Спенглер уверил его, что ритианину вряд ли удастся прятаться больше
недели.
И тут Пембан заметил:
- Простите меня, господин уполномоченный, но я думаю, что следовало
бы более осторожно называть срок. Разумнее всего будет указать два месяца.
- Но почему, мистер Пембан?
- Потому что ритианам требуется большое количество бериллиевых солей
в пище. Как я понимаю, у этого ритианина может быть с собой запас на
шесть-восемь недель. После этого вы можете либо законсервировать все
запасы бериллиевых солей, таким образом он вынужден будет сдаться или
умереть от голода, либо просто установить наблюдение за магазинами от
химических складов и арестовывать каждого, кто покупает бериллиевые соли.
С помощью любого из этих способов вы поймаете его. Может занять немножко
больше двух месяцев. Скажем, два с половиной или три.
- Мистер Пембан, - сказал Спенглер с ледяным спокойствием, - это
прекрасный план, но в нем нет необходимости. Проверка всех домов обнаружит
ритианина до конца недели.
- Вывести каждого человека из здания и заставить пройти через эти
флюороскопы?
- Именно так, - ответил Спенглер. - Квадрат за квадратом, проверка
будет двигаться от окраины города к центру.
- Угу, - промычал Пембан, - только дело в том, что рити не имеют
костей.
Спенглер поднял брови и посмотрел на доктора Бостиана.
- Это так, доктор?
- Да, как я понимаю, - сказал физиолог сдержанно, - но я полагаю, что
это и будет достаточным указанием - если флюороскоп покажет слишком мало
хрящей или отсутствие костей.
Смех прокатился вокруг стола.
- Да, - заметил Пембан, - если только он не проглотит скелет.
Кассина сказал что-то грубое оскорбительным тоном. Спенглер, внутри
которого закипало скептическое восхищение, посмотрел на Пембана.
- Проглотит скелет?
- Угу. Вы, люди с Земли, наверное не знаете об этом. Я так полагаю,
потому что вы не общались с рити... Хотя бы общение с научной целью... Но
рити могут... - Он заколебался. - Мы называем это "mudabs boyo"; думаю,
что на стандартный язык это можно перевести, как "изменчивая внутренняя
часть".
- Изменчивая! - воскликнул доктор Бостиан.
- Да, сэр. Их внешняя форма фиксирована, почти также, как и наша, и
обычно у них нет необходимости маскироваться, чтобы выглядеть, как
человек. Но почти все их внутренности - это изменчивая плоть, из которой
можно формировать желудок, или кишечник, или мочевой пузырь, или еще
что-нибудь, что необходимо в данный момент. Они прекрасно могут проглотить
человеческий скелет - он совсем не причинит им каких-либо неудобств. И они
могут имитировать все человеческие внутренности, чтобы провести вас. Они
могут также сделать это таким, чтобы внутренности двигались и сокращались
естественным для человека образом. Это означает, что им не нужны
какие-либо крепления или что-то в этом роде, а только пластичная оболочка
для маскировки. Мне неприятно говорить об этом, но я не верю, что эти
флюороскопы могут принести какую-либо пользу в этом деле.
На мгновение вокруг стола опять поднялся шум...
Спенглер заворчал, включил диктофон и начал диктовать отчет о
конференции.
- Клоду Кейт-Ингрему, Председателю Комитета безопасности, -
продиктовал он. - Совершенно секретно. Очень срочно.
Он на мгновение задумался, затем быстро написал отчет об утверждении
Пембана, добавив, что доктор Бостиан сомневается в правильности его
информации, и отметив, что сам Пембан утверждает, что ему никогда не
приходилось на деле убедиться в свойстве ритиан изменять внутреннее
строение тела.
Он перечитал свой доклад, затем вынул кассету и поместил ее в
выходную трубу.
Он все еще чувствовал неудовлетворенность.
Он сделал все, что могли от него ожидать, совершенно точно в
соответствии с инструкциями. Если курс нужно изменить, то это не его дело.
Логика и инстинкт подсказывали ему, что Пембана не следует воспринимать
всерьез.
Но было что-то еще такое, о чем говорил Пембан и что все еще
беспокоило Спенглера по причине, которой он не мог объяснить. Он не
включил этого в свой отчет; это бы показалось начальству, мягко говоря,
легкомысленным.
Пембан сказал: "Есть еще нечто, на что нужно обратить внимание - эти
рити имеют чертовски своеобразное чувство юмора".
Спенглер протянул руку к кнопке многосторонней связи.
- Гордон, - обратился он.
- Да, сэр?
- Вы нашли квартиру для мистера Пембана?
- Да, сэр.
- Где он?
- Уровень G, секция 7, номер 1-11.
- Хорошо, - сказал Спенглер и выключил многостороннюю связь. Он
встал, вышел из кабинета и вызвал скутер.
- Уровень G, - произнес он в механическое ухо машины.

2
Дверь в номер 1-11 была приоткрыта. Внутри номера баритон что-то
напевал под аккомпанемент какого-то струнного инструмента. Спенглер
остановился и прислушался.
Odum Pawkee mont a mut-ting
Vagis cash odum Paw-kee
Odum Pawkee mont a mut-ting
Touda por tash o caw-fee!
Раздался финальный аккорд, затем послышался глухой стук и бренчанье
полого деревянного предмета, когда инструмент клали, затем раздался звон
кубиков льда о стенки бокала.
Спенглер положил руку на дверную пластинку. Вслед за дребезжанием
звонка сразу послышался голос Пембана:
- Входите!
Пембан уютно устроился в шезлонге, воротничок его рубашки был
расстегнут, а ноги высоко задраны вверх. В бокале, который он держал в
руке, судя по цвету, было неразбавленное виски. На низком столике, стоящем
сбоку от него, располагались остатки трапезы, вполне подходящей для
человека нормальных размеров. Там же стояли графин, ведерко со льдом и
несколько чистых бокалов, а также лежал инструмент - маленькая круглая
штука с выпуклой декой и тремя струнами.
Маленький человечек гибко качнулся в шезлонге и поднялся.
- Я так надеялся, что кто-нибудь позвонит, - сказал он радостно. -
Почему-то чувствуешь себя ужасно одиноко в этом месте - более одиноким,
чем человек в горах за тысячи миль от людей. Присаживайтесь, господин
уполномоченный, вот удобный шезлонг. Бокал виски?
Спенглер присел на кресло с прямой спинкой.
- Это кресло меня вполне устроит, - сказал он. - Спасибо за виски, но
у меня нет такого желудка, как у вас.
Пембан посмотрел на него встревоженно, затем улыбнулся.
- Я попрошу принести содовой, - сказал он.
Он снова разместился в шезлонге, нажал кнопку многосторонней связи и
сделал заказ.
- Я выглядел удивленным несколько секунд назад, когда вы произнесли
свою фразу, - начал он объяснять, повернувшись набок, - потому что у нас
есть такое выражение на Менхевене. Когда мы говорим: "У меня нет такого
желудка, как у вас", это означает: "вы мне не нравитесь", "мы друг другу
несимпатичны". По-нашему это звучит так: "E no ay to stoma".
Неожиданно Спенглер почувствовал угрызения совести, - конечно, Пембан
знал, что он здесь не понравился, - а затем в нем поднялась волна
раздражения. Черт побери этого человечка! Как ему всегда удается поставить
всех в неловкое положение.
Спенглер старался сохранить небрежный, дружественный тон.
- Что это была за песня, которую вы пели как раз перед моим приходом?
- А, эта - "Odum Pawkee Mont a Mutting".
Он взял инструмент и пропел припев, который Спенглер слышал. Спенглер
слушал, очарованный, несмотря на свои противоречивые чувства, которые он
испытывал к этому человечку. Мелодия была простой и веселой, такая,
подумал он, хорошо поется, когда едешь, сидя на спине мула... или на спине
какого-то, скверного вида животного, которого жители Менхевена используют
вместо мула.
Пембан положил инструмент.
- На английском это означает: "Старина Поки карабкается на гору,
облака закрыли старину Поки. Старина Поки карабкается на гору, всего лишь
из-за чашечки кофе".
- Есть еще куплеты?
Пембан комически расширил глаза.
- О, конечно! Существует около триллиона куплетов. Я знаю только
каждый десятый, но если я буду петь их все, то нам придется сидеть здесь
целую ночь. Эта песня, как сага. Старина Поки был поселенцем, который жил
в Безумных Горах в давние времена. Там умеренный климат, но несмотря на
подходящие климатические условия, это ужасная дикая страна, где все дороги
ведут либо круто вверх, либо круто вниз. Он любил кофе, но, конечно, там
его не было. Он услышал, что есть немного кофе в городке Гранпи,
расположенном недалеко от космодрома, внизу, в равнинной части страны, и
он пошел туда пешком. Двадцать две сотни километров. По крайней мере, так
говорят.
Дверца конвейера хлопнула, открываясь. Пембан подошел, взял содовую и
налил Спенглеру в бокал виски с содовой.
- Да, в те времена совершались большие дела... Но также рассказывали
и большую ложь, - добавил он.
Спенглер испытал непонятный шок, который заставил его вздрогнуть.
Делая осознанные усилия, чтобы расположить себя по отношению к Пембану,
понять человека в его собственных жизненных условиях, он постарался
создать картину, которой не трудно было восхититься: дикая, колоритная,
свободная жизнь поселенцев, трудности, которые они достойно принимали и
старались победить, героические дела, которые совершали мимоходом и так
далее, и так далее. А затем Пембан сам, одной фразой, равнодушно разрушил
эту картину. "Также рассказывали и большую ложь".
Хорошо, Пембан не верил в Империю. Но если у него не было уважения к
традициям его собственной планеты, тогда, во имя всего святого, во что же
он верил?
Спенглер был человеком, который очень старался быть либеральным. Но
сейчас, вглядываясь в круглое коричневое лицо Пембана, в желтоватые белки
его глаз, он подумал еще раз: это пустая трата времени, пробовать понять
этого человека. Он не цивилизован; он мыслит, как животное. Просто не
существует точек соприкосновения.
Спенглер резко сказал:
- На собрании вы упомянули кое-что о чувстве юмора ритиан. Что
конкретно вы имели в виду?
Он подумал:
- Через несколько минут я вернусь в свой кабинет. Я выпью половину
этого бокала, ровно половину, и затем уйду.
Пембан откинулся назад, расслабляясь, немного повернув голову, и
глядя живыми настороженными глазами на Спенглера.
- Ну, видите ли, - произнес он, - у них есть особенности в этом
отношении. Они действительно высокоразвитые существа, в технологическом
плане, и вы знаете это. Но то, что у них вызывает смех и веселье, скорее
напомнит вам какую-нибудь провинциальную планету, подобную Менхевену.
Может, именно поэтому мы так хорошо поладили с ними - юмор жителей
Менхевена примитивен. Выдернуть стул из-под человека, который собирается
на него сесть. Такого рода вещи. Но они развлекают нас.
Они могут пройти сорок миль в сторону от своего пути, чтобы сыграть
какую-нибудь шутку, даже если это не бог весть какое великое дело. Я
слушал роман, написанный одним из их признанных писателей - двенадцать
кассет, должно быть, более пятисот тысяч слов - таким образом он подводил
читателя к грязной шутке, поведанной им в самом конце повествования. Это
был бестселлер в их планетной системе. И они с ума сходят от каламбуров.
Обожают играть словами. Некоторые их фразы имеют пятнадцать или двадцать
значений.
Спенглер на какое-то мгновение с трудом напряг память, а затем нашел
соответствующий факт со времени обучения.
- Как у Джойса, - сказал он. - Декадент двадцатого столетия.
- Угу, - согласился Пембан. - Я когда-то мог цитировать целые
страницы из "Пробуждения Финнегана": "...бег реки, мимо Адама и Евы, от
отклонений берега до изгиба залива, несет нас просторными витками
многократных повторений..." Это детский лепет по сравнению с литературой
ритиан.
Спенглер осторожно глотнул коктейль и поставил бокал на широкий
подлокотник кресла. Он чувствовал большое, хладнокровное, хорошее упорство
человека, который знает, как освободиться от своих собственных жалких
эмоций.
- Мне не хотелось бы показаться тупым, - сказал он, - но какое
отношение все это имеет к моей проблеме?
Брови Пембана слегка изогнулись. Он выглядел встревоженным и
подыскивал слова.
- Ну, в общем-то, никакого особенного, - честно признался он. - Я
только хотел сказать, что вообще вам следует понаблюдать за проявлениями
чувства юмора. Я имел в виду, что вы уже знаете, что этот рити собирается
причинить вам вред, если сумеет. Но вы должны помнить также, что если он
сумеет, то он постарается сделать это таким образом, который покажется ему
уморительным до колик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18