- Только не меня.
Они умолкли. Феликс посмотрел на спящего гнома. Готрек сидел, как каменная горгулья, совершенно неподвижный, с закрытыми глазами и с секирой в руках. "Интересно - подумал Феликс, - насколько бы гном последовал совету разведчика?" Готрек, как и все гномы, всегда учился на примерах прошлого. Его знание истории определяло его отношение к будущему. Он утверждал, что у людей всегда неточные воспоминания, что у гномов они лучше.
"Может быть, поэтому он так отчаянно ищет свою смерть?" - подумал Феликс. Может быть, его стыд жжет его сейчас также сильно, как и в тот час, когда он совершил преступление, которое теперь должен искупить? Феликс ужаснулся, представив себе, каково это - жить с прошлым, которое столь сильно проникло в твое настоящее, что уже никогда не будет предано забвению? "Я бы сошел с ума", - решил он.
Он прислушался к своей печали и попытался вызвать ее с новой силой. Казалось, скорбь отчасти унялась, стерлась временем - и так оно и будет продолжаться дальше. Но его не утешало понимание того, что рано или поздно он обязательно все забудет, что его воспоминания поблекнут. "Возможно, жизнь гнома лучше", - подумал он. Даже время, проведенное с Кирстен, казалось, потеряло свои живые краски.
Во время дежурства Феликсу показалось, что он увидел какой-то зеленоватый колдовской свет высоко в горах. Когда он посмотрел вверх, то ужаснулся. Луч света бродил по поверхности, как будто искал что-то, очерчивая неясную фигуру человека. Феликс слышал рассказы о демонах, обитающих в этих горах. Он посмотрел на Готрека, решая, стоит ли его будить.
Свет исчез. Феликс наблюдал еще долгое время, но больше ничего подобного не происходило. Может быть, то был отблеск костра, или игра света, или плод утомленного воображения. Однако что-то заставляло его сомневаться в этом. утром все его сомнения развеялись. Отряд, следуя по дороге, обогнул выступ горы, и тотчас же перед путниками открылась новая земля под стальным, тяжелым небом. Они доглядели вниз на длинную долину, раскинувшуюся в ущелье между двумя горами. Их вершины вздымались, подобно гигантским когтям, а внизу, словно на ладони, лежал город.
Огромные стены, возведенные из каменных валунов выше человеческого роста, преграждали вход в долину. Внутри стен, рядом с серебряным озером, расположилась большая цитадель. За ней был город. Длинные дороги вели от укреплений к небольшим башням, расположенным у подножия каждой горы. Несколько дамб пересекали долину, создавая ручной узор из кусочков полей.
Готрек толкнул локтем Феликса.
- Смотри, - сказал он, стараясь на что-то намекнуть. - Караг Зилфин, Караг Яр, Караг Монар и Серебряный рог.
- И восточные горы, - сказал Альдред. - Караг Ллун, Караг Рин, Караг Нар и Белая Дама, охраняющая западный перевал.
Готрек посмотрел на сигмарита с уважением.
- Верно говоришь, храмовник. Долгое время эти горы преследовали меня во сне. Давно мечтал я оказаться под их сенью.
Феликс посмотрел вниз на город. В нем чувствовалась какая-то всепобеждающая сила. Восемь Вершин Карака были сложены из горных хребтов, чтобы простоять до самого конца света.
- Это действительно очень красиво, - сказал он. Готрек взглянул на него, преисполненный гордостью.
- В давние времена этот город был известен под названием Королевы Серебряных Глубин. Он был прекрасней всех в мире, и мы сильно горевали, когда он пал.
Юлис посмотрел на массивные стены.
- Как он мог пасть? Армии всех королей могли бы расположиться в этих горах, а эти поля могли бы прокормить множество крестьян.
Готрек покачал головой и принялся смотреть на город так же страстно, как будто бы увидел его жизнь много веков назад.
- Мы воздвигли подземные города Восьми Вершин, как символ нашей славы, в зените могущества гномов. Это былочудом света, более прекрасным, чем крепость Вечной Вершины, открытая небу. Символ нашего богатства и могущества, превосходящий понимание эльфов, людей и даже самих гномов. Мы думали, что он никогда не падет, а шахты, которые он охранял, навеки останутся нашими.
Победитель троллей говорил с горькой, вызывающей страстью, которую Феликс никогда не слышал в его голосе раньше.
- Какими глупцами мы были, - сказал Готрек. - Какими глупцами. Мы построили Восемь Вершин, уверенные в наших каменщиках и темных Низовьях мира. В то время когда мы построили город, его судьба уже была предопределена.
- Что же произошло? - спросил Феликс.
- Начались распри с эльфами, мы изгнали их из лесов и вытеснили с их земель. После этого кто стал бы торговать с нами? Торговля между нашими племенами была основой процветания, хотя и весьма сомнительного. Но что хуже всего, мы заплатили куда более высокую цену - уже не товарами, а нашими жизнями. Три поколения лучших воинов пали в жестокой борьбе.
- Но ваш народ все еще владеет землями между Горами Предела Миров и Великим морем? - спросил Цауберлих с педантичным любопытством. - Так утверждает Ипсен в своей книге "Войны Древности".
Язвительная кислота, проскользнувшая в смехе Готрека, могла бы растворить и сталь.
- Владеем? Я сомневаюсь. Пока мы сражались с нашими неверными союзниками, Тьма обрела силу. Мы уже устали от войны. Когда горы изрыгнули из своих недр пепел, небо почернело и солнце скрылось. Наше зерно погибло, а скот пал. Наш народ вернулся, чтобы спасти города. Но из сердца нашей державы, из места, которое казалось нам самым могущественным, вырвались наши враги.
Он замолчал, и в образовавшейся тишине Феликсу послышался отдаленный крик птицы.
- Из самых глубоких туннелей, которые мы когда-либо копали, наши враги ударили по сердцу крепости. Из шахт,которые были источником нашего богатства, посыпались армии гоблинов, крысоподобных скавенов и еще гораздо, гораздо более страшные твари.
- И что сделал твой народ? - спросил Феликс. Готрек широко развел руками и взглянул спутникам в глаза.
- А что мы могли сделать? Взялись за оружие и вновь принялись воевать. И это была ужасная война. Наши схватки с эльфами происходили под открытым небом, в лесах и полях. А новые битвы шли в тесном удушливом пространстве, в кромешной темноте, к тому же мы противостояли чудовищному оружию и ярости, превосходившей наше понимание. Крепи были разрушены, коридоры выжжены огнеметами, шахты завалены. Наши враги отвечали отравляющим газом, лютым колдовством и вызовом демонов. Здесь, под местом, где мы сейчас стоим, под землей, мы сражались со всей силой, которой обладали, со всем нашим оружием и всей нашей отчаянной храбростью. Мы боролись - но мы проиграли. Шаг за шагом нас вытесняли из наших домов.
Феликс снова взглянул на раскинувшийся внизу город. Казалось невероятным, что то, о чем говорил Готрек, могло когда-то произойти здесь, однако в голосе Победителя троллей было что-то такое, что заставляло верить ему. Феликс представил себе отчаянную борьбу древних гномов, их страх и отчаяние, когда их выдавили из мест, которые они считали своими. Он представлял, как они сражались в обреченной битве со стойкостью, немыслимой для человека.
- Наконец стало ясно, что мы не сможем удержать город и могилы наших королей; мы спрятали сокровища в хитроумном тайнике и оставили эти края нашим врагам. - Готрек обвел спутников взглядом. - С тех пор мы больше не верим в то, что существуют места, неуязвимые для Тьмы.
В течение всего дня, пока они продвигались к стенам, Феликс размышлял, сколько же вынесли эти древние постройки. То, что с дальнего расстояния казалось нетронутой временем мощью, при ближайшем рассмотрении оказалось не более чем руинами вдоль дороги, по которой они шли.
Череда стен высотой в четыре человеческих роста преграждала дорогу в долину и далее вилась между высоких острых скал. Повсюду были следы запустения. Трещины каменных блоков заросли плесенью. Камни были пробиты дорожками дождя и изъедены желтым лишайником. Некоторые почернели, словно опаленные ярым пламенем. Большой пролет стен просто рухнул.
Путники были молчаливы. Запустение отразилось на настроении всего отряда. Феликс чувствовал себя подавленным и опустошенным. Казалось, за ними наблюдают древние призраки, бродя среди развалин, напоминавших им о былом величии. Феликс не снимал руки с эфеса меча.
Потрескавшиеся створы древних ворот были распахнуты настежь. Кто-то предпринял отчаянную попытку очистить символ молота и короны над восемью вершинами, вырезанными на камне. Но лишайник уже отвоевал свое место.
- Кто-то здесь побывал недавно, - сказал Юлис, внимательно изучив ворота.
- Я вижу, ваша слава следопыта заслуженна, - ехидно откликнулся Готрек.
- Стойте где стоите, - прогремел неизвестный голос, - если не хотите угодить под стрелы.
Феликс посмотрел вверх, на парапет. Он увидел шлемы дюжины гномов, смотрящих вниз из бойниц. Каждый из них целился из огромного самострела.
- Добро пожаловать в Восемь Вершин Карака, - сказал их вождь с серебряной бородой. - Я надеюсь, у вас была веская причина для того, чтобы пересечь границы вотчины князя Белегара.
Под серо-голубыми облаками они шагали по городу. Все вокруг походило на Судный день, словно силы Хаоса уже вернулись, чтобы потребовать себе мир. Дома покосились и обрушились на землю, из многих зданий исходил запах гниения и сырости. Вороны зловеще выглядывали из остатков старых каминных труб. Тучи голодных черных птиц надрывались криком.
Сопровождавшая их дружина гномов, казалось, была всегда настороже. Они следили за дверными проемами, словно выжидая удобного случая для неожиданного нападения. Их арбалеты были заряжены и готовы к бою. Они производили впечатление воинов, застигнутых на середине поля битвы.
Внезапно они остановились. Их вожак жестом приказал замолчать. Все замерли, прислушавшись. Феликсу показалось, что он слышат звук поспешных шагов, но не был уверен. Он обвел взглядом окрестности, залитые ранним вечерним светом, но не нашел признаков для беспокойства. Вождь продолжал молча делать знаки. Двое вооруженных гномов тут же направились к углу стены и огляделись. Остальные построились в каре. После долгого, напряженного ожидания разведчики дали знак расслабиться.
Тишина была нарушена смехом Готрека.
- Опасаетесь пары гоблинов? - спросил он. Вожак уставился на него.
- В такую ночь, как эта, встречаются твари и похуже гоблинов. Будь уверен! - сказал он.
Готрек водил большим пальцем руки по лезвию своей секиры, пока не потекла кровь.
- Так подай их мне сюда! - проревел он. - Сюда! Его крик несколько раз отразился от развалин, прежде чем его поглотила зловещая тишина. Потом умолк даже Готрек.
Город был больше, чем представлялось Феликсу - возможно, он даже не уступал размерами Альтдорфу, крупнейшему городу Империи. Большая его часть лежала в руинах, как следствие давней войны.
- Уверен, что не твой народ был причиной этих разрушений. Некоторые из них не кажутся такими уж древними, - сказал Феликс.
- Гоббы, - ответил Готрек. - Это проклятие всех тварей вроде них: когда им больше не с кем воевать, они начинают драться между собой. Не сомневаюсь, что после того, как город пал, он был поделен между разными военачальниками. Уверен, как в вероломстве эльфов, именно они все и разорили. К тому же былонесколько попыток отвоевать город моими сородичами и людьми Порубежных князей. Там, внизу, еще сохранились месторождения серебра. - Он плюнул. - Но удержать город не сумел никто. Тьма лежит на нем. А там, где однажды появилась Тьма, уже никогда не будет ничего другого.
Они вошли в квартал, где дома были некогда частично восстановлены, но теперь казались покинутыми вновь. Попытка заново освоить город провалилась, столкнувшись с сопротивлением необъятных руин. Под стенами цитадели гномы, казалось, несколько расслабились. Их вожак пробурчал свой привычный приказ быть бдительными.
- Помните Свенсона, - сказал он. - Он и его воины были убиты уже на пути к большим воротам.
Гномы немедленно собрались и насторожились. Феликс приблизил руку к мечу.
- Это нездоровое место, - прошептал Юлис Гаскон. Как только они прошли, огромные ворота башни захлопнулись за ними с грохотом камнепада.
Коридор был холодный, его стены украшали потертые гобелены. Он освещался странными, мерцающими самоцветами, которые свисали из светильников на потолке. На престоле из слоновой кости, украшенном золотыми пластинами, восседал престарелый гном, по бокам трона стояли воины в голубых туниках и кольчугах. Он поднял полуослепшие глаза, его взгляд скользнул от Победителя троллей к людям. Позади трона облаченная в пурпур гномиха наблюдала за происходящим с отчужденным, невозмутимым интересом. На цепочке вокруг ее шеи висела, покачиваясь, прикованная книга.
Феликсу казалось, что он заметил напряжение в лицах этих гномов. Вероятно, долгое нахождение в опасном и покинутом городе сказалось на их отваге. Или, возможно, была другая причина, но они постоянно оглядывались через плечо при малейшем шуме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42