюме, в капюшоне и маске, скрывающей большую часть лица. В голове мелькнула картина – средневековый палач, одетый точно, как он, ждет жертву.
Но в то же время Рамсей был убежден, что даже враждебно настроенная бабушка Каскара не узнает его в этом облике, и потому решился выйти. Несмотря на мрачную внешность, по обычаям этого мира он не вооружен и потому не опасен. Общепринятый короткий меч не висит у него на поясе, которым перехвачена куртка.
Под маской Рамсей чуть улыбался. Каждому миру свои особые способности. Он внимательно слушал рассказы Юрка, когда ветеран говорил об участии в кампаниях против разбойников в горах. Очевидно, ни в Уладе, ни в Олироуне карате неизвестно. Рамсей размял мышцы рук. По крайней мере у него есть тайное оружие. Он уже знал по своим опытам, проведенным в одиночестве в охотничьем доме, что знакомые приемы перешли и в его новое тело. Он только стал чуть медленнее, чуть слабее обычного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30