Может быть, это и
справедливо: вы привели его к власти, вы же его и свергли. Похоже, когда
вы приезжаете, советники долго не удерживаются. Но это ничего. Кроме того,
вы заявили тридцати миллиардам членов Церкви Эволюционирующей Жизни, что
их вера - мыльный пузырь. Вы даже заявили, что сама основа
технократической философии, на которой веками строилась политика Совета,
ошибочна. Нам повезет, если на следующих выборах не вернутся эти чертовы
экспансионисты, а если они победят, то это значит - война. Вандин, Джазбо
и другие союзники не потерпят еще одного экспансионистского правительства.
Возможно, вы испортили карьеру и мне. Опять. Если только я не приму меры,
как в прошлый раз. Вместо звездной возлюбленной я теперь старая сварливая
чиновница, любящая приврать о своих любовных похождениях и, кроме того, я
способствовала антижизни, - она вздохнула. - Вам как будто непременно
нужно, чтобы я была опозоренной. Но это ерунда, Таф. О себе я сумею
позаботиться. Главное - это то, что вы взяли на себя смелость диктовать
политику сорока миллиардам людей, имея лишь приблизительное понятие о
последствиях. По какому праву? Кто вам позволил?
- Я убежден, что всякий человек имеет право говорить правду.
- И право требовать, чтобы это транслировалось на весь мир? Откуда же
взялось это дурацкое право? - сказала она. - На С'атлэме несколько
миллионов человек принадлежат к фракции "нулевиков", в том числе и я. Вы
не сказали ничего, что бы мы не говорили годами. Вы просто сказали об этом
громче.
- Я это знаю. И надеюсь, что слова, произнесенные сегодня вечером,
какими бы горькими они не показались, в конечном счете положительно
скажутся на политике и на жизни общества на С'атлэме. Может быть, Крегор
Блэксон и его коллеги - технократы поймут, что Тафов Расцвет или, как вы
его когда-то называли, чудо хлебов и рыб, не может принести спасение.
Может быть, с этого дня политика и взгляды людей начнут изменяться. Может
быть, на следующих выборах победит ваша фракция "нулевиков".
Толли Мьюн нахмурилась.
- Ну уж это вряд ли, вы-то должны знать. И даже если "нулевики"
победят, возникает вопрос: что же мы можем сделать, черт возьми! - Она
наклонилась вперед. - Будем ли мы иметь право ввести обязательный контроль
за рождаемостью? Интересно. Впрочем, вас это не касается. Это я к тому,
что у вас нет монополии на правду. Любой из "нулевиков" мог бы выступить
не хуже. Черт возьми, да половина технократов знают, как обстоят дела.
Крег не дурак. Бедняга Джозен тоже им не был. Это право дала вам власть,
Таф. Власть "Ковчега". Помощь, которую вы можете или оказать, или не
оказать, по своему усмотрению.
- Несомненно, так, - сказал Таф, моргнув. - Не могу не согласиться с
вами. Печальная историческая истина состоит в том, что неразумные массы
всегда следуют за сильными, а не за мудрыми.
- А вы кто, Таф?
- Я, всего лишь скромный...
- Да, да, - перебила она, - Я знаю, скромный инженер - эколог, черт
побери. Скромный инженер - эколог, который взялся играть роль пророка.
Скромный инженер - эколог, который был на С'атлэме всего два раза в жизни,
в общей сложности дней сто, и все же считает, что он вправе свергать наше
правительство, позорить нашу религию, поучать сорок миллиардов незнакомых
людей, сколько детей они должны иметь. Мой народ, может быть, глуп, может
быть недальновиден, может быть, даже слеп, но все-таки это мой народ, Таф.
И я не могу сказать, что я целиком и полностью одобряю то, что вы приехали
сюда и пытаетесь переделать нас в соответствии со своими собственными
просвещенными идеями.
- Я отклоняю это обвинение, мадам. Каких бы норм не придерживался я
лично, я не пытаюсь навязать их С'атлэму. Я лишь взял на себя труд пролить
свет на некоторые вещи, рассказать вашему населению о некоторых холодных,
тяжелых слагаемых реальности, которые в сумме всегда дают катастрофу. И
эту катастрофу не могут отменить ни вера, ни молитвы, ни романтические
мелодрамы.
- Вам же платят... - начала было Толли Мьюн.
- Недостаточно, - перебил ее Таф. Она против воли улыбнулась.
- Вам же платят за экоинженерию, Таф, а не за религиозные или
политические поучения. Уж спасибо.
- Пожалуйста, Начальник порта, - ответил Таф, - Экология, продолжал
он. - Подумайте над этим словом. Поразмышляйте над его значением.
Экосистему можно сравнить, скажем, с огромной биологической машиной. Если
развить эту аналогию, то человечество следует рассматривать как часть этой
машины. Безусловно, важную - двигатель, к примеру, - но ни в коем случае
не отдельно от механизма, как зачастую ошибочно считают. Следовательно,
когда кто-нибудь вроде меня переделывает экологическую систему, он по
необходимости должен переделать и людей, которые в ней живут.
- Теперь вы меня просто пугаете, Таф. Вы слишком долго жили один на
этом корабле.
- Я не разделяю этого мнения, - сказал Таф.
- Но ведь люди - не какие-то старые детали, которые можно
перекалибровать.
- Люди гораздо сложнее и неподатливее, чем простые механические,
электронные или биохимические компоненты, - согласился Таф.
- Я не это имела в виду.
- С с'атлэмцами особенно сложно, - сказал Таф.
Толли Мьюн покачала головой.
- Помните, что я говорила, Таф. Власть разлагает.
- Несомненно, так, - сказал он. На этот раз она не поняла, что это
значило.
Хэвиланд Таф поднялся.
- Мне недолго осталось у вас гостить, - сказал он. - Сейчас, в этот
момент, временной деформатор "Ковчега" ускоряет рост организмов в чанах
для клонирования. "Василиск" и "Монитор" готовы доставить их сюда, если,
конечно, Крегор Блэксон или его преемник решатся принять мои рекомендации.
Думаю, что через десять дней С'атлэм получит своих мясных зверей,
джерсейские стручки, ороро и все остальное. И тогда я уеду, Начальник
порта Мьюн.
- Мой звездный возлюбленный снова меня бросит, - раздраженно
проворчала Толли Мьюн. - Может быть, я сумею опять что-нибудь из этого
придумать.
Таф посмотрел на Дакса.
- Легкомыслие, - сказал он, - с привкусом горечи. Он снова поднял
глаза и моргнул. - По-моему, Я оказал большую услугу С'атлэму, - сказал
он. - Я прошу прощения за то, что мои методы причинили вам боль. Я этого
не хотел. Позвольте мне хоть немного загладить вину.
Толли Мьюн подняла голову и вгляделась в его глаза.
- Как же вы собираетесь это сделать, Таф?
- Маленький подарок, - ответил Таф. - Когда мы были на "Ковчеге", я
не мог не заметить, как вы привязались к котятам, и эта привязанность не
осталась безответной. Я хотел бы подарить вам двух из моих кошек, в знак
моего уважения.
Толли Мьюн фыркнула.
- Надеетесь, что когда офицеры безопасности придут меня арестовывать,
они застынут от ужаса? Нет, Таф. Я ценю это предложение, и оно, правда,
очень соблазнительно, но вы же помните, вредители на "паутине" запрещены.
Я бы не могла их у себя держать.
- Как Начальник С'атлэмского порта, вы могли бы изменить правила.
- Ну конечно, очень здорово. Сторонница антижизни и к тому же
взяточница. Представляю, какая у меня будет популярность.
- Сарказм, - пояснил Таф Даксу.
- А что будет, когда меня снимут? - спросила она.
- Я нисколько не сомневаюсь в вашей способности пережить эту
политическую бурю, как вы пережили прошлую, - сказал Таф.
Толли Мьюн хрипло рассмеялась.
- Спасибо, но правда, я не смогу.
Хэвиланд Таф замолчал, ничем не выдавая своих мыслей. Наконец он
поднял палец.
- Я нашел решение, - сказал он. - В придачу к двум котятам я дам вам
звездолет. Как вам известно, у меня их в избытке. Вы можете держать котят
в нем, технически - вне юрисдикции С'атлэмского порта. Я могу даже
оставить для них еды на пять лет, чтобы никто не мог сказать, что вы
отдаете так называемым вредителям калории, так нужные голодающим людям. А
чтобы укрепить свою подмоченную репутацию, вы можете сказать репортерам,
что эти две кошки - заложницы, из-за которых через пять лет я должен
вернуться на С'атлэм.
На простом лице Толли Мьюн проступила лукавая улыбка.
- Черт возьми, это, может, и сработает. Против этого я, пожалуй, не
устою. Звездолет в придачу, вы говорите?
- Несомненно, так.
Она ухмыльнулась.
- Звучит уж очень убедительно. Хорошо. Так какие же кошки?
- Сомнение, - ответил Хэвиланд Таф, - и Неблагодарность.
- Это с умыслом, я уверена, - заметила Толли Мьюн. - Ну, ладно. И еды
на пять лет?
- До того самого дня, когда я вернусь выплатить остаток долга.
Толли Мьюн посмотрела на него - длинное, белое, неподвижное лицо,
бледные руки, аккуратно сложенные на большом животе, кепка с козырьком на
лысой голове, маленькая черная кошка на коленях. Она смотрела на него
долго, пристально, а потом, непонятно почему, ее рука вдруг задрожала, и
пиво пролилось из стакана ей на рукав. Она почувствовала, как прохладная
жидкость просочилась через рубашку и потекла на запястье.
- О, боже, - сказала она. - Опять этот Таф. Я не дождусь.

1 2 3 4 5 6 7