Она пела, как священник на молитве. Затем вспыхнул свет. Яркий синий луч сверкнул в ночи. Воздух наполнился озоном. Волоски на шее Феликса вновь зашевелились. Он видел, как свет вонзился в несущих таран орков, услышал их крики. Кто-то отскочил назад, прыгая как шут и роняя оружие. Враги падали на землю, их тела тлели. Отвратительный запах горелого мяса наполнил воздух.
Вновь и вновь обрушивался огонь. Волки испуганно завыли, ослабел шквал стрел, усилился тошнотворный запах. Феликс взглянул на госпожу Винтер. Ее лицо было мрачным и бледным, а волосы встали дыбом. Когда на ее лице отражались белые и синие вспышки в ночи, она казалась настоящим демоном. Он никогда не подозревал, что человек может обладать такой силой.
Наездники на волках и орки спешно отступили, завывая от ужаса, стремясь выбраться из-под этих молний. Феликс почувствовал облегчение. Затем вдалеке он заметил луч света.
Он вперился в темноту и увидел старого зеленокожего шамана. Красный нимб сиял вокруг его черепа, подсвечивая колпак из волчьей шкуры и костяной посох, который он держал в узловатой, когтистой руке. Луч кровавого света вырвался из его головы и поразил госпожу Винтер.
Феликс увидел, как волшебница со стоном отступила назад. Готрек подскочил к ней, чтобы поддержать ее. Он видел гримасу боли, ее лицо стало похоже на бледную маску. Она стиснула зубы, нахмурила брови и, казалось, вступила в сверхъестественное соперничество со старым шаманом.
Волчьи всадники сгрудились вокруг своих самых смелых вожаков. Постепенно они начали возвращаться, хотя их новые атаки были уже не столь яростными. Ночная битва продолжалась.
В первых лучах рассвета Феликс подошел к Готреку, стоявшему рядом с Манфредом, Дитером и госпожой Винтер. Женщина выглядела так, как будто прошла через тяжелое испытание. Люди, собравшиеся вокруг нее, смотрели в ожидании.
- Как мы сражались? - спросил Феликс Готрека.
- Мы могли сражаться до тех пор, пока она была способна их сдерживать. Пока она могла вызвать свет. - Манфред посмотрел на Готрека и кивнул, соглашаясь.
С другой части двора послышался шум.
- Госпожа Винтер, скорее! - позвал доктор Стокхаузен. - Господин барон тяжело ранен. Стрелой, возможно отравленной.
С трудом передвигая ноги, волшебница направилась к имению. Феликс увидел, как от толпы отделилась Кирстен, чтобы помочь ей. Он улыбнулся ей, радуясь, что они оба остались живы.
С внезапным грохотом ворота колыхнулись на петлях. "Еще один такой удар, и они упадут", - подумал Феликс. Он обернулся на Готрека, который проверял заточку своей секиры большим пальцем руки. В эту вторую ночь осады Победитель троллей намеревался вступить в рукопашную битву. Феликс почувствовал руку на своем плече. Это был Хеф. Великан казался перепуганным до смерти.
- Где госпожа Винтер? - спросил он, кивая на ворота. - Это не боевой таран. Это чары того старого дьявола. Он получит все наши головы еще до исхода ночи, если эта ведьма не сможет его остановить.
Феликс перевел взгляд с Хефа на жалкую кучку оставшихся защитников. Он видел уставших воинов, раненых, с трудом носивших оружие, мальчиков и девочек, вооруженных вилами и другим импровизированным оружием. Снаружи раздавался оглушающий вой волков. Только Готрек казался спокойным.
- Я не знаю, где она. Дитер пошел за ней десять минут назад.
- Что ж, он исчерпал свое время.
- Хорошо, я сам пойду и приведу ее, - промолвил Феликс.
- Я пойду с тобой, - сказал Хеф.
- О нет, ты не пойдешь, - громко сказал Готрек. - Я верю, что человечий отпрыск вернется. А ты останешься здесь. Эти гоблины проберутся в ворота только по нашим трупам.
Феликс поспешил в имение. Он знал, что Кирстен находится рядом с колдуньей. Если дела действительно так плохи, как кажется, то он, по крайней мере, повидается с ней перед смертью.
Он почти подошел к дверям, когда что-то затрещало позади и раздался жуткий звук падающих ворот. До него донесся боевой клич Готрека и отчаянные крики воинов. Феликс повернулся и увидел ужасное зрелище.
В дверном проеме, возвышаясь на большом белом волке, восседал шаман. Вокруг его головы мерцал красный свет - он играл на верхушке костяного посоха, озаряя кровавым отсветом лица окружающих наездников. Со стены слетела стрела, но упала, остановленная неведомой силой, прежде чем достигла колдуна.
С боков шамана охраняли шестеро могучих орков, облаченных в кольчуги, с топорами в руках и яростью на лицах. Позади них бушевало море зеленых рож и волчьих морд. Готрек громко закричал и бросился на них. Последнее, что увидел Феликс, прежде чем войти внутрь, был Победитель троллей, мчавшийся вперед, высоко подняв секиру, с развевающейся бородой, навстречу источнику ужасного света.
Внутри усадьбы было удивительно тихо, ревущие снаружи звуки поглощались каменными стенами. Феликс побежал по коридору, призывая госпожу Винтер, его голос отзывался эхом в пустых проходах.
Он наткнулся на тела в главном коридоре. Госпожу Винтер несколько раз ударили в грудь чем-то острым. Ее чистая серая одежда была в крови. На лице застыло выражение удивления, как будто смерть настигла ее неожиданно. Как могли гоблины пробраться внутрь? Феликс лихорадочно думал, но он уже знал, что это сделал не гоблин.
Второе тело лежало у двери, пронзенное в спину, как будто человек пытался открыть дверь. Не желая, не отваживаясь поверить, Феликс приблизился к нему. Его сердце, казалось, выпрыгивало из груди. Он нежно перевернул тело Кирстен. В нем зародилась слабая надежда, когда ее глаза открылись, но потом он заметил струйку крови, потекшую из ее рта.
- Феликс, - произнесла она одними губами. - Это ты? Я знала, что ты придешь.
Ее голос был слаб, и кровь пузырилась на губах, пока она говорила. Сколько же она пролежала здесь?
- Не разговаривай, - сказал он. - Не трать силы.
- Я не могу. Я должна говорить. Я так счастлива, что прошла вниз по Гремящей реке. Так счастлива, что встретила тебя. Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, - сказал он впервые, и увидел, как закрылись ее глаза. - Не умирай, - произнес он, нежно поднимая ее на руки. Он почувствовал, как обмякло ее тело, и все надежды разлетелись в прах. Он осторожно положил ее, слезы навернулись ему на глаза. Затем он взглянул на дверь, которую она пыталась открыть, и холодная ярость переполнила его. Феликс встал и помчался по коридору.
Тело Дитера лежало у входа в комнату барона. Голова великана поникла. Феликс заметил его, проскочив в дверь, готовый отразить атаку его врага.
Он перепрыгнул через тело как тигр, покатившись, как только приземлился, и мгновенно вскочил на ноги. Он оглядел комнату. Старый барон лежал в кровати, кровь просочилась сквозь повязку на его груди и запятнала постель.
Феликс взглянул на кресло, в котором сидел Манфред. Его клинообразный, запачканный в крови меч алел у него на коленях.
- Наконец-то исполнилось проклятье, - сказал сочинитель пьес дрожащим голосом, в котором слышались истерические нотки. Он посмотрел вверх, и Феликс вздрогнул. Как будто бы лицо Манфреда было маской, сквозь которую проглядывало что-то еще, что-то неестественное и злое.
- Я знал, что это мое предназначение - исполнить проклятие, - обыденным тоном сказал Манфред. - Знал с тех пор, как убил своего отца. Готфрид посадил его в тюрьму, когда тот начал… меняться. Запер его в старой башне и сам приносил ему еду. Никому не позволялось входить туда, кроме самого Готфрида и госпожи Винтер. Никто больше не входил туда до того дня, как я проник к нему. Ульрик знает, я не хотел.
Он поднялся на ноги, схватившись за рукоять меча. Феликс наблюдал за ним, загипнотизированный собственной ненавистью.
- Я нашел там своего отца. В нем все еще угадывались семейные черты, несмотря на то, как он изменился… Он все еще узнавал меня и называл сыном, произнося это слово холодным металлическим голосом. Он взял с меня клятву убить его. Он был слишком труслив, чтобы сделать это самому. Таков был Готфрид. Он думал, что делает добро моему отцу, оставив ему жизнь. Оставив жизнь мутанту.
Манфред начал подходить ближе. Феликс заметил, как кровь капает с его меча, оставляя следы на полу. Он чувствовал себя опустошенным и усталым. Сумасшедший молодой вельможа стал для него центром мира.
- Как только я почувствовал, как кровь старика струится по моему кинжалу, все изменилось. Впервые для менявсе стало ясным. Я увидел, как Хаос разрушает все, уродуя и искажая, как он поступил с телом моего отца. Я знал, что я его сын и что это внутри меня, течет в моей крови, что это - знак демона. Я был посланником Хаоса, порожденный им. Я был ребенком Тьмы. Моим предназначением было уничтожить род фон Диелов, и я это сделал. Он рассмеялся.
- Ссылка была прекрасной возможностью, ниспосланной самим адом. Лавина была вызвана мной, это было хорошее начало. Я подумал, что провалил все дело, когда освободил мертвяков, а они не сумели уничтожить моего дядю и его приближенных. Но теперь вас ничто не спасет. Тьма заберет всех вас. Проклятье исполнилось.
- Еще нет, - сказал Феликс, его голос прерывался и был полон ненависти. - Ты фон Диел, и ты все еще жив. Я еще не убил тебя.
Вновь последовал безумный смех. Вновь Феликс почувствовал, как будто из-за человеческой плоти проступают черты демона.
- Господин Ягер, у вас есть чувство юмора. Очень хорошо! Но как вы собираетесь убить порождение Хаоса?
- Давай это выясним, - сказал Феликс, делая выпад. С быстротой змеи Манфред поднял лезвие и отбил удар, а затем начал наступать. Удары меча высекали искры, сталь соединялась со сталью. Рука, которой Феликс дрался, онемела от силы ударов Манфреда. У вельможи была мощь маньяка.
Феликс отступал. В другое время холодный ужас перед безумием Манфреда парализовал бы его, но теперь он был настолько преисполнен местью и яростью, что в нем не осталось места страху. Его мир опустел. Он жил только для того, чтобы уничтожить убийцу Кирстен. Других желаний у него не осталось.
Двое обезумевших мужчин сражались в покоях барона. Манфред наступал с кошачьей грацией, самоуверенно улыбаясь, как будто бы веселясь от глупой шутки. Его меч плел стальной кокон, медленно сжимавшийся вокруг Феликса. Его глаза сверкали холодным нечеловеческим блеском.
Наконец Феликс почувствовал каменную кладку стены за спиной. Он рванулся вперед, оказавшись прямо перед Манфредом. Манфред парировал удар с завидной легкостью. Они стояли друг против друга, со скрещенными мечами, их лица были в паре вершков одно от другого. Они усиливали нажим, ища слабое место противника. Мускулы напряглись на шее Ягера, и силы его совсем покинули, когда Манфред медленно и неумолимо отбросил его руку и прижал острое, как бритва, лезвие к лицу Феликса.
- До свидания, господин Ягер, - сказал он небрежно.
Феликс ударил каблуком своего ботинка в подъем ноги Манфреда, вложив в этот удар всю свою силу и вес. Он почувствовал, как надломилась кость, лицо дворянина исказилось в агонии, нажим ослаб. Он выбросил вперед свой меч, скользнувший по шее Манфреда. Драматург пошатнулся, и удар Феликса пронзил его сердце.
Манфред упал на колени и взглянул на Феликса пустыми, непонимающими глазами. Феликс оттолкнул его своим ботинком и плюнул ему в лицо.
- Вот теперь проклятье исполнилось, - произнес он.
Сознание прояснилось, и страх исчез. Феликс вышел на холодный ночной воздух, ожидая встретить наездников на волках и умереть. Его больше ничто не волновало. Он хотел этого. Он начинал лучше понимать Готрека. У него не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. Он преодолел все страхи.
- Кирстен, скоро я буду с тобой, - думал он.
В воротах он увидел Готрека, стоявшего на груде тел. Кровь текла из открытых ран гнома. Он двинулся вперед, опираясь на рукоятку секиры, с трудом удерживая равновесие. Рядом с ним Феликс увидел тела Хефа и остальных защитников.
Готрек повернулся к нему, и Феликс увидел, что слетевшая в пылу боя повязка обнажила пустую глазницу воина. Гном зашатался от головокружения, упал и медленно, с большим трудом попытался подняться.
- Где ты пропадал, человечий отпрыск? Ты пропустил хорошую битву.
Феликс подошел к нему.
- Похоже на то.
- Чертовы гоблины, они просто желтоглазые трусы. Убиваешь их вожака, и остальные поджимают хвост и убегают. - Он болезненно рассмеялся. - Конечно… мне пришлось прикончить два десятка или около того, прежде чем они согласились со мной.
- Да, - сказал Феликс, глядя на груду мертвых волков и орков. Он мог выделить из них облаченную в волчью шкуру голову шамана.
- Проклятье, - сказал Готрек. - Не получается подняться на ноги.
Он закрыл свой глаз и замер.
Феликс наблюдал, как короткая вереница крестьян потянулась на север под зорким присмотром нескольких уцелевших солдат. Он подумал, что теперь, без отряда барона, их смогут принять другие поселенцы. Хотя бы ради детей, надеялся он.
Он повернулся к массивной могиле, кургану, в котором они похоронили тела. Он думал о своем будущем, похороненном вместе с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Вновь и вновь обрушивался огонь. Волки испуганно завыли, ослабел шквал стрел, усилился тошнотворный запах. Феликс взглянул на госпожу Винтер. Ее лицо было мрачным и бледным, а волосы встали дыбом. Когда на ее лице отражались белые и синие вспышки в ночи, она казалась настоящим демоном. Он никогда не подозревал, что человек может обладать такой силой.
Наездники на волках и орки спешно отступили, завывая от ужаса, стремясь выбраться из-под этих молний. Феликс почувствовал облегчение. Затем вдалеке он заметил луч света.
Он вперился в темноту и увидел старого зеленокожего шамана. Красный нимб сиял вокруг его черепа, подсвечивая колпак из волчьей шкуры и костяной посох, который он держал в узловатой, когтистой руке. Луч кровавого света вырвался из его головы и поразил госпожу Винтер.
Феликс увидел, как волшебница со стоном отступила назад. Готрек подскочил к ней, чтобы поддержать ее. Он видел гримасу боли, ее лицо стало похоже на бледную маску. Она стиснула зубы, нахмурила брови и, казалось, вступила в сверхъестественное соперничество со старым шаманом.
Волчьи всадники сгрудились вокруг своих самых смелых вожаков. Постепенно они начали возвращаться, хотя их новые атаки были уже не столь яростными. Ночная битва продолжалась.
В первых лучах рассвета Феликс подошел к Готреку, стоявшему рядом с Манфредом, Дитером и госпожой Винтер. Женщина выглядела так, как будто прошла через тяжелое испытание. Люди, собравшиеся вокруг нее, смотрели в ожидании.
- Как мы сражались? - спросил Феликс Готрека.
- Мы могли сражаться до тех пор, пока она была способна их сдерживать. Пока она могла вызвать свет. - Манфред посмотрел на Готрека и кивнул, соглашаясь.
С другой части двора послышался шум.
- Госпожа Винтер, скорее! - позвал доктор Стокхаузен. - Господин барон тяжело ранен. Стрелой, возможно отравленной.
С трудом передвигая ноги, волшебница направилась к имению. Феликс увидел, как от толпы отделилась Кирстен, чтобы помочь ей. Он улыбнулся ей, радуясь, что они оба остались живы.
С внезапным грохотом ворота колыхнулись на петлях. "Еще один такой удар, и они упадут", - подумал Феликс. Он обернулся на Готрека, который проверял заточку своей секиры большим пальцем руки. В эту вторую ночь осады Победитель троллей намеревался вступить в рукопашную битву. Феликс почувствовал руку на своем плече. Это был Хеф. Великан казался перепуганным до смерти.
- Где госпожа Винтер? - спросил он, кивая на ворота. - Это не боевой таран. Это чары того старого дьявола. Он получит все наши головы еще до исхода ночи, если эта ведьма не сможет его остановить.
Феликс перевел взгляд с Хефа на жалкую кучку оставшихся защитников. Он видел уставших воинов, раненых, с трудом носивших оружие, мальчиков и девочек, вооруженных вилами и другим импровизированным оружием. Снаружи раздавался оглушающий вой волков. Только Готрек казался спокойным.
- Я не знаю, где она. Дитер пошел за ней десять минут назад.
- Что ж, он исчерпал свое время.
- Хорошо, я сам пойду и приведу ее, - промолвил Феликс.
- Я пойду с тобой, - сказал Хеф.
- О нет, ты не пойдешь, - громко сказал Готрек. - Я верю, что человечий отпрыск вернется. А ты останешься здесь. Эти гоблины проберутся в ворота только по нашим трупам.
Феликс поспешил в имение. Он знал, что Кирстен находится рядом с колдуньей. Если дела действительно так плохи, как кажется, то он, по крайней мере, повидается с ней перед смертью.
Он почти подошел к дверям, когда что-то затрещало позади и раздался жуткий звук падающих ворот. До него донесся боевой клич Готрека и отчаянные крики воинов. Феликс повернулся и увидел ужасное зрелище.
В дверном проеме, возвышаясь на большом белом волке, восседал шаман. Вокруг его головы мерцал красный свет - он играл на верхушке костяного посоха, озаряя кровавым отсветом лица окружающих наездников. Со стены слетела стрела, но упала, остановленная неведомой силой, прежде чем достигла колдуна.
С боков шамана охраняли шестеро могучих орков, облаченных в кольчуги, с топорами в руках и яростью на лицах. Позади них бушевало море зеленых рож и волчьих морд. Готрек громко закричал и бросился на них. Последнее, что увидел Феликс, прежде чем войти внутрь, был Победитель троллей, мчавшийся вперед, высоко подняв секиру, с развевающейся бородой, навстречу источнику ужасного света.
Внутри усадьбы было удивительно тихо, ревущие снаружи звуки поглощались каменными стенами. Феликс побежал по коридору, призывая госпожу Винтер, его голос отзывался эхом в пустых проходах.
Он наткнулся на тела в главном коридоре. Госпожу Винтер несколько раз ударили в грудь чем-то острым. Ее чистая серая одежда была в крови. На лице застыло выражение удивления, как будто смерть настигла ее неожиданно. Как могли гоблины пробраться внутрь? Феликс лихорадочно думал, но он уже знал, что это сделал не гоблин.
Второе тело лежало у двери, пронзенное в спину, как будто человек пытался открыть дверь. Не желая, не отваживаясь поверить, Феликс приблизился к нему. Его сердце, казалось, выпрыгивало из груди. Он нежно перевернул тело Кирстен. В нем зародилась слабая надежда, когда ее глаза открылись, но потом он заметил струйку крови, потекшую из ее рта.
- Феликс, - произнесла она одними губами. - Это ты? Я знала, что ты придешь.
Ее голос был слаб, и кровь пузырилась на губах, пока она говорила. Сколько же она пролежала здесь?
- Не разговаривай, - сказал он. - Не трать силы.
- Я не могу. Я должна говорить. Я так счастлива, что прошла вниз по Гремящей реке. Так счастлива, что встретила тебя. Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю, - сказал он впервые, и увидел, как закрылись ее глаза. - Не умирай, - произнес он, нежно поднимая ее на руки. Он почувствовал, как обмякло ее тело, и все надежды разлетелись в прах. Он осторожно положил ее, слезы навернулись ему на глаза. Затем он взглянул на дверь, которую она пыталась открыть, и холодная ярость переполнила его. Феликс встал и помчался по коридору.
Тело Дитера лежало у входа в комнату барона. Голова великана поникла. Феликс заметил его, проскочив в дверь, готовый отразить атаку его врага.
Он перепрыгнул через тело как тигр, покатившись, как только приземлился, и мгновенно вскочил на ноги. Он оглядел комнату. Старый барон лежал в кровати, кровь просочилась сквозь повязку на его груди и запятнала постель.
Феликс взглянул на кресло, в котором сидел Манфред. Его клинообразный, запачканный в крови меч алел у него на коленях.
- Наконец-то исполнилось проклятье, - сказал сочинитель пьес дрожащим голосом, в котором слышались истерические нотки. Он посмотрел вверх, и Феликс вздрогнул. Как будто бы лицо Манфреда было маской, сквозь которую проглядывало что-то еще, что-то неестественное и злое.
- Я знал, что это мое предназначение - исполнить проклятие, - обыденным тоном сказал Манфред. - Знал с тех пор, как убил своего отца. Готфрид посадил его в тюрьму, когда тот начал… меняться. Запер его в старой башне и сам приносил ему еду. Никому не позволялось входить туда, кроме самого Готфрида и госпожи Винтер. Никто больше не входил туда до того дня, как я проник к нему. Ульрик знает, я не хотел.
Он поднялся на ноги, схватившись за рукоять меча. Феликс наблюдал за ним, загипнотизированный собственной ненавистью.
- Я нашел там своего отца. В нем все еще угадывались семейные черты, несмотря на то, как он изменился… Он все еще узнавал меня и называл сыном, произнося это слово холодным металлическим голосом. Он взял с меня клятву убить его. Он был слишком труслив, чтобы сделать это самому. Таков был Готфрид. Он думал, что делает добро моему отцу, оставив ему жизнь. Оставив жизнь мутанту.
Манфред начал подходить ближе. Феликс заметил, как кровь капает с его меча, оставляя следы на полу. Он чувствовал себя опустошенным и усталым. Сумасшедший молодой вельможа стал для него центром мира.
- Как только я почувствовал, как кровь старика струится по моему кинжалу, все изменилось. Впервые для менявсе стало ясным. Я увидел, как Хаос разрушает все, уродуя и искажая, как он поступил с телом моего отца. Я знал, что я его сын и что это внутри меня, течет в моей крови, что это - знак демона. Я был посланником Хаоса, порожденный им. Я был ребенком Тьмы. Моим предназначением было уничтожить род фон Диелов, и я это сделал. Он рассмеялся.
- Ссылка была прекрасной возможностью, ниспосланной самим адом. Лавина была вызвана мной, это было хорошее начало. Я подумал, что провалил все дело, когда освободил мертвяков, а они не сумели уничтожить моего дядю и его приближенных. Но теперь вас ничто не спасет. Тьма заберет всех вас. Проклятье исполнилось.
- Еще нет, - сказал Феликс, его голос прерывался и был полон ненависти. - Ты фон Диел, и ты все еще жив. Я еще не убил тебя.
Вновь последовал безумный смех. Вновь Феликс почувствовал, как будто из-за человеческой плоти проступают черты демона.
- Господин Ягер, у вас есть чувство юмора. Очень хорошо! Но как вы собираетесь убить порождение Хаоса?
- Давай это выясним, - сказал Феликс, делая выпад. С быстротой змеи Манфред поднял лезвие и отбил удар, а затем начал наступать. Удары меча высекали искры, сталь соединялась со сталью. Рука, которой Феликс дрался, онемела от силы ударов Манфреда. У вельможи была мощь маньяка.
Феликс отступал. В другое время холодный ужас перед безумием Манфреда парализовал бы его, но теперь он был настолько преисполнен местью и яростью, что в нем не осталось места страху. Его мир опустел. Он жил только для того, чтобы уничтожить убийцу Кирстен. Других желаний у него не осталось.
Двое обезумевших мужчин сражались в покоях барона. Манфред наступал с кошачьей грацией, самоуверенно улыбаясь, как будто бы веселясь от глупой шутки. Его меч плел стальной кокон, медленно сжимавшийся вокруг Феликса. Его глаза сверкали холодным нечеловеческим блеском.
Наконец Феликс почувствовал каменную кладку стены за спиной. Он рванулся вперед, оказавшись прямо перед Манфредом. Манфред парировал удар с завидной легкостью. Они стояли друг против друга, со скрещенными мечами, их лица были в паре вершков одно от другого. Они усиливали нажим, ища слабое место противника. Мускулы напряглись на шее Ягера, и силы его совсем покинули, когда Манфред медленно и неумолимо отбросил его руку и прижал острое, как бритва, лезвие к лицу Феликса.
- До свидания, господин Ягер, - сказал он небрежно.
Феликс ударил каблуком своего ботинка в подъем ноги Манфреда, вложив в этот удар всю свою силу и вес. Он почувствовал, как надломилась кость, лицо дворянина исказилось в агонии, нажим ослаб. Он выбросил вперед свой меч, скользнувший по шее Манфреда. Драматург пошатнулся, и удар Феликса пронзил его сердце.
Манфред упал на колени и взглянул на Феликса пустыми, непонимающими глазами. Феликс оттолкнул его своим ботинком и плюнул ему в лицо.
- Вот теперь проклятье исполнилось, - произнес он.
Сознание прояснилось, и страх исчез. Феликс вышел на холодный ночной воздух, ожидая встретить наездников на волках и умереть. Его больше ничто не волновало. Он хотел этого. Он начинал лучше понимать Готрека. У него не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. Он преодолел все страхи.
- Кирстен, скоро я буду с тобой, - думал он.
В воротах он увидел Готрека, стоявшего на груде тел. Кровь текла из открытых ран гнома. Он двинулся вперед, опираясь на рукоятку секиры, с трудом удерживая равновесие. Рядом с ним Феликс увидел тела Хефа и остальных защитников.
Готрек повернулся к нему, и Феликс увидел, что слетевшая в пылу боя повязка обнажила пустую глазницу воина. Гном зашатался от головокружения, упал и медленно, с большим трудом попытался подняться.
- Где ты пропадал, человечий отпрыск? Ты пропустил хорошую битву.
Феликс подошел к нему.
- Похоже на то.
- Чертовы гоблины, они просто желтоглазые трусы. Убиваешь их вожака, и остальные поджимают хвост и убегают. - Он болезненно рассмеялся. - Конечно… мне пришлось прикончить два десятка или около того, прежде чем они согласились со мной.
- Да, - сказал Феликс, глядя на груду мертвых волков и орков. Он мог выделить из них облаченную в волчью шкуру голову шамана.
- Проклятье, - сказал Готрек. - Не получается подняться на ноги.
Он закрыл свой глаз и замер.
Феликс наблюдал, как короткая вереница крестьян потянулась на север под зорким присмотром нескольких уцелевших солдат. Он подумал, что теперь, без отряда барона, их смогут принять другие поселенцы. Хотя бы ради детей, надеялся он.
Он повернулся к массивной могиле, кургану, в котором они похоронили тела. Он думал о своем будущем, похороненном вместе с ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42