Тогда, может быть, вы оставили меня просто в жутком
положении.
- Вы ожидали немедленного отстранения от должности, суда по обвинению
в государственной измене и приговора к исправительным работам на Кладовых,
- сказал Таф. - Тем не менее, вы отказались от моего предложения бесплатно
доставить вас в любую другую систему по вашему выбору, предпочтя вместо
этого вернуться и обречь себя на арест и бесчестие.
- Что бы там ни было, я все-таки С'атлэмка, - сказала она. - Это мой
народ, Таф. Иногда они ведут себя просто по - идиотски, но все же это мой
народ, черт возьми!
- Ваша преданность, несомненно, достойна похвалы. Но поскольку вы все
еще являетесь Начальником порта, я должен предположить, что обстоятельства
изменились.
- Это я их изменила.
- Несомненно, так.
- Я была вынуждена, иначе мне пришлось бы остаток жизни полоть
сорняки на исправительной ферме, мучаясь от гравитации, - она состроила
недовольную гримасу. - Как только я вернулась в порт, меня схватила служба
безопасности. Я не повиновалась Высшему Совету, нарушила законы, нанесла
ущерб собственности и помогла вам бежать на корабле, который они хотели
конфисковать. Звучит чертовски волнующе, как вы считаете?
- Мое мнение не имеет отношения к делу.
- Нужно было представить это им или как неслыханное преступление, или
как неслыханный героизм. Джозен очень страдал. Мы с ним давно друг друга
знали, и он вовсе не был плохим человеком, я вам говорила. Но он был
Первым Советником и знал, что должен делать. Он должен был судить меня за
предательство. Но я тоже не дура, Таф. И я знала, что мне делать, - она
наклонилась вперед. - Меня тоже не устраивало, какие мне выпали карты, но
мне нужно было или делать ход, или сдаваться. Чтобы спасти свою тощую
задницу, я должна была уничтожить Джозена - скомпрометировать его и
большинство членов Высшего Совета. Я должна была сделать из себя героиню,
а из него - злодея, и причем так, чтобы это дошло до любого выжившего из
ума оборванца в подземном городе.
- Понимаю, - сказал Таф. Дакс мурлыкал; Начальник порта говорила
правду. - Отсюда и появилась эта напыщенная мелодрама под названием "Таф и
Мьюн".
- Мне нужны были деньги для адвокатов, - сказала она. - Они, правда,
были мне нужны, но я воспользовалась этим предлогом, чтобы представить
свою версию событий одной из крупнейших видеокомпаний. Я немножко, скажем
так, оживила эту историю. Им так понравилось, что они решили показать
инсценировку сразу же после программы новостей, посвященной этим событиям.
Я была рада написать сценарий. Конечно, мне дали помощника, но я говорила
ему, что писать. Джозен так и не понял, что произошло. Он не был таким
мудрым политиком, как ему казалось, и душой он был далек от всего этого.
Потом, мне помогали.
- Кто? - поинтересовался Таф.
- Один молодой человек, Крегор Блэксон.
- Это имя мне незнакомо.
- Он был членом Высшего Совета. Советник по сельскому хозяйству. Это
очень важный пост, Таф, и Блэксон был самым молодым из всех, кто его
когда-либо занимал. И в Совете он был самым молодым. Думаете, он должен
был быть доволен?
- Я бы попросил вас не сообщать мне, что я думаю, если только в мое
отсутствие у вас не открылись телепатические способности. Я так не думаю,
мадам. Я нахожу, что человек редко бывает чем-то доволен.
- Крегор Блэксон очень честолюбив. Он входил в администрацию Джозена.
Оба они были технократами, но Блэксон имел виды на место Первого
Советника, и именно на этом-то Джозен и погорел.
- Его мотивы мне понятны.
- Блэксон стал моим союзником. На него произвело большое впечатление
то, что вы нам дали - омнизерно, рыба, планктон, илистая плесень, все эти
чертовы грибы. И он понял, что происходит. Он сделал все, чтобы остановить
биоиспытания и посеять все это на полях. Всех торопил. Громил каждого
идиота, пытавшегося замедлить внедрение. Джозен Роэл был слишком занят и
ничего не замечал.
- Умелый и энергичный политик - такая порода людей практически
неизвестна в галактике, - заметил Хэвиланд Таф. - Может быть, мне стоит
взять у Крегора Блэксона соскреб для клеточного фонда "Ковчега".
- Вы опережаете события.
- Конец этой истории ясен. Хотя здесь и вмешался фактор тщеславия, я
рискну предположить, что мои скромные усилия в области экоинженерии
принесли плоды, а энергичная реализация моих предложений Крегором
Блэксоном положительно сказалась на его репутации.
- Он назвал это Тафовым Расцветом, - сказала Толли Мьюн, скептически
скривив рот. - Репортеры подхватили этот термин. Тафов Расцвет, новая
золотая эра С'атлэма. В скором времени на стенах канализационных систем у
нас уже росли съедобные грибы. Мы открыли огромные грибные фермы во всех
подземных городах. Ковры из нептуновой шали покрыли моря, рыба
размножалась с бешеной скоростью. Вместо неотравы и нанопшеницы мы посеяли
ваше омнизерно, и первый же урожай дал нам почти втрое больше калорий, чем
мы получали обычно. Вы сделали для нас первоклассную работу, Таф.
- Принимаю ваш комплимент с должной признательностью, - отозвался
Таф*
- К счастью для меня, Расцвет уже был в полном разгаре, когда
показали "Таф и Мьюн", задолго до того, как я предстала перед судом. Крег
каждый день превозносил вашу гениальность в программах новостей, заявляя
миллиардам людей, что с нашим продовольственным кризисом покончено
навсегда, - Начальник порта пожала плечами. - Так что он сделал из вас
героя, в своих собственных интересах. Иначе нельзя было, если он хотел
занять место Джозена. В результате и из меня сделали героиню. Все это
сплелось в один огромный идиотский узел - вы ничего подобного не видели. Я
не буду вдаваться в подробности. В итоге Толли Мьюн была оправдана и с
триумфом восстановлена в должности. Джозен Роэл был опозорен, осужден
всеми политиками и вынужден уйти в отставку. Вместе с ним ушло больше
половины членов Высшего Совета. Крегор Блэксон стал новым лидером
технократов и вскоре победил на выборах. Сейчас он Первый Советник.
Бедняга Джозен два года назад умер. А о нас с вами слагают легенды, Таф мы
теперь знамениты, черт возьми, не меньше, чем все это романтические пары
древности - ну, вы же знаете, Ромео и Джульетта, Самсон и Даниил, Содом и
Гоморра, Маркс и Ленин.
Дакс, устроившийся на плече Тафа, испуганно зарычал. Крохотные
коготки проткнули ткань комбинезона и воткнулись в кожу. Хэвиланд Таф
моргнул, поднял руку и погладил котенка, успокаивая.
- Начальник порта Мьюн, вы улыбаетесь, в вашей истории, похоже,
должен быть хотя и банальный, но все же вечно популярный счастливый конец,
однако же Дакс встревожился, как будто внутри у вас все кипит, несмотря на
внешнее спокойствие. Может быть, вы опускаете какую-то важную часть своей
истории?
- Только одно замечание, Таф, - сказала Толли Мьюн.
- Несомненно, так. Чтобы это могло быть?
- Двадцать семь лет, Таф. Вам это о чем-нибудь говорит?
- Несомненно, так. Перед тем, как я начал проводить свою
экоинженерную программу, ваши расчеты предсказывали, что через двадцать
семь стандарт-лет на С'атлэме наступит массовый голод из-за быстрого роста
населения и истощения продовольственных ресурсов.
- Это было пять лет назад, - сказала Толли Мьюн.
- Несомненно, так.
- Двадцать семь минус пять?
- Двадцать два, - ответил Таф. - Полагаю, это упражнения в
элементарной математике имеют какой-то смысл?
- Осталось двадцать два года, - сказала Начальник порта. - Да, но это
было до "Ковчега", до того, как гениальный эколог Таф и бесстрашная
"паучиха" Мьюн все устроили, до чуда хлебов и рыб, до того, как отважный
Крегор Блэксон провозгласил Тафов Расцвет.
Хэвиланд Таф посмотрел на котенка, сидевшего у него на плече.
- Я слышу в ее голосе саркастические нотки, - сказал он Даксу.
Толли Мьюн, вздохнув, достала из кармана коробочку с информационными
кристаллами.
- Вот вам, любовь моя, - сказала она и бросила ее в Тафа. Таф поймал
коробочку своей большой белой ладонью и ничего не сказал.
- Здесь все, что вам нужно. Прямо из банка данных Совета. Совершенно
секретные документы, разумеется. Все сообщения, все прогнозы, все анализы,
и это только для вас. Понимаете? Вот почему я вела себя так необычно и вот
почему мы возвращаемся на "Ковчег". Крег и Высший Совет решили, что наш
роман - самое удобное прикрытие. Пусть миллиарды зрителей информационных
программ думают, что мы занимаемся сексом. Пока они рисуют себе красочные
картины, как Пират и Начальник порта штурмуют новые рубежи секса, они не
станут раздумывать о том, что мы хотим предпринять на самом деле, и все
можно проделать тихо. Нам опять нужны хлеба и рыбы, Таф, но на этот раз на
блюдечке, понимаете? Такие у меня инструкции.
- О чем говорит самый последний прогноз? - спросил Таф ровным,
бесстрастным голосом.
Дакс поднялся, испуганно зашипев.
Толли Мьюн отпила глоток пива и откинулась в кресле, закрыв глаза.
- Восемнадцать лет, - сказала она. Сейчас она выглядела на все свои
сто лет (обычно ей давали не больше шестидесяти), и в голосе звучала
бесконечная усталость. - Восемнадцать лет, повторила она, - и отсчет уже
начался.
Толли Мьюн отнюдь не была неискушенной женщиной. Прожив всю жизнь на
С'атлэме, с его огромными континентальными городами, миллиардами жителей,
башнями, уходящими на десять километров в небо, глубокими подземными
поселениями, гигантскими орбитальными лифтами, она была не из тех, кого
можно поразить одними лишь размерами. Но в "Ковчеге" есть что-то
впечатляющее, думала она.
Она почувствовала это сразу же, как только они приблизились к
звездолету. Под ними с треском раскрылся огромный купол причальной палубы,
Таф провел "Свирепый Степной Ревун" вниз, в темноту и посадил его среди
челноков и дряхлых звездолетов, на круглую посадочную площадку,
приветственно засветившуюся слабым голубым сиянием. Купол над ними
закрылся, и на палубу начал поступать воздух; чтобы быстро заполнить такое
большое помещение, он накачивался с ураганной силой, шипя и завывая.
Наконец, Таф открыл люк и свел Толли Мьюн вниз по изысканно украшенному
трапу, спускавшемуся из пасти львинолета, словно позолоченный язык. Внизу
их ждала маленькая трехколесная тележка. Они миновали группу безжизненных
кораблей; некоторые не были похожи ни на один из звездолетов, которые за
свою жизнь начальник порта перевидала немало. Таф ехал молча, не глядя ни
вправо, ни влево, на коленях у него мягким меховым комочком лежал дакс и
мурлыкал.
Таф отдал в ее распоряжение целую палубу. Тут были сотни хилых кают,
компьютерных станций, лабораторий, коридоров, гигиенических пунктов, залов
для отдыха, кухонь - и ни одного жильца, кроме нее. На С'атлэме в доме
таких размеров жили бы тысяча человек, причем в квартирах поменьше, чем
чуланы на "Ковчеге". Таф отключил на этом этаже гравитационную установку:
он знал, что Толли Мьюн предпочитает невесомость.
- Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня на верхней палубе, - сказал
он ей. - Я намереваюсь обратить всю свою энергию на проблемы С'атлэма. Мне
не нужны ни ваши советы, ни ваша помощь. Не обижайтесь, Начальник порта,
но я на горьком опыте убедился, что подобная помощь не нужна и только меня
отвлекает. Если существует решение ваших проблем, то я скорее найду его
сам, своими силами. Я запрограммирую для вас приятное путешествие к
С'атлэму с его "паутиной" и надеюсь, что когда мы прибудем, я буду в
состоянии устранить ваши затруднения.
- Если у вас не получится, - резко напомнила Толли Мьюн, - мы возьмем
корабль. Это были наши условия.
- Я помню, - ответил Хэвиланд Таф. - Если вам будет скучно, на
"Ковчеге" имеется большой выбор развлечений и занятий. Пользуйтесь
услугами автоматической кухни. Рацион уступает той пище, что я готовлю
сам, но по сравнению с тем, так сказать кормом, к которому вы привыкли на
С'атлэме, не сомневаюсь, он покажется вам восхитительным. Днем вы можете
принимать еду в любое время; по вечерам я буду рад видеть вас у себя на
ужине в 18:00 по корабельному времени. Пожалуйста, будьте пунктуальны, -
и, сказав это, Таф удалился.
Компьютерная система, управлявшая кораблем, соблюдала чередование
циклов света и темноты, заменявших собой день и ночь. Ночи Толли Мьюн
проводила у экрана голографического монитора - смотрела фильмы, снятые
несколько тысячелетий назад на планетах, уже ставших полулегендарными.
Днем она занималась обследованием - сначала палубы, которую уступил ей
Таф, потом остальной части корабля.
1 2 3 4 5 6 7
положении.
- Вы ожидали немедленного отстранения от должности, суда по обвинению
в государственной измене и приговора к исправительным работам на Кладовых,
- сказал Таф. - Тем не менее, вы отказались от моего предложения бесплатно
доставить вас в любую другую систему по вашему выбору, предпочтя вместо
этого вернуться и обречь себя на арест и бесчестие.
- Что бы там ни было, я все-таки С'атлэмка, - сказала она. - Это мой
народ, Таф. Иногда они ведут себя просто по - идиотски, но все же это мой
народ, черт возьми!
- Ваша преданность, несомненно, достойна похвалы. Но поскольку вы все
еще являетесь Начальником порта, я должен предположить, что обстоятельства
изменились.
- Это я их изменила.
- Несомненно, так.
- Я была вынуждена, иначе мне пришлось бы остаток жизни полоть
сорняки на исправительной ферме, мучаясь от гравитации, - она состроила
недовольную гримасу. - Как только я вернулась в порт, меня схватила служба
безопасности. Я не повиновалась Высшему Совету, нарушила законы, нанесла
ущерб собственности и помогла вам бежать на корабле, который они хотели
конфисковать. Звучит чертовски волнующе, как вы считаете?
- Мое мнение не имеет отношения к делу.
- Нужно было представить это им или как неслыханное преступление, или
как неслыханный героизм. Джозен очень страдал. Мы с ним давно друг друга
знали, и он вовсе не был плохим человеком, я вам говорила. Но он был
Первым Советником и знал, что должен делать. Он должен был судить меня за
предательство. Но я тоже не дура, Таф. И я знала, что мне делать, - она
наклонилась вперед. - Меня тоже не устраивало, какие мне выпали карты, но
мне нужно было или делать ход, или сдаваться. Чтобы спасти свою тощую
задницу, я должна была уничтожить Джозена - скомпрометировать его и
большинство членов Высшего Совета. Я должна была сделать из себя героиню,
а из него - злодея, и причем так, чтобы это дошло до любого выжившего из
ума оборванца в подземном городе.
- Понимаю, - сказал Таф. Дакс мурлыкал; Начальник порта говорила
правду. - Отсюда и появилась эта напыщенная мелодрама под названием "Таф и
Мьюн".
- Мне нужны были деньги для адвокатов, - сказала она. - Они, правда,
были мне нужны, но я воспользовалась этим предлогом, чтобы представить
свою версию событий одной из крупнейших видеокомпаний. Я немножко, скажем
так, оживила эту историю. Им так понравилось, что они решили показать
инсценировку сразу же после программы новостей, посвященной этим событиям.
Я была рада написать сценарий. Конечно, мне дали помощника, но я говорила
ему, что писать. Джозен так и не понял, что произошло. Он не был таким
мудрым политиком, как ему казалось, и душой он был далек от всего этого.
Потом, мне помогали.
- Кто? - поинтересовался Таф.
- Один молодой человек, Крегор Блэксон.
- Это имя мне незнакомо.
- Он был членом Высшего Совета. Советник по сельскому хозяйству. Это
очень важный пост, Таф, и Блэксон был самым молодым из всех, кто его
когда-либо занимал. И в Совете он был самым молодым. Думаете, он должен
был быть доволен?
- Я бы попросил вас не сообщать мне, что я думаю, если только в мое
отсутствие у вас не открылись телепатические способности. Я так не думаю,
мадам. Я нахожу, что человек редко бывает чем-то доволен.
- Крегор Блэксон очень честолюбив. Он входил в администрацию Джозена.
Оба они были технократами, но Блэксон имел виды на место Первого
Советника, и именно на этом-то Джозен и погорел.
- Его мотивы мне понятны.
- Блэксон стал моим союзником. На него произвело большое впечатление
то, что вы нам дали - омнизерно, рыба, планктон, илистая плесень, все эти
чертовы грибы. И он понял, что происходит. Он сделал все, чтобы остановить
биоиспытания и посеять все это на полях. Всех торопил. Громил каждого
идиота, пытавшегося замедлить внедрение. Джозен Роэл был слишком занят и
ничего не замечал.
- Умелый и энергичный политик - такая порода людей практически
неизвестна в галактике, - заметил Хэвиланд Таф. - Может быть, мне стоит
взять у Крегора Блэксона соскреб для клеточного фонда "Ковчега".
- Вы опережаете события.
- Конец этой истории ясен. Хотя здесь и вмешался фактор тщеславия, я
рискну предположить, что мои скромные усилия в области экоинженерии
принесли плоды, а энергичная реализация моих предложений Крегором
Блэксоном положительно сказалась на его репутации.
- Он назвал это Тафовым Расцветом, - сказала Толли Мьюн, скептически
скривив рот. - Репортеры подхватили этот термин. Тафов Расцвет, новая
золотая эра С'атлэма. В скором времени на стенах канализационных систем у
нас уже росли съедобные грибы. Мы открыли огромные грибные фермы во всех
подземных городах. Ковры из нептуновой шали покрыли моря, рыба
размножалась с бешеной скоростью. Вместо неотравы и нанопшеницы мы посеяли
ваше омнизерно, и первый же урожай дал нам почти втрое больше калорий, чем
мы получали обычно. Вы сделали для нас первоклассную работу, Таф.
- Принимаю ваш комплимент с должной признательностью, - отозвался
Таф*
- К счастью для меня, Расцвет уже был в полном разгаре, когда
показали "Таф и Мьюн", задолго до того, как я предстала перед судом. Крег
каждый день превозносил вашу гениальность в программах новостей, заявляя
миллиардам людей, что с нашим продовольственным кризисом покончено
навсегда, - Начальник порта пожала плечами. - Так что он сделал из вас
героя, в своих собственных интересах. Иначе нельзя было, если он хотел
занять место Джозена. В результате и из меня сделали героиню. Все это
сплелось в один огромный идиотский узел - вы ничего подобного не видели. Я
не буду вдаваться в подробности. В итоге Толли Мьюн была оправдана и с
триумфом восстановлена в должности. Джозен Роэл был опозорен, осужден
всеми политиками и вынужден уйти в отставку. Вместе с ним ушло больше
половины членов Высшего Совета. Крегор Блэксон стал новым лидером
технократов и вскоре победил на выборах. Сейчас он Первый Советник.
Бедняга Джозен два года назад умер. А о нас с вами слагают легенды, Таф мы
теперь знамениты, черт возьми, не меньше, чем все это романтические пары
древности - ну, вы же знаете, Ромео и Джульетта, Самсон и Даниил, Содом и
Гоморра, Маркс и Ленин.
Дакс, устроившийся на плече Тафа, испуганно зарычал. Крохотные
коготки проткнули ткань комбинезона и воткнулись в кожу. Хэвиланд Таф
моргнул, поднял руку и погладил котенка, успокаивая.
- Начальник порта Мьюн, вы улыбаетесь, в вашей истории, похоже,
должен быть хотя и банальный, но все же вечно популярный счастливый конец,
однако же Дакс встревожился, как будто внутри у вас все кипит, несмотря на
внешнее спокойствие. Может быть, вы опускаете какую-то важную часть своей
истории?
- Только одно замечание, Таф, - сказала Толли Мьюн.
- Несомненно, так. Чтобы это могло быть?
- Двадцать семь лет, Таф. Вам это о чем-нибудь говорит?
- Несомненно, так. Перед тем, как я начал проводить свою
экоинженерную программу, ваши расчеты предсказывали, что через двадцать
семь стандарт-лет на С'атлэме наступит массовый голод из-за быстрого роста
населения и истощения продовольственных ресурсов.
- Это было пять лет назад, - сказала Толли Мьюн.
- Несомненно, так.
- Двадцать семь минус пять?
- Двадцать два, - ответил Таф. - Полагаю, это упражнения в
элементарной математике имеют какой-то смысл?
- Осталось двадцать два года, - сказала Начальник порта. - Да, но это
было до "Ковчега", до того, как гениальный эколог Таф и бесстрашная
"паучиха" Мьюн все устроили, до чуда хлебов и рыб, до того, как отважный
Крегор Блэксон провозгласил Тафов Расцвет.
Хэвиланд Таф посмотрел на котенка, сидевшего у него на плече.
- Я слышу в ее голосе саркастические нотки, - сказал он Даксу.
Толли Мьюн, вздохнув, достала из кармана коробочку с информационными
кристаллами.
- Вот вам, любовь моя, - сказала она и бросила ее в Тафа. Таф поймал
коробочку своей большой белой ладонью и ничего не сказал.
- Здесь все, что вам нужно. Прямо из банка данных Совета. Совершенно
секретные документы, разумеется. Все сообщения, все прогнозы, все анализы,
и это только для вас. Понимаете? Вот почему я вела себя так необычно и вот
почему мы возвращаемся на "Ковчег". Крег и Высший Совет решили, что наш
роман - самое удобное прикрытие. Пусть миллиарды зрителей информационных
программ думают, что мы занимаемся сексом. Пока они рисуют себе красочные
картины, как Пират и Начальник порта штурмуют новые рубежи секса, они не
станут раздумывать о том, что мы хотим предпринять на самом деле, и все
можно проделать тихо. Нам опять нужны хлеба и рыбы, Таф, но на этот раз на
блюдечке, понимаете? Такие у меня инструкции.
- О чем говорит самый последний прогноз? - спросил Таф ровным,
бесстрастным голосом.
Дакс поднялся, испуганно зашипев.
Толли Мьюн отпила глоток пива и откинулась в кресле, закрыв глаза.
- Восемнадцать лет, - сказала она. Сейчас она выглядела на все свои
сто лет (обычно ей давали не больше шестидесяти), и в голосе звучала
бесконечная усталость. - Восемнадцать лет, повторила она, - и отсчет уже
начался.
Толли Мьюн отнюдь не была неискушенной женщиной. Прожив всю жизнь на
С'атлэме, с его огромными континентальными городами, миллиардами жителей,
башнями, уходящими на десять километров в небо, глубокими подземными
поселениями, гигантскими орбитальными лифтами, она была не из тех, кого
можно поразить одними лишь размерами. Но в "Ковчеге" есть что-то
впечатляющее, думала она.
Она почувствовала это сразу же, как только они приблизились к
звездолету. Под ними с треском раскрылся огромный купол причальной палубы,
Таф провел "Свирепый Степной Ревун" вниз, в темноту и посадил его среди
челноков и дряхлых звездолетов, на круглую посадочную площадку,
приветственно засветившуюся слабым голубым сиянием. Купол над ними
закрылся, и на палубу начал поступать воздух; чтобы быстро заполнить такое
большое помещение, он накачивался с ураганной силой, шипя и завывая.
Наконец, Таф открыл люк и свел Толли Мьюн вниз по изысканно украшенному
трапу, спускавшемуся из пасти львинолета, словно позолоченный язык. Внизу
их ждала маленькая трехколесная тележка. Они миновали группу безжизненных
кораблей; некоторые не были похожи ни на один из звездолетов, которые за
свою жизнь начальник порта перевидала немало. Таф ехал молча, не глядя ни
вправо, ни влево, на коленях у него мягким меховым комочком лежал дакс и
мурлыкал.
Таф отдал в ее распоряжение целую палубу. Тут были сотни хилых кают,
компьютерных станций, лабораторий, коридоров, гигиенических пунктов, залов
для отдыха, кухонь - и ни одного жильца, кроме нее. На С'атлэме в доме
таких размеров жили бы тысяча человек, причем в квартирах поменьше, чем
чуланы на "Ковчеге". Таф отключил на этом этаже гравитационную установку:
он знал, что Толли Мьюн предпочитает невесомость.
- Если я вам понадоблюсь, вы найдете меня на верхней палубе, - сказал
он ей. - Я намереваюсь обратить всю свою энергию на проблемы С'атлэма. Мне
не нужны ни ваши советы, ни ваша помощь. Не обижайтесь, Начальник порта,
но я на горьком опыте убедился, что подобная помощь не нужна и только меня
отвлекает. Если существует решение ваших проблем, то я скорее найду его
сам, своими силами. Я запрограммирую для вас приятное путешествие к
С'атлэму с его "паутиной" и надеюсь, что когда мы прибудем, я буду в
состоянии устранить ваши затруднения.
- Если у вас не получится, - резко напомнила Толли Мьюн, - мы возьмем
корабль. Это были наши условия.
- Я помню, - ответил Хэвиланд Таф. - Если вам будет скучно, на
"Ковчеге" имеется большой выбор развлечений и занятий. Пользуйтесь
услугами автоматической кухни. Рацион уступает той пище, что я готовлю
сам, но по сравнению с тем, так сказать кормом, к которому вы привыкли на
С'атлэме, не сомневаюсь, он покажется вам восхитительным. Днем вы можете
принимать еду в любое время; по вечерам я буду рад видеть вас у себя на
ужине в 18:00 по корабельному времени. Пожалуйста, будьте пунктуальны, -
и, сказав это, Таф удалился.
Компьютерная система, управлявшая кораблем, соблюдала чередование
циклов света и темноты, заменявших собой день и ночь. Ночи Толли Мьюн
проводила у экрана голографического монитора - смотрела фильмы, снятые
несколько тысячелетий назад на планетах, уже ставших полулегендарными.
Днем она занималась обследованием - сначала палубы, которую уступил ей
Таф, потом остальной части корабля.
1 2 3 4 5 6 7