- спросил знакомый
голос.
- Он занимается этим, сэр.
- Он занимается этим уже целую неделю! Сколько же еще ему потребуется
времени?
- Это непростое дело, - уклончиво ответил Смит.
- Генеральный прокурор сообщил мне, что его попытки узнать что-нибудь
об этих эскадронах смерти оказались тщетными.
- Очень может быть, сэр, - сказал Смит. - Я просил бы положиться в
этом деле на нас.
- Как раз это я и пытаюсь сделать. Но как вы, конечно, понимаете,
подключение к этому делу различных правительственных учреждений - всем
лишь вопрос времени. Когда это произойдет, я не смогу помешать им.
Возможно, тогда придется пожертвовать вашей организацией.
- Нам постоянно приходится считаться с этим, сэр.
- Постарайтесь, пожалуйста, ускорить дело.
- Да, сэр.
Позже, когда Смит позвонил Римо еще раз, того все еще не было дома.
Он поговорил с Чиуном, пытаясь выяснить, не тянет ли Римо с этим заданием
из-за нежелания идти против полицейских.
Чиун был, как всегда, невозможен, отвечал только "да" или "нет", и,
отчаявшись в конце концов получить вразумительный ответ, Смит сказал:
- Передайте, пожалуйста, нашему другу послание.
- Да, - сказал Чиун.
- Скажите ему, что Америка стоит жизни.
- Да, - сказал Чиун и повесил трубку.
Он знал, что завербовавший Римо человек по имени Конн Макклири
несколько лет назад сказал те же самые слова перед тем, как попросить Римо
убить его, чтобы обеспечить секретность КЮРЕ.
Глупые белые! В мире нет ничего, что стоило бы жизни. Только
искусство обладает чистотой вечности. Все остальное преходяще и рано или
поздно канет в небытие. Как глупо беспокоиться об этом!
И когда много позже Римо вернулся домой, Чиун решил не говорить ему о
звонке Смита.

18
- Итак, - сказал Макгарк, - сегодня вечером.
Римо сидел развалившись в кресле напротив Макгарка.
- Что?
- Сегодня будет положено начало превращению Америки в свободную от
преступности страну...
Макгарк вынул из коробки тонкую сигарку с фильтром и снял с нее
бумажное колечко с фирменным знаком.
- ...и полицейский вновь займет подобающее ему высокое положение.
Из соседней комнаты доносился шум мимеографа Жанет О'Тул размножала
пресс-релиз. Римо решил проверить, сможет ли он услышать сквозь гул машины
шуршание снимаемой с сигары целлофановой обертки, и ради чистоты
эксперимента отвел глаза в сторону.
- Сегодня вечером в восемь часов, - продолжал Макгарк, - все сорок
человек нашей группы соберутся здесь. Я представлю им тебя в качестве
руководителя отдела подготовки. Встреча займет лишь несколько минут. Потом
мы проведем пресс-конференцию. Она состоится здесь же, в девять тридцать,
и мы в присутствии прессы объявим о создании организации "Рыцари Щита".
- Надеюсь, ты не собираешься представлять прессе меня? - спросил
Римо.
Он услышал, как Макгарк начал скатывать целлофан пальцами в жесткую
трубочку.
- Нет, - мотнул головой Макгарк. - Нам это ни к чему. Нет. Твоя
причастность к нашей организации будет нашей с тобой тайной.
- Хорошо, - сказал Римо. - Так меня больше устраивает.
Он слегка отодвинул кресло, готовясь подняться.
- Однако есть одно "но", - остановил его Макгарк.
- Всю жизнь меня преследует какое-нибудь "но", - вздохнул Римо.
- Ага. Меня тоже. "Но", о котором я говорю, очень важное.
Макгарк встал и подошел к двери. Он открыл ее, желая убедиться, что
Жанет занята мимеографом и не может их слышать. Макгарк плотно прикрыл
дверь и, вернувшись к Римо, присел рядом а ним на краешке стола.
- Речь идет об О'Туле, - негромко сказал он.
- А что с ним?
- Он может все разболтать.
- Кто - он? О чем, черт побери, он может проболтаться?
- Похоже, Римо, пришло время тебе узнать то, что знаю я. Все это...
Специальные группы... "Рыцари Щита"... Идея создания всего этого
принадлежит О'Тулу.
- Кому? О'Тулу? Этому либералу-воробышку?
- И никому другому, - подтвердил Макгарк. - А теперь, как это всегда
бывает с либералами, он струсил. И грозит сделать публичное заявление по
этому поводу, если я не отменю сегодняшнее мероприятие.
Римо кивнул. Это объясняло многое, например, почему Макгарк все еще
продолжал служить в полиции, посвящая практически все свое время делам
"Рыцарей Щита".
Что же касается О'Тула... Римо покачал головой:
- Нет, не будет он делать никакого заявления.
- Почему?
- Потому что для этого пришлось бы прилагать какие-то усилия, а
либералы на это не способны. Болтать они мастера, а когда доходит до дела,
тот тут они - пасс.
- Возможно, ты и прав, но мы не можем рисковать, так что...
- Что?
- Так что ты получаешь свое первое задание.
- Ничего себе заданьице! - воскликнул Римо.
- Ты справишься с ним без труда.
- Где и когда?
Макгарк встал и, обойдя стол, сел в кресло. Взял целлофан и принялся
складывать его вчетверо.
- О'Тул из тех, кто строго следует раз заведенному порядку. Сегодня,
как обычно, он будет вечером ужинать дома с Жанет. Там ты его и
прикончишь. Во время обеда. Я раздобыл для тебя ключ от их дома.
- А как насчет девушки?
- Я задержу ее допоздна здесь. Она тебе не помешает.
Римо подумал минутку.
- О'кей, - сказал он. - Только еще один вопрос. Последний.
- Да?
Римо изобразил характерный жест пальцами.
- Деньги, и притом наличными.
- Сколько ты обычно берешь за такую работу?
- За полицейского комиссара? Пятьдесят кусков.
- Ты их получишь.
- Деньги вперед.
- Можно и так.
Макгарк открыл стоящий в углу сейф, вынул оттуда металлический
ящичек, отсчитал пятьдесят тысяч и вручил их Римо.
- И еще, Макгарк, почему именно я? Почему не поручить это одной из
групп?
- Я хочу, чтобы это сделал один человек. Никаких групп. Чтобы никто
ничего не знал. Кроме того, очень трудно поручить группе полицейских...
убить полицейского.
Римо кивнул. Ему было хорошо знакомо это чувство. Полицейскому
действительно трудно убить другого полицейского. Он встал, чтобы уйти.
- Что-нибудь еще?
Макгарк отрицательно покачал головой.
- Желаю удачи! - сказал он, вручая Римо ключ и бумагу с адресом.
Чиун тем временем незаметно наблюдал за ним из кухни.
День клонился к вечеру, когда Римо, наконец, принял решение. Он
выполнит это задание. Но прежде лично удостоверится, действительно ли идея
создания "Рыцарей Щита" принадлежит О'Тулу. Если нет - тот останется в
живых, а если да - умрет. Только так!
Собравшись уходить, Римо с удивлением заметил, что Чиун успел
переодеться, и вместо белого кимоно на нем были одежды из плотной зеленой
парчи.
- Собираешься куда-нибудь?
- Да, - сказал Чиун, - с тобой.
- В этом нет никакой необходимости.
- Весь день, - пожаловался Чиун, - сидишь дома, кухарничаешь,
убираешься, и никаких развлечений, каждый день одно и то же, а ты где-то
пропадаешь, кого-то обучаешь мастерству.
- Что с тобой, Чиун?
- Ничего особенного, Мастер желает всего лишь прийти в себя на свежем
воздухе. Ах, как это хорошо снова увидеть солнце, ощутить под ногами
траву!..
- В этом городе нет никакой травы, и люди годами не видят неба.
- Хватит пререкаться. Я все равно пойду.
- Хорошо, хорошо! Но ты останешься в машине, предупредил Римо.
- Может быть, тебе еще веревку принести, чтобы ты меня привязал?
- Никаких разговоров - ты останешься в машине.
И Чиун действительно остался в машине, когда Римо с помощью ключа,
который ему дал Макгарк, проник в скромный домик О'Тула.
Римо сидел в гостиной и наблюдал, как над Нью-Йорком сгущаются
сумерки. Там, в городе, сейчас орудуют тысячи преступников. Избивают,
грабят, калечат и убивают. Их тысячи, и лишь ничтожная часть попадает в
руки правосудия и несет наказание. Так что же плохого в том, что полиция
помогает поддержанию правопорядка? Это в общем-то то же самое, чем
занимается и он, Римо. Или ему это дозволено только потому, что он
действует с благословения важного правительственного учреждения. Не в том
ли суть, кому но рангу принадлежит привилегия санкционировать убийства?
Он осмотрел комнату, обратив при этом внимание на уставленную
памятными подарками и призами каминную полку, вся стена над которой была
увешана почетными грамотами и медалями, полученными О'Тулом за долгую и
безупречную службу в полиции. Нет, сказал он себе. Между Римо и О'Тулом
существует огромная разница. Когда Римо получает задание, для него это не
что иное, как работа. Не вендетта, не начало непрерывной цепи убийств.
Просто работа. Совсем иное у "Рыцарей Щита", где за одним убийством должно
последовать другое, а за одним шагом - другой. Началось с убийства
преступников. Потом дело дошло до убийства конгрессмена. А вот уже и Римо
находится здесь потому, что один полицейский поручил ему убить другого
полицейского!
Кто и когда сможет остановить эту волну убийств? Чье слово будет
решающим? Того, у кого будет больше оружия? Не втянутся ли в конечном
счете в этот процесс все? Не дойдет ли дело до создания арсеналов и армий?
И он понял то, в чем, похоже, не отдавали себе ответа эти реформаторы
общества: когда попирается закон, сила обретает власть. Выживут богатые,
сильные и вероломные, а больше всех пострадают бедные и слабые, то есть
именно те, кто сегодня громче всех вопит, требуя свержения нынешней
системы.
Систему эту необходимо уберечь, что и поручено Римо Уильямсу. Такие
вот, дорогуша, дела! Комната постепенно погружалась во мрак, когда Римо
услышал звук открываемой парадной двери, потом мягкий стук шагов по
ковровой дорожке в коридоре, и в гостиную вошел О'Тул.
- Добрый вечер, О'Тул, - сказал, поднимаясь, Римо. - Я пришел убить
вас.
О'Тул посмотрел на него с некоторым удивлением, потом, придав лицу
невозмутимое выражение, спросил:
- Мафия?
- Нет. Макгарк.
- Я догадывался об этом, - вздохнул О'Тул. - Это было лишь делом
времени.
- Когда начинаются убийства...
- Кто сможет их прекратить?
- Боюсь, что это предстоит сделать мне, - сказал Римо. - И знаете
почему?
- Знаю. А вы?
- Я тоже знаю. Потому что вы опасны. Еще несколько таких, как вы, и
страна погибнет.
- В общем, правильно мыслите, - согласился О'Тул. - Но вы здесь не
поэтому. Вы здесь потому, что вас послал Макгарк, а он решился на это
потому, что я - единственный, кто преграждает ему путь к политической
власти.
- Бросьте! - поморщился Римо - Политическая власть! Какая у него
программа? Пули вместо разглагольствований?
- Когда он превратит "Рыцарей Шита" в общенациональное братство
линчевателей... когда эта организация объединит всех до единого
американских полицейских... когда под его знаменем с изображенным на нем
сжатым кулаком соберутся же фанаты сильной полицейской власти, горластые
любители размахивать флагами, черносотенцы-расисты... Вот когда все эти
люди соберутся под его знаменем, тогда он и обретет политическую власть.
- Он не дождется этого дня, - заявил Римо.
- Думаете, что сможете остановить его?
- Да, я это сделаю, - уверенно сказал Римо, глядя в глаза О'Тулу,
который все еще продолжал стоять в дверях.
О'Тул кивнул и, помолчав, обратился к Римо:
- У меня одна просьба.
- Слушаю.
- Вы не могли бы представить то, что... сейчас произойдет, таким
образом, будто это - дело рук мафии? Если станет известно о
полицейских-убийцах, это может привести к краху всей системы охраны закона
в стране.
- Постараюсь.
- Не знаю почему, но я верю вам, - сказал О'Тул.
Рука его потянулась к карману костюма. Римо инстинктивно вздрогнул и
насторожился. О'Тул поспешил его успокоить.
- Это всего лишь бумага, - заверил он, вынимая из кармана конверт.
Здесь все написано. Я, как полицейский, предпочел бы погибнуть от рук
правонарушителей, но если у вас возникнет необходимость, можете
использовать это. Напечатано мною лично, и никаких сомнений в подлинности
моей подписи быть не может.
Он подошел к бару и налил себе виски.
- Все началось очень просто, - сказал О'Тул, опоражнивая бокал. - Я
хотел всего лишь расквитаться с теми, кто изнасиловал мою дочь... Вначале
все было так просто!
- Вот так всегда, - заметил Римо. - Начинается всегда все просто. Все
трагедии именно так и начинаются.
Потом, поскольку все уже было сказано, Римо убил О'Тула. Сделав это
быстро и безболезненно, он аккуратно положил тело на ковер в гостиной.
Усевшись опять в кресло, он в свете угасающего дня открыл конверт,
который вручил ему О'Тул. В нем было десять отпечатанных на машинке через
один интервал страниц, заполненных именами, датами и адресами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22