Уилсон донял камень, похожий на
бейсбольный мяч. Потом он нашел еще два. Наконец, они дошли до упавшей
птицы. Пронзительный крик доносился из-под безжизненного крыла. В гнезде
был только один птенец. Олуша упала на свое гнездо, не успев сложить
крылья, и лежала распластавшись на том месте, куда она так стремилась
долететь. Это было трогательное зрелище. Из-под кровоточащего крыла
доносились крики птенца, ради которого погибла мать. Детеныш возмущенно
орал, не желая понимать ничего, кроме собственного голода.
Он протестовал. Не вовремя эта с виду заботливая мать упала, придавив
его своим телом! Пора кушать! Об этом несмышленыш орал во все свое горло.
И тут появилось что-то мокрое и пушистое, прибывшее с какого-то
соседнего острова. Животное было не меньше леопарда, но по проступающим
ребрам можно было догадаться, что оно давно не ело. Это была крыса,
которая в поисках съестного приплыла на этот остров, изобилующий птенцами
и яйцами. Животное безумным взглядом посмотрело на людей. Стив прокричал:
- Смотрите!
Он вставил камень в свое орудие. Крыса ощетинилась и начала
наступать. Уилсон метнул свой бейсбольный камень. Он попал в крысу, но не
причинил ей ни малейшего вреда. Животное издало страшный звук, который
должен был быть писком, но был значительно ниже из-за размеров животного.
Она должно быть с другого острова, наверняка с другого, но она могла
служить воплощением самого голода.
Зверь почувствовал опасность и обнажил зубы, сопровождая это страшным
рычанием. Ярость загнанной в угол крысы давно известна, но если прибавить
при этом голод, это становилось еще страшнее. Хищница была решительно
настроена отогнать людей от намеченной добычи, которую представляла собой
мертвая птица. Уилсон метнул второй камень. Он отскочил от костлявого бока
крысы. Стив принял свою замысловатую позу метателя и потом резко
выпрямился. Камень попал в цель, издав хрустящий звук.
Крыса покачнулась, испустив вопль ярости. Она пошла вперед, волоча
заднюю ногу. Хромая таким образом, животное наступало на людей. Уилсон
продолжал метать камни. Это не производило никакого эффекта. Крыса
продолжала идти вперед. Стив метнул еще один камень своей пращой. Крыса не
останавливалась. Тогда Стив схватил огромный булыжник и метнул его...
Снаряд попал в цель. Крыса соскользнула с узкого уступа и покатилась
вниз, увлекая за собой каскад камней, которые, большие и маленькие,
потоком сопровождали ее падение вплоть до самой воды, куда она в конце
концов погрузилась, так больше и не всплыв.
Тут Стив понял, что стоит сцепив кулаки и сжав зубы. Он сделал
странный жест разочарования.
Уилсон ответил на это спокойным тоном:
- Вы метнули довольно тяжелый камень. Сомневаюсь, что вы могли бы
повторить это сейчас.
Странно, но Стив усмотрел в этом вызов. Он схватился за камень,
который зашвырнул в крысу на хороших двадцать футов. Теперь камень казался
намного тяжелее. Стив напряг все свои силы, но камень плюхнулся всего в
нескольких ярдах от него.
Стив, задыхаясь, уставился на него.
- Теория Бэрри о силе в экстремальных обстоятельствах, - сухо
прокомментировал Уилсон, внезапно побледневший. - Думаю, что нужно
повнимательнее относиться к словам мальчика.
На это Стив ничего не ответил. Все еще тяжело дыша, он повернулся к
мертвой птице. Она лежала на своем гнезде, раненная, ограбленная своим
сородичем, и в конце концов убитая человеческими существами. Из-под
неподвижного безжизненного тела доносились пронзительные вопли. Детеныш не
понимал, что происходит вокруг, он жаловался на то, что его придавили
тяжестью чьего-то тела, что не покормили.
Лицо Уилсона выражало непонимание. Он обращался к Стиву по поводу
птенца, но Стив не обращал внимания, он рассматривал раны мертвой птицы.
Они не были похожи на следы земного оружия. Каждая из них была отверстием
около шести дюймов в диаметре, уходящим вглубь тела под оперение птицы.
Никаких следов ожога, но в самом центре участка тела, оголенного, будто
выбритого острым лезвием, была сама рана. Стив достал перочинный нож.
Наконец, он извлек и показал Уилсону то, что служило пулей. Это был
снаряд размером с большую апельсину. Он-то и проходил светящуюся трубу со
страшной скоростью, пробивал кость и мякоть тела и проникал в ткани
жертвы. Но снаряд был не металлическим. Это был неровной формы обкатанный
водой морской камень размером с человеческую ладонь.
Стив разыскал вторую рану. Пока он работал над извлечением второй
пули, Уилсон, побледневший до неузнаваемости, собирал очередные
бейсбольные камни. Стив продолжал свои неутешительные наблюдения.
- А этот снаряд металлический!
Он обнаружил обломок пули. Даже скорее ядра. Очевидно, сопротивление
воздуха не мешало движению этих снарядов по световому лучу. Яркая полая
труба защищала и направляла все, что двигалось в ней. Ракета могла
изменить свою траекторию, но эти бесформенные твердые снаряды летели
прямо.
Стив нашел еще снаряды, и еще. Они были каменными. Похожие на обломки
тяжелой керамики. Находились и металлические осколки. Форма, материал, и
даже количество снарядов, выпускаемых из спортивных ружей великанов, не
имели никакого значения. Выталкивающий и притягивающий луч, испускаемый
оружием поражал цель по строго прямой траектории и с огромной скоростью.
Как переносное ружье, которое использовали великаны в лодке, это было
страшное оружие. Но представить себе такого же типа орудие, производящее
столб света целую милю в диаметре...
Это было невообразимо, но Стив видел это своими глазами. Они
использовали это оборудование, чтобы посылать что-то в космос, скорее
всего, на луну. Но это можно было использовать и как орудие, подобное его
миниатюрным моделям.
Стив повернулся к Уилсону. Он не хотел думать о том, что может дать
импровизированное наблюдение, он не желал размышлять о возможном значении
такого путешествия на межпланетный расстояния за каких-то несколько часов.
То, что сказал бы Эйнштейн по поводу перемещения со скоростью близкой к
скорости света, было бы совершенно неутешительно.
- Что вы там говорили о птенце? - со злостью спросил Стив. - Вы
говорили о птенце.
Уилсон начал подавленно объяснять, что у птенца сейчас нет родителей,
которые кормили бы его, и он неминуемо погибнет. И даже лучше было бы,
если бы какая-то очередная крыса убила бы его сразу. Они не могут кормить
птенца, но нельзя оставить его на голодную смерть.
- Я не из тех спортсменов, - ответил Стив. - Конечно, нельзя
оставлять его.
Ему не хотелось думать ни о расстоянии, которое "Спрингдрифт" прошел
до этого загадочного мира, ни о времени, которое так бесконечно тянулось
на борту корабля.
Он вел бессмысленный спор с Уилсоном, чтобы отвлечься от мрачных
мыслей. В конце концов оба путешественника вернулись на известную им
тропу, приведшую их к "Спрингдрифту".
Стив нес запас еды, которого должно было хватить на целый день.
Он чувствовал себя преступником.
9
Спустя некоторое время, где-то около полудня, по расчетам Уилсона до
заката оставалось несколько часов. И поближе ко времени захода Уилсон
отправился на центральную вершину острова. На этот раз его сопровождал
Дэн.
Они взяли с собой зеркало и весь набор деталей, которые нужны были
для сооружения импровизированного прибора, который намеревался установить
Уилсон. Так как он направлялся в Принсип обсерваторию, у него с собой
нашлись карты и каталоги планет. По дороге на вершину Уилсон пытался
рассмотреть другие крупные созвездия, кроме Большой Медведицы. Потом он
собирался измерить угловые расстояния между ними.
Звезды каждого созвездия находились на разном расстоянии от Земли. И
если наблюдения показали бы, что угловые расстояния между звездами иные,
чем при наблюдении с Земли, то это могло означать, что либо "Спрингдрифт"
преодолел какое-то астрономическое расстояние, либо прошел период времени
порядка нескольких столетий. Если все изменения произошли в одном
направлении, то значит "Спрингдрифт" переместился на большое расстояние,
если же изменения носят хаотичный характер, то значит незаметно для
участников событий прошло несколько веков. Но можно было рассмотреть и
меньшие промежутки времени и пространства. Были пары звезд, которые
вращались одна вокруг другой, поворачиваясь к Земле, и при этом по ним как
по часам можно было судить о времени.
Стив и Бетти наблюдали за астрономом и Дэном, отправившимися узнать у
космоса разгадку тайны "Спрингдрифта". Стиву хотелось пойти тоже, но он
считал, что необходимо всем дать возможность проверить себя в опасных
ситуациях.
Две взбирающиеся по скале фигурки становились все меньше и меньше,
Уилсон шел впереди. Оба силуэта растворялись в каменном пространстве, то и
дело появляясь снова и-за очередного уступа. В конце концов они исчезли в
птичьем улье. Солнце приближалось к горизонту. Выждав несколько минут
после того, как они скрылись из виду, Бетти спросила Стива:
- Вы сейчас чувствуете себя лучше?
Стив пожал плечами. Нет, конечно. Но ему было как-то спокойнее рядом
с Бетти. С одной стороны, ему хотелось приободрить ее, с другой, он
испытывал желание поделиться с ней своими проблемами. Мужчине иногда
хочется рассказать девушке о своих неприятностях. В случае, если ему
удается справиться с ними, девушка обычно восхищается его героизмом. Если
не удается, то она неизменно сочувствует ему, обвиняя судьбу в том, что
она несправедливо обошлась с ним. Это обычная человеческая психология,
которая почти не попадает в поле зрения психиатров, потому что является
нормой поведения.
Но Стив не хотел рассказывать Бетти о том, что волновало его больше
всего. Ему претили догмы Эйнштейна. Если они находились на расстоянии
нескольких световых лет от дома, что было очень даже вероятно, тогда за
время их путешествия длиной в несколько веков галактического времени, для
пассажиров корабля миновало всего несколько часов. Если им удастся
вернуться на Землю, пройдет еще несколько веков, которые для них будут
лишь несколькими днями пути, может даже меньше. Наверное, будет легче
приспособиться жить на планете гигантов, чем на Земле, которая к тому
времени так изменится, что ее уже трудно будет воспринимать как свой дом.
- Когда вы пришли, у вас был так вид, будто случилось нечто ужасное,
- сказала Бетти. - Вы принесли еду, с каким-то легким рыбным запахом, и
когда мы ели, вы никак не хотели признаться, что что-то произошло. Но ведь
произошло. Мистер Уилсон не мог ничего сказать, как я его ни спрашивала.
Теперь я задаю этот вопрос вам. Что случилось?
- Просто ситуация в целом выглядит менее обнадеживающей, чем я бы
того хотел, - сухо объяснил Стив.
- Например?
- Великаны цивилизованная раса, - начал он. - И это плохо!
Цивилизованность не означает доброты или сострадания или даже интеллекта,
за исключением некоторых моментов. Гиганты цивилизованы по-своему. Их
техника развита так же, как и у нас. Они могут делать самые разнообразные
операция при помощи своей техники и электричества, так же как и мы. Но они
понятия не имеют о том, как нужно обращаться с живыми существами,
непохожими на них самих, впрочем как и мы.
- Но вот Чипер, например, - возразила Бетти.
- Он принадлежит Бэрри. Гиганты как и мы сами. Предположим на Земле
появились существа ростом в пять-шесть дюймов. Точно такие как мы, только
высотой в несколько дюймов. Разве мы относились бы к ним как к
человеческим существам? Разве стали бы заводить с ними дружбу? Разве
признали бы, что они наделены разумом - или, может, мы постарались бы
словить их, даже учили бы их делать разные трюки. Мы никогда не относились
бы к ним как к равным, разве что если у них было бы более мощное оружие
уничтожения, чем у нас.
Бетти не сводила со Стива взволнованного взгляда. За иллюминаторами с
грохотом разбивались о берег могучие волны. Над головой бесконечно
клокотали птицы.
- Если бы на Землю попали миниатюрные люди, - мрачно продолжал Стив,
- мы стали бы дружить с ними только в том случае, если бы они были
вооружены и опасны. Великаны так же само относятся к нам. Но мы не
вооружены! Бетти снова задала вопрос, который, казалось, не имел отношения
к только что сказанному:
- Сегодня вы увидели что-то, что взволновало вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
бейсбольный мяч. Потом он нашел еще два. Наконец, они дошли до упавшей
птицы. Пронзительный крик доносился из-под безжизненного крыла. В гнезде
был только один птенец. Олуша упала на свое гнездо, не успев сложить
крылья, и лежала распластавшись на том месте, куда она так стремилась
долететь. Это было трогательное зрелище. Из-под кровоточащего крыла
доносились крики птенца, ради которого погибла мать. Детеныш возмущенно
орал, не желая понимать ничего, кроме собственного голода.
Он протестовал. Не вовремя эта с виду заботливая мать упала, придавив
его своим телом! Пора кушать! Об этом несмышленыш орал во все свое горло.
И тут появилось что-то мокрое и пушистое, прибывшее с какого-то
соседнего острова. Животное было не меньше леопарда, но по проступающим
ребрам можно было догадаться, что оно давно не ело. Это была крыса,
которая в поисках съестного приплыла на этот остров, изобилующий птенцами
и яйцами. Животное безумным взглядом посмотрело на людей. Стив прокричал:
- Смотрите!
Он вставил камень в свое орудие. Крыса ощетинилась и начала
наступать. Уилсон метнул свой бейсбольный камень. Он попал в крысу, но не
причинил ей ни малейшего вреда. Животное издало страшный звук, который
должен был быть писком, но был значительно ниже из-за размеров животного.
Она должно быть с другого острова, наверняка с другого, но она могла
служить воплощением самого голода.
Зверь почувствовал опасность и обнажил зубы, сопровождая это страшным
рычанием. Ярость загнанной в угол крысы давно известна, но если прибавить
при этом голод, это становилось еще страшнее. Хищница была решительно
настроена отогнать людей от намеченной добычи, которую представляла собой
мертвая птица. Уилсон метнул второй камень. Он отскочил от костлявого бока
крысы. Стив принял свою замысловатую позу метателя и потом резко
выпрямился. Камень попал в цель, издав хрустящий звук.
Крыса покачнулась, испустив вопль ярости. Она пошла вперед, волоча
заднюю ногу. Хромая таким образом, животное наступало на людей. Уилсон
продолжал метать камни. Это не производило никакого эффекта. Крыса
продолжала идти вперед. Стив метнул еще один камень своей пращой. Крыса не
останавливалась. Тогда Стив схватил огромный булыжник и метнул его...
Снаряд попал в цель. Крыса соскользнула с узкого уступа и покатилась
вниз, увлекая за собой каскад камней, которые, большие и маленькие,
потоком сопровождали ее падение вплоть до самой воды, куда она в конце
концов погрузилась, так больше и не всплыв.
Тут Стив понял, что стоит сцепив кулаки и сжав зубы. Он сделал
странный жест разочарования.
Уилсон ответил на это спокойным тоном:
- Вы метнули довольно тяжелый камень. Сомневаюсь, что вы могли бы
повторить это сейчас.
Странно, но Стив усмотрел в этом вызов. Он схватился за камень,
который зашвырнул в крысу на хороших двадцать футов. Теперь камень казался
намного тяжелее. Стив напряг все свои силы, но камень плюхнулся всего в
нескольких ярдах от него.
Стив, задыхаясь, уставился на него.
- Теория Бэрри о силе в экстремальных обстоятельствах, - сухо
прокомментировал Уилсон, внезапно побледневший. - Думаю, что нужно
повнимательнее относиться к словам мальчика.
На это Стив ничего не ответил. Все еще тяжело дыша, он повернулся к
мертвой птице. Она лежала на своем гнезде, раненная, ограбленная своим
сородичем, и в конце концов убитая человеческими существами. Из-под
неподвижного безжизненного тела доносились пронзительные вопли. Детеныш не
понимал, что происходит вокруг, он жаловался на то, что его придавили
тяжестью чьего-то тела, что не покормили.
Лицо Уилсона выражало непонимание. Он обращался к Стиву по поводу
птенца, но Стив не обращал внимания, он рассматривал раны мертвой птицы.
Они не были похожи на следы земного оружия. Каждая из них была отверстием
около шести дюймов в диаметре, уходящим вглубь тела под оперение птицы.
Никаких следов ожога, но в самом центре участка тела, оголенного, будто
выбритого острым лезвием, была сама рана. Стив достал перочинный нож.
Наконец, он извлек и показал Уилсону то, что служило пулей. Это был
снаряд размером с большую апельсину. Он-то и проходил светящуюся трубу со
страшной скоростью, пробивал кость и мякоть тела и проникал в ткани
жертвы. Но снаряд был не металлическим. Это был неровной формы обкатанный
водой морской камень размером с человеческую ладонь.
Стив разыскал вторую рану. Пока он работал над извлечением второй
пули, Уилсон, побледневший до неузнаваемости, собирал очередные
бейсбольные камни. Стив продолжал свои неутешительные наблюдения.
- А этот снаряд металлический!
Он обнаружил обломок пули. Даже скорее ядра. Очевидно, сопротивление
воздуха не мешало движению этих снарядов по световому лучу. Яркая полая
труба защищала и направляла все, что двигалось в ней. Ракета могла
изменить свою траекторию, но эти бесформенные твердые снаряды летели
прямо.
Стив нашел еще снаряды, и еще. Они были каменными. Похожие на обломки
тяжелой керамики. Находились и металлические осколки. Форма, материал, и
даже количество снарядов, выпускаемых из спортивных ружей великанов, не
имели никакого значения. Выталкивающий и притягивающий луч, испускаемый
оружием поражал цель по строго прямой траектории и с огромной скоростью.
Как переносное ружье, которое использовали великаны в лодке, это было
страшное оружие. Но представить себе такого же типа орудие, производящее
столб света целую милю в диаметре...
Это было невообразимо, но Стив видел это своими глазами. Они
использовали это оборудование, чтобы посылать что-то в космос, скорее
всего, на луну. Но это можно было использовать и как орудие, подобное его
миниатюрным моделям.
Стив повернулся к Уилсону. Он не хотел думать о том, что может дать
импровизированное наблюдение, он не желал размышлять о возможном значении
такого путешествия на межпланетный расстояния за каких-то несколько часов.
То, что сказал бы Эйнштейн по поводу перемещения со скоростью близкой к
скорости света, было бы совершенно неутешительно.
- Что вы там говорили о птенце? - со злостью спросил Стив. - Вы
говорили о птенце.
Уилсон начал подавленно объяснять, что у птенца сейчас нет родителей,
которые кормили бы его, и он неминуемо погибнет. И даже лучше было бы,
если бы какая-то очередная крыса убила бы его сразу. Они не могут кормить
птенца, но нельзя оставить его на голодную смерть.
- Я не из тех спортсменов, - ответил Стив. - Конечно, нельзя
оставлять его.
Ему не хотелось думать ни о расстоянии, которое "Спрингдрифт" прошел
до этого загадочного мира, ни о времени, которое так бесконечно тянулось
на борту корабля.
Он вел бессмысленный спор с Уилсоном, чтобы отвлечься от мрачных
мыслей. В конце концов оба путешественника вернулись на известную им
тропу, приведшую их к "Спрингдрифту".
Стив нес запас еды, которого должно было хватить на целый день.
Он чувствовал себя преступником.
9
Спустя некоторое время, где-то около полудня, по расчетам Уилсона до
заката оставалось несколько часов. И поближе ко времени захода Уилсон
отправился на центральную вершину острова. На этот раз его сопровождал
Дэн.
Они взяли с собой зеркало и весь набор деталей, которые нужны были
для сооружения импровизированного прибора, который намеревался установить
Уилсон. Так как он направлялся в Принсип обсерваторию, у него с собой
нашлись карты и каталоги планет. По дороге на вершину Уилсон пытался
рассмотреть другие крупные созвездия, кроме Большой Медведицы. Потом он
собирался измерить угловые расстояния между ними.
Звезды каждого созвездия находились на разном расстоянии от Земли. И
если наблюдения показали бы, что угловые расстояния между звездами иные,
чем при наблюдении с Земли, то это могло означать, что либо "Спрингдрифт"
преодолел какое-то астрономическое расстояние, либо прошел период времени
порядка нескольких столетий. Если все изменения произошли в одном
направлении, то значит "Спрингдрифт" переместился на большое расстояние,
если же изменения носят хаотичный характер, то значит незаметно для
участников событий прошло несколько веков. Но можно было рассмотреть и
меньшие промежутки времени и пространства. Были пары звезд, которые
вращались одна вокруг другой, поворачиваясь к Земле, и при этом по ним как
по часам можно было судить о времени.
Стив и Бетти наблюдали за астрономом и Дэном, отправившимися узнать у
космоса разгадку тайны "Спрингдрифта". Стиву хотелось пойти тоже, но он
считал, что необходимо всем дать возможность проверить себя в опасных
ситуациях.
Две взбирающиеся по скале фигурки становились все меньше и меньше,
Уилсон шел впереди. Оба силуэта растворялись в каменном пространстве, то и
дело появляясь снова и-за очередного уступа. В конце концов они исчезли в
птичьем улье. Солнце приближалось к горизонту. Выждав несколько минут
после того, как они скрылись из виду, Бетти спросила Стива:
- Вы сейчас чувствуете себя лучше?
Стив пожал плечами. Нет, конечно. Но ему было как-то спокойнее рядом
с Бетти. С одной стороны, ему хотелось приободрить ее, с другой, он
испытывал желание поделиться с ней своими проблемами. Мужчине иногда
хочется рассказать девушке о своих неприятностях. В случае, если ему
удается справиться с ними, девушка обычно восхищается его героизмом. Если
не удается, то она неизменно сочувствует ему, обвиняя судьбу в том, что
она несправедливо обошлась с ним. Это обычная человеческая психология,
которая почти не попадает в поле зрения психиатров, потому что является
нормой поведения.
Но Стив не хотел рассказывать Бетти о том, что волновало его больше
всего. Ему претили догмы Эйнштейна. Если они находились на расстоянии
нескольких световых лет от дома, что было очень даже вероятно, тогда за
время их путешествия длиной в несколько веков галактического времени, для
пассажиров корабля миновало всего несколько часов. Если им удастся
вернуться на Землю, пройдет еще несколько веков, которые для них будут
лишь несколькими днями пути, может даже меньше. Наверное, будет легче
приспособиться жить на планете гигантов, чем на Земле, которая к тому
времени так изменится, что ее уже трудно будет воспринимать как свой дом.
- Когда вы пришли, у вас был так вид, будто случилось нечто ужасное,
- сказала Бетти. - Вы принесли еду, с каким-то легким рыбным запахом, и
когда мы ели, вы никак не хотели признаться, что что-то произошло. Но ведь
произошло. Мистер Уилсон не мог ничего сказать, как я его ни спрашивала.
Теперь я задаю этот вопрос вам. Что случилось?
- Просто ситуация в целом выглядит менее обнадеживающей, чем я бы
того хотел, - сухо объяснил Стив.
- Например?
- Великаны цивилизованная раса, - начал он. - И это плохо!
Цивилизованность не означает доброты или сострадания или даже интеллекта,
за исключением некоторых моментов. Гиганты цивилизованы по-своему. Их
техника развита так же, как и у нас. Они могут делать самые разнообразные
операция при помощи своей техники и электричества, так же как и мы. Но они
понятия не имеют о том, как нужно обращаться с живыми существами,
непохожими на них самих, впрочем как и мы.
- Но вот Чипер, например, - возразила Бетти.
- Он принадлежит Бэрри. Гиганты как и мы сами. Предположим на Земле
появились существа ростом в пять-шесть дюймов. Точно такие как мы, только
высотой в несколько дюймов. Разве мы относились бы к ним как к
человеческим существам? Разве стали бы заводить с ними дружбу? Разве
признали бы, что они наделены разумом - или, может, мы постарались бы
словить их, даже учили бы их делать разные трюки. Мы никогда не относились
бы к ним как к равным, разве что если у них было бы более мощное оружие
уничтожения, чем у нас.
Бетти не сводила со Стива взволнованного взгляда. За иллюминаторами с
грохотом разбивались о берег могучие волны. Над головой бесконечно
клокотали птицы.
- Если бы на Землю попали миниатюрные люди, - мрачно продолжал Стив,
- мы стали бы дружить с ними только в том случае, если бы они были
вооружены и опасны. Великаны так же само относятся к нам. Но мы не
вооружены! Бетти снова задала вопрос, который, казалось, не имел отношения
к только что сказанному:
- Сегодня вы увидели что-то, что взволновало вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24