“Я хочу жить, а меня хотят скурить!”
Всего этого Богдамир, разумеется, увидеть не мог. Как не мог он увидеть логотип “Общества Зеленых” на прозрачной двери: рука, держащая голубя.
Зато логотип прекрасно разглядел Кеша. С угрожающим клекотом он подпрыгнул и стремительно заковылял к двери с той быстротой, какую позволял пингвиний скафандр.
- Луна для пингв-в-в-винов-в-в-в!!! - шипел Кеша. - Гол-л-луби!!! Убир-р-райтесь в свой Пар-р-риж-ж-ж!!!!!!
К счастью, шипения не слышал никто, кроме Богдамира, у которого с Кешей имелась прямая скафандровая связь.
Подскочив к двери, Кеша принялся оплевывать ее. Из этого тоже ничего не вышло, поскольку Кешу и логотип разделяло прозрачное стекло шлема скафандра. Вскоре подоспел Богдамир, схватил беснующегося Кешу под мышку и вошел в офис.
Здесь было пустынно, лишь в центре холла ворочался и вздыхал на своем постаменте громадный механический муляж шарообразной формы. Светящаяся надпись на постаменте гласила: “Они убили меня ради своей шкуры”. Богдамир сперва решил, что это голубой кит или рыба-собака, хотя он не помнил, какую шкуру получают из этих исчезнувших животных. К тому же тоненький мышиный хвостик муляжа и полное отсутствие глаз немного смущали. А вот Кеша, получивший в юности прекрасное биологическое образование, без труда опознал вибрион холеры.
Тут распахнулась боковая дверь, и к гостям выкатился на своих двоих колесиках робот-секретарь - слегка взъерошенный и с нездоровым зеленым огоньком в зрительных окулярах, какой бывает у роботов, пристрастившихся злоупотреблять оптоволокном.
- Добро пожаловаться! - бойко начал он. - Чтобы пожаловаться на неблагополучную экологическую обстановку - зайдите в кабинку номер один! Чтобы пожаловаться на экологическое преступление и оформить донос - зайдите в кабинку номер два! Чтобы пожаловаться по другому поводу - зайдите в кабинку номер три!
- Майор Хома Богдамир, уголовный розыск, - сухо представился Хома, но удостоверение доставать не стал - роботам показывать удостоверение не принято. - Мне необходимо поговорить с руководством “Общества Зеленых”. Оно работает сегодня, руководство?
- Господин директор работает ежедневно двадцать четыре часа в сутки без выходных и отпусков! - сообщил робот с затаенной гордостью. - Но сейчас у него важный телеразговор. Он длится уже третий час и может затянуться еще надолго.
- Ничего, мы подождем.
- Пройдите в приемную. - Робот приглашающе махнул рукой и указал на лестницу.
Кеша и Богдамир поднялись на второй этаж и оказались в приемной.
Приемная была декорирована шикарно - плакатами и транспарантами. В углу стояла банкетка из натурального пластика, а рядом журнальный столик, где лежала стопка помятых фототаблоидов, здоровенная книга в алом переплете, а рядом такая же, только совсем крошечная, - она напоминала брелок для ключей. Когда Хома приблизил свою теплую руку, глубокое золотое тиснение на обложке оказалось неплохо различимо в инфракрасном свете. Поэтому Хома прочел то же, что и Кеша. Надпись на большой книге гласила: “Красная книга: редкие и вымирающие животные и растения”. На крохотной: “Красненькая книжечка: редкие и вымирающие бациллы и вирусы”.
Дверь кабинета была плотно закрыта, но отчетливо доносились яростные крики. Без всяких сомнений, телеразговор там шел полным ходом.
Чтобы скоротать время Кеша принялся читать вслух сообщения на доске объявлений “Наши достижения за минувший год”. Читал он их ехидно и слегка похохатывал, хлопая себя крыльями по бокам:
Ура, победа! Не прошло и восемнадцати лет, и дело выиграно: указом Медузинского районного суда прекращена дачная застройка на планетах Малой Медузы!
Преступному засорению - НЕТ! Собрано 200 тысяч подписей жителей Земли против засорения радиоэфира передачами, переговорами и сигналами!
Врага знать в юридическое лицо! Издан полный справочник комбинатов, продолжающих выращивать в неволе, а затем убивать живые растения для производства продуктов питания!
Они тоже имеют право жить! Проведена акция протеста против использования антибиотиков и обеззараживающих средств!
А Богдамир прислушивался к шуму из-за двери. Оттуда все время доносился лишь один голос, высокий и истеричный:
- Сами вы токсичная мерзость! - орал истеричный высокий голос. - Сами вы черная гадость! Это люди - гадость! В сотый раз повторяю: если до пятницы администрация Тюменского заповедника не даст разрешение на захоронение, то мы оформляем документы в Международный экологический суд!
Обладателю истеричного голоса, похоже, пытались возражать, но он не реагировал и продолжал свое:
- Гадость?! - с отвращением произносил он. - Природа сама знает, что ей гадость, а что ей не гадость! Взял? Положь на место! Взял? Положь! Для чего-то же она там лежала миллионы лет?! Ась? Думаете, просто так? Вернуть все как было, да! - Он на секунду умолк, прислушиваясь к своему невидимому собеседнику. - Ничего не знаю! Мы синтезировали три миллиона баррелей! Цистерны уже летят с Урана, и мы просто ее выльем сверху на заповедник, если вы не дадите захоронить как положено: и под землей на разной глубине, и на поверхности в лужицах. Все, как было при Ломоносове! Я сказал! Точка! Если что - встретимся в суде!
В кабинете что-то брякнулось со всей силы, и голос смолк. Зато начал раздаваться гулкий топот, словно по полу с размаху колотили утюгами.
- Что хотят, то и творят! - доносилось визгливое бормотание. - Что хотят, то и творят!
Хома решительно шагнул вперед, постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, распахнул ее. За дверью колыхалась зеленая занавеска гиперполя. Богдамир с Кешей шагнули сквозь нее и от неожиданности чуть не грохнулись на пол - гравитация в кабинете оказалась совсем не лунная, а даже намного больше земной.
Никакого видеотелефона тут не стояло. Только три двери, завешенные гиперполем, - друзья вошли через зеленую, но была еще оранжевая и голубая.
Добрую половину кабинета занимал гигантских размеров черный стол, а за ним - совсем уж невероятных масштабов черное кресло с высокой спинкой. Оно было бы велико даже Богдамиру с его ростом в два с половиной метра. Такое кресло, если верить известному психологу Ебожинскому, могло символизировать лишь необыкновенное самомнение владельца, тягу к власти, пустые хлопоты и казенный дом.
Но все объяснялось куда проще: директор оказался сам гораздо крупнее Богдамира.
Он был роботом.
И нервно шагал по кабинету взад-вперед на стальных копытах, возмущенно мотая огромной головой, напоминавшей бычью. Сзади пониже спины из него торчал длиннющий толстый кабель-хвост, он вился кольцами по всему кабинету и скрывался где-то за столом. Увидев вошедших, директор остановился и сверкнул глазными объективами.
- Нет, ну вы видали такое?! - театрально взвизгнул он черным решетчатым динамиком в ротовой части головы. - Как воровать у природы нефть, так это мы умели! Не морщились! А как настало время покласть обратно - фигушки?!
Хома и Кеша переглянулись.
- Причем! - продолжал директор - Причем, от них же ничего не требуется!!! Мы сами все делаем! - Он снова возмущенно взмахнул клешнями и мотнул рогатой головой. - Мы сами ее синтезировали в полном объеме! За счет госбюджета! Осталось - всего ничего! Вынь да положь! Но - нет! Не положь! Мы, видите ли, боимся запачкаться! Боимся, видите ли, грязи на территории нашего уникального Тюменского заповедника! Тьфу!
Он вдруг спохватился, смерил окулярами Богдамира сверху донизу, и вдруг увидел Кешу. И тут же указал на него клешней:
- Нет, нет! По этому вопросу не ко мне, и вообще не к нам! Для этого есть Бобруйский зоопарк, крупнейший в Галактике! Сдавайте туда! А мы не принимаем животных! Что за манера таскать бездомных зверей в наш офис? Даже слушать ничего не хочу!
Кеша от возмущения потерял дар речи. Ответил Хома.
- Старший следователь Вселенского уголовного розыска майор Хома Богдамир, - отрекомендовался он. - А это мой напарник, младший лейтенант Ксенофонт Луи де Пиджеон. Он окончил Сорбонну, обладает вспыльчивым характером и званием чемпиона мира по рукопашному бою среди птиц, поэтому я искренне вам советую воздержаться от неполиткорректных высказываний.
Это было не совсем правдой: Сорбонну Кеша так и не закончил - не дотянул одного семестра до диплома. Но очень комплексовал по этому поводу, и Хома старался лишний раз его не травмировать.
- Извиняюсь, - смущенно пробурчал директор, но тут же снова вскинулся: - Только покажите-ка удостоверение, гражданин начальник, э-э-э… как вас там, Бог да - кто? Что за хамская традиция - не показывать удостоверений роботам? Я против этой традиции! Робот - не человек, по-вашему? А если бы у меня не был встроен в глаз лазерный сканер?
- Но у вас же он встроен, - возразил Хома. Впрочем, лазерное удостоверение вынул и показал. Кеша хмуро поднял крыло и предъявил свой жетон.
- Садитесь, граждане начальники. - Директор взмахнул клешней, указав на мягкую пластиковую банкетку у стола, а сам взгромоздился в свое мегакресло.
Кресло все-таки оказалось слегка больше, чем требовалось для его корпуса.
- Астерий Килобод, - с вызовом представился он, протягивая через стол огромную раздвоенную клешню, напоминавшую промышленные пассатижи. - Идеологический директор “Вселенского общества движения Зеленых”. Также являюсь вице-спикером “Партии борьбы за права роботов” и почетным соучредителем движения “ЗЛО” - “За легализацию оптоволокна”. Кроме того, работаю правозащитником в нескольких организациях и политических партиях.
- Как же вы всюду успеваете? - удивился Хома, пожимая могучую клешню. - Ваш секретарь сказал, что вы сидите здесь круглые сутки…
- Сижу? Здесь? - саркастически переспросил робот и картинно обвел клешней кабинет. - Здесь, гражданин начальник, как вам известно, муниципальный тюремный изолятор на Плутоне!
Только теперь Богдамир понял, что ему показалось странным в этой комнате - стены, отделанные мягким пластиком. Такие стены строили в тюрьмах роботов, чтобы предотвратить ритуальные самоубийства заключенных и подследственных: мягкие стены не давали роботам традиционной возможности убить себя об стену с разбегу.
- А это, как вам известно, - продолжал Астерий, указывая клешней на разноцветные двери. - Всего лишь проброшены линки из удаленных приемных… Имею право бросать линки в любую точку Вселенной! А я здесь сижу. - Он завел клешню за спину, схватил в охапку несколько петель своего хвоста и с горечью подергал им: стало видно, что стальной хвост накрепко приварен к чугунному карабину, вмурованному в стену. - Я здесь сижу под подписку о невыходе! Но вы все равно. - Астерий поднял громкость голоса втрое, со всей силы брякнул клешней по черному столу и поднялся из кресла во весь рост. - ВЫ ВСЕ РАВНО НЕ СМОЖЕТЕ ЗАПРЕТИТЬ МНЕ ЗАНИМАТЬСЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ! НЕТУ ТАКОГО В ЗАКОНЕ ДЛЯ РОБОТОВ!
- Нету, - подтвердил Богдамир.
- Тогда какого черта вам здесь понадобилось в моей камере, граждане следователи? - снова завопил Астерий, но уже чуть тише. - Опять начались эти бесконечные допросы? Что вам на этот раз вспомнить?! Как я начинал карьеру уличным дворником, как подметал ваши мерзкие земные улицы, гудя и мигая желтой лампой? Как служил швейцаром и начальником склада? Или как воевал на Меркурии, был ранен, а мне даже ордена не дали?! Или вы опять мне пытаетесь шить дело о прошлогодних беспорядках на Фобосе? Так у меня алиби! Я ни на секунду не переступал порога этого кабине…
Тут Кеша со всей силы долбанул клювом по столу - так, что во все стороны брызнула черная пластиковая крошка. Астерий осекся.
- Мы к вам, как к руководителю “Общества Зеленых”. Нам нужна ваша консультация, - объяснил Богдамир.
В зрительных окулярах Астерия появился неподдельный живой огонек светодиодов, и все в его чугунном лице теперь выглядело более приветливо: и массивные рога над висками, и черная решетка динамика над подбородком, и отверстия носового анализатора, и дырка третьего глаза по центру лба. Или это не третий глаз? Богдамир не мог понять, зачем третий глаз роботу.
- Так бы сразу и говорили! - произнес Астерий, опустился за стол и сложил клешни перед собой. - А то пугать: следователь, следователь… Итак, чем могу быть любезен?
Богдамир кашлянул и перешел к делу: достал из кармана флэшку проектора и спроецировал в воздухе голограмму.
- Вам знакомо это судно? - спросил он, а Кеша зловеще покивал клювом.
- Не припоминаю, - ответил Астерий, вглядываясь в изображение и со скрежетом почесывая стальной клешней чугунный подбородок. - Вы учтите: десять лет назад на Меркурии я полностью потерял память, и если это было раньше…
- Это инкассаторский крейс-с-сер, - зловеще объяснил Кеша. - Бр-р-роневик.
- У нас есть данные, - продолжил Хома, - о том, что месяц назад броневик был зафрахтован “Обществом Зеленых” для вывоза радиоактивных отходов. Так?
- Так! - оживился Астерий. - Позвольте-ка… Конечно, акция “Нашим внукам - чистое Солнце!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59