Мне стало все ясно.
-- Какая кнопка?!
-- Третья грань, четвертая...--просипел тот.
Опустившись на четвереньки, я подбородком перевернул излучатель и, нащупав нужную кнопку, нажал. Стальные кольца, стягивающие наши руки, со звоном упали и тут с жужжанием отворилась дверь в апартаменты Четвертого. Мы, как по команде, ринулись в проход, но аналогичная дверь успела перекрыть нам дорогу. Мы повернули вниз, успели забраться в одну из каплевидных машин и подергать кучу разнообразных рычажков, ничего более. Машина не двинулась с места. А потом подоспели они. Как порой бывает трудно признавать поражение после нелегкой победы, но мы сделали это с достоинством. Мы спокойно вылезли из аппарата и стали перед толпой в серебристых комбинезонах. Один из них поднял блестящие обручи и их капкан снова защелкнулся у нас за спинами.
Потом был краткий миг прозрения, но прозрения страшного. Я лежал на операционном столе, приторно знакомый запах заполнял помещение, выложенное зеленоватыми плитами резкий звук хирургических инструментов, раскладываемых на столике, раздавался похоронным маршем.
-- Армян!!!--не выдержал я. Ровно никакого ответа, наверное ему успели вспороть живот немногим раньше, ведь удовольствие надо растягивать,-Считай, что я жму тебе руку!
-- Дайте ему наркоз,-- услышал я чей-то тихий голос.
И вдруг... я не поверил. Я увидел глаза Тиа, одни глаза, лицо прикрывала белая повязка. Она вытащила откуда-то снизу маску, закрыв мне одновременно рот и нос. Одуряющий аромат полился мне в легкие, мысли стали путанными. Тиа? Она сама станет меня препарировать? Что это? У нее на халате номер 400?! Тогда все понятно... Как же, новый взлет, видимо, стремление иметь меньший номер сидит у них в крови. Но она смотрела на меня спокойно, никакого волнения, казалось, ее глаза излучают радость. Все же она предала меня. Дурак, старался из-за нее как последний кретин. Надо было отдать ее Адмиралу. Вряд ли он цацкался бы с ней как я. Впрочем чушь! Я как отрезвел, я не испытывал к ней ненависти. Почему? Почему?! Но... как все просто, я же люблю ее!!! Мозг постепенно начал уводить мысля в небытие, свет стал меркнуть большими размытыми пятнами. Последнее, что я с удовлетворением отметил; в момент, когда они все склонились надо мной, был лоб Луи, рана зарубцевалась очень некрасиво...
Мое дао подобно мечу. Обращая меч против других, извлечешь выгоду для себя. Хватаясь за меч руками нанесешь рану себе.
Яркий свет брызнул мне в глаза. Человек со шприцем в руке быстро растирал чем-то пахучим сгиб моей руки. Я приподнял голову и обозрел помещение овальной формы. Я лежал на полке, покрытой мягким материалом. На полке, выходившей из соседней стены, сидел Армян, тщетно пытаясь разобраться с техникой одевания свободного желтого балахона. Судя по тому, как он бодро перебирал руками складки материи, с внутренностями у него обстояло совсем неплохо и, видимо, ни один жизненно важный орган не покинул его организм, предпочитая питаться живой кровью, а не баночным раствором. Армян, как всегда, казался невозмутимым. Человек, сделавший мне инъекцию, упаковывал в небольшой саквояж свой немудреный арсенал, в комнате кроме нас троих никого не оказалось. Но Армян словно предугадал мои мысли.
-- Бить его сегодня мы не будем. Он очень просил об этом. К тому же, кажется, он неплохой парень. Да?-- Последнее "да?" относилось к нашему оживителю.
Человек неуверенно пожал плечами.
-- Вы странный народ, земляне. Неукротимый и кровожадный. Ведете бессмысленные войны, убиваете друг друга...
-- Обо всем этом лучше поговори с президентами,-- перебил его Армян.
-- Невозможное невозможно,-- ответил человек,-- Одевайтесь, осталось мало времени.
-- Времени до чего? -- не понял я.
-- Сейчас нас куда-то поведут, -- Армян, наконец, напялил через голову свой балахон.-- Больно обещали не делать.
-- И на том спасибо,-- я последовал его примеру, хотя в таком свободном одеянии чувствовал себя несколько стесненным.
-- Следуйте за мной -- человек произвел с излучателем манипуляцию и дверь с тихим звуком ушла стену.
Путь от овальной комнаты до места назначения не занял много времени, так, легкая прогулка. Мы не пользовались ни каплевидными машинами, ни эскалаторами и все время двигались по горизонтальной плоскости. Человек с саквояжем привел нас к блестящей, похоже выполненной из стали, двери и произвел на излучателе несложную комбинацию. Дверь, как и все двери на этом корабле, тихо скрылась и стене и нашему взору открылся громадный зал, всю дальнюю стену которого занимало сложное сооружение, походившее на пульт... Казалось, это нагромождение дисплеев, экранов, разноцветных огней и кнопок жило своей, независимой от других жизнью, издавая еле уловимый писк. Но я не успел толком рассмотреть это творение чужой цивилизации, дверь также неуловимо закрылась за нашими спинами и спокойный низкий голос произнес:
-- Проходите, прошу вас. Тут я заметил невысокого седого человека и замер. На его груди красовалась цифра 1.
-- Вы, наверное, удивлены,-- продолжил Первый,-- почему вас до сих пор не умертвили?
-- В некоторой степени да,-- ответил я за нас обоих.
-- Скажу вам сразу, мы решили не делать этого. Вернее я, многие склонялись к вашей препарации, но я отказался. Не смотря на то, что вы порядком покалечили наших четверых людей и они в ближайшее время не смогут приносить пользу кораблю, равно как и всему полету, а на корабле не так много должностей, имеющих дублеров.
-- Не наша вина, что ваши люди захотели вернуться за мной и за Тиа. Вы могли свободно улететь и не рисковать процессорами.
-- Ого, ты знаешь как ценится на корабле процессор?
-- Я теперь многое знаю.
-- Потому и пришлось вернуться за вами, это не прихоть наших людей, а мой приказ.
-- И что с нами будет дальше?
-- А есть на корабле сигареты? -- невпопад встрял Армян. Кажется, ему наскучило разглядывать помещение и он решил перейти к более насущным проблемам.
-- Сигареты? -- переспросил Первый, он явно не понимал о чем идет речь.
-- Полцарства за пачку "Примы".
Первый вдруг заразительно рассмеялся, Армян насупился, сообразив, что в ближайшее время ему придется воздержаться от курения.
-- Да, твой друг молодец, сама невинность. Если не считать сотрясения мозга и вспоротых свинцом ступней моих ребят, по речь не о том. Я готов забыть и уже забыл содеянное вами и хочу сделать одно предложение. Вы полностью согласитесь со мной, что дорога на Землю для вас забыта, вы никогда не увидите ее. В то же время мне пришлась по душе ваша отчаянность, неординарность мышления н безрассудная решимость, как в инциденте на Земле, так и на самом корабле у комнаты Четвертого. Вы практически обезвредили одну из лучших десантных групп и не останься один из них внизу, мы бы действительно отказались от вашего захвата, ибо план уничтожения процессоров имел реальные шансы на успех. Таким образом, я предлагаю вам заменить выбывших из строя людей в этой группе. Вы покалечили четверых...
-- Пятерых,-- снова не вытерпел Армян.
-- Четверых,-- спокойно поправил его Первый,-- Тот кто получил удар в лицо вашим оружием, сильно не пострадал.
-- Но сквол кибитсе,-- тихо сказал я Армяну. Но вместо Армяна ответил Первый.
-- Он не вопит, хотя насчет непрошеных советов я с тобой полностью согласен.
-- Вы знаете английский?!
-- Нет, но его знаешь ты, этого, вполне достаточно. Так вот, вы покалечили четверых, но вы двое стоите десяти. Вы согласны войти в состав группы?
-- В нашем положении может отказаться только придурок. Вы согласны, что мы не придурки?
-- Вполне.
-- И какие на нас будут возложены обязанности?
-- В течении полета очень мало, охрана и патрулирование некоторых важных узлов корабля. Десантные группы используются при разведке новых миров, в непредвиденных ситуациях, которые в полете довольно часто имеют место и тому подобное. В свободное время, а его у вас будет предостаточно, вы можете заняться изучением истории нашей цивилизации, ибо теперь становитесь ее членами, можете посвятить себе авиеткам, нам нужны всесторонне развитые специалисты, можете грызть гранит науки или всецело предаться физическим упражнениям. Одно вам будет вменено в обязанность - досконально знать то, что знает каждый член экипажа и еще законы корабля. Знать и пунктуально выполнять каждый их раздел. За нарушение законов последует жестокая расплата, кораблем не может рисковать никто.
-- Мы постараемся.
-- Я так и думал, теперь идите сюда.--Первый подошел к одной из стен и откинут о сторону тяжелую портьеру. В небольшой нише висело два серебристых костюма с номерами 501 и 502, а рядом, на низких столиках лежало два излучателя.
-- О боже, излучатели? Наши?!
-- Да, ваши. Любой из экипажа научит вас пользоваться ими.
-- Но ведь излучатель означает... -- я схватился руками за грудь. Всю грудную клетку покрывал прочный пластырь из материала телесного цвета. Неужели тогда в операционной...
-- Через пять месяцев вы сможете запустить свои приборы омолаживания, каждый свой. Можете включить позже. Пластырь отпадет сам, примерно через пять суток, шрам исчезнет за месяц.
Теперь мне стало понятным спокойствие Тиа, ее добрые и радостные глаза и я вдруг впервые пожалел девушку с рассеченным лбом. Не все на корабле оказались подонками и скотами, здесь встречались довольно милые ребята. А я смогу стать вечным! Готов ли я был теперь служить кораблю? Чужой цивилизации? Голос Первого прервал мои мысли.
-- Еще одна деталь, она касается 501-го.
-- Значит я 501, а Армян 502?
-- Да, и пока вам придется подчиняться остальным. Но у нас не отдают невыполнимых приказов.
-- Но приказание вашего Четвертого, пожелавшего препарировать меня без обезболивания?
-- Я ничего не знал, можете мне поверить. К сожалению, я не в праве смещать номера в первом десятке, это делает Совет Безопасности и исследования космоса.
-- Наверное, до него чертовски далеко, до вашего Совета?
-- Не очень, немногим более 500 лет полета.
-- Пятьсот лет?!!
-- Успокойся, Маэстро,-- опять полез Армян.-- Какая тебе разница, сколько до этого Совета, пятьсот или пять миллионов. Давай подумаем о реальном положении дел, о жратве и куреве.
Зная дурной нрав Армяна и понимая, что сейчас он со справедливыми претензиями полезет к Первому и не желая усложнять едва установившиеся дружественные отношения, я тихо ему ответил.
-- Замолчи придурок. Так что вы сказали относительно новости для меня? -- последнее относилось уже к Первому.
-- Новость насчет Тиа. Она обратилась с просьбой в Совет корабля о совместной с тобой жизни.
-- Да? И такое возможно?
-- Вполне, Совет дал разрешение. Но смотри, любой из вас, также обратившись в Совет, может в любое время расторгнуть этот союз, у нас нет законных браков как на Земле, все гораздо свободней и проще. И еще одно "но". В полете нельзя иметь детей. На корабле много союзов, но никто не имеет детей. Дети в полете запрещены уставом корабля, ибо 40% наших звездолетов не возвращается, их экипажи гибнут при известных или неизвестных обстоятельствах с самими кораблями или без них. Мы не вправе решать за наших детей и приводить их к гибели. Еще есть кроны. Ты знаешь, кто они?
-- Смутно, Тиа вскользь обмолвилась о них.
-- Лучше с ними вообще не встречаться. Итак, ты согласен на союз с Тиа?
-- Согласен ли я? И вы еще спрашиваете! На кой черт тогда я крал процессор? Забирал Тиа на Землю? Да хватит болтать, заявляю прямо и откровенно. Я готов служить кораблю и отдать за него жизнь.
-- Я верю в вас ребята, вы еще принесете присягу кораблю. Я искренне рад, что корабль приобрел таких людей как вы. Ступайте и помните, корабль дал вам вечность, отплатите ему тем же, он наш дом на тысячелетия, от него зависят наши жизни. Миллиарды световых лет отделяют нас от других кораблей и еще больше расстояние до нашей базы и никто, кроме нас самих, не сможет оказать нам помощь, только мы и корабль, запомните это главное правило, рассчитывать можно на себя и никого более,
Мы еще разговаривали с Первым, а Армян с интересом крутил в руках излучатель, я радовался за него, казалось, он понял, какую власть
Теперь не уходят из жизни,
Теперь из жизни уводят.
И если кто-нибудь даже
Захочет чтоб было иначе,
Бессильный и неумелый
Опустит слабые руки
Не зная, где сердце спрута
И есть ли у спрута сердце?
Пятьсот лет. Много это, или мало? На Земле много, а на корабле ничтожный отрезок времени. За пятьсот лет я многое узнал, многому научился, ни одному человеку на Земле не снились такие знания, для себя я стал почти богом. Ежедневные физические нагрузки приводили в замешательство всех в экипаже, они не привыкли так много тренироваться, уповая больше на силу оружия, чем на силу мышц. Я стал действительно сильным и чертовски выносливым, мне нравилось мое тело, доведенное до физического совершенства. Впрочем Армян, или 502-й, не отставал от меня. Жир улетучился из его организма словно дым. Если раньше он походил на пивную бочку, то теперь являл гору тугих мышц и шутя ломал силомеры, на которых самые крепкие из экипажа могли достичь лишь половины шкалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
-- Какая кнопка?!
-- Третья грань, четвертая...--просипел тот.
Опустившись на четвереньки, я подбородком перевернул излучатель и, нащупав нужную кнопку, нажал. Стальные кольца, стягивающие наши руки, со звоном упали и тут с жужжанием отворилась дверь в апартаменты Четвертого. Мы, как по команде, ринулись в проход, но аналогичная дверь успела перекрыть нам дорогу. Мы повернули вниз, успели забраться в одну из каплевидных машин и подергать кучу разнообразных рычажков, ничего более. Машина не двинулась с места. А потом подоспели они. Как порой бывает трудно признавать поражение после нелегкой победы, но мы сделали это с достоинством. Мы спокойно вылезли из аппарата и стали перед толпой в серебристых комбинезонах. Один из них поднял блестящие обручи и их капкан снова защелкнулся у нас за спинами.
Потом был краткий миг прозрения, но прозрения страшного. Я лежал на операционном столе, приторно знакомый запах заполнял помещение, выложенное зеленоватыми плитами резкий звук хирургических инструментов, раскладываемых на столике, раздавался похоронным маршем.
-- Армян!!!--не выдержал я. Ровно никакого ответа, наверное ему успели вспороть живот немногим раньше, ведь удовольствие надо растягивать,-Считай, что я жму тебе руку!
-- Дайте ему наркоз,-- услышал я чей-то тихий голос.
И вдруг... я не поверил. Я увидел глаза Тиа, одни глаза, лицо прикрывала белая повязка. Она вытащила откуда-то снизу маску, закрыв мне одновременно рот и нос. Одуряющий аромат полился мне в легкие, мысли стали путанными. Тиа? Она сама станет меня препарировать? Что это? У нее на халате номер 400?! Тогда все понятно... Как же, новый взлет, видимо, стремление иметь меньший номер сидит у них в крови. Но она смотрела на меня спокойно, никакого волнения, казалось, ее глаза излучают радость. Все же она предала меня. Дурак, старался из-за нее как последний кретин. Надо было отдать ее Адмиралу. Вряд ли он цацкался бы с ней как я. Впрочем чушь! Я как отрезвел, я не испытывал к ней ненависти. Почему? Почему?! Но... как все просто, я же люблю ее!!! Мозг постепенно начал уводить мысля в небытие, свет стал меркнуть большими размытыми пятнами. Последнее, что я с удовлетворением отметил; в момент, когда они все склонились надо мной, был лоб Луи, рана зарубцевалась очень некрасиво...
Мое дао подобно мечу. Обращая меч против других, извлечешь выгоду для себя. Хватаясь за меч руками нанесешь рану себе.
Яркий свет брызнул мне в глаза. Человек со шприцем в руке быстро растирал чем-то пахучим сгиб моей руки. Я приподнял голову и обозрел помещение овальной формы. Я лежал на полке, покрытой мягким материалом. На полке, выходившей из соседней стены, сидел Армян, тщетно пытаясь разобраться с техникой одевания свободного желтого балахона. Судя по тому, как он бодро перебирал руками складки материи, с внутренностями у него обстояло совсем неплохо и, видимо, ни один жизненно важный орган не покинул его организм, предпочитая питаться живой кровью, а не баночным раствором. Армян, как всегда, казался невозмутимым. Человек, сделавший мне инъекцию, упаковывал в небольшой саквояж свой немудреный арсенал, в комнате кроме нас троих никого не оказалось. Но Армян словно предугадал мои мысли.
-- Бить его сегодня мы не будем. Он очень просил об этом. К тому же, кажется, он неплохой парень. Да?-- Последнее "да?" относилось к нашему оживителю.
Человек неуверенно пожал плечами.
-- Вы странный народ, земляне. Неукротимый и кровожадный. Ведете бессмысленные войны, убиваете друг друга...
-- Обо всем этом лучше поговори с президентами,-- перебил его Армян.
-- Невозможное невозможно,-- ответил человек,-- Одевайтесь, осталось мало времени.
-- Времени до чего? -- не понял я.
-- Сейчас нас куда-то поведут, -- Армян, наконец, напялил через голову свой балахон.-- Больно обещали не делать.
-- И на том спасибо,-- я последовал его примеру, хотя в таком свободном одеянии чувствовал себя несколько стесненным.
-- Следуйте за мной -- человек произвел с излучателем манипуляцию и дверь с тихим звуком ушла стену.
Путь от овальной комнаты до места назначения не занял много времени, так, легкая прогулка. Мы не пользовались ни каплевидными машинами, ни эскалаторами и все время двигались по горизонтальной плоскости. Человек с саквояжем привел нас к блестящей, похоже выполненной из стали, двери и произвел на излучателе несложную комбинацию. Дверь, как и все двери на этом корабле, тихо скрылась и стене и нашему взору открылся громадный зал, всю дальнюю стену которого занимало сложное сооружение, походившее на пульт... Казалось, это нагромождение дисплеев, экранов, разноцветных огней и кнопок жило своей, независимой от других жизнью, издавая еле уловимый писк. Но я не успел толком рассмотреть это творение чужой цивилизации, дверь также неуловимо закрылась за нашими спинами и спокойный низкий голос произнес:
-- Проходите, прошу вас. Тут я заметил невысокого седого человека и замер. На его груди красовалась цифра 1.
-- Вы, наверное, удивлены,-- продолжил Первый,-- почему вас до сих пор не умертвили?
-- В некоторой степени да,-- ответил я за нас обоих.
-- Скажу вам сразу, мы решили не делать этого. Вернее я, многие склонялись к вашей препарации, но я отказался. Не смотря на то, что вы порядком покалечили наших четверых людей и они в ближайшее время не смогут приносить пользу кораблю, равно как и всему полету, а на корабле не так много должностей, имеющих дублеров.
-- Не наша вина, что ваши люди захотели вернуться за мной и за Тиа. Вы могли свободно улететь и не рисковать процессорами.
-- Ого, ты знаешь как ценится на корабле процессор?
-- Я теперь многое знаю.
-- Потому и пришлось вернуться за вами, это не прихоть наших людей, а мой приказ.
-- И что с нами будет дальше?
-- А есть на корабле сигареты? -- невпопад встрял Армян. Кажется, ему наскучило разглядывать помещение и он решил перейти к более насущным проблемам.
-- Сигареты? -- переспросил Первый, он явно не понимал о чем идет речь.
-- Полцарства за пачку "Примы".
Первый вдруг заразительно рассмеялся, Армян насупился, сообразив, что в ближайшее время ему придется воздержаться от курения.
-- Да, твой друг молодец, сама невинность. Если не считать сотрясения мозга и вспоротых свинцом ступней моих ребят, по речь не о том. Я готов забыть и уже забыл содеянное вами и хочу сделать одно предложение. Вы полностью согласитесь со мной, что дорога на Землю для вас забыта, вы никогда не увидите ее. В то же время мне пришлась по душе ваша отчаянность, неординарность мышления н безрассудная решимость, как в инциденте на Земле, так и на самом корабле у комнаты Четвертого. Вы практически обезвредили одну из лучших десантных групп и не останься один из них внизу, мы бы действительно отказались от вашего захвата, ибо план уничтожения процессоров имел реальные шансы на успех. Таким образом, я предлагаю вам заменить выбывших из строя людей в этой группе. Вы покалечили четверых...
-- Пятерых,-- снова не вытерпел Армян.
-- Четверых,-- спокойно поправил его Первый,-- Тот кто получил удар в лицо вашим оружием, сильно не пострадал.
-- Но сквол кибитсе,-- тихо сказал я Армяну. Но вместо Армяна ответил Первый.
-- Он не вопит, хотя насчет непрошеных советов я с тобой полностью согласен.
-- Вы знаете английский?!
-- Нет, но его знаешь ты, этого, вполне достаточно. Так вот, вы покалечили четверых, но вы двое стоите десяти. Вы согласны войти в состав группы?
-- В нашем положении может отказаться только придурок. Вы согласны, что мы не придурки?
-- Вполне.
-- И какие на нас будут возложены обязанности?
-- В течении полета очень мало, охрана и патрулирование некоторых важных узлов корабля. Десантные группы используются при разведке новых миров, в непредвиденных ситуациях, которые в полете довольно часто имеют место и тому подобное. В свободное время, а его у вас будет предостаточно, вы можете заняться изучением истории нашей цивилизации, ибо теперь становитесь ее членами, можете посвятить себе авиеткам, нам нужны всесторонне развитые специалисты, можете грызть гранит науки или всецело предаться физическим упражнениям. Одно вам будет вменено в обязанность - досконально знать то, что знает каждый член экипажа и еще законы корабля. Знать и пунктуально выполнять каждый их раздел. За нарушение законов последует жестокая расплата, кораблем не может рисковать никто.
-- Мы постараемся.
-- Я так и думал, теперь идите сюда.--Первый подошел к одной из стен и откинут о сторону тяжелую портьеру. В небольшой нише висело два серебристых костюма с номерами 501 и 502, а рядом, на низких столиках лежало два излучателя.
-- О боже, излучатели? Наши?!
-- Да, ваши. Любой из экипажа научит вас пользоваться ими.
-- Но ведь излучатель означает... -- я схватился руками за грудь. Всю грудную клетку покрывал прочный пластырь из материала телесного цвета. Неужели тогда в операционной...
-- Через пять месяцев вы сможете запустить свои приборы омолаживания, каждый свой. Можете включить позже. Пластырь отпадет сам, примерно через пять суток, шрам исчезнет за месяц.
Теперь мне стало понятным спокойствие Тиа, ее добрые и радостные глаза и я вдруг впервые пожалел девушку с рассеченным лбом. Не все на корабле оказались подонками и скотами, здесь встречались довольно милые ребята. А я смогу стать вечным! Готов ли я был теперь служить кораблю? Чужой цивилизации? Голос Первого прервал мои мысли.
-- Еще одна деталь, она касается 501-го.
-- Значит я 501, а Армян 502?
-- Да, и пока вам придется подчиняться остальным. Но у нас не отдают невыполнимых приказов.
-- Но приказание вашего Четвертого, пожелавшего препарировать меня без обезболивания?
-- Я ничего не знал, можете мне поверить. К сожалению, я не в праве смещать номера в первом десятке, это делает Совет Безопасности и исследования космоса.
-- Наверное, до него чертовски далеко, до вашего Совета?
-- Не очень, немногим более 500 лет полета.
-- Пятьсот лет?!!
-- Успокойся, Маэстро,-- опять полез Армян.-- Какая тебе разница, сколько до этого Совета, пятьсот или пять миллионов. Давай подумаем о реальном положении дел, о жратве и куреве.
Зная дурной нрав Армяна и понимая, что сейчас он со справедливыми претензиями полезет к Первому и не желая усложнять едва установившиеся дружественные отношения, я тихо ему ответил.
-- Замолчи придурок. Так что вы сказали относительно новости для меня? -- последнее относилось уже к Первому.
-- Новость насчет Тиа. Она обратилась с просьбой в Совет корабля о совместной с тобой жизни.
-- Да? И такое возможно?
-- Вполне, Совет дал разрешение. Но смотри, любой из вас, также обратившись в Совет, может в любое время расторгнуть этот союз, у нас нет законных браков как на Земле, все гораздо свободней и проще. И еще одно "но". В полете нельзя иметь детей. На корабле много союзов, но никто не имеет детей. Дети в полете запрещены уставом корабля, ибо 40% наших звездолетов не возвращается, их экипажи гибнут при известных или неизвестных обстоятельствах с самими кораблями или без них. Мы не вправе решать за наших детей и приводить их к гибели. Еще есть кроны. Ты знаешь, кто они?
-- Смутно, Тиа вскользь обмолвилась о них.
-- Лучше с ними вообще не встречаться. Итак, ты согласен на союз с Тиа?
-- Согласен ли я? И вы еще спрашиваете! На кой черт тогда я крал процессор? Забирал Тиа на Землю? Да хватит болтать, заявляю прямо и откровенно. Я готов служить кораблю и отдать за него жизнь.
-- Я верю в вас ребята, вы еще принесете присягу кораблю. Я искренне рад, что корабль приобрел таких людей как вы. Ступайте и помните, корабль дал вам вечность, отплатите ему тем же, он наш дом на тысячелетия, от него зависят наши жизни. Миллиарды световых лет отделяют нас от других кораблей и еще больше расстояние до нашей базы и никто, кроме нас самих, не сможет оказать нам помощь, только мы и корабль, запомните это главное правило, рассчитывать можно на себя и никого более,
Мы еще разговаривали с Первым, а Армян с интересом крутил в руках излучатель, я радовался за него, казалось, он понял, какую власть
Теперь не уходят из жизни,
Теперь из жизни уводят.
И если кто-нибудь даже
Захочет чтоб было иначе,
Бессильный и неумелый
Опустит слабые руки
Не зная, где сердце спрута
И есть ли у спрута сердце?
Пятьсот лет. Много это, или мало? На Земле много, а на корабле ничтожный отрезок времени. За пятьсот лет я многое узнал, многому научился, ни одному человеку на Земле не снились такие знания, для себя я стал почти богом. Ежедневные физические нагрузки приводили в замешательство всех в экипаже, они не привыкли так много тренироваться, уповая больше на силу оружия, чем на силу мышц. Я стал действительно сильным и чертовски выносливым, мне нравилось мое тело, доведенное до физического совершенства. Впрочем Армян, или 502-й, не отставал от меня. Жир улетучился из его организма словно дым. Если раньше он походил на пивную бочку, то теперь являл гору тугих мышц и шутя ломал силомеры, на которых самые крепкие из экипажа могли достичь лишь половины шкалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29