Альд обернулся и поглядел на нее. А потом тяжело отошел и сел в свое
кресло.
И - тишина.
- Ты - женщина, - сказал наконец Дарен, - и ты - солдат, а, значит,
убийца. Не понимаю. Мне пришлось убивать, спасая свой мир, и эта тяжесть
лежит у меня на душе. А ты?
- Точно так же: спасая свой мир, - неохотно сказала она. - Тогда мы
еще защищались, - сказала она, - и, может быть, мы тогда защитили вас. Ты
просто не знаешь, что такое война.
Старик усмехнулся - мол, это я не знаю?
- Конечно не знаешь. Ты сам говорил, что вы не умеете воевать, a в
нашей истории, кажется, нет ни единого года без войн, и эта, моя война,
затянулась на два поколения. Война любит лучших, - угрюмо сказала она, - и
если бы воевали одни мужчины, она бы сожрала всех честных и смелых за
несколько лет, и женщинам все равно бы пришлось воевать, спасая ублюдков и
трусов. Мы выращены войною, - сказала она, - и то, что такие, как вы,
привыкли считать несвободой - для нас просто жизнь.
- Тогда хорошо, что вас нет.
- Не радуйся, - грустно сказала она. - Мы были всего лишь одними из
многих. Война к вам вернется, - сказала она, - и сделает вас такими, как
мы - или сотрет навсегда.
- Нет! - закричал вдруг Альд, - нет!
- Да, - спокойно сказала она. - Знаешь, что не смеет тебе рассказать
Дарен? Вы стали другими после этой войны. Вы отдали лучших - и теперь
лучший тот, кому удалось выжить. Так?
- Так, - ответил Дарен. - К сожалению. Настоящие герои забыты,
очевидцы, никому не нужные, умирают от давних ран, а в героях теперь
другие - те, кто спрятался от войны. И жизнь идет как-то иначе - в
суматохе и лжи, и такие, как Альд - привыкшие жить по чести, сейчас не в
моде. Ну и что? Это пройдет. Мы жестоко переболели войной, но Латорн
выздоровеет. А если он будет здоров, мы сумеем себя защитить.
- Не знаю, Дарен, - угрюмо сказал ему Альд, - недавно я тоже так
думал. Но там, где я был... это очень скверное место, там тысячи разных
существ... люди или не люди... но все они принадлежали войне. И когда я
думаю: сколько же их таких во Вселенной? И что будет с Латорном, если это
повториться еще хоть раз?..
Они говорят, а к Алеку подобрался сон. Огонь в камине и мягкие взмахи
теней, и вещи то прячутся в темноте, то выступают вперед, а могила на
перевале давно забыта, и пыль затянула узоры чужих письмен. Они говорят, а
колокол на Последней косе уже отзвонил по нас... Спросите меня, что такое
война, подумал он, чистюли чертовы, что вы можете знать... А волны ползут
себе на косу, и размашистый проблеск маяка...
...Размашистый проблеск маяка, но ветер упруго ударил в лицо, и мы
оказывается идем по черной равнине - к маяку.
Ветер в лицо, и звезды вверху, и хрустит под ногами спекшийся шлак...
Луч метнулся по небу и лег на нас, и мы теперь идем по лучу.
Светящийся коридор, в котором мы, и ночь по бокам, и черная тень
впереди...
Первая - Инта, за ней я, а Альд топает позади, что-то случилось,
подумал он, только я не пойму... Нечего понимать, подумал он. Накрылось
одно вранье, пойдет другое.
Светлый коридор и черная башня, обозначенная светом в ночи, и кто-то
стоит и ждет.
Они прошли мимо серых, и серые козырнули, а Инта только кивнула в
ответ.
Круглая штука легла под ноги, выпустила лепестки из брони и унесла
нас наверх.
Наверху были черные, они козырнули, и Инта кивнула в ответ. Пол потек
под ногами, понес вперед, а черные смотрят вслед.
"Инта", хотел он сказать, но не смог - не было Инты, был коммодор.
Или была? подумал он, нет, все равно, не она и не он - черная фигура с
шевронами на рукаве, и встречные молча вытягиваются во фрунт, и тоска, от
которой впору завыть: нет ее. Я ее потерял.
- Твой корабль? - спросил Альд из-за спины, и она не оглядываясь
кивнула. Ее корабль и ее экипаж, и упругая тяжесть спокойной воли: мы не
смеем уйти, и никто не смеет спросить, кто мы такие и как мы сюда попали.
Круглый отсек, полный людей и приборов, черные с золотом, офицерье,
подумал Алек, злоба и торжество: пяльтесь, скоты, все равно это меня она
любила. Хоть на минуточку - но меня.
- Слушаю, - сказала Инта.
Они докладывают один за другим, а мы стоим у нее за спиной, и в
глазах у Альда черный огонь. Вот дурачок, подумал Алек, нашел на кого
сверкать. Тоже тени, такое же трупье, как и мы...
- Хорошо, - сказала она. - Занять места по стартовому расписанию.
Готовность - 10 минут. Останьтесь, Джарг, - сказала она им в спины, и
рослый с одним шевроном вернулся назад.
- Вы ознакомились с последней депешей из штаба? - очень холодно
спросила она. Джарг покосился на нас.
- Это уже безразлично, - сказала она, и Джарг опустил глаза.
- Я принял депешу, но она зашифрована вашим личным кодом.
- Который вам сообщили в четвертом отделе, - равнодушно сказала она.
- Так вот, Джарг, этот приказ я выполнять не намерена. Я остаюсь у
Ордалена. Как вам будет удобнее умереть: на боевом посту или в карцере?
Он глядел на нее с ненавистью и восторгом, и ни капли сомнения не
мелькнуло на жестком лице.
- Если позволите, на посту.
Повернулся, чтобы идти, и Инта негромко сказала в след:
- По боевому расписанию ваше место в этом отсеке.
- Я знаю свое место, коммодор. Я обязан уничтожить...
- Оставьте, сказала она с усмешкой. - _О_н_и_ это сделают сами.
Вместе с крейсером.

- Это было действительно необходимо? - спросил ее Альд. - Столько
людей...
- С гарнизоном форпоста 370 человек. Да.
Люди сидели у стен, уткнувшись в свои приборы, и каждый был занят
делом или казалось, что занят.
- Джарг, связь.
- К-2 и К-3 на связи.
- Хейнке, - сказала она, и мужской голос ответил прямо из воздуха
рядом с ней:
- Да, коммодор.
- Они выходят три-семь-точка-два. Уходите за Ордален. Атака без
связи, импульс - один, сдвиг - по сетке. Все понятно?
- Да, коммодор, - ответил бесплотный голос. - Атака без связи,
импульс - один, сдвиг - по сетке.
- Конрад?
- Ясно, - буркнул сердитый воздух.
- Прощайте, Кон, - сказала она чуть добрей, и воздух буркнул:
- До встречи в аду!
- Я в боевом, сказала Инта, и вот он, другой отсек, и люди молча
сидят у стен, уткнувшись в свои экраны, и тоненький запах страха колышется
возле них.
- Да, - сказала Инта, - необходимо. - Она говорила для нас, и
все-таки больше для них. Для тех, что как будто не слушали нас. - Эти
с-стратеги из Главного штаба рассовали весь флот по форпостам. Направление
на главные планеты открыто. Ничего, - сказала она, - нам ведь только их
задержать. Был приказ всем кораблям немедленно вылететь к месту сбора.
Наши враги не умнее нас, - сказала она, - они не оставляют форпосты в
тылу. Я не верю в планетную защиту, но Ордален их отвлечет, а мы немного
пощиплем. Надо только не промахнуться... Марден!
- Двадцать пять кораблей, - сказал один из тех, кто сидел к нам
спиной. - Семь - класс ноль, одиннадцать - класс - три, остальные -
крейсера.
- Крейсера идут к Ордалену, - сказал другой. - Ничего. Марден, вы
определили флагман?
- Да, коммодор.
- Успеваем?
- Один залп.
- Ничего, - опять сказала она. - Огневые! Всю мощность. Без резерва.
Носовые - на поражение. Рубка! Полный!

И опять разомкнулось Ничто, выпуская нас. Слишком много смертей, -
вяло подумал Альд. Он был один в своей темноте, надо открыть глаза, и за
веками будет новая ложь, не хочу, подумал он, и открыл глаза.
И новая ложь приняла его. Свинцовое небо и грифельная вода, и волны,
шипя, ползут на песок...
- Ну что, наигрался? - спросил его Алек. Он первый пришел в себя,
сидит возле Инты и смотрит на бледное лицо, где сейчас лишь покой...
- А ты не хочешь попробовать?
- Нет, - сказал Алек. - Мне ни к чему.
- А Инта?
А Инта уже открыла глаза.
- Что я? - спросила она, села и стала вытряхивать песок из волос.
- Хочешь еще поиграть?
- Нет, - сказала она. - Надоело.
Спокойный лоб и спокойный взгляд, и улыбка, где только покой.
- Какая ты действительно ты? - угрюмо спросил ее Альд. - Ты, что там,
или ты, что здесь?
- А знаешь, мне и самой интересно. Наверное, обе. А ты все молчишь,
Алек?
Молчит. Сидит и смотрит на волны.
- И все-таки я не вру, сказала она. - Все правда, даже когда я думаю,
что соврала.
- Я понял, - угрюмо ответил Алек. Опять они были вдвоем, далеко от
меня, как будто бы отгороженные стеною.
- Но, может быть...
- Нет, - сказал Алек, - теперь уже все. Не успеем.
- Почему? - спросил Альд, и Алек взглянул на него и ответил так,
словно это все объясняло:
- Это Последняя Коса.
- Почему последняя?
- А за ней нет ничего.
- Это не честно! - сердито сказал ему Альд. - Если ты знаешь...
- Нет. Вспоминаю помаленьку.
- Значит это не в первый раз?
- Да, - сказал он угрюмо. - Я через Город раз пять проходил. А иногда
не проходил. А после Города всегда по-разному.
- А дальше? - спросила Инта. - Что будет потом?
- Легион, - ответил он хмуро. - Не знаю, что дальше, но в конце
всегда Легион.
А серые волны шипя ползут на песок...
Вот и конец прогулке, подумал Альд. Я не вернусь в Легион, подумал
он, эта дурацкая игра не для меня. Может быть, я на миг и поддался войне,
но отдать ей себя целиком...
- Должен быть выход, - сказал он вслух. - Система не может быть
герметичной. Если есть выход - должен быть выход.
- В реальной Вселенной, - заметила Инта.
Это тоже реальность, подумал он, и дрянная реальность.
- Я не вернусь в Легион, - сказал он им. - Вы - как хотите, а я не
вернусь. Это не для меня. Человек должен драться, защищая свой мир, своих
близких и свою свободу. Но драка как способ существования...
- Ну и что? - спросила с усмешкой Инта. - Если существования...
- Существования, но не жизни, - мягко ответил он. - Не знаю, как вам,
но мне это не подходит. Если не жизнь...
- Так смерть?
- Да, - сказал он просто, - наверное так. И это будет правильно,
Инта. Когда-то мы выбрали смерть. Нас ведь никто не принуждал. Мы выбрали
ее потому, что это было единственное решение. Мы умерли - и это было
честно, раз этот выбор мы сделали сами. А эта мнимая жизнь - нечестно. Нам
ее навязали вместе с ее несвободой...
- Опять несвобода! - сердито сказала она. - Ты просто зациклился на
этом дурацком слове! Человек, живущий в обществе, не может быть свободен!
- Да - если понимать свободу как право творить что угодно. Нет - если
свобода только право самому определять свои поступки и самому за них
отвечать. Хотя нет. Это все-таки гораздо шире. Как я могу объяснить? -
спросил он грустно. - Это как здоровье или жизнь. Только, когда ты болен,
ты сумеешь ответить, отчего и как нездоров. Хочешь, я объясню, почему и
как несвободен?
- Нет!
- Но ты хочешь вырваться или нет?
- Не знаю, - тихо сказала Инта. - А ты, Алек?
- Я не хочу в Легион, - ответил Алек. - Я забуду тебя, - сказал он
Инте и с тоской поглядел ей в лицо. - Мне казалось: вот чуть-чуть - и я
опять человек. И я смогу тебя оживить. А мы уже пришли, - угрюмо сказал он
ей, - и я опять тебя потеряю. А если найду - так это будем не мы. Не хочу,
- сказал он с тоской, - не надо!
- А если мы просто умрем?
- Не знаю, - сказал он ей. - Я не хочу, чтоб ты умерла. Если ты
пойдешь в Легион, так и я пойду... чтоб тебя искать.
- Значит дело только за мной? - она невесело засмеялась. - Вот
видишь, Альд, а ты говоришь о свободе! Я не очень хочу исчезать, -
задумчиво сказала она, - но я тоже не хочу в Легион. В конце-концов, что
такое смерть по сравнению... с этим? Если бы я могла отыскать того, кто
изобрел этот мир! Я просто не верю, - сказала она. - Если есть выход...
Альд, - сказала она, - кажется, я понимаю! Выход есть, но он... Хорошо, -
сказала она и вскочила с песка. - Пусть так и будет. Идем на прорыв!

Опять мы идем неизвестно куда, и серое небо смешалось с тяжелой
водой. По серому сквозь серое и кругом ничего. Вот тебе твоя правда,
подумал Алек, вот она тебе, твоя проклятая правда. В который раз? угрюмо
подумал он, и сколько раз здесь опять проходить, если опять не вырвусь?
По серому сквозь серое и серо внутри, и все просвечено до конца
безрадостным светом. И где-то там, вдалеке, лежит его жизнь, нелепая и
жестокая жизнь - от скудного детства до смерти. Дурацкая выдалась жизнь,
подумал он, сперва убивал, потом убили меня, и все началось сначала. Зачем
это было надо? подумал он. Зачем я родился, за что я убит, и для чего я
мотаюсь в проклятом кругу?
...Я стояла возле окна, и дождь лупил по обвисшему саду, и на
дорожках лопались пузыри. Дождь и домик в саду. О боже! подумала она, так
вот что это такое! Я даже не помню, как его звали, я помню только, как я
его любила. Он глядел на меня и молчал - что можно сказать, когда тебя
предают? Я любила его и я его предала.
1 2 3 4 5 6 7 8