Впервые дотронувшись до его поверхности, я испытал нечто вроде испуга,
почему-то вообразив, будто вместе с этим предметом мне достается в
наследство печальная участь его прежнего обладателя. Однако этот приступ
малодушия вскоре прошел, я опустил кристалл в карман своего комбинезона и
аккуратно его застегнул. Как и всякий нормальный человек, я нелишен
недостатков и слабостей, но суеверие к числу последних не относится.
Закрыв лицо трупа его же собственным шлемом, я поднялся с корточек и
двинулся невидимым коридором к выходу в наружной стене. Во мне снова
пробудился интерес к странному зданию, неизвестно кем, из какого материала и
с какой целью воздвигнутому посреди этого пустынного плато. Само собою
разумеется, это не могло быть делом рук человека. Первые наши корабли
достигли Венеры семьдесят два года тому назад, и с тех
пор единственными более-менее постоянно жившими на ней людьми были
обитатели базы Terra Nova. К тому же земная наука пока еще не преуспела в
создании столь идеально прозрачного, не отражающего и не преломляющего свет
твердого материала. Посещение землянами Венеры еще в доисторическую эпоху,
было, конечно же, исключено - стало быть, я столкнулся с явлением сугубо
местного происхождения. Быть может, какая-нибудь ныне исчезнувшая и забытая
раса высокоразвитых существ господствовала на планете задолго до того, как
ей на смену пришли эти никчемные люди-ящерицы. Последним, правда, нельзя
отказать в своеобразном градостроительном мастерстве, но одно только
предположение, что они могут создать нечто подобное этому, уже сделало бы им
слишком много чести. Нет, тут явно не обошлось без вмешательства иной, более
развитой цивилизации; возможно даже, мне довелось обнаружить последнее
осязаемое свидетельство ее былого могущества. Хотя - кто знает? - может
быть, последующие земные экспедиции найдут еще что-нибудь в этом роде. Что
же касается целей, которым служил этот объект, то здесь можно было гадать до
бесконечности - впрочем, столь странный и не сказать чтобы очень практичный
строительный материал сам собой наводил на мысль о его культовом назначении.
Сознавая свою неспособность разобраться сейчас со всеми этими
проблемами, я предпочел перейти к исследованию внутренних помещений здания.
Я был уверен, что весь этот на первый взгляд нетронутый участок равнины в
действительности покрыт целой сетью коридоров и комнат, изучение плана
которых могло, по моему убеждению, многое прояснить. Ощупывая руками стены,
я решительно устремился в незримый проем, обогнул мертвеца и направился по
коридору вглубь сооружения, туда, где предположительно побывал мой
предшественник. Помещение, в котором находился труп, я решил обследовать на
обратном пути.
Со стороны я, наверное, напоминал слепого, который, неуклюже размахивая
руками, в тусклом свете вечернего солнца медленно движется по абсолютно
ровной местности. Вскоре коридор сделал резкий поворот и начал убывающими по
спирали кругами приближаться к центру здания. То и дело мне под руку
попадались боковые ходы, пересекающие основной коридор, который в свою
очередь нередко разделялся на два, три, а то и четыре направления. В таких
случаях я всегда выбирал тот маршрут, который казался мне продолжением
спирального коридора. Все эти ответвления можно было изучить после, а сейчас
я спешил добраться до самого центра. Невозможно передать словами то страшное
ощущение, которое я испытывал, блуждая в стиснутом невидимыми стенами
пространстве и прикасаясь к следам древней культуры, чьи носители исчезли с
лица этой планеты задолго до появления здесь людей.
Внезапно стены коридора расступились, и я почувствовал, что нахожусь в
каком-то довольно просторном помещении, которое, как вскоре обнаружилось,
имело форму круга диаметром около десяти футов. Сверившись с местоположением
мертвеца относительно более удаленных лесных ориентиров, я пришел к выводу,
что камера эта должна была находиться в самом центре или в непосредственной
близости от центра строения. Из нее брали начало еще пять отдельных
коридоров, не считая шестого, по которому я сюда прибыл и вход в который
заметил, проведя мысленно прямую линию от него через мертвое тело до
высокого дерева на горизонте, отличавшегося от других особой формой кроны.
В этой комнате я, однако, не нашел ничего, кроме толстого слоя все той
же вездесущей слякоти на полу. Решив проверить, имеется ли над этой частью
здания перекрытие, я повторил свой эксперимент с метанием вверх комьев грязи
и убедился, что оно здесь также отсутствовало. Следовательно крыша - если
она вообще когда-нибудь имелась - обрушилась в столь давние времена, что
обломки ее успели уйти глубоко в почву, ибо я ни разу не ощутил под ногами
что-либо их напоминающее. Одновременно меня удивил тот факт, что такая
безусловно древняя достройка нигде не обнаруживала признаков осыпания
кладки, провалов в стенах и прочих явлений, неизбежно сопутствующих
обветшанию.
Так что же это за сооружение? Что оно из себя представляло в прошлом?
из чего и как оно было построено? Почему я нигде не мог найти стыков между
отдельными блоками, всюду встречая лишь ровную, гладкую, как стекло,
поверхность? Почему, наконец, ни наружный вход, ни проемы, разделяющие
внутренние помещения, не несли на себе никаких следов дверных креплений?
Неизвестно. Таким образом, мне удалось выяснить совсем немногое, - я знал
только, что нахожусь в здании, имеющем круглую в плане форму с диаметром
около ста ярдов, лишенном дверей и крыши и сложенном из твердого, гладкого,
идеально прозрачного, не отражающего и не преломляющего свет материала; что
внутренняя часть этого здания представляет собой затейливое переплетение
коридоров, сходящихся к расположенной в его центре небольшой круглой
комнате.
Солнце меж тем склонялось все ниже к западному горизонту, его
золотисто-багровый диск уже наполовину погрузился в нависшее над лесом
облако испарений, окрашивая их в оранжевые и пурпурные тона. Мне следовало
поспешить, если я хотел до наступления темноты найти себе сухое место для
ночлега. Я еще раньше принял решение заночевать на гребне покрытого мхом
холма, за которым начинался спуск с плато - это было то самое место, откуда
я впервые увидел сиявший вдали кристалл. Не исключая возможмости ночного
нападения человекоящеров, я полагался в этом случае на свое обычное везение.
Я неоднократно уже предлагал отправлять в поисковые партии по двое и более
человек, чтобы они могли спать по очереди, охраняя друг друга, но
администрация Компании не шла навстречу этим пожеланиям, ссылаясь на
действительно весьма малый процент ночных нападений. Похоже, что эти
чешуйчатые уроды неважно ориентировались в темноте даже со своими потешными
факельными лампами.
Найдя коридор, по которому я проник в центр здания, я начал двигаться к
выходу. Дальнейшее изучение удивительного феномена пришлось отложить
доследующего раза. Я старался как можно точнее повторить свой маршрут по
спиральному коридору, полагаясь при этом лишь на память и на те немногие
приметы, вроде островков травы на равнине, которые могли подсказать мне
правильное направление. Довольно скоро я вновь оказался поблизости от
мертвеца, над закрытым шлемом которого уже вились первые мухи-фарноты, что
указывало на начавшийся процесс разложения. Я поднял было руку, чтоб
отогнать отвратительных насекомых - и тут произошло нечто, поразившее меня,
как удар грома. Невидимая стена, остановившая взмах моей руки, весьма
убедительно указала мне на то, что, несмотря на все свое старание, я все же
сбился с правильного пути, выйдя в конечном счете в коридор параллельный
тому, где лежал труп. Вероятно, я сделал в каком-то месте лишний поворот или
взял неверное направление на одной из многочисленных развилок этого
запутанного лабиринта.
Надеясь обнаружить проход где-нибудь дальше по коридору, я продолжил
движение вперед до тех пор, пока не уперся в тупик . Теперь мне оставалось
только возвратиться в центральную камеру и начать все сначала. Я не мог
сказать наверняка, где я ошибся. Взглянув на землю в надежде увидеть
каким-либо образом сохранившиеся отпечатки моих ног, я лишь еще раз убедился
в том, что жидкая грязь могла сохранять следы всего несколько мгновений. Я
сравнительно быстро добрался до центра здания, где ненадолго задержался,
рассчитывая в уме предстоящий маршрут. Накануне я, видимо, слишком забрал
вправо. Теперь мне следовало свернуть в левый коридор на одной из развилок
- на какой именно, я должен был решить походу дела.
Наощупь двигаясь вперед, я скаждым шагом все больше уверялся в
правильности выбранного маршрута. Взяв чуть левее в том месте, которое
считал наиболее подходящим, я как будто уже начал узнавать коридор, не так
давно приведший меня внутрь здания. Делая круг за кругом по спирали, я все
внимание теперь направил на то чтобы не попасть по ошибке в какой-нибудь из
боковых проходов. Но спустя еще немного времени я, к своему глубокому
разочарованию, вдруг обнаружил, что моя траектория лежит далеко в стороне от
мертвого тела - судя до всему, этот коридор должен был выйти к наружной
стене совсем в другом месте. Тем не менее, полагая, что как раз в этой части
стены, которую я не успел обследовать ранее, может оказаться еще один
проход, я сделал несколько дополнительных шагов и сразу же наткнулся на
глухую преграду. Очевидно, система внутренних помещений невидимого
архитектурного комплекса была куда более сложной, чем я предполагал в самом
начале.
Теперь у меня имелось на выбор два варианта продолжения поиска: либо
вернуться обратно к центру и вновь раскручивать спираль оттуда, либо
попробовать пробраться к телу одним из боковых коридоров. Во втором случае я
рисковал окончательно заблудиться в переплетениях невидимых ходов; подумав,
я счел за благо отказаться от этой затеи до той поры, пока не найду способ
как-нибудь обозначать свой маршрут. А найти такой способ при всем желании не
удавалось. Я не имел в своем распоряжении предметов, могущих оставлять
заметный след на стене, мне также не из чего было выложить дорожку на
поверхности грязи.
Моя ручка для этих целей не годилась - она беспомощно скользила по
гладкой плоскости стены, - а о том, чтобы использовать в качестве меток
драгоценные пищевые таблетки, не могло быть и речи. Впрочем, даже решившись
на такой шаг, я не достиг бы желаемого эффекта - во-первых, потому что
таблеток было для этого явно недостаточно, а во-вторых, они все равно
затонули бы в недостаточно плотной водянистой жиже. Я обшарил свои карманы в
поисках старинной записной книжки (подобные вещи не являются обязательным
элементом экипировки, но многие изыскатели по старой привычке пользуются ими
и здесь) на Венере, хотя в местном климате бумага довольно быстро гниет и
разлагается, страницами которой, разорвав их на части, я мог бы пометить
пройденный путь. Как назло, в этот раз книжки в карманах нс оказалось. Что
касается моего свитка для записей, то мне было просто не по силам разорвать
его сверхпрочную металлическую ткань, а кожаным комбинезоном или нижним
бельем я не мог воспользоваться без серьезного риска для жизни - принимая в
расчет особенности венерианской атмосферы.
Я попробовал мазать невидимую стену грязью, но она соскальзывала вниз и
исчезала из виду так же стремительно, как и те комки, что ударялись о
преграду, когда я ранее измерял ее высоту. Напоследок я вытащил нож и
попытался его острием нацарапать на прозрачной поверхности линию, которую по
крайней мере можно было бы нащупать пальцами. Но и здесь меня ждала неудача
- лезвие ножа не оставило ни малейшей царапины на удивительном материале.
Отчаявшись разрешить проблему меток, я повернулся кругом и,
руководствуясь одной интуицией, двинулся обратно к центру. Вернутся туда
оказалось гораздо более легким делом, нежели найти единственно верный
маршрут, выводящий наружу. Отныне, наученный опытом, я отмечал в свитке для
записей каждый поворот коридора, нарисовав таким образом приблизительную
схему своего пути с указанием всех отходящих влево и вправо боковых
коридоров. Это была на редкость утомительная работа, я продвигался вперед
очень медленно, так как приходилось все проверять на ощупь;
1 2 3 4 5 6 7