Действовать нужно было очень быстро. Фриман быстро влез на багги и что было сил надавил на педаль газа. Фриман, ловко обогнув катящуюся на него мину, на полном ходу пронесся через стан солдат, успев подстрелить обоих из гауссовой винтовки. Только эта быстрота и спасла его. Он понял это, когда все осталось позади… Фриман остановился и глянул на датчик зарядки скафандра. Он был на нуле. И вдруг, хлопнув себя по лбу, Гордон полез в бедренный отделение костюма и извлек оттуда пять энергобатарей. Фриман победоносно улыбнулся. И как он мог про них забыть? Полковник Кэббедж предупреждал его, что дальше, у подхода к какому-то мосту, будет довольно опасно. Так что батареи сейчас – как нельзя кстати! Тем более, учитывая, что Альянс начал использовать эти новые приспособления… Неизвестно еще, может ли скафандр защитить Гордона, если одна из этих шаровых мин ударит прямо по нему. Покачав головой, Гордон начал заряжать костюм…
… …Начакльник "Гражданской Обороны" стоял, благоразумно вытянувшись перед офицером Элиты Альянса. Такие высокие гости редко появлялись в городе. Только при очень серьезных проблемах. Начальник ГО почувствовал неладное уже когда увидел офицера Элиты. А теперь, когда тот описал ему ситуацию в Нова Проспект, начальник ГО уже понял, к чему все идет. По крайней мере, ни к чему хорошему.
– А почему Консул не передал все свои распоряжения по радиосвязи? – спросил Высший офицер ГО.
Офицер СЕ121007 презрительно усмехнулся.
– Вам, как начальнику "Гражданской Обороны" Сити 17 должна быть известна реальная обстановка в городе. Повстанцы захватили несколько радиоканалов и уже занимаются перехватом. Если они пронюхают п ро бунты в Нова Проспект и про наши меры против них, это может сыграть роль разорвавшейся бомбы. Будут еще восстания. И именно поэтому я сообщаю эти сведения лично.
– Но разве это повод закрывать пункт N1? – нахмурился начальник ГО.
– Приказы не обсуждаются, – отрезал офицер СЕ121007, – Указания Консула следующие. Первое – перенести перераспределительный пункт на другой конец вокзала. Второе – значительно ужесточить контроль за вновь прибывающими гражданами. За малейшие неувязки с документами, малейшие слухи и подозрения – немедленный допрос и расстрел. Немедленный! Третье – произвести полную чистку кадров ГО.
– Но, офицер…
– Молчите! Не возражать! Повторяю – полная чистка. За малейшие проступки, замечания и отклонения от инструкции – немедленное увольнение и расстрел. Приказ Консула. Или вы, может быть, против? Случилось возмутительное – у поднявшего бунт нашли пистолет члена ГО! А этот дикий случай с предателем?
– Да, я уже наслышан об этом инциденте, – опустил голову начальник ГО, – Но ведь предатель, помогавший Фриман у , расстрелян…
– Но если предательство имело место, значит, есть и изъян в системе. Устранением его Консул и занимается. Надеюсь, вы все поняли?
И офицер СЕ121007 встал и, не прощаясь, вышел, оставив ошеломленного начальника ГО одного.
"Надеюсь, Консул принял правильное решение, – думал офицер Элиты, идя по коридору, – ГО давно нуждается в чистке… Всех этих граждан надо прижать железным кулаком. Что там Калхун говорил? Уважение к пленным? Такое уважение имеет смысл только до известного предела… Но может, Калхун в чем-то и прав? Может, жесткое обращение с ними и толкает их на бунт? Наверное, так и есть… Тогда что, решение Консула неверно? Черт, о чем это я дум аю?! Консул всегда прав. Альянс всегда прав. Остальное – только мусор, остатки человеческой нелогичной психики…"
…
…Фриман уже потерял счет времени. Он уже не знал, сколько он едет, и куда. Настроение падало с каждой минутой – солдат он встречал все больше и больше. За последние полчаса он миновал два мелких поста. Была одна засада. Хилая, неорганизованная, но все же была. Только что Фриман столкнулся с огромным бирюзовым силовым полем – такие же он видел возле вокзала в Сити 17. Эта полупрозрачная пленка закрывала собой всю дорогу. Рядом – большой лагерь солдат Альянса. Даже БТР стоял. Фриман потратил еще двадцать минут на то, чтобы скрытно зачистить три дома, бывших элитных коттеджа в европейском стиле, от слуг Альянса и Брина. В этом месте его чуть не ранили – автоматная пули едва не попала между пластинами скафандра. Если бы она пробила его в этом месте, Фриман бы уже навсегда бы распрощался со своей левой рукой… Но ему повезло – пулю все же смог остановить заряженный до отказа скафандр. Измотанный донельзя поисками энергообеспечения силового щита, Гордон хмуро жал на спуск, перебивая кабель, шедший от аккумулятора к щиту. И снова – дорога, которая уже кажется бесконечной… Гордон все больше и больше смотрел в небо и видел там лишь серую, мрачную дымку, и ни намека на солнце. Ему уже казалось, что все это предприятие бессмысленно, и что он уже давно сбился с пути. Прошло много времени – и к Илаю с Джудит, наверное, уже не поспеть…
Из раздумий Гордона вывели очередные дома, показавшиеся ха поворотом. Фриман вздохнул – опять какая-то база Альянса, опять надо драться… Но вдруг он напрягся, и, вздрогнув, вгляделся вдаль. Нет, ему не показалось. Точно! Прямо рядом со скоплением домиков вдаль, в простор залива уходил огромный мост, держащийся на не менее огромных опорах и балках. На самом мосту было что-то, похожее на КПП… Фриман выпрямился и вдохнул полную грудь воздуха. Нет, еще не все потеряно. Он все-таки не сбился с пути. Он нашел мост.
Подъехав на максимально близкое и одновременно безопасное расстояние, Фриман начал обдумывать план действий.
"Сначала надо определить цель, – размышлял он, – Здесь дорога прерывается. Судя по карте Леона, мой путь лежит через мост… Значит, всего-то и надо, что заехать на мост – и вперед. Н-да, не так-то просто это сделать… Кэббедж говорил, что тут все хорошо охраняется – мост, вероятно, прямой путь к Нова Проспект. Можно сделать все по схеме внезапности – влететь на полной скорости в лагерь и открыть огонь. Но где гарантия, что солдат там не целый взвод? Конечно, с заряженным скафандром я выдержу много прямых попаданий… Черт, все время забываю про голову… Ну ничего, никто до этого мне в нее не попал, значит, и не попадет… Ладно, если серьезно, то нужно что-то решать… Наверное, лучше опять оставить багги где-нибудь здесь и, скрытно пробравшись к ним, перебить всех тихо и безболезненно… Ладно, так, значит так!", и Гордон вернулся к багги, чтобы забрать из него все нужное оружие.
Путь до самого лагеря занял минуты две. Но потом пришлось действовать очень осторожно. Фриман, выбрав для вторжения табельный автомат солдат, пополз по траве, приближаясь к первому дому. Здесь, по сути, был лишь один дом, но очень большой, трехэтажный и массивный. Все вокруг было лишь дополнением к нему – и гаражи, и сарай, и сторожевая будка, и две маленькие полуразрушенные хижины, одна – на самом краю обрыва, под которым далеко внизу гулко шумело море. Фриман решил сначала обследовать дом. Прокравшись мимо прохаживающегося на воздухе солдата Альянса, Гордон проскочил в какой-то пустой дверной проем, который когда-то был черным ходом. Гордону открылась довольно мрачная картина. Он прошел мимо полностью разгромленной кухни, где, помимо груды хлама и покореженной домашней утвари, в большом тазу виднелась какая-то зловонная красно-желтая масса, и рядом – несколько окровавленных ножей. Фриман отвернулся, не желая вглядываться, и так и не увидел в тазу виднеющуюся там женскую руку и кусок черепа…
В комнате, некогда бывшей гостиной, Фриман нашел первого нового жильца. Отлично вооруженный солдат стоял спиной к Фриману и смотрел в окно на море… Стараясь не скрипеть досками пола, Гордон подкрался к нему сзади и изо всех сил ударил по голове монтировкой. Солдат, захрипев сквозь респиратор, осел на пол. Фриман оттер монтировку от крови и повесил ее на пояс. Злорадно усмехнулся – ты сам выбрал эту войну и этот лагерь, бывший человек!
К великому удивлению и радости Гордона в доме больше никого не оказалось. Вернее, на его первом этаже. Дверь на лестницу была крепко и давно заколочена – там не было никого уже много лет. Фриман прошел по коридору, на котором еще сохранились старые полосатые обои. Он даже не заметил маленькую фотографию, висящие на стене. С нее на труп солдата смотрели спокойные пожелтевшие от света лица. Отец, одетый в старомодный длиннополый фрак, мать в чепце и маленький, аккуратно причесанный мальчик в пиджачке и жилетке. На их лицах – умиротворение. Конечно, это же их первая семейная фотокарточка, она будет с ними всю жизнь… Прошло много лет, мать состарилась и умерла, отца забрали на войну еще в четырнадцатом году, за родную Австрию, за великого императора Франца Иосифа. Сын рос здесь сам, время от времени приезжала помогать двоюродная сестра с детьми… Когда выросший мальчик женился, ему было уже под сорок. Он был счастлив, что успел, все-таки успел дать жизнь собственному ребенку – маленькому веселому мальчику, который с годами стал полной его копией, прямо как на этой фотокарточке. Он умер, не зная, что его сыну будет тоже почти пятьдесят, когда в этот фамильный дом ворвется толпа солдат в респираторах и, не говоря ни слова, расстреляет и его сына, убившего накануне троих ГО-шников, и его приятеля, помогавшего достать незаконное оружие… Фриман так и прошел мимо этой фотокарточки, не увидев сзади нее надписи, которую уже никто никогда не увидит: "Прага, 1912 год"…
Заняв удобную позицию в выбитом окне, Фриман быстро рассчитал свою цели. Так, один солдат у той хижины, двое у сторожевой будки… Не так уж и много. И Гордон открыл огонь. Солдаты даже не успели ничего понять. Всех свалил шквал пуль, прежде чем они успели дотянуться до оружия. Фриман, не теряя ни секунды, выбежал из дома, оглядываясь – подмога могла прибежать откуда угодно, и нужно было ее правильно встретить. И он не ошибся – возле сарайчика мелькнула тень солдата. Фриман поспешно выстрелил, но, выплюнув две пули, табельный автомат замолк – стакан с энергетическим топливом опустел. Менять его не было времени, и Гордон решился на рискованный шаг. Схватив гравипушку, он притянул ею большой камень. И, едва солдат, уверенный в том, что у Свободного Человека закончились патроны, свободно вышел из укрытия, прямо в его грудь полетел тяжеленный камень. Раздался влажный хруст, сдавленный хрип – все стихло. Больше в этом лагере не осталось никого.
Фриман, вполне довольный успешным рейдом, критично оглядел поле битвы и перезарядил автомат. Так, теперь дело за малым – подогнать багги к мосту, заехать наверх, и – вперед, к лучезарному будущему! Гордон сам усмехнулся этим мыслям. Но настроение у него все же было хорошим. Решив не терять его, Фриман быстро вернулся к багги и вернулся уже на нем. Довольно трудно было подняться на дорогу, переходящую в мост – склон был слишком крутым. Но, наконец заехав туда с разгона с пятой попытки, Фриман хотел было уже дать полный ход, но вдруг ошеломленно остановился. Хорошее настроение пропало, как стипендия после большой гулянки. Прямо перед ним мост пересекал большой силовой щит.
Гордон был в шоке. Он-то думал, что все закончится так просто. Ему и в голову не приходило, что сильно охраняться может не только подступ к мосту, но и сам мост. Фриман поражено сошел с багги. Все. Стоп-Машина… Приехали. Гордон наконец заметил, что мост был железнодорожным. Прямо по нему шли две лини рельс, на одной из них недалеко за щитом стояли две брошенные цистерны. Рельсы за щитом уходили далеко вперед, отсюда из-за легкого тумана не было даже видно того берега и конца моста. Казалось, это гигантское бетонно-металлическое сооружение уходит в бесконечность и тянется вечно, как и эта чертова дорога…
Но все же надо было делать хоть что-то. Фриман был зол, как никогда. Опять! Опять идти неизвестно куда! Он быстро глянул на опорные рамы силового поля – толстый кабель тянулся от них по некогда фонарным столбам вдаль, по мосту, на ту сторону. Похоже, источник питания для поля был там, на том конце моста. Какой вечный парадокс – чтобы пройти через мост, нужно выключить поле, а чтобы выключить поле, нужно пройти через мост. Гордон, отбросив все чувства насчет этого, лихорадочно соображал. Силовое поле надо отключить любой ценой. Для этого надо попасть на тот конец моста. И, если нельзя пройти по верху моста, то надо попытаться пройти по его нижней стороне. Звучала эта затея несуразно, но только с первого взгляда. Фриман, озаренный идеей, сбежал вниз, к домам, и встал возле хижины, над обрывом. Оглядел огромный мост сбоку. Все верно. У каждого большого моста есть хотя бы самое маленькое помещение, предназначенное для обслуживания всего сооружения, для вынужденного ремонта и профилактики опор, балок и креплений моста. И Фриман на этот раз был прав – первая из "ног" моста была очень большой и тянулась по протяжению моста несколько десятков метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
… …Начакльник "Гражданской Обороны" стоял, благоразумно вытянувшись перед офицером Элиты Альянса. Такие высокие гости редко появлялись в городе. Только при очень серьезных проблемах. Начальник ГО почувствовал неладное уже когда увидел офицера Элиты. А теперь, когда тот описал ему ситуацию в Нова Проспект, начальник ГО уже понял, к чему все идет. По крайней мере, ни к чему хорошему.
– А почему Консул не передал все свои распоряжения по радиосвязи? – спросил Высший офицер ГО.
Офицер СЕ121007 презрительно усмехнулся.
– Вам, как начальнику "Гражданской Обороны" Сити 17 должна быть известна реальная обстановка в городе. Повстанцы захватили несколько радиоканалов и уже занимаются перехватом. Если они пронюхают п ро бунты в Нова Проспект и про наши меры против них, это может сыграть роль разорвавшейся бомбы. Будут еще восстания. И именно поэтому я сообщаю эти сведения лично.
– Но разве это повод закрывать пункт N1? – нахмурился начальник ГО.
– Приказы не обсуждаются, – отрезал офицер СЕ121007, – Указания Консула следующие. Первое – перенести перераспределительный пункт на другой конец вокзала. Второе – значительно ужесточить контроль за вновь прибывающими гражданами. За малейшие неувязки с документами, малейшие слухи и подозрения – немедленный допрос и расстрел. Немедленный! Третье – произвести полную чистку кадров ГО.
– Но, офицер…
– Молчите! Не возражать! Повторяю – полная чистка. За малейшие проступки, замечания и отклонения от инструкции – немедленное увольнение и расстрел. Приказ Консула. Или вы, может быть, против? Случилось возмутительное – у поднявшего бунт нашли пистолет члена ГО! А этот дикий случай с предателем?
– Да, я уже наслышан об этом инциденте, – опустил голову начальник ГО, – Но ведь предатель, помогавший Фриман у , расстрелян…
– Но если предательство имело место, значит, есть и изъян в системе. Устранением его Консул и занимается. Надеюсь, вы все поняли?
И офицер СЕ121007 встал и, не прощаясь, вышел, оставив ошеломленного начальника ГО одного.
"Надеюсь, Консул принял правильное решение, – думал офицер Элиты, идя по коридору, – ГО давно нуждается в чистке… Всех этих граждан надо прижать железным кулаком. Что там Калхун говорил? Уважение к пленным? Такое уважение имеет смысл только до известного предела… Но может, Калхун в чем-то и прав? Может, жесткое обращение с ними и толкает их на бунт? Наверное, так и есть… Тогда что, решение Консула неверно? Черт, о чем это я дум аю?! Консул всегда прав. Альянс всегда прав. Остальное – только мусор, остатки человеческой нелогичной психики…"
…
…Фриман уже потерял счет времени. Он уже не знал, сколько он едет, и куда. Настроение падало с каждой минутой – солдат он встречал все больше и больше. За последние полчаса он миновал два мелких поста. Была одна засада. Хилая, неорганизованная, но все же была. Только что Фриман столкнулся с огромным бирюзовым силовым полем – такие же он видел возле вокзала в Сити 17. Эта полупрозрачная пленка закрывала собой всю дорогу. Рядом – большой лагерь солдат Альянса. Даже БТР стоял. Фриман потратил еще двадцать минут на то, чтобы скрытно зачистить три дома, бывших элитных коттеджа в европейском стиле, от слуг Альянса и Брина. В этом месте его чуть не ранили – автоматная пули едва не попала между пластинами скафандра. Если бы она пробила его в этом месте, Фриман бы уже навсегда бы распрощался со своей левой рукой… Но ему повезло – пулю все же смог остановить заряженный до отказа скафандр. Измотанный донельзя поисками энергообеспечения силового щита, Гордон хмуро жал на спуск, перебивая кабель, шедший от аккумулятора к щиту. И снова – дорога, которая уже кажется бесконечной… Гордон все больше и больше смотрел в небо и видел там лишь серую, мрачную дымку, и ни намека на солнце. Ему уже казалось, что все это предприятие бессмысленно, и что он уже давно сбился с пути. Прошло много времени – и к Илаю с Джудит, наверное, уже не поспеть…
Из раздумий Гордона вывели очередные дома, показавшиеся ха поворотом. Фриман вздохнул – опять какая-то база Альянса, опять надо драться… Но вдруг он напрягся, и, вздрогнув, вгляделся вдаль. Нет, ему не показалось. Точно! Прямо рядом со скоплением домиков вдаль, в простор залива уходил огромный мост, держащийся на не менее огромных опорах и балках. На самом мосту было что-то, похожее на КПП… Фриман выпрямился и вдохнул полную грудь воздуха. Нет, еще не все потеряно. Он все-таки не сбился с пути. Он нашел мост.
Подъехав на максимально близкое и одновременно безопасное расстояние, Фриман начал обдумывать план действий.
"Сначала надо определить цель, – размышлял он, – Здесь дорога прерывается. Судя по карте Леона, мой путь лежит через мост… Значит, всего-то и надо, что заехать на мост – и вперед. Н-да, не так-то просто это сделать… Кэббедж говорил, что тут все хорошо охраняется – мост, вероятно, прямой путь к Нова Проспект. Можно сделать все по схеме внезапности – влететь на полной скорости в лагерь и открыть огонь. Но где гарантия, что солдат там не целый взвод? Конечно, с заряженным скафандром я выдержу много прямых попаданий… Черт, все время забываю про голову… Ну ничего, никто до этого мне в нее не попал, значит, и не попадет… Ладно, если серьезно, то нужно что-то решать… Наверное, лучше опять оставить багги где-нибудь здесь и, скрытно пробравшись к ним, перебить всех тихо и безболезненно… Ладно, так, значит так!", и Гордон вернулся к багги, чтобы забрать из него все нужное оружие.
Путь до самого лагеря занял минуты две. Но потом пришлось действовать очень осторожно. Фриман, выбрав для вторжения табельный автомат солдат, пополз по траве, приближаясь к первому дому. Здесь, по сути, был лишь один дом, но очень большой, трехэтажный и массивный. Все вокруг было лишь дополнением к нему – и гаражи, и сарай, и сторожевая будка, и две маленькие полуразрушенные хижины, одна – на самом краю обрыва, под которым далеко внизу гулко шумело море. Фриман решил сначала обследовать дом. Прокравшись мимо прохаживающегося на воздухе солдата Альянса, Гордон проскочил в какой-то пустой дверной проем, который когда-то был черным ходом. Гордону открылась довольно мрачная картина. Он прошел мимо полностью разгромленной кухни, где, помимо груды хлама и покореженной домашней утвари, в большом тазу виднелась какая-то зловонная красно-желтая масса, и рядом – несколько окровавленных ножей. Фриман отвернулся, не желая вглядываться, и так и не увидел в тазу виднеющуюся там женскую руку и кусок черепа…
В комнате, некогда бывшей гостиной, Фриман нашел первого нового жильца. Отлично вооруженный солдат стоял спиной к Фриману и смотрел в окно на море… Стараясь не скрипеть досками пола, Гордон подкрался к нему сзади и изо всех сил ударил по голове монтировкой. Солдат, захрипев сквозь респиратор, осел на пол. Фриман оттер монтировку от крови и повесил ее на пояс. Злорадно усмехнулся – ты сам выбрал эту войну и этот лагерь, бывший человек!
К великому удивлению и радости Гордона в доме больше никого не оказалось. Вернее, на его первом этаже. Дверь на лестницу была крепко и давно заколочена – там не было никого уже много лет. Фриман прошел по коридору, на котором еще сохранились старые полосатые обои. Он даже не заметил маленькую фотографию, висящие на стене. С нее на труп солдата смотрели спокойные пожелтевшие от света лица. Отец, одетый в старомодный длиннополый фрак, мать в чепце и маленький, аккуратно причесанный мальчик в пиджачке и жилетке. На их лицах – умиротворение. Конечно, это же их первая семейная фотокарточка, она будет с ними всю жизнь… Прошло много лет, мать состарилась и умерла, отца забрали на войну еще в четырнадцатом году, за родную Австрию, за великого императора Франца Иосифа. Сын рос здесь сам, время от времени приезжала помогать двоюродная сестра с детьми… Когда выросший мальчик женился, ему было уже под сорок. Он был счастлив, что успел, все-таки успел дать жизнь собственному ребенку – маленькому веселому мальчику, который с годами стал полной его копией, прямо как на этой фотокарточке. Он умер, не зная, что его сыну будет тоже почти пятьдесят, когда в этот фамильный дом ворвется толпа солдат в респираторах и, не говоря ни слова, расстреляет и его сына, убившего накануне троих ГО-шников, и его приятеля, помогавшего достать незаконное оружие… Фриман так и прошел мимо этой фотокарточки, не увидев сзади нее надписи, которую уже никто никогда не увидит: "Прага, 1912 год"…
Заняв удобную позицию в выбитом окне, Фриман быстро рассчитал свою цели. Так, один солдат у той хижины, двое у сторожевой будки… Не так уж и много. И Гордон открыл огонь. Солдаты даже не успели ничего понять. Всех свалил шквал пуль, прежде чем они успели дотянуться до оружия. Фриман, не теряя ни секунды, выбежал из дома, оглядываясь – подмога могла прибежать откуда угодно, и нужно было ее правильно встретить. И он не ошибся – возле сарайчика мелькнула тень солдата. Фриман поспешно выстрелил, но, выплюнув две пули, табельный автомат замолк – стакан с энергетическим топливом опустел. Менять его не было времени, и Гордон решился на рискованный шаг. Схватив гравипушку, он притянул ею большой камень. И, едва солдат, уверенный в том, что у Свободного Человека закончились патроны, свободно вышел из укрытия, прямо в его грудь полетел тяжеленный камень. Раздался влажный хруст, сдавленный хрип – все стихло. Больше в этом лагере не осталось никого.
Фриман, вполне довольный успешным рейдом, критично оглядел поле битвы и перезарядил автомат. Так, теперь дело за малым – подогнать багги к мосту, заехать наверх, и – вперед, к лучезарному будущему! Гордон сам усмехнулся этим мыслям. Но настроение у него все же было хорошим. Решив не терять его, Фриман быстро вернулся к багги и вернулся уже на нем. Довольно трудно было подняться на дорогу, переходящую в мост – склон был слишком крутым. Но, наконец заехав туда с разгона с пятой попытки, Фриман хотел было уже дать полный ход, но вдруг ошеломленно остановился. Хорошее настроение пропало, как стипендия после большой гулянки. Прямо перед ним мост пересекал большой силовой щит.
Гордон был в шоке. Он-то думал, что все закончится так просто. Ему и в голову не приходило, что сильно охраняться может не только подступ к мосту, но и сам мост. Фриман поражено сошел с багги. Все. Стоп-Машина… Приехали. Гордон наконец заметил, что мост был железнодорожным. Прямо по нему шли две лини рельс, на одной из них недалеко за щитом стояли две брошенные цистерны. Рельсы за щитом уходили далеко вперед, отсюда из-за легкого тумана не было даже видно того берега и конца моста. Казалось, это гигантское бетонно-металлическое сооружение уходит в бесконечность и тянется вечно, как и эта чертова дорога…
Но все же надо было делать хоть что-то. Фриман был зол, как никогда. Опять! Опять идти неизвестно куда! Он быстро глянул на опорные рамы силового поля – толстый кабель тянулся от них по некогда фонарным столбам вдаль, по мосту, на ту сторону. Похоже, источник питания для поля был там, на том конце моста. Какой вечный парадокс – чтобы пройти через мост, нужно выключить поле, а чтобы выключить поле, нужно пройти через мост. Гордон, отбросив все чувства насчет этого, лихорадочно соображал. Силовое поле надо отключить любой ценой. Для этого надо попасть на тот конец моста. И, если нельзя пройти по верху моста, то надо попытаться пройти по его нижней стороне. Звучала эта затея несуразно, но только с первого взгляда. Фриман, озаренный идеей, сбежал вниз, к домам, и встал возле хижины, над обрывом. Оглядел огромный мост сбоку. Все верно. У каждого большого моста есть хотя бы самое маленькое помещение, предназначенное для обслуживания всего сооружения, для вынужденного ремонта и профилактики опор, балок и креплений моста. И Фриман на этот раз был прав – первая из "ног" моста была очень большой и тянулась по протяжению моста несколько десятков метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48