Среди местных туземцев издавна ходили разговоры о "больших камнях с
рисунками", вызывавших у них суеверный страх. Они обычно связывали эти камни
со своими традиционными мифами о Буддайе, гигантском старике, который вот
уже много веков спит, положив голову на руку, глубоко под землей, но однажды
обязательно проснется и проглотит весь этот мир вместе с его обитателями.
Мне также приходилось слышать старые полузабытые сказки об огромных
подземных домах из камня, где коридоры все время спускаются вниз, и где с
людьми происходят страшные и непонятные вещи. Туземцы рассказывают, что
когда-то давно несколько воинов, спасаясь бегством от врагов, проникли
внутрь одного из таких домов, но никто из них не возвратился обратно, а
из-под земли вскоре начали дуть страшные ветры, не подпускающие людей к тому
месту. Впрочем, я никогда особенно не прислушивался к словам этих
примитивных дикарей.
Но сейчас разговор о другом. Два года назад, проводя изыскания в
пятистах милях к востоку от разрабатываемых ныне месторождений, я наткнулся
среди пустыни на остатки какого- то древнего строения, сложенного из
каменных блоков, каждый размеров примерно 3х2х2 фута.
Сперва я не нашел на них рисунков, о которых говорили туземцы, но,
приглядевшись, вскоре смог различить на фоне отметин, оставленных временем и
непогодой, линии явно искусственного происхождения, складывавшиеся в
оригинальный узор. Всего я насчитал над поверхностью песка более тридцати
таких блоков, расположенных в пределах круга диаметром около четверти мили.
Я внимательно обследовал близлежащую местность и определил координаты
этой точки с помощью своих инструментов. Я также сфотографировал десять или
двенадцать блоков, сохранившихся лучше других, каковые снимки и прилагаю к
своему письму.
Сообщение о моем открытии тогда же было направлено властям в Перте, но
там оно никого не заинтересовало.
Некоторое время спустя я познакомился с доктором Бойли и как-то раз во
время беседы упомянул о странных камнях. Доктор был знаком с вашими статьями
в "Журнале Американского Психологического Общества" и пришел в чрезвычайное
волнение, увидев сделанные мною снимки. Он сказал, что стиль каменной кладки
и узоры на ней очень напоминают описания ваших снов и приведенные вами
отрывки из древних легенд.
Он собирался связаться с вами лично, но некоторые обстоятельства этому
помешали. Однако он не забыл переслать мне большую часть журналов с вашими
статьями, в которых я нашел изображения уже знакомых мне архитектурных
деталей. В этом сходстве вы можете убедиться сами, стоит лить взглянуть на
снимки. Дальнейшие пояснения вы получите непосредственно от доктора Бойли.
Я прекрасно понимаю, какое огромное значение имеет для вас это
открытие. Несомненно одно - мы встретились со следами неизвестной
цивилизации, намного более древней, чем все доселе известные, и, вероятно,
послужившей прообразом для изучаемых вами старинных легенд.
Как горный инженер я обладаю кое-какими познаниями в области геологии,
но в данном случае могу лишь утверждать, что возраст этих каменных блоков
является воистину пугающим. Они вытесаны в основном из гранита либо
песчаника, хотя по крайней мере один из них изготовлен из какой-то
разновидности цемента или бетона.
Над камнями основательно потрудились не только ветер и солнце, но и
вода - тому есть очевидные свидетельства. Отсюда можно заключить, что
опускание на дно океана и повторное поднятие настоящего участка суши
происходило уже после того, как были воздвигнуты эти стены. Сотни тысяч,
миллионы лет - я боюсь даже думать о сроках.
Учитывая.проделанную вами огромную работу по исследованию древних
легенд и всех связанных с ними необычайных обстоятельств, я не сомневаюсь в
том, что вы пожелаете лично возглавить экспедицию в пустыню для проведения
археологических раскопок. Мы с доктором Бойли готовы участвовать в этой
экспедиции, если вы - либо какая-нибудь известная вам организация -
обеспечите ее финансирование.
Я могу найти с десяток человек для земляных работ - от туземцев здесь
проку не будет, ибо они категорически отказываются даже приближаться к
развалинам, испытывая перед ними какой-то маниакальный страх. Ни Бойли, ни я
никому больше не сообщали об этом деле, справедливо полагая, что первенство
и честь открытия должны принадлежать именно вам.
Добраться туда из Пилбарры можно за четыре дня на вездеходе - этот вид
транспорта нам будет необходим. Место это лежит юго-западнее известного
маршрута, проложенного в 1873 году Варбуртоном, и примерно в ста милях на
юго-восток от Джоанна- Спринт. Часть пути удобнее проделать пароходом вверх
по реке Де-Грей вместо того, чтобы стартовать из Пилбарры - впрочем, все
эти варианты могут быть рассмотрены позднее.
По моим расчетам каменные руины находятся в точке с координатами 22
градуса 3 минуты 14 секунд южной широты и 125 градусов 0 минут 39 секунд
восточной долготы. Климат там резко тропический, а условия пустыни крайне
неблагоприятны для жизни.
Надеюсь на скорое получение ответа и готов способствовать осуществлению
любого предложенного вами плана действий. После знакомства с вашими статьями
я полностью осознаю исключительную важность этого открытия. Несколько позже
вы получите письмо и от доктора Бойли. Если потребуется наладить более
оперативное сообщение, можно будет заменить телеграф ную связь через Перт
прямой радиосвязью.
В ожидании скорейшего ответа,
С совершенным почтением
Роберт Б.Ф.Маккензи."
Ближайшие последствия получения этого письма нашли достаточное
отражение в прессе. Мискатоникский университет охотно пошел мне навстречу в
вопросах финансирования экспедиции, а мистер Маккензи и доктор Бойли
показали себя людь ми незаменимыми на ее Австралийском этапе. В своих
заявлениях и интервью мы старательно обходили некоторые подробности, имевшие
отношение к цели нашего предприятия, прекрасно сознавая, как много лишних
помех могут создать падкие до сенсаций бульварные писаки. В результате этих
уси лий вся попавшая в газеты информация носила вполне нейт ральный характер
- сообщалось лишь о намерении отыскать какие-то руины в пустынях Австралии,
а также о ходе подготов ки экспедиции.
Среди прочих меня вызвались сопровождать мои коллеги - профессор Уильям
Даер, возглавлявший Мискатоникскую Антарктическую экспедицию в 1930-31
годах, Фердинанд С.Эшли с кафедры Античной истории и Тайлер М. Фриборн с
кафедры антропологии - а также мой сын Уингейт.
Роберт Маккензи приехал в Аркхэм в начале 1935 года и принял участие в
подготовительных работах. Это был человек лет пятидесяти, весьма приятный в
обхождении, прекрасно образованный и - что самое главное - имеющий большой
опыт путешествий в австралийских пустынях. Он сообщил, что в Пилабарре нас
уже ждут несколько вездеходов; кроме того, имелась договоренность о фрахте
небольшого речного парохода. Мы располагали всеми необходимыми средствами и
инструментами для проведения археологических раскопок в соответствии с
требованиями современной науки.
28 марта 1935 года экспедиция покинула Бостон на борту старого,
страдавшего хронической одышкой парохода "Лексингтон". Впереди нас ожидало
долгое плавание через Атлантику и Средиземное море, затем через Суэцкий
канал и Красное море в Индийский океан. Едва показавшись на горизонте,
низкий песчаный берег Западной Австралии поверг меня в состояние мрачной
депрессии, которая только усилилась при виде окруженного отвалами пустой
породы пыльного шахтерского городка, где мы сделали последнюю остановку
перед броском в глубь пустыни.
Встретивший нас доктор Бойли оказался немолодым уже человеком и очень
интересным собеседником - я и мой сын нередко вступали с ним в
продолжительные дискуссии по разным проблемам психологии, чрезвычайно его
занимавшим.
Со смешанным чувством тревожного беспокойства и надежды наш отряд,
состоявший из 18 человек, продвигался все дальше на запад по уже совершенно
безлюдной местности. В пятницу 31 мая мы переехали вброд один из притоков
реки Де- Грей; впереди, сколько хватало глаз, лежал голый - только песок и
скалы - угрюмый пейзаж. Все это время я безуспешно пытался подавить в себе
страх, нараставший по мере приближения к цели нашего путешествия и
усугублявшийся снами и псевдовоспоминаниями, которые с каждой ночью заметно
набирали силу.
Впервые мы увидели один из каменных блоков в понедельник 3 июня. Не
могу передать то ощущение, с каким я прикоснулся - в реальной
действительности - к огромному куску гранита, во всех деталях схожему с
элементами циклопических стен, столько раз являвшихся мне в сновидениях. На
камне явно проступали следы резных украшений - руки мои дрожали,
дотрагиваясь до этих линий, в которых я безошибочно узнавал криволинейные
иероглифы, вернувшиеся, в мой мир со страниц древних мифов и из многолетних
ночных кошмаров.
После месяца раскопок мы выявили уже 1250 блоков, находившихся в
различных стадиях разрушения. Большинство из них представляли собой монолиты
с одним и тем же типичным изгибом верхней и нижней плоскостей. Реже
попадались небольшие плоские плиты квадратной или восьмиугольной формы -
вроде тех, что докрывали полы и мощеные улицы в моих снах - или другие,
особенно массивные, дугообразные искривления которых позволяло предположить
в них детали арочных сводов здания или огромных полукруглых окон.
Чем глубже и дальше на северо-восток продвигались раскопки, тем больше
мы находили блоков, но при этом не могли обнаружить хоть какую-нибудь
систему в их расположении. Профессор Даер был в совершенной растерянности и
не решался уже заводить разговор о возможном возрасте этих руин, а Фриборну
удалось найти следы некой символики, отдаленно напоминавшей мотивы
древнейших папуасских и полинезийских легенд. Судя по состоянию блоков и их
разбросанности, здесь поработа ло не только время, но и разрушительные силы
природы - в том числе грандиозные тектонические катаклизмы.
Мы имели в своем распоряжении аэроплан, и мой сын Уингейт нередко
совершал полеты на разной высоте, пытаясь разглядеть на поверхности песчаной
пустыни очертания других разрушенных строений - характерные по форме
возвышенности или следы отдельно лежащих блоков. Попытки эти в конечном
счете были безрезультатными; иной раз ему казалось, что он заметил нечто
существенное, но уже следующий полет полностью менял всю картину -
сказывалось постоянное движение песков.
Одно или два из этих его эфемерных открытий произвели на меня странное
и неприятное действие. Его описания неких линий и смутных контуров напомнили
мне что-то прежде прочитанное или увиденное во сне, но что именно - я так и
не смог угадать. Я чувствовал близость страшной разгадки - и, занимаясь
своими делами, время от времени украдкой бросал взгляд в сторону уходившей
за горизонт бесплодной равнины.
Первая неделя июля принесла множество самых разных эмоций, связанных с
дальнейшим продвижением раскопок в севере- восточном направлении. В первую
очередь это был страх, но было и любопытство - самым же удивительным был
неоднократно повторявшийся эффект узнавания.
Пытаясь отделаться от этих назойливых ощущений, я испробовал все
известные мне психологические приемы и средства, но не добился ни малейшего
успеха. Меня часто мучила бессоница, которой, впрочем, я был только рад, ибо
она укорачивала периоды ставших уже невыносимыми сновидений. Я приобрел
привычку совершать по ночам длительные прогулки в пустыне - обычно на север
или северо-восток, куда меня, казалось, влекли какие-то таинственные силы.
Нередко во время этих прогулок я натыкался на выступающие из земли
фрагменты древней кладки. Хотя лежащие на поверхности блоки встречались
здесь гораздо реже, чем в месте начала раскопок, я был уверен, что внизу мы
найдем их в большом количестве. Здешний ландшафт был не таким ровным, как в
районе нашего лагеря, и почти непрерывно дувшие ветры то и дело вносили в
него свои изменения, воздвигая или снося песчаные холмы, обнажая одни и
скрывая другие обломки каменный зданий.
Сам не знаю почему, я особенно настаивал на переносе раскопок в это
место, одновременно втайне опасаясь того, что могло быть здесь обнаружено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14