НОЧЬ - VI, 14
Еще один день поисков - и вновь без успеха! Меня все больше беспокоит
проблема воды - к полудню фляга опустела окончательно. По счастью, после
обеда пошел сильный дождь; я поспешил возвратиться в центральную камеру, где
валялся в грязи мой шлем, и, используя его как чашу, набрал до полулитра
воды. Большую ее часть я сразу же выпил, остальное слил во флягу. Лаколевые
таблетки мало помогают против настоящей жажды, и остается лишь надеяться на
повторный ливень этой ночью. На всякий случай я положил шлем раструбом
кверху, чтобы не упустить не капли. Пищевых таблеток тоже осталось немного,
но пока что ситуация с едой не внушает серьезных опасений. Отныне я уменьшу
рацион вдвое. Гораздо хуже дело обстоит с хлоратовыми кубиками; несмотря на
мои старания быть предельно экономным, целый день бесконечной ходьбы весьма
ощутимо сказался на их запасе. Я чувствую себя ослабевшим - как вследствие
постоянного недостатка кислорода, так и по причине все возрастающей жажды.
Сокращение рациона, безусловно, ослабит меня еще больше.
С этим лабиринтом творится что-то неладное. Я могу поклясться, что
исследовал все боковые ответвления каждого коридора, но всякая новая попытка
опровергает правильность моей схемы, внося в нее дополнения или исключая уже
нарисованные ходы. Никогда раньше меня не посещала мысль о том, как
беспомощны мы в своей повседневной жизни без привычных зрительных
ориентиров. Слепому человеку было бы сейчас куда легче, но для большинства
из нас зрение является венцом всех чувств. Осознав тщетность своих усилий, я
совсем пал духом. Теперь я могу себе представить, каково было бедняге
Дуайту. От его тела ныне остался один скелет; сификлиги, акманы и
мухи-фарноты сделали свое дело и удалились прочь. Им на смену пришли
представители флоры, чьи побеги дотянулись наконец до бренных останков -
они росли куда быстрее, нежели я предполагал - и сейчас рвут на части
кожаный комбинезон. Между тем новая партия злорадствующих зрителей
расположилась по периметру прозрачного барьера, беззвучно хохоча и
наслаждаясь лицезрением моих страданий. Еще один день в этой ловушке, и я
сойду с ума, если только прежде не скончаюсь от потери сил и отсутствия
жизненно необходимых веществ.
Как бы то ни было, я намерен бороться до конца. Дуайт спасся бы,
продержись он еще пару-другую минут. Скоро будет трое суток с той поры, как
я покинул Terra Nova; пройдет еще немного времени, и наши люди, хватившись
меня, начнут поиски. Все мышцы болят, лежание в этой проклятой грязи вряд ли
можно назвать отдыхом. Прошлой ночью, несмотря на страшную усталость, я спал
лишь урывками; и сегодня, похоже, повторится то же самое. Я пребываю в
каком-то бесконечном кошмаре на грани между явью и сном - не в силах
пробудиться или заснуть по-настоящему. Писать становится все труднее из-за
дрожи в руках. Кольцо тлеющих факелов - я не вынесу этого.
КОНЕЦ ДНЯ-VI,15
Наконец-то дело сдвинулось с места! Еще ничего не потеряно. Правда, я
очень ослаб; я почти не спал этой ночью, а, задремав уже на рассвете,
проснулся в полдень совершенно разбитым. Дождей больше не было, и я ужасно
страдаю от жажды. Принял еще одну таблетку сверх назначенной себе нормы, но
без воды от нее мало толку. Попробовал было выпить немного болотной жижи, но
меня сразу же вывернуло наизнанку, а жажда после этого стала еще более
мучительной. С целью экономии хлоратовых кубиков я настолько снизил подачу
кислорода, что рискую потерять сознание от удушья. Уже не пытаюсь подняться
на ноги и передвигаюсь по грязи на четвереньках. Около двух часов пополудни
мне начали попадаться знакомые коридоры, я подобрался к трупу -точнее, к
скелету - значительно ближе, чем в прошлые заходы. Однажды только я забрел
в тупик, но быстро разобрался в ситуации, сверившись со своей схемой.
Главная трудность с этими чертежами заключается в их невероятной
громоздкости. Они занимают целых три фута свитка и мне каждый раз
приходится, остановившись, подолгу искать на плане нужный отрезок пути.
Жажда, усталость и удушье отразились и на моих умственных способностях, так
что мне не всегда удается расшифровать даже собственные пометки. Эти
пакостные зеленые твари продолжают наблюдать за мной, иронически
жестикулируя щупальцами - порой мне кажется, будто в этакой шутливой форме
они обсуждают мои шансы на спасение и только что не делают ставок за и
против.
В три часа дня я наконец напал на верный след. Я обнаружил проход, не
обозначенный в моей схеме, и, двигаясь по нему, начал круг за кругом
приближаться к опутанному побегами растений скелету. Коридор раскручивался
по спирали, все больше напоминая тот, по которому я в первый раз дошел до
цента здания. Встречая боковые ответвления или перекрестки, я старался
придерживаться маршрута, повторяющего мой первоначальный путь. В то время
как я все ближе и ближе подползал к своему жуткому ориентиру, оживление
снаружи нарастало, зрители заметно активизировались, повсюду, куда ни глянь,
меня преследовали бурная жестикуляция и беззвучный сардонический хохот.
Очевидно, они находили мою настойчивость весьма забавной, полагая меня
совершенно беспомощным и рассчитывая легко взять верх, когда дело дойдет до
открытого столкновения. Я предоставил им веселиться, сколько влезет;
сознавая свою физическую слабость, я полагался на лучевой пистолет с его
многочисленными запасными обоймами - в случае чего это оружие поможет мне
пробиться сквозь целую фалангу подлых и кровожадных уродов.
Надежды мои крепли с каждой минутой, но я не спешил подниматься на
ноги, предпочитая ползти на четвереньках и экономить силы для решающей
схватки с рептилиями. Продвигался я очень медленно; возможность сбится с
пути, забредя в тупиковую ветвь коридора, была велика - и всеже я видел,
как расстояние, отделявшее меня от цели, неуклонно сокращается. Близость
избавления взбодрила меня, и я временно забыл о своей боли, жажде и нехватке
кислорода. Все рептилии теперь собрались толпой у входа, возбужденно
размахивая конечностями, переминаясь с ноги на ногу и не прекращая своего
дурацкого смеха. Очень скоро мне предстоит непосредственное знакомство со
всей этой шайкой - а, возможно, и с подкреплениями, которые подоспеют из
леса.
Сейчас я нахожусь в нескольких ярдах от скелета; я задержался
ненадолго, чтобы дополнить свои дневниковые записи, прежде чем выйти наружу
и вступить в бой с этими отвратительными существами. Я уверен, что, собрав
остатки сил, смогу обратить их в бегство или уложу всех до одного - убойная
сила моего пистолета практически неограничена. Затем последует ночевка на
сухом мху у края плато, а с утра - утомительный переход через джунгли до
Terra Nova. Я буду страшно рад снова увидеть живых людей и нормальные,
построенные человеческими руками здания. Обглоданный череп скалит свои
ярко-белыетзубы в зловещей ухмылке.
БЛИЖЕ К НОЧИ - VI, 15
Ужас и отчаяние. Вновь неудача! Закончив предшествующую запись, я
направился было к скелету, но, приблизившись почти вплотную, ударился
головой о преграду. Вновь я обманулся - это, похоже, было то же самое
место, куда я уже попадал три дня назад во время первой своей безуспешной
попытки выбраться из лабиринта. Не помню, кричал ли. я что-нибудь в этот
момент - впрочем, скорее всего, я был слишком измучен для того, чтобы
издать хоть малейший звук. Я просто распластался в грязи и долго-долго лежал
без движения, глядя прямо перед собой, а зеленые твари за перегородкой меж
тем смеялись и резвились пуще прежнего.
Спустя некоторое время я полностью пришел в сознание. Усталость, жажда
и удушье навалились на меня свинцовой тяжестью. С огромным трудом я поднял
руку и вставил в электролизер новый кубик - не думая об экономии и о
предстоящем переходе до Terra Nova. Свежий приток кислорода меня подкрепил,
и я смог оглядеться уже более осмысленно.
Мне показалось, что на сей раз я нахожусь несколько дальше от останков
злосчастного Дуайта, чем это было при моей самой первой попытке - может
быть, я попал в другой, параллельный изначальному коридор? Надежда была
крайне слабой, но все же, подтягиваясь на руках, я прополз еще немного вдоль
стены и - оказался в том же самом тупике, что и три дня назад.
Это уже был конец. Трое суток борьбы отняли у меня все силы, не приведя
ни к какому результату. Скоро я обезумею от жажды, да и с кислородом дела
обстоят неважно - оставшихся кубиков явно не хватит на обратный путь. А
все-таки странно - почему эти кошмарные создания собрались всей толпой у
наружного входа, будто поджидая меня? Впрочем, они могли это сделать просто
насмешки ради, чтобы тем самым направить меня по заведомо ложному маршруту и
вдоволь повеселиться, глядя на мои мучения.
Долго мне не продержаться, хотя я и не собираюсь торопить события, как
это сделал Дуайт. Как раз в эту минуту его ухмыляющийся череп, сдвинутый
одним из растений, пожираюших лохмотья кожаного комбинезона, повернулся в
мою сторону. Призрачный взгляд этих пустых глазниц пугает меня гораздо
больше, чем целая сотня глаз гнусных рептилий. Он придает какой-то особый
зловещий смысл мертвому оскалу черепа.
Я неподвижно лежу в грязи, экономя последние силы. Эти записки -
которые, я надеюсь, когда-нибудь попадут людям и послужат им
предостережением от повторения моих ошибок - скоро будут завершены. После
этого я отдохну и затем, дождавшись темноты, которая скроет меня от
туземцев, попробую перебросить свиток через стену и промежуточный коридор на
открытую равнину. Надо будет послать его как можно левее, чтобы не угодить в
толпу этих неутомимых весельчаков, по-прежнему блокирующих выход. Возможно,
все это окажется напрасным, и свиток затеряется, потонет в жидкой грязи -
но не исключено, что он упадет на одну из многочисленных травянистых кочек и
впоследствии будет подобран людьми.
Если только эти записки будут прочитаны, они должны сделать больше,
нежели просто предупредить людей о ловушке, в которой я волей судьбы
оказался. Я хочу обратиться к представителям моей расы с предложением
оставить в покое эти удивительные кристаллы. Они принадлежат Венере и никому
больше. Наша родная планета не так уж нуждается в этом источнике энергии, и
я думаю, что пытаясь захватить побольше кристаллов, мы нарушаем какой-то
таинственный закон, неведомым нам образом заложенный в самой природе
космоса. Кто знает, какие темные могущественные и всеспроникающие силы
побуждают этих рептилий столь ревностно охранять свои сокровища. Дуайт и я
уже заплатили своими жизнями, и многие другие заплатили тоже, и многие еще
заплатят. Но кто может поручиться, что эта череда смертей не является всего
лишь прелюдией к грядущим великим и страшным событиями? Так оставьте же
Венере то, что может и должно принадлежатьтолько ей.
* * *
Я чувствую приближение смерти и боюсь, что с наступлением темноты не
смогу перебросить свиток через стену. Если мне это не удастся, свиток станет
добычей рептилий, которые, возможно, догадаются о его назначении. Они,
разумеется, не захотят оставлять людям ключ к разгадке тайн невидимого
лабиринта - откуда им знать, что письмо это может в конечном счете
положительно отразиться на их судьбе. Только в преддверии смерти я начинаю
понимать, что был несправедлив к этим созданиям. В космических масштабах
бытия никому не дано судить о том, чей уровень развития выше, а чей ниже, и
какая из цивилизаций - их или наша - больше соответствует нормам
вселенского разума.
* * *
Я только что извлек кристалл из накладного кармана, чтобы видеть его
перед собой в последние минуты жизни. Он сияет каким-то мрачным враждебным
светом в красноватых лучах уходящего дня. Заметив его, группа туземцев
заволновалась, характер их жестов решительным образом изменился. Не понимаю,
почему они продолжают стоять у входа вместо того, чтобы переместиться в
ближайшую ко мне точку по ту сторону внешней стены.
* * *
Тело мое немеет, я не могу больше писать. Голова сильно кружится, но
сознание не замутнено. Смогу ли я перекинуть свиток через стену? Кристалл
сияет с прежней яркостью, хотя сумерки уже подступают ко мне со всех сторон.
* * *
Темнота. Очень ослаб. Они продолжают толпиться у входа, запалив свои
дьявольские факелы.
* * *
Что это- они уходят?
1 2 3 4 5 6 7