Но в целом видимый мир был понятен: земля, широкие стволы двух больших деревьев, несколько мелких растений с острыми листьями. И три собственных листа, как три ладони.
Зато со слухом творилось что-то ужасное. Писк и свист, какие-то охи и ахи летали вокруг, зависали то с одной стороны, то с другой… Источники звуков при этом оставались невидимы — зрение говорило, что вокруг по-прежнему нет ничего, кроме пары сосен и нескольких кочек с травой.
«Ну и якорь! — в очередной раз обругал неизвестного дремастера Сол. — Наверняка заказал этих персонажей в другой студии, а совместимость скриптов не проверил». Правда, у таких дремлей тоже есть свои фанаты: сбои скриптов зачастую создают совершенно шизовые миры, и случается, что ошибочный код становится даже популярнее, чем исправленный…
В любом случае, смена формы тела означала, что он все-таки нашёл очередной ключ. Хотя и довольно странный: обычно ключи предполагают действие. Однажды Кобаяси даже запустил такую антирекламную байку про конкурентов — насчёт дремлей, которые убивают пользователей с помощью наведённой дыхательной аритмии. Динамика дремля постепенно набирает обороты, человек дышит все чаще… А здесь, получается, наоборот — полное расслабление и кайф от бездействия.
Что ж, по крайней мере тематика начала прорисовываться. Дремли с элементами растительной жизни никогда не пользовались особой славой, но и тут бывали исключения. Едва только устроившись в «Дремлин», Сол сам породил целую серию творений такого рода.
В то время студия ещё не особенно раскрутилась, а потому не брезговала политическими заказами. Ни один нормальный сценарист не брался за них с удовольствием — слишком тупые условия не позволяли развернуться по-настоящему. Кому приятно работать, если заранее знаешь, что создаёшь не шедевр, а всего лишь рекламную однодневку?
Писать сценарий для канадских националистов Сол вообще отказался. Но как раз в тот вечер Кэт затащила его в лепт на очередную психодраму из жизни каких-то эльфов-ботаников. Снимая ингалятор, он вдруг вспомнил о канадском заказе. В голове тут же завертелось комичное название — «Клён Парламента». За названием потянулся и сюжет: герой дремля организует предвыборный штаб для того, чтобы посадить в парламенте дерево. Он проделывает все классические трюки предвыборной кампании, от уличной рекламы до круглых столов на высшем уровне — только везде демонстрирует не говорящую куклу-политика, а настоящий клён в огромной кадке.
Поначалу Сол думал об этом лишь как о шутке. Потом решил, что если сценарий все-таки написать, получится хорошая отмазка: формально работа будет сделана, но после такой выходки Рамакришна перестанет наседать на него с подобными заказами.
Результат превзошёл все его ожидания. Канадские националисты отказались брать издевательский дремль и вообще разругались со студией. Однако пронырливый Кобаяси умудрился впарить «Клён парламента» их конкурентам-экологам. И это было только начало.
Сразу же после премьеры в студию ворвался какой-то хромой мексиканец с ледорубом и потребовал продать ему всю идель и интель для создания собственного дремейка. Сол никогда не слышал о Партии Защиты Тыквы, но размах их кампании за нравственное отношение к овощам шокировал даже махрового вегетарианца Рамакришну. Тыквофилы заплатили в шесть раз больше, чем обещали канадцы, зато их дремейк «Последний Хеллоуин» довёл сценарий Сола до фантастического беспредела. Лёгкая пародия на предвыборную грызню обернулась эпохальной космической мясорубкой, в которой отважный марсианский фермер и его друзья уничтожали целую армию фашистов-художников, помешанных на резьбе по тыквам.
Когда с Рамакришной связалась веду дремль-студия из Москвы-Два и предложила аналогичную сделку, генеральный застонал на три голоса сразу. После тыквенного успеха доходы студии росли как на стероидах, но её имидж так же стремительно падал. Субличности Рамкришны, стремящегося к гармонии, не могли договориться целый день. Однако бизнес есть бизнес…
Что там наворотили русские, Сол дапобоялся смотреть. Но по рассказам Кобаяси знал: их студия тоже начала с пародии. В шутливом историческом дремейке обыгрывались древесные фамилии известных людей Святороссии — такого добра у них набралось на целый ботанический сад, от ели до лимона. Кобаяси особенно восхищался говорящими берёзами.
Кроме того, лёгкое издевательство покойниками всегда было у русских в почёте, поэтому московские партнёры «Дремлина» тут же получили новые заказы от двух политических партий сразу. И очень творчески отработали свои миллионы: в одном предвыборном дремле фигурировал двухголовый орёл-мутант, в другом — какой-то совсем уж невероятный «многополярный медведь».
На совете директоров Рамакришна до хвалил Сола. А после отозвал в сторонку для приватной беседы. Суть его речи состояла в том, что стать миллионером и купить собственный континент может любой неглупый сценарист, но очень уж не хочется быть поджаренным как бы случайной молнией только из-за того, что какие-то там «сильные мира сего» неправильно поняли твоё искусство. Сол в ответ с удовольствием пообещал больше не лезть в политику.
Неужели теперь, сам того не ведая, все-таки вляпался? Как раз на днях выборы мэра. Не исключено, что растение, в которое он превратился — символ одного из кандидатов.
Почему же тогда никто не спешит нищищать его, ни нападать? Да и вообще, во всех дремлях, какие он знал, растения никогда не были главными героями. Будучи растением, вряд ли можно что-то сделать. А какой интерес в пассивном наблюдении? Правда, на старых континентах ещё есть извращенцы, которые пользуются обычными телевизорами. Их ещё называют «диванным картофелем». Х-мм, и тут какая-то растительная аналогия…
За размышлениями он не заметил, кааступил вечер. За весь день ничего не произошло — если не считать того, что у него вырос уже пятый лист. Вокруг по-прежнему носились непонятные звуки. В сумерках они только усилились, но расшифровать их все равно было невозможно.
Ночью, когда стало накрапывать, Соаскучал.
Одиночество по-прежнему было прият но немного разнообразия не помешало бы. Даже дождь в этот раз не радовал. Почва оставалась сырой ещё с прошлой ночи. Разросшиеся корни Сола всасывали вкусную влагу, словно вся его нижняя половина превратилась в большой рот с губчатыми отростками.
Однако корни уже давно пропиталисьсквозь, а вода все лилась и лилась. Земля размякла, все вокруг задвигалось, поплыло…
Не успел Сол обрадоваться этой перне, как бурный поток разорвал его на части.
# # # #
Нормально прорасти удалось только с шестой попытки.
Возможно, их было и больше. запомнил лишь те периоды, когда более-менее приходил в себя. Это было какое-то особое соотношение влажности и температуры, при котором обрывок корня снова оживал. Зрение возвращалось, когда новый росток разворачивался в лист. Чуть позже восстанавливался и слух — но до этой стадии ему удалось дожить лишь однажды. Он тогда оказался на дереве, в удобной развилке огромных ветвей. За счёт влаги и питательных веществ в полусгнившей коре удалось вырастить целых три листа. После этого ливень опять сорвал его, вызвав новую череду полуобморочных состояний, из которых он выплывал по мере прорастания — и опять погружался в небытие, когда рост прерывался.
Новое место было вполне подхщим, но пережитые приключения заставляли задуматься. Вообще-то Солу нравилось перемещаться. Каждый раз, когда водяные потоки уносили его с насиженного места, он чувствовал не только страх, но и удовольствие. Движение было ещё одним способом остаться в одиночестве, перемена мест не давала заскучать.
А однажды, после очередного рыва, приключилось и кое-что поинтересней. На какой-то миг показалось, что его сознание присутствует одновременно во всех обрывках, несущихся в разные стороны вместе с ручьями. Потом он опять провалился в темноту — но хорошо запомнил это удивительное чувство. Повторить бы такой эффект, научиться им управлять…
Только как это сделать, если даже сдвинуться с места не может без помощи водяного потока? Разве что начать расти в определённую сторону?
Сол огляделся. Невдалеке сто сосна. У земли толстый ствол расходится щупальцами крепких корней. Между ними — симпатичные просветы, подбитые мхом. Вот бы где укрыться! И сыро, и светло, и зацепиться можно так, что не унесёт…
Новый побег потянулся в стор дерева.
# # # #
За три дня он продвинулся не более чем на полметра. Работу осложняли потребности организма: абстрактная идея добраться до сосны время от времени уплывала из памяти, уступая место вполне практичному желанию направить корни в более сырой участок почвы, а листья — на юг, к солнцу. Из-за этого вместо прямого побега получилась какая-то ленивая скрюченная змея.
И все же зака дала результат — хотя и совсем не тот, ради которого все затевалось.
Зрение, ограниченное несколькими метрами, не позволяло с самого начала увидеть, что происходит за деревом. Теперь же, после полуметрового марш-броска, Сол был вознаграждён зрелищем живого существа — первого за все время своей растительной жизни. Существо ползало среди длинных листьев травы позади сосны.
Очередной ключ? Но как до него добраться? О том, чтобы дотянуть росток за дерево, не было и речи. Существо передвигалось гораздо быстрее, и сейчас оно как раз ползло в сторону от Сола. Ему же оставалось лишь пассивно наблюдать за процессом, словно он сидел перед головизором, в пульте которого села батарейка.
Но в реальной жизни батарейку можно заменить. Эх, если бы с ним был Маки…
А с какой неохотой он в своё время согласился на уговоры Рамакришны и завёл себе умный макинтош! Сам пример генерального, его превращение из творческого человека в обвешанного коммутами управленца, убеждал в том, что личный искин — лишь ещё один ловкий способ украсть у человека радость одиночества. Рамакришна, конечно же, верил, что тот, кто заставляет двигаться своё окружение, более свободен, чем тот, кто вынужден двигаться по воле окружающих. Однако Сол видел, что на практике руководящая работа выражается в ещё большем количестве неинтересных связей, и постоянно отказывался от такого «карьерного роста».
Но сейчас его беспокоила другая крайность. Случайные перемещения в ливневых водах — не лучший способ существования. В этот раз ему повезло, целых три дня спокойного роста. Кто знает, что будет дальше?
Неизвестное существо тем временем добралось до границы поля зрения Сола. Вот-вот совсем исчезнет… Ему нестерпимо хотелось крикнуть.
Крупная почка на конце побега лопнула, выпустив на волю большой красный цветок. Из цветка полился мелодичный свист.
Существо остановилось. Потом развернулось и поползло обратно… Ура! Сол возликовал, и его цветок запел ещё громче.
Издали существо было похоже на испорченный огурец. Огурец складывался и снова распрямлялся, быстро приближаясь к Солу. Только почему оно движется задом наперёд? Ага, понятно! То, что Сол принял за крупную рогатую голову, напоминающую причёски Шейлы, при ближайшем рассмотрении оказалось ярко раскрашенной задницей. Настоящая же голова находилась на другом конце тела — там же, где шесть маленьких лапок и пара острых… Нет, только не это!
Острые жвала впились в тело Сола. Гусеница отгрызала кусок листа. Потом второй кусок, третий… Она пожирала лист с огромной скоростью, и стряхнуть её было невозможно. Рядом появилось ещё несколько таких же головожопых тварей.
Цветок они съели последним.
# # # #
Нормально прорасти удалось только с девятой попытки.
Может быть, их было и больше. Сол запомнил лишь те периоды, когда более-менее приходил в себя. Это было какое-то особое соотношение влажности и температуры, при котором обрывок корня снова оживал. Зрение возвращалось, когда новый росток разворачивался в лист — но до этой стадии ему удалось дожить лишь однажды. Он пророс тогда в огромном дупле и поначалу очень радовался своему убежищу — вот куда ливень уж точно не доберётся! Однако недостаток влаги оказался похуже ливневых вод. Уже засыхая, он все-таки успел дорастить один корешок до края дупла. Видимо, из этого обрывка он и вырос сейчас на новом месте.
Он снова был на земле. С виду место не отличалось от многих других, где ему доводилось прорастать. Нижние части толстых стволов, кочки с высокой травой… Возможно, он уже бывал здесь — просто в этот раз обратил внимание на другие детали.
Как и во время прошлых «посадок», слух вернулся гораздо позже зрения и совершенно с ним не сочетался. Источники звуков словно бы плавали между листьев Сола, но увидеть их так и не удавалось. Сначала Сол, как и раньше, игнорировал эти слуховые галлюцинации, списывая их на ошибку дремастера. Но пережитые приключения заставляли пересмотреть картину мира. Интуиция подсказывала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Зато со слухом творилось что-то ужасное. Писк и свист, какие-то охи и ахи летали вокруг, зависали то с одной стороны, то с другой… Источники звуков при этом оставались невидимы — зрение говорило, что вокруг по-прежнему нет ничего, кроме пары сосен и нескольких кочек с травой.
«Ну и якорь! — в очередной раз обругал неизвестного дремастера Сол. — Наверняка заказал этих персонажей в другой студии, а совместимость скриптов не проверил». Правда, у таких дремлей тоже есть свои фанаты: сбои скриптов зачастую создают совершенно шизовые миры, и случается, что ошибочный код становится даже популярнее, чем исправленный…
В любом случае, смена формы тела означала, что он все-таки нашёл очередной ключ. Хотя и довольно странный: обычно ключи предполагают действие. Однажды Кобаяси даже запустил такую антирекламную байку про конкурентов — насчёт дремлей, которые убивают пользователей с помощью наведённой дыхательной аритмии. Динамика дремля постепенно набирает обороты, человек дышит все чаще… А здесь, получается, наоборот — полное расслабление и кайф от бездействия.
Что ж, по крайней мере тематика начала прорисовываться. Дремли с элементами растительной жизни никогда не пользовались особой славой, но и тут бывали исключения. Едва только устроившись в «Дремлин», Сол сам породил целую серию творений такого рода.
В то время студия ещё не особенно раскрутилась, а потому не брезговала политическими заказами. Ни один нормальный сценарист не брался за них с удовольствием — слишком тупые условия не позволяли развернуться по-настоящему. Кому приятно работать, если заранее знаешь, что создаёшь не шедевр, а всего лишь рекламную однодневку?
Писать сценарий для канадских националистов Сол вообще отказался. Но как раз в тот вечер Кэт затащила его в лепт на очередную психодраму из жизни каких-то эльфов-ботаников. Снимая ингалятор, он вдруг вспомнил о канадском заказе. В голове тут же завертелось комичное название — «Клён Парламента». За названием потянулся и сюжет: герой дремля организует предвыборный штаб для того, чтобы посадить в парламенте дерево. Он проделывает все классические трюки предвыборной кампании, от уличной рекламы до круглых столов на высшем уровне — только везде демонстрирует не говорящую куклу-политика, а настоящий клён в огромной кадке.
Поначалу Сол думал об этом лишь как о шутке. Потом решил, что если сценарий все-таки написать, получится хорошая отмазка: формально работа будет сделана, но после такой выходки Рамакришна перестанет наседать на него с подобными заказами.
Результат превзошёл все его ожидания. Канадские националисты отказались брать издевательский дремль и вообще разругались со студией. Однако пронырливый Кобаяси умудрился впарить «Клён парламента» их конкурентам-экологам. И это было только начало.
Сразу же после премьеры в студию ворвался какой-то хромой мексиканец с ледорубом и потребовал продать ему всю идель и интель для создания собственного дремейка. Сол никогда не слышал о Партии Защиты Тыквы, но размах их кампании за нравственное отношение к овощам шокировал даже махрового вегетарианца Рамакришну. Тыквофилы заплатили в шесть раз больше, чем обещали канадцы, зато их дремейк «Последний Хеллоуин» довёл сценарий Сола до фантастического беспредела. Лёгкая пародия на предвыборную грызню обернулась эпохальной космической мясорубкой, в которой отважный марсианский фермер и его друзья уничтожали целую армию фашистов-художников, помешанных на резьбе по тыквам.
Когда с Рамакришной связалась веду дремль-студия из Москвы-Два и предложила аналогичную сделку, генеральный застонал на три голоса сразу. После тыквенного успеха доходы студии росли как на стероидах, но её имидж так же стремительно падал. Субличности Рамкришны, стремящегося к гармонии, не могли договориться целый день. Однако бизнес есть бизнес…
Что там наворотили русские, Сол дапобоялся смотреть. Но по рассказам Кобаяси знал: их студия тоже начала с пародии. В шутливом историческом дремейке обыгрывались древесные фамилии известных людей Святороссии — такого добра у них набралось на целый ботанический сад, от ели до лимона. Кобаяси особенно восхищался говорящими берёзами.
Кроме того, лёгкое издевательство покойниками всегда было у русских в почёте, поэтому московские партнёры «Дремлина» тут же получили новые заказы от двух политических партий сразу. И очень творчески отработали свои миллионы: в одном предвыборном дремле фигурировал двухголовый орёл-мутант, в другом — какой-то совсем уж невероятный «многополярный медведь».
На совете директоров Рамакришна до хвалил Сола. А после отозвал в сторонку для приватной беседы. Суть его речи состояла в том, что стать миллионером и купить собственный континент может любой неглупый сценарист, но очень уж не хочется быть поджаренным как бы случайной молнией только из-за того, что какие-то там «сильные мира сего» неправильно поняли твоё искусство. Сол в ответ с удовольствием пообещал больше не лезть в политику.
Неужели теперь, сам того не ведая, все-таки вляпался? Как раз на днях выборы мэра. Не исключено, что растение, в которое он превратился — символ одного из кандидатов.
Почему же тогда никто не спешит нищищать его, ни нападать? Да и вообще, во всех дремлях, какие он знал, растения никогда не были главными героями. Будучи растением, вряд ли можно что-то сделать. А какой интерес в пассивном наблюдении? Правда, на старых континентах ещё есть извращенцы, которые пользуются обычными телевизорами. Их ещё называют «диванным картофелем». Х-мм, и тут какая-то растительная аналогия…
За размышлениями он не заметил, кааступил вечер. За весь день ничего не произошло — если не считать того, что у него вырос уже пятый лист. Вокруг по-прежнему носились непонятные звуки. В сумерках они только усилились, но расшифровать их все равно было невозможно.
Ночью, когда стало накрапывать, Соаскучал.
Одиночество по-прежнему было прият но немного разнообразия не помешало бы. Даже дождь в этот раз не радовал. Почва оставалась сырой ещё с прошлой ночи. Разросшиеся корни Сола всасывали вкусную влагу, словно вся его нижняя половина превратилась в большой рот с губчатыми отростками.
Однако корни уже давно пропиталисьсквозь, а вода все лилась и лилась. Земля размякла, все вокруг задвигалось, поплыло…
Не успел Сол обрадоваться этой перне, как бурный поток разорвал его на части.
# # # #
Нормально прорасти удалось только с шестой попытки.
Возможно, их было и больше. запомнил лишь те периоды, когда более-менее приходил в себя. Это было какое-то особое соотношение влажности и температуры, при котором обрывок корня снова оживал. Зрение возвращалось, когда новый росток разворачивался в лист. Чуть позже восстанавливался и слух — но до этой стадии ему удалось дожить лишь однажды. Он тогда оказался на дереве, в удобной развилке огромных ветвей. За счёт влаги и питательных веществ в полусгнившей коре удалось вырастить целых три листа. После этого ливень опять сорвал его, вызвав новую череду полуобморочных состояний, из которых он выплывал по мере прорастания — и опять погружался в небытие, когда рост прерывался.
Новое место было вполне подхщим, но пережитые приключения заставляли задуматься. Вообще-то Солу нравилось перемещаться. Каждый раз, когда водяные потоки уносили его с насиженного места, он чувствовал не только страх, но и удовольствие. Движение было ещё одним способом остаться в одиночестве, перемена мест не давала заскучать.
А однажды, после очередного рыва, приключилось и кое-что поинтересней. На какой-то миг показалось, что его сознание присутствует одновременно во всех обрывках, несущихся в разные стороны вместе с ручьями. Потом он опять провалился в темноту — но хорошо запомнил это удивительное чувство. Повторить бы такой эффект, научиться им управлять…
Только как это сделать, если даже сдвинуться с места не может без помощи водяного потока? Разве что начать расти в определённую сторону?
Сол огляделся. Невдалеке сто сосна. У земли толстый ствол расходится щупальцами крепких корней. Между ними — симпатичные просветы, подбитые мхом. Вот бы где укрыться! И сыро, и светло, и зацепиться можно так, что не унесёт…
Новый побег потянулся в стор дерева.
# # # #
За три дня он продвинулся не более чем на полметра. Работу осложняли потребности организма: абстрактная идея добраться до сосны время от времени уплывала из памяти, уступая место вполне практичному желанию направить корни в более сырой участок почвы, а листья — на юг, к солнцу. Из-за этого вместо прямого побега получилась какая-то ленивая скрюченная змея.
И все же зака дала результат — хотя и совсем не тот, ради которого все затевалось.
Зрение, ограниченное несколькими метрами, не позволяло с самого начала увидеть, что происходит за деревом. Теперь же, после полуметрового марш-броска, Сол был вознаграждён зрелищем живого существа — первого за все время своей растительной жизни. Существо ползало среди длинных листьев травы позади сосны.
Очередной ключ? Но как до него добраться? О том, чтобы дотянуть росток за дерево, не было и речи. Существо передвигалось гораздо быстрее, и сейчас оно как раз ползло в сторону от Сола. Ему же оставалось лишь пассивно наблюдать за процессом, словно он сидел перед головизором, в пульте которого села батарейка.
Но в реальной жизни батарейку можно заменить. Эх, если бы с ним был Маки…
А с какой неохотой он в своё время согласился на уговоры Рамакришны и завёл себе умный макинтош! Сам пример генерального, его превращение из творческого человека в обвешанного коммутами управленца, убеждал в том, что личный искин — лишь ещё один ловкий способ украсть у человека радость одиночества. Рамакришна, конечно же, верил, что тот, кто заставляет двигаться своё окружение, более свободен, чем тот, кто вынужден двигаться по воле окружающих. Однако Сол видел, что на практике руководящая работа выражается в ещё большем количестве неинтересных связей, и постоянно отказывался от такого «карьерного роста».
Но сейчас его беспокоила другая крайность. Случайные перемещения в ливневых водах — не лучший способ существования. В этот раз ему повезло, целых три дня спокойного роста. Кто знает, что будет дальше?
Неизвестное существо тем временем добралось до границы поля зрения Сола. Вот-вот совсем исчезнет… Ему нестерпимо хотелось крикнуть.
Крупная почка на конце побега лопнула, выпустив на волю большой красный цветок. Из цветка полился мелодичный свист.
Существо остановилось. Потом развернулось и поползло обратно… Ура! Сол возликовал, и его цветок запел ещё громче.
Издали существо было похоже на испорченный огурец. Огурец складывался и снова распрямлялся, быстро приближаясь к Солу. Только почему оно движется задом наперёд? Ага, понятно! То, что Сол принял за крупную рогатую голову, напоминающую причёски Шейлы, при ближайшем рассмотрении оказалось ярко раскрашенной задницей. Настоящая же голова находилась на другом конце тела — там же, где шесть маленьких лапок и пара острых… Нет, только не это!
Острые жвала впились в тело Сола. Гусеница отгрызала кусок листа. Потом второй кусок, третий… Она пожирала лист с огромной скоростью, и стряхнуть её было невозможно. Рядом появилось ещё несколько таких же головожопых тварей.
Цветок они съели последним.
# # # #
Нормально прорасти удалось только с девятой попытки.
Может быть, их было и больше. Сол запомнил лишь те периоды, когда более-менее приходил в себя. Это было какое-то особое соотношение влажности и температуры, при котором обрывок корня снова оживал. Зрение возвращалось, когда новый росток разворачивался в лист — но до этой стадии ему удалось дожить лишь однажды. Он пророс тогда в огромном дупле и поначалу очень радовался своему убежищу — вот куда ливень уж точно не доберётся! Однако недостаток влаги оказался похуже ливневых вод. Уже засыхая, он все-таки успел дорастить один корешок до края дупла. Видимо, из этого обрывка он и вырос сейчас на новом месте.
Он снова был на земле. С виду место не отличалось от многих других, где ему доводилось прорастать. Нижние части толстых стволов, кочки с высокой травой… Возможно, он уже бывал здесь — просто в этот раз обратил внимание на другие детали.
Как и во время прошлых «посадок», слух вернулся гораздо позже зрения и совершенно с ним не сочетался. Источники звуков словно бы плавали между листьев Сола, но увидеть их так и не удавалось. Сначала Сол, как и раньше, игнорировал эти слуховые галлюцинации, списывая их на ошибку дремастера. Но пережитые приключения заставляли пересмотреть картину мира. Интуиция подсказывала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78