- Увы. Вначале, как я уже сказал, мы были существами с высокоразвитым
интеллектом. Эта черная кожа, как видите, пропускает тепло только в одном
направлении, так что мы не замерзаем. Едим кислород и пьем водород и
кое-что другое. Иногда - друзегов. Это те круглые штуки, которые вы
приняли за валуны. И мы греемся на солнце...
- Постойте, что такое - друзеги?
- Это... погодите, как же это будет... ага, это особый вид растений.
Они медленно передвигаются и все время держатся у ручьев и озер.
Большинство из них даже живут в ручьях. Они поедают твердую воду, азот и
еще многое другое, и тоже греются на солнце, а потом выделяют водород и
кислород. Практически на всей планете не осталось воды - друзеги всю ее
разложили на водород и кислород. Вся вода, что здесь есть, содержится в
наших телах; мы делаем ее из того, что поедаем.
- Но ведь вы так и не объяснили, почему продолжаете протискиваться
сюда, когда сами утверждаете, что не хотите этого делать? - возмутился
Блейк.
- Увы, мы начинали как существа, обладающие интеллектом, но нам
приходилось почти все свое время посвящать поискам пищи. Поэтому мы
постепенно выработали способность предаваться размышлениям, пока тело ищет
себе пропитание. Вы - ну да, я читаю ваши мысли, - вы ведь тоже можете
идти по улице, листая на ходу журнал или газету. Ваш ум как бы
предоставляет телу какое-то время самому присматривать за собой. Мы
усовершенствовали этот трюк. Мне, например, понадобилось практиковаться
почти двести лет... двести наших лет...
- Двести ваших лет! Но это же больше восьмидесяти тысяч земных!
- Вот именно. Не правда ли, ваши внутренние планеты мчатся вокруг
Солнца как сумасшедшие?! Да, так что я говорил... - ага, длительность
жизни... О, в этом мире нам практически ничто не угрожает, ничто не
тревожит и не может нас убить. Мы ведем здесь очень спокойный образ жизни.
По правде говоря, даже трудно отделяться от своей телесной оболочки.
Обычно мы живем по три тысячи лет - это примерно миллион с четвертью
ваших. Мне уже около миллиона.
Блейк уставился на странное существо. Черный, тупо срезанный цилиндр,
извивающиеся щупальца пытаются схватить людей... Миллион лет!
- Ну вот, мы научились и так преуспели в этом, что провели
бесчисленное множество лет, совершенно не обращая внимания на свои тела.
Разумеется, за такой срок мы заметно усовершенствовали свой язык и мысли.
Мы открыли основные законы космоса и начали понимать возможности
механизмов. Мы даже начали конструировать космический корабль, чтобы
посетить другие миры. - Голос печально вздохнул. - И тут мы обнаружили,
что наши тела тоже выкинули аналогичную штуку - научились обходиться без
нас. Как-никак довольно досадно - только заведешь с кем-нибудь интересный
разговор, как вдруг твое тело катится прочь в поисках пищи... Тогда мы
решили снова взяться за дело. Но мы так давно забросили наши тела, что они
вынуждены были развить у себя некое подобие нервной системы. Своего рода
вторичный мозг. Теперь у них есть собственный нервный аппарат, и мы больше
не можем ими управлять.
Блейк задохнулся от изумления:
- Не можете ими управлять?
- Увы. По-видимому, нервные пути, соединявшие наш мозг с
исполнительными органами тела, полностью атрофировались. Ни один из нас ни
в малейшей степени не способен управлять своим телом. Я, например, не смог
бы здесь оставаться, если б мое тело не ощущало вашего тепла и не пыталось
с глупым упрямством добраться до вас.
- Слушайте, на чем основана ваша односторонняя теплопроводность? -
спросил Пентон. - Я бы не прочь иметь такую же.
- Она действует в живых тканях только при низких температурах, -
пояснил голос. - Но я не могу объяснить это на вашем языке, а у вас нет
времени изучать наш язык. Мы не способны контролировать свои тела, но я
вижу, что и вы не способны контролировать свой собственный мозг.
- Как это? - изумленно спросил Блейк. - Что вы имеете в виду?
- Часть вашего мозга в данный момент лихорадочно старается найти
выход из этой расщелины. Особенное беспокойство охватило ее с минуты, как
она уловила негромкое "Клик!", которое означает переключение на запасной
кислородный баллон. Но ваше сознание, видимо, не обратило на это внимания.
Блейк скосил глаза. Небольшой циферблат внутри шлема подтверждал
слова чудовища: содержимое запасного баллона медленно, но верно подходило
к концу.
- Послушай, они были как следует наполнены? - насмешливо спросил
Пентон.
Блейк тупо кивнул: - Всего два часа...
- Их должно было хватить на три...
- Разрешите, я вам помогу, - вмешался голос. - Ваше подсознание уже
нашло объяснение этому факту. На нашей планете тяжесть больше, вы
непривычно много работали и всем вашим мышцам приходилось напрягаться.
Поэтому они потребляли необычно большое количество кислорода. Вы ведь
градуировали ваши баллоны на Луне, я полагаю? Там притяжение меньше и
потребность в кислороде много ниже...
- Вы правы, но кислорода у нас от этого не прибавилось...
- А ведь вы уже вспомнили о твердом кислороде, который разбросан в
пещере. Попробуйте использовать его...
Блейк взглянул под ноги. Голубые песчинки твердого кислорода,
занесенные в расщелину ветром, лежали вперемежку с мельчайшими частицами
настоящего песка и замерзшего азота.
- Можно попробовать.
Пентон отстегнул баллон на спине Блейка. Вдвоем они собрали немного
кислородных обломков и опустили их в горловину баллона. Почти пять минут
понадобилось, чтобы льдинки превратились в газ; потом клапан баллона
щелкнул.
И тотчас рука Блейка дернулась к переключателю, возвращая его в
прежнее положение.
- Фу - ну и запах! Жуткая дрянь, дышать невозможно!
- У кислорода был такой приятный и неповторимый запах, - печально
произнес голос. - Он был разный в зависимости от типа друзегов... Теперь
мы больше не способны его ощущать. Даже прелести тепла мы не ощущаем. А
тепло - это было так приятно...
- М-г-м, - вздохнул Пентон. - То-то, я вижу, около корабля собралась
целая банда...
- Они очень сожалеют, но ничего не могут поделать. Понимаете, они
потеряли контроль... О, смотрите! Кажется, я наконец серьезно порезался!
Щупальца отдернулись, кожистая защитная мембрана захлопнулась, но не
полностью. Огромное существо ухитрилось довольно глубоко втиснуться в
расщелину и из-за резкого рывка на одном из щупалец образовалась глубокая
рана.
Ударила струей густая, клейкая жидкость, которая сразу же
затвердевала, едва лишь соприкасалась с холодными скалами.
- Кажется, я все-таки сумел убить себя, - обрадованно произнес голос.
- Сумели убить... Вы как будто радуетесь этому? - Пентон уставился на
существо, которое теперь беспорядочно дергалось, пытаясь освободиться.
- Конечно... Сломалась кость и проткнула главный кровеносный сосуд.
Минут через десять все кончится. Разве вы не будете рады избавиться от
этой глупой горы неуклюжего мяса? Конечно же, я радуюсь. Гругз тоже был
невероятно доволен, когда сумел, наконец, сформировать свое силовое
поле... по истечении двадцати семи столетий...
- Что это значит? - спросил Блейк.
- Я не смогу вам объяснить, - торопливо сказал голос. - У меня мало
времени. Я должен начать формировать свое поле. Да и язык у вас слишком
бедный. Я ведь провел больше миллиона лет в размышлениях и
исследованиях... Я мог бы разрешить все ваши трудности - научить вас, как
сделать необходимое оружие, как создать чистое силовое поле, которое
доставило бы вас на родную планету... Но я должен проститься с вами - моя
плоть быстро твердеет... Прощайте... - голос прервался.
От раны на боку существа во все стороны пошла серо-голубая волна.
Расслабились мощные мышцы, которые поддерживали огромное круглое туловище,
и оно стало медленно уплощаться. Чуть заметные колебания поверхности
возвещали торопливое приближение других обитателей Трансплутона. Они
спешили насладиться теплом своего соплеменника.
- Кажется, я понимаю, - сказал Пентон. - Они совершенно инстинктивно
тянутся к любому источнику тепла. Совершенно инстинктивно...
- Совершенно, могу вас заверить, - произнес новый голос. - Я ужасно
сожалею, что ваши боеприпасы почти на исходе. Ничего уже не осталось?
- Примерно на три залпа, - с грустью признался Блейк. - Мы не
собирались использовать эту штуку как оружие. Мы не думали, что найдем
здесь жизнь.
- Жизнь есть на всех планетах Солнечной системы, - заверил голос. -
Вам еще представится шанс встретить важнейшие ее формы.
- Может, вы подскажете, как сделать, чтобы протономет мог дать еще
несколько залпов? - спросил Блейк. - Это увеличило бы наши шансы
познакомиться с другими формами жизни, о которых вы говорите.
- Увы. Ваш язык не приспособлен для этого. Если б я мог
контролировать ваши тела или хотя бы свое собственное, я бы, пожалуй, это
сделал. Но если б я мог контролировать свое тело, вам не пришлось бы
прибегать к протонометам, а я давным-давно сформировал бы свое силовое
поле...
- Да что это такое в конце концов? - решительно спросил Пентон. - До
вас тут один тоже упоминал о силовом поле...
- В момент физической смерти мысль, умственное начало, освобождается.
Мысль - это силовое поле; доказательство тому - хотя бы передача мысли от
одного мозга к другому. Если сосредоточить усилия в одной точке, то можно
сформировать в пространстве вихревое поле мысли, которое будет стабильным
сколь угодно долго. Этот вихрь питается потоками энергии, рассеянными в
пространстве. Но он может быть создан только ценой разрушения физического
мозга. А я, - с горечью добавил голос, - не могу приказать своему глупому
телу разрушиться. Любой из нас с радостью помог бы вам добраться до
корабля, если бы только вы сумели уничтожить эти громадные глыбы плоти и
освободить нас.
- Единственные глыбы плоти, которым сейчас грозит уничтожение, это
наши собственные тела, - заметил Пентон. - Но мы отнюдь не жаждем с ними
расставаться.
- Да, я знаю, - сказал голос. - Увы. Боюсь, что я ухожу...
Почва слегка содрогнулась. Три громадных цилиндра неуклюже покатились
по равнине, чтобы продолжить трапезу на берегу озера.
- Что же нам делать, гори они огнем! - воскликнул Блейк. - Они
настроены дружелюбно, все они, без сомнения, высокоразумные существа, и в
то же время каждый из них - это тупой, безмозглый, разрушительный Молох.
- Огонь, - тихо сказал Пентон. - Гори они огнем. Огнем, ну конечно! -
Он радостно засмеялся. - Ну и туп же я! Великолепная идея.
Блейк молча посмотрел на него, потом сказал:
- Я еще тупее. При чем тут огонь?
- Водород, - сказал Пентон, - река и озеро жидкого водорода. Озеро
водорода и берег из твердого кислорода... Они хотят умереть? - отлично,
клянусь космосом, мы им поможем! Они вынуждены стремиться к теплу, хотят
они этого или нет - отлично! Кислород и водород образуют воду - и чертову
уйму тепла!
- О! - тихо сказал Блейк. - Это точно.
Он выглянул из расщелины. В тридцати футах от них между кислородными
островками весело струился ручей жидкого водорода.
Пентон взобрался на туловище одного из замерзших существ, поднял
протономет, прицелился в берег ручья и нажал кнопку. В ослепительной
вспышке кислород и водород вернулись в первичное состояние, бешено
закрутившись газовым смерчем.
А потом пламя погасло. Два больших цилиндра начали было катиться к
нему, но остановились, как только исчезло последнее дыхание тепла. Сверху
полил водородный дождь вперемежку с мелким кислородным снежком.
Пентон вытаращил глаза:
- Блейк, оно не хочет гореть!
Блейк непонимающе взглянул на друга.
- Оно должно гореть. Законы химии не могут настолько отличаться. Это
какая-то аномалия - наверное, здесь слишком холодно. Попробуй еще.
И Пентон снова метнул пылающую струю протонов в берег, где водородные
волны плескались о кислородный песок. И снова взрыв превратил водород и
кислород в газы - и снова все кончилось дождем и снегом.
Пентон посмотрел на друга и пожал плечами.
- Другие химические законы, что ли? Не хотят гореть, и все. Кончено.
Блейк вздохнул.
- Мой кислород на исходе. И клапаны в баллоне работают плохо. Я уже
несколько раз перекрывал эту вонючую смесь.
Он медленно повернул кислородный клапан, шепча проклятия.
- Опять заело, еще немного - и я бы отдал богу душу. Все-таки
задохнуться - совсем не то, что замерзнуть, не правда ли?
- Не вижу особенной разницы, - сказал Пентон.
1 2 3 4