- Хэлло! - поприветствовал он появившегося на пороге Римо.
Римо посмотрел на деньги. Удивительно, как деньги утрачивают в твоих
глазах всякую ценность, когда ты можешь получить их сколько угодно, для
этого надо только поднять телефонную трубку и промямлить в нее несколько
слов, - или когда у тебя вообще нет желания покупать что-либо, потому что,
кроме твоего нанимателя, ты, в сущности, никому не нужен. Так что
стодолларовые банкноты - всего лишь банкноты. Бумажки.
- Сначала я должен объяснить вам, что это за деньги. Вам надлежит
обосноваться в Нью-Йорке под видом важной фигуры в мире рэкета. Как мы
установили, в глазах тех, кем интересуется полиция, рэкетир не тот, кто
действительно занимается рэкетом, а тот, кто регулярно платит полиции.
Другими словами, рэкетир может спокойно заниматься своим ремеслом, только
если он систематически откупается от полиции. Вся прелесть ситуации в том,
что вам не придется создавать собственную организацию, на это ушло бы
много времени. Более того, вы избавляетесь от необходимости барахтаться в
мутном болоте вымогательства, цифр, проституции, наркотиков и прочих
весьма сложных для освоения вещей.
- Вы хотите сказать, что, получая от меня взятки, полицейские будут
считать меня гангстером, а мне и правда не придется впутываться в эти
дела?
- Именно так, - подтвердил Смит.
- А потом?
- Вы выясните, кто возглавляет организацию, устраните руководство, а
мы уже довершим дело.
- А не проще ли вашим тунеядцам собрать необходимые доказательства и
улики и представить их какому-нибудь прокурору? Зачем требуется
ликвидировать их руководителей?
- Мы не хотим предать гласности сам факт существования этой
организации. При существующей ныне обстановке в стране не исключается и
возможность того, что эти преступники не только избегнут суда но смогут
выставить свои кандидатуры на выборах и победить.
- Так разве это плохо? - сердито воскликнул Римо. - Если бы они
победили на выборах, мы могли бы уйти в отставку. Мы были бы тогда не
нужны. Они сами будут делать эту работу, Смитти!
- Нет, Римо, вы не правы, - мягко возразил доктор Смит.
- Только не говорите мне, будто фамилии некоторых из тех, кого они
кокнули, не были в ваших компьютерных распечатках с приложенными к ним
подробными, весьма замысловатыми планами и рекомендациями, как можно
спровоцировать их конфликт с налоговой инспекцией. Не крутите, Смитти! Эти
парни делают за нас нашу работу и делают ее быстрее и лучше нас. Да у вас,
аристократов, просто тонка кишка, и вы боитесь оказаться не у дел.
- Римо, - Смит говорил глухим взволнованным голосом, - ваша функция
аналогична той, которую взяли на себя эти люди, и поэтому вы их
оправдываете Но между вами существуют серьезные различия. Первое. Мы
используем вас только в случае острой необходимости, когда у нас нет иной
возможности. Второе. Мы для того и существуем, чтобы предотвращать
подобные вещи. В стране существует КЮРЕ, поэтому Америка не превратится в
полицейское государство. Нам доверено выполнение этой задачи, значит, все
будет в порядке.
- Это слишком сложно для моего понимания, Смитти.
- Римо, я хочу обратиться к вам с теми же словами, с какими
полководцы всех времен и народов с тех пор, как они вывели человечество из
пещер, в трудную минуту обращаются к своей армии. Доверьтесь мне.
Положитесь на мое мнение!
- Хотя оно в корне противоречит моему?
- Да.
Римо нервно барабанил пальцами по столешнице. Надо держать себя в
руках, дабы не сломать стол. А с каким бы удовольствием он разнес его в
щепки!
- Хорошо. Я скажу вам, что чувствует каждый солдат с тех самых пор,
как нас вывели из пещер: у меня не слишком богатый выбор.
Смит кивнул. Он кратко изложил Римо содержание последних донесений,
анализирующих динамику роста тайной полицейской организации,
предположительно с центром на востоке страны.
- Если судить по количеству убийств и мест, где они происходят,
полицейская организация должна насчитывать не менее ста пятидесяти
человек. Такого количества людей вполне достаточно, чтобы посылать их для
осуществления террористических актов в различные города, причем с полной
гарантией, что их лица не успеют там примелькаться.
Смит добавил, что, выдавая наличными такую сумму, хранившуюся на
счету некоего фиктивного лица, кассир банка прожил к этой операции
непомерно большой интерес. Римо следует иметь это в виду и опасаться
попыток ограбления, предупредил он.
- В этих двух чемоданах почти миллион долларов. Наличными. Остаток
вернете в обычном порядке.
- Нет, - сказал Римо, глядя в худое, желчное лицо Смита. - То, что
останется, я сожгу.
- Да вы что? Сжигая доллары, вы тем самым уничтожаете
аккумулированную в них энергию американского народа! - воскликнул Смит.
- Я знаю, Смитти. Вы, конечно, истинный потомок основателей
Америки...
- Я просто не могу понять...
- А я - тупой полицейский - южанин, - продолжал Римо, - который если
и видел когда-нибудь своих родителей, то наверняка в рабочих комбинезонах.
- Чиун говорит, что вы более высокого происхождения.
- Не надо мне более высокого, - возразил Римо. - Я горжусь тем, что в
душе я - южанин. Вам известно, кто такой южанин? Это - отнюдь не
плантатор, а грязный, с натруженной шеей работяга-фермер. Это не владелец
ранчо, а работающий на него рядовой ковбой. Это - не американец
итальянского происхождения, а жалкий полукровка. Это - еврей-филантроп, то
есть я.
- Не думайте, что я не понимаю, как много сделали те люди для
Америки, - торжественно заявил Смит.
- "Те люди"! Вот именно; для вас они всего лишь "те люди".
Римо схватил пачку долларов, совершенно новых, еще пахнущих краской,
плотно упакованных в твердые, как дерево, бруски, и стальными пальцами
превратил пачку в труху. На колени Смита посыпалось зеленое конфетти.
- Это же десять тысяч долларов, Римо! В них - труд американцев.
- Нет, это другие десять тысяч, в них - труд "тех людей".
- Всего хорошего, Римо, - сказал поднимаясь, Смит.
Римо видел, как в этом скромном столпе моральной чистоты растет
раздражение, и на него нахлынуло какое-то теплое, доброе чувство к нему
особенно когда Смит попытался было что-то сказать, уже стоя в дверях, и не
смог найти подходящих слов.
- Счастливо, Смитти, - засмеялся Римо, - удачного вам дня!
Он закрыл "дипломаты", выждал немного, пока Смит покинет стены банка,
и спокойно вышел на улицу, где его должны были ограбить.
Возле банка Римо не заметил никаких подозрительных личностей,
казалось, никто не проявил к нему интереса. Он прошелся вокруг здания
банка и тоже никого не заметил. На всякий случай он решил пройтись еще
раз, и только тут его внимание привлекла машина. Он понял, почему, увидев
ее впервые, он не заподозрил ничего дурного. На переднем сиденье машины
мужчина и женщина изображали влюбленных, занятых друг другом. Неплохо
придумано! Но именно эта "влюбленность" и выдала их. Пройдя мимо них в
третий раз, он окончательно убедился, что это спектакль.
"Сущность любви, - сказал однажды Чиун, - в ее преходящем характере.
Она как сама жизнь. Быстротечна. Краткий миг и больше ничего".
Зная теперь своих грабителей, Римо бодро зашагал, размахивая
дипломатами, по Четырнадцатой улице. Дойди до постоянно забитой машинами
площади. Юнион-сквер, он замедлил шаг, чтобы "влюбленные" не потеряли его
в уличной сутолоке. Он оглянулся. Нет, злоумышленники следовали за ним по
пятам в машине. Более того, теперь это были целых две машины, державшиеся
рядом. В следующую же минуту из второй машины выскочили двое здоровенных
чернокожих мужчин в шляпах с обвислыми полями. А из первой "возлюбленный"
и еще один белый мужчина. Все четверо двинулись к Римо. Совместная работа.
Кто сказал, будто нью-йоркцы не умеют работать дружно и слаженно,
независимо от их расовой принадлежности, вероисповедания и цвета кожи!
Римо решил обойти всю Юнион-сквер, чтобы посмотреть, решатся ли они
на ограбление средь бела дня, на глазах у честного народа. Оставленные
далеко позади машины продолжали стоять на месте, мешая движению
запрудившего площадь транспорта Четверо мужчин вприпрыжку следовали за
Римо, изо всех сил стараясь не отстать. На бегу они придерживали полы
пиджаков, но выдавали их не выпуклости на определенных местах тела, а то,
как они двигались. Имеющие при себе оружие люди не просто идут, они как бы
"несут" себя.
Когда Римо пошел на второй круг, четверка разделилась на две группы,
чтобы напасть на свою жертву с двух сторон. Римо направился к центру
расположенного на площади скверика. Четверка последовала за ним.
Чернокожие нацелились на его голову, а белые - на "дипломаты". Однако с
"дипломатами" произошла осечка. Они одновременно взлетели к двум черным
подбородкам. Послышался громкий хруст костей. А оба чемоданчика тем
временем обрушились на спины белых.
Со стороны же все это выглядело так, словно на одного бедолагу напали
четверо бандюг. При этом, как заметил Римо, прохожих заставляло
останавливаться только любопытство, и ничто другое. Ни криков о помощи. Ни
попыток помочь Римо. Так, некоторый интерес. Один из белых грабителей
попытался было выхватить револьвер, но Римо ударом ноги переместил зубы
бандита из челюсти в горло. Вколотив широкополую черную шляпу черного в
центральную часть его мозга, Римо уложил второго белого всего лишь легким
ударом локтя. Ударь он чуть сильнее, и пришлось бы потом нести костюм в
чистку. Висок разбит, но кожа не порвана и ни капель крови, ни сгустков
мозгового вещества.
Одним простым рубящим ударом пятки Римо перебил позвоночник
последнему из оставшихся на ногах члену четверки.
А потом Римо испытал шок. Его потрясла реакция публики. Любопытство
прохожих было удовлетворено, и они как ни в чем не бывало продолжили свой
путь, переступая через тела на дороге. Единственным человеком, нарушившим
благодушное безразличие, оказалась навьюченная сумками и пакетами особа,
по мнении которой, городской департамент коммунального хозяйства плохо
справляется со своими обязанностями.
Римо посмотрел туда, где, по-прежнему преграждая путь транспорту,
стояли две машины. Водители удирали во все лопатки. Женщина - в сторону
Ист-ривер, а мужчина - к Гудзону. У Римо не было желания их догонять, и,
влившись в поток нью-йоркцев, спешащих по своим делам, он просто пошел
дальше, надеясь при этом остаться в живых.
На углу Третьей авеню Римо решил почистить ботинки.
Мальчишка-чистильщик взглянул на носок правого ботинка Римо и потянулся за
грязной бутылкой с зеленоватой жидкостью.
- Что это? - поинтересовался Римо.
- Простой водой кровь с кожи плохо смывается, объяснил мальчишка. Для
этого у меня есть специальный раствор.
Римо взглянул на ботинок. Да, в самом деле - на нем была капля крови.
От частого употребления зеленоватая жидкость налипла на краях горлышка.
"Нью-Йорк, Нью-Йорк, какой замечательный город", промурлыкал Римо слова
песенки.
В кабине чистильщика был включен небольшой транзисторный приемник, и
как раз передавали сводку новостей. Римо прислушался. В Филадельфии убит
главарь мафии. В связи с этим мэр Нью-Йорка заявил, что равнодушное
отношение общественности к социальным проблемам является самим серьезным
камнем преткновения на пути к улучшению положения в городе.

6
Для Римо купили дом, которому мог бы позавидовать крупный
нью-йоркский рэкетир. Это был особняк на одну семью в районе Куинса, где
живут представители среднего класса. Римо встретил Чиуна в аэропорту.
Вместе с ним прибыл и багаж - восемь сундуков, пять больших баулов и шесть
фанерных ящиков.
- Мне сказали, что мы переезжаем, так что я решил захватить небольшую
смену одежды, - сказал Чиун. При этом он настоял, чтобы один из фанерных
ящиков был погружен на заднее сиденье рядом с Римо. За их машиной
следовали еще три с "небольшой сменой" чиуновской одежды.
Римо знал, что в ящике находится устройство для записи идущих в одно
и то же время телевизионных передач с огромным кадмиевым аккумулятором,
благодаря которому Чиун сможет посмотреть очередной фильм своего любимого
сериала, когда приедет в Нью-Йорк. Если бы не этот аппарат, он ни за что
не уехал бы из Техаса, не посмотрев "Пока Земля вертится" или "Доктор
Лоуренс Уолтерс, психиатр".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22