Вероятна, инициатива исходила от высших должностных лиц Эйрсида, древнего и таинственного братства дерини, построившего киилль. Однако какие бы из этих источников не были подлинными – или даже если ни один из них не был бы истинным – именно Камберианский совет на протяжении десятилетий, последовавших после смерти Камбера, исполнял все возрастающие контролирующие функции.
К сожалению, мы видим Совет лишь в годы его становления и упадка, однако мы должны взять на себя смелость утверждать, что в течение временного отрезка в две сотни лет он обладал весьма действенной властью над дерини, демонстрировавшими, мягко выражаясь, вопиющие проявления своего могущества. В действительности, когда Камбер начинает обсуждать вопрос о регулирующем органе с Йорамом, на поверхность выходят две основных проблемы:
1) исполнение обязанностей этим органом будет основываться на насилии;
2) наблюдатели должны сами взять на себя обязательства по предотвращению злоупотреблений.
Нам не сообщается, какие меры могли быть применены Советом для того, чтобы наказать нарушителей, в дни его становления, однако во времена Келсона угроза их применения была достаточна для того, чтобы вселить страх в Торна Хагена, и даже Уэнсит предпочитает соблюдать внешние формы, исполнение которых требовалось августейшим органом. (И будучи уличенным его настоящими членами, он не осмеливается отступать от правил, на которых они настояли.)
Создается впечатление, что Чарисса также испытывает отвращение к нарушению правил магической дуэли. Однако в то время как ее настойчивость по отношению к дуэли с Келсоном может быть отчасти мотивирована чувством мести, отнюдь не мягкость и жалость по отношению к будущей жертве не дают ей убить его тайно, исподтишка, незримым ядом снадобий, как она убила его отца. От одного предательского убийства, если Совет начнет задавать неудобные вопросы, еще можно как-то откреститься, два же будет объяснить труднее. Бросить открытый вызов было смелым, но тем не менее не выходящим за рамки правил поступком дерини, смертельно оскорбленного другим.
11. ПРАКТИЧЕСКАЯ МАГИЯ: ИЗМЕНЕНИЕ ВНЕШНОСТИ
Изменение внешности – другой, имеющий множество аспектов талант дерини, хотя в течение многих веков практикующие маги поглядывают искоса на эту способность дерини. Йорам, к примеру, не находит оправдания ее применению, исходя из моральных оснований, так как изменение внешности неизбежно влечет за собой обман. Рис, несмотря на свое прекрасное образование, находит, что в действительности не много знает об этом, кроме того, что изменение внешности имеет непосредственное отношение к черной магии.
Изменение внешности… Он вспомнил, что об этом мимоходом упоминается в одном старом манускрипте о магии, в котором говорится о том, как маг наложил образ одного человека на другого. В книге упоминались пентаграммы, кровообращение и амулеты, предотвращающие заклинание от вредных воздействий, однако ее автор не входил в какие-либо подробности. Другой источник – он почувствовал, что теперь в состоянии просмотреть свою память, точно указатель, – другой источник упоминает о приношении в жертву животных и привлечении помощи злых духов. И он отверг это как ложное. Следующий текст настаивал на том, что изменения внешности невозможно вообще, что было, в свете сказанного Камбером, неверно вовсе. Порывшись в памяти, Рис пришел к выводу, что он не в состоянии привести ни одного факта изменения внешности, и заключил, что, вероятно захочет узнать об этом намного больше. (Камбер Кулдский.)
Конечно, изменение облика не черная магия, хотя Камбер допускает, что оно может считаться “несколько серым по краям”.
– Тень, скорее темная, чем светлая, вероятно, из-за того, что это обман, а обман используется не часто, если только он не используется в личных целях. Рискуя показаться лицемерным, я буду придерживаться мнения, что это пример не вызывающего сомнения в своей неверности результата, оправдывающего средства. Как способ для невинных избегнуть опасности, возникшей не по их вине, он обычно оправдывается всеми, за исключением отъявленных консерваторов. (Камбер Кулдский.)
Здесь мы снова имеем дело с ситуативной этикой – результат оправдывает средства. Для Камбера, чей взгляд на вещи куда шире, чем у его сына, которого трудно убедить изменить свое мнение, это выглядит достаточным основанием. Только Йорам, хотя и примирился с тем, что его облик и облик Риса принимают слуги, не в состоянии согласиться с идеей отобрать облик у невинного солдата Эйдиярда и наделить им Дэвина.
Главным, что вызывает сомнения Йорама, является то, что Эйдиярду не было дано права на выбор, и он никогда не сможет вернуться к своей прежней жизни. Но Джебедия выдвигает противоположный довод, напоминая Йораму, что солдаты на войне выполняют свой долг, и это тоже долг Эйдиярда – имеет или не имеет он выбора. Это должно быть сделано потому, что это необходимо.
Наши прежние изыскания в области изменения внешности не предоставляют нам примеров подобного морализаторства и разнотолков. Обычно мы видим лишь результат применения изменения внешности, например, когда Морган и Дункан открывают, что телу короля Бриона в могиле было предано иное обличие, и мы можем предположить, что ответственность за это несет Чарисса либо одна из ее коллег, хотя нам никто никогда не скажет, как это было сделано. Позднее мы узнаем, что Корем регулярно принимает облик умершего Ридона Истмарчского, хотя опять это остается без комментариев.
Первый раз мы становимся действительными свидетелями процесса, лишь когда Камбер переносит облик Риса и Йорама на двух своих слуг, чтобы они приняли участие в похоронах Катана и тем самым дали Рису и Йораму возможность уехать, чтобы похитить принца Синила из монастыря. Процедура, которую использует Камбер, чтобы подготовить Кринана, со свечой, выступающей в качестве фокуса для облегчения взаимосвязи, описывается позднее в нескольких книгах во всех подробностях, когда он использует ту же методику, чтобы помочь Тавису О'Нейллу преодолеть барьеры, мешающие осуществить полную взаимосвязь.
– Я бы хотел показать тебе одно упражнение, с которым многие дерини знакомятся еще в детстве, – сказал он тихо. – Йорам и Джебедия научились этому у своих отцов и, я полагаю, Найэллан тоже. Сам я, напротив, не узнал его до тех пор, пока не стал послушником у гавриллитов. Однако узнать что-нибудь новое никогда не поздно. Теперь это можно отнести к категории заклинаний, но когда ты осознаешь, что оно из себя представляет, то поймешь, что бояться нечего. – Он поднес свечу чуть ближе к Тавису. – Положи свою руку так, чтобы мы вместе держали свечу.
Мгновение Тавис медлил, ноне посмел ослушаться. Его пальцы были холодны как лед, но Камбер даже не шелохнулся – просто позволил Тавису взять себя в руки, сделать несколько глубоких вдохов, что начало наконец оказывать свое воздействие.
– Хорошо, – прошептал Камбер, позволив Тавису сделать еще несколько вдохов. – Не забудь, что именно ты контролируешь ход процедуры. Твоя рука лежит на моей – я не удерживаю тебя. Если в какой-то момент тебе станет страшно или ты почувствуешь, что не можешь продолжать, не бойся вернуться назад на столько, на сколько тебе будет необходимо. Ты не обидишь меня этим. (Камбер-еретик.)
Поборов минутное отвращение, вызванное первым прикосновением Камбера к обрубку руки, Тавис подавляет чувство тошноты и неловкости и решается вступить в контакт. И Камбер продолжает отвлекать его, успокаивая и ободряя, постепенно переходя от внушения к принуждению.
– Хорошо. Сосредоточься, словно ты готовишься к исцелению. Отлично. Когда ты будешь готов, если ты будешь готов, – некоторые вообще не способны на это – ты можешь закрыть глаза, чтобы лучше сконцентрироваться. Вся суть состоит в том, чтобы позволить нити, связующей нас, медленно, понемногу обретать форму, так, чтобы каждое звено могло быть внимательно исследовано и усвоено с той скоростью, на которую ты способен, в то время как ты сам будешь контролировать глубину взаимодействия, ни во что не вмешиваясь, позволяя одному плавно переходить в другое.
Говоря это, он мог видеть, как затрепетали веки Целителя, его взгляд стал рассеянным и сонным, он знал, что сейчас Тавис погружался в транс. Уровень контроля был превосходен.
– Отлично, – продолжал, он. – Просто разреши своему сознанию плыть по течению вместе со мной. Когда ты будешь готов, ты услышишь примерно такое заклинание: “Соедини свой разум и руку с моими, друг мой. И пусть вспыхнет свет меж нашими руками, когда мы станем едины. Пусть вспыхнет свет, когда мы станем едины”. Конечно, это будет лишь чередой мыслей, – тихо продолжал он. – Слова сами по себе ничего не значат. Суть в главном – наши сознания объединятся, и наступит момент, когда мы будем находиться в достаточной взаимосвязи, чтобы сделать что-нибудь полезное, и когда это произойдет, меж нашими руками вспыхнет огонь как внешний признак того, что мы достигли этого уровня. Так оно и будет.
Было заметно, как Тавис кивает головой, едва поднимая веки, дыша легко и спокойно. Опустив веки еще раз, он больше не смог открыть глаза. Камбер тоже закрыл глаза, удерживая тонкую нить контакта. (Камбер-еретик.)
Использовать заклинание со свечой для взаимосвязи с оказывающим сопротивление Тависом намного труднее, чем применять его же по отношению к готовому к сотрудничеству человеку, как, например, Кринан, или к такому опытному дерини, как Рис.
– Не бойся, – улыбнулся Камбер. – Старайся не отводить взгляда от пламени. Ослабь ход мыслей. Расслабься и смотри на пламя, и в этих стенах ты забудешь о том, что тревожит тебя. Я не оставлю тебя, со мной ты в безопасности.
Неспособный к сопротивлению, Кринан сделал, как его просили, не отрывая глаз от пламени свечи. Голос Камбера становился все тише и тише и наконец смолк. Внезапно Камбер усилил хватку и воздействие. Глаза Кринана закрылись, словно он заснул.
– Хорошо, – прошептал Камбер, высвобождая руки и, взглянув на Риса., задул свечу… Затем он поднес руку к погашенной свече Риса, слегка растопырив пальцы. Его глаза встретились с глазами Риса, спокойными и ясными.
– Соедини руку и разум с моими, друг мой, и пусть твоя свеча вспыхнет, когда мы станем едины.
Мрачно кивнув, Рис прикоснулся кончиками пальцев к пальцам Камбера, умеряя бег своих мыслей, прежде чем в его разум войдет другой. Он закрыл глаза, чтобы отрешиться от внешнего мира, и почувствовал, как ладонь Камбера с силой впечаталась в его. Сохраняя полнейшее спокойствие и прекрасно контролируя ситуацию, он приказал вспыхнуть свету в другой его руке и ощутил едва заметный, почти музыкальный резонанс, которого он так долго ждал, и мысли слились с мыслями Мастера.
Затем глазами Камбера он увидел, что ладонь его правой руки прижата к ладони Камбера, на ходу заметив ровно горящую свечу в своей левой руке. Он смотрел, как другая рука Камбера медленно поднимается, чтобы лечь на лоб Кринана.
Глаза Мастера закрылись, осталась лишь кристальная тишина, покой, всеохватывающее единство уз, связывающих их. Теперь голос Камбера был похож на шепот листьев, трепещущих под летним ветерком. Рис знал, какой приказ последует за этим.
– Узри свет в глазах своего разума, – приказал ему Мастер. – Это суть твоей внешней формы на земле. Сделай так, чтобы она увеличилась, и пусть она окутает человека, стоящего здесь. Твое лицо будет его лицом до тех пор, пока не отпадет надобность в этом.
Как только он произнес это, Рис ощутил, как сладкая истома снизошла на его члены, как напряжение, покалывавшее его кожу, исчезло, сконцентрировавшись в его руке со светящимся пламенем, которое теперь, изогнувшись дугой, перекинулось к рукам Кринана, заполняя пустоту. Никто не заметил дымки, окутавшей все кругом, сияния, исходившего от одной руки к другой. Но внезапно Рис осознал, что дело сделано, заклинание вступило в силу.
Он покачнулся, когда связывающие их узы рассеялись переведя взгляд на свою свечу, увидел, что она погасла, но свеча Кринана ярко горела. Рис посмотрел на его лицо и у него перехватило дыхание – Целитель увидел себя. (Камбер Кулдский.)
Таким образом, перед нами заклинание со свечой, приспособленное специально для операций по изменению внешности. Наложение внешности человека на по-настоящему опытного дерини намного проще, если оно проводится иначе, особенно когда дерини располагает временем для глубокого погружения в транс и возможностью удержать заклинание. Принятие Дэвином внешности стража Эйдиярда как раз пример того, о чем мы только что говорили. В данном случае процедура похожа на стенографический набросок того, что было сделано прежде с Кринаном и Рисом. Эйдиярд вводится в заговоренный круг, где Дэвин обменивается с ним одеждой. Затем эти двое встают рядом, и Эвайн берет на себя руководство операцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
К сожалению, мы видим Совет лишь в годы его становления и упадка, однако мы должны взять на себя смелость утверждать, что в течение временного отрезка в две сотни лет он обладал весьма действенной властью над дерини, демонстрировавшими, мягко выражаясь, вопиющие проявления своего могущества. В действительности, когда Камбер начинает обсуждать вопрос о регулирующем органе с Йорамом, на поверхность выходят две основных проблемы:
1) исполнение обязанностей этим органом будет основываться на насилии;
2) наблюдатели должны сами взять на себя обязательства по предотвращению злоупотреблений.
Нам не сообщается, какие меры могли быть применены Советом для того, чтобы наказать нарушителей, в дни его становления, однако во времена Келсона угроза их применения была достаточна для того, чтобы вселить страх в Торна Хагена, и даже Уэнсит предпочитает соблюдать внешние формы, исполнение которых требовалось августейшим органом. (И будучи уличенным его настоящими членами, он не осмеливается отступать от правил, на которых они настояли.)
Создается впечатление, что Чарисса также испытывает отвращение к нарушению правил магической дуэли. Однако в то время как ее настойчивость по отношению к дуэли с Келсоном может быть отчасти мотивирована чувством мести, отнюдь не мягкость и жалость по отношению к будущей жертве не дают ей убить его тайно, исподтишка, незримым ядом снадобий, как она убила его отца. От одного предательского убийства, если Совет начнет задавать неудобные вопросы, еще можно как-то откреститься, два же будет объяснить труднее. Бросить открытый вызов было смелым, но тем не менее не выходящим за рамки правил поступком дерини, смертельно оскорбленного другим.
11. ПРАКТИЧЕСКАЯ МАГИЯ: ИЗМЕНЕНИЕ ВНЕШНОСТИ
Изменение внешности – другой, имеющий множество аспектов талант дерини, хотя в течение многих веков практикующие маги поглядывают искоса на эту способность дерини. Йорам, к примеру, не находит оправдания ее применению, исходя из моральных оснований, так как изменение внешности неизбежно влечет за собой обман. Рис, несмотря на свое прекрасное образование, находит, что в действительности не много знает об этом, кроме того, что изменение внешности имеет непосредственное отношение к черной магии.
Изменение внешности… Он вспомнил, что об этом мимоходом упоминается в одном старом манускрипте о магии, в котором говорится о том, как маг наложил образ одного человека на другого. В книге упоминались пентаграммы, кровообращение и амулеты, предотвращающие заклинание от вредных воздействий, однако ее автор не входил в какие-либо подробности. Другой источник – он почувствовал, что теперь в состоянии просмотреть свою память, точно указатель, – другой источник упоминает о приношении в жертву животных и привлечении помощи злых духов. И он отверг это как ложное. Следующий текст настаивал на том, что изменения внешности невозможно вообще, что было, в свете сказанного Камбером, неверно вовсе. Порывшись в памяти, Рис пришел к выводу, что он не в состоянии привести ни одного факта изменения внешности, и заключил, что, вероятно захочет узнать об этом намного больше. (Камбер Кулдский.)
Конечно, изменение облика не черная магия, хотя Камбер допускает, что оно может считаться “несколько серым по краям”.
– Тень, скорее темная, чем светлая, вероятно, из-за того, что это обман, а обман используется не часто, если только он не используется в личных целях. Рискуя показаться лицемерным, я буду придерживаться мнения, что это пример не вызывающего сомнения в своей неверности результата, оправдывающего средства. Как способ для невинных избегнуть опасности, возникшей не по их вине, он обычно оправдывается всеми, за исключением отъявленных консерваторов. (Камбер Кулдский.)
Здесь мы снова имеем дело с ситуативной этикой – результат оправдывает средства. Для Камбера, чей взгляд на вещи куда шире, чем у его сына, которого трудно убедить изменить свое мнение, это выглядит достаточным основанием. Только Йорам, хотя и примирился с тем, что его облик и облик Риса принимают слуги, не в состоянии согласиться с идеей отобрать облик у невинного солдата Эйдиярда и наделить им Дэвина.
Главным, что вызывает сомнения Йорама, является то, что Эйдиярду не было дано права на выбор, и он никогда не сможет вернуться к своей прежней жизни. Но Джебедия выдвигает противоположный довод, напоминая Йораму, что солдаты на войне выполняют свой долг, и это тоже долг Эйдиярда – имеет или не имеет он выбора. Это должно быть сделано потому, что это необходимо.
Наши прежние изыскания в области изменения внешности не предоставляют нам примеров подобного морализаторства и разнотолков. Обычно мы видим лишь результат применения изменения внешности, например, когда Морган и Дункан открывают, что телу короля Бриона в могиле было предано иное обличие, и мы можем предположить, что ответственность за это несет Чарисса либо одна из ее коллег, хотя нам никто никогда не скажет, как это было сделано. Позднее мы узнаем, что Корем регулярно принимает облик умершего Ридона Истмарчского, хотя опять это остается без комментариев.
Первый раз мы становимся действительными свидетелями процесса, лишь когда Камбер переносит облик Риса и Йорама на двух своих слуг, чтобы они приняли участие в похоронах Катана и тем самым дали Рису и Йораму возможность уехать, чтобы похитить принца Синила из монастыря. Процедура, которую использует Камбер, чтобы подготовить Кринана, со свечой, выступающей в качестве фокуса для облегчения взаимосвязи, описывается позднее в нескольких книгах во всех подробностях, когда он использует ту же методику, чтобы помочь Тавису О'Нейллу преодолеть барьеры, мешающие осуществить полную взаимосвязь.
– Я бы хотел показать тебе одно упражнение, с которым многие дерини знакомятся еще в детстве, – сказал он тихо. – Йорам и Джебедия научились этому у своих отцов и, я полагаю, Найэллан тоже. Сам я, напротив, не узнал его до тех пор, пока не стал послушником у гавриллитов. Однако узнать что-нибудь новое никогда не поздно. Теперь это можно отнести к категории заклинаний, но когда ты осознаешь, что оно из себя представляет, то поймешь, что бояться нечего. – Он поднес свечу чуть ближе к Тавису. – Положи свою руку так, чтобы мы вместе держали свечу.
Мгновение Тавис медлил, ноне посмел ослушаться. Его пальцы были холодны как лед, но Камбер даже не шелохнулся – просто позволил Тавису взять себя в руки, сделать несколько глубоких вдохов, что начало наконец оказывать свое воздействие.
– Хорошо, – прошептал Камбер, позволив Тавису сделать еще несколько вдохов. – Не забудь, что именно ты контролируешь ход процедуры. Твоя рука лежит на моей – я не удерживаю тебя. Если в какой-то момент тебе станет страшно или ты почувствуешь, что не можешь продолжать, не бойся вернуться назад на столько, на сколько тебе будет необходимо. Ты не обидишь меня этим. (Камбер-еретик.)
Поборов минутное отвращение, вызванное первым прикосновением Камбера к обрубку руки, Тавис подавляет чувство тошноты и неловкости и решается вступить в контакт. И Камбер продолжает отвлекать его, успокаивая и ободряя, постепенно переходя от внушения к принуждению.
– Хорошо. Сосредоточься, словно ты готовишься к исцелению. Отлично. Когда ты будешь готов, если ты будешь готов, – некоторые вообще не способны на это – ты можешь закрыть глаза, чтобы лучше сконцентрироваться. Вся суть состоит в том, чтобы позволить нити, связующей нас, медленно, понемногу обретать форму, так, чтобы каждое звено могло быть внимательно исследовано и усвоено с той скоростью, на которую ты способен, в то время как ты сам будешь контролировать глубину взаимодействия, ни во что не вмешиваясь, позволяя одному плавно переходить в другое.
Говоря это, он мог видеть, как затрепетали веки Целителя, его взгляд стал рассеянным и сонным, он знал, что сейчас Тавис погружался в транс. Уровень контроля был превосходен.
– Отлично, – продолжал, он. – Просто разреши своему сознанию плыть по течению вместе со мной. Когда ты будешь готов, ты услышишь примерно такое заклинание: “Соедини свой разум и руку с моими, друг мой. И пусть вспыхнет свет меж нашими руками, когда мы станем едины. Пусть вспыхнет свет, когда мы станем едины”. Конечно, это будет лишь чередой мыслей, – тихо продолжал он. – Слова сами по себе ничего не значат. Суть в главном – наши сознания объединятся, и наступит момент, когда мы будем находиться в достаточной взаимосвязи, чтобы сделать что-нибудь полезное, и когда это произойдет, меж нашими руками вспыхнет огонь как внешний признак того, что мы достигли этого уровня. Так оно и будет.
Было заметно, как Тавис кивает головой, едва поднимая веки, дыша легко и спокойно. Опустив веки еще раз, он больше не смог открыть глаза. Камбер тоже закрыл глаза, удерживая тонкую нить контакта. (Камбер-еретик.)
Использовать заклинание со свечой для взаимосвязи с оказывающим сопротивление Тависом намного труднее, чем применять его же по отношению к готовому к сотрудничеству человеку, как, например, Кринан, или к такому опытному дерини, как Рис.
– Не бойся, – улыбнулся Камбер. – Старайся не отводить взгляда от пламени. Ослабь ход мыслей. Расслабься и смотри на пламя, и в этих стенах ты забудешь о том, что тревожит тебя. Я не оставлю тебя, со мной ты в безопасности.
Неспособный к сопротивлению, Кринан сделал, как его просили, не отрывая глаз от пламени свечи. Голос Камбера становился все тише и тише и наконец смолк. Внезапно Камбер усилил хватку и воздействие. Глаза Кринана закрылись, словно он заснул.
– Хорошо, – прошептал Камбер, высвобождая руки и, взглянув на Риса., задул свечу… Затем он поднес руку к погашенной свече Риса, слегка растопырив пальцы. Его глаза встретились с глазами Риса, спокойными и ясными.
– Соедини руку и разум с моими, друг мой, и пусть твоя свеча вспыхнет, когда мы станем едины.
Мрачно кивнув, Рис прикоснулся кончиками пальцев к пальцам Камбера, умеряя бег своих мыслей, прежде чем в его разум войдет другой. Он закрыл глаза, чтобы отрешиться от внешнего мира, и почувствовал, как ладонь Камбера с силой впечаталась в его. Сохраняя полнейшее спокойствие и прекрасно контролируя ситуацию, он приказал вспыхнуть свету в другой его руке и ощутил едва заметный, почти музыкальный резонанс, которого он так долго ждал, и мысли слились с мыслями Мастера.
Затем глазами Камбера он увидел, что ладонь его правой руки прижата к ладони Камбера, на ходу заметив ровно горящую свечу в своей левой руке. Он смотрел, как другая рука Камбера медленно поднимается, чтобы лечь на лоб Кринана.
Глаза Мастера закрылись, осталась лишь кристальная тишина, покой, всеохватывающее единство уз, связывающих их. Теперь голос Камбера был похож на шепот листьев, трепещущих под летним ветерком. Рис знал, какой приказ последует за этим.
– Узри свет в глазах своего разума, – приказал ему Мастер. – Это суть твоей внешней формы на земле. Сделай так, чтобы она увеличилась, и пусть она окутает человека, стоящего здесь. Твое лицо будет его лицом до тех пор, пока не отпадет надобность в этом.
Как только он произнес это, Рис ощутил, как сладкая истома снизошла на его члены, как напряжение, покалывавшее его кожу, исчезло, сконцентрировавшись в его руке со светящимся пламенем, которое теперь, изогнувшись дугой, перекинулось к рукам Кринана, заполняя пустоту. Никто не заметил дымки, окутавшей все кругом, сияния, исходившего от одной руки к другой. Но внезапно Рис осознал, что дело сделано, заклинание вступило в силу.
Он покачнулся, когда связывающие их узы рассеялись переведя взгляд на свою свечу, увидел, что она погасла, но свеча Кринана ярко горела. Рис посмотрел на его лицо и у него перехватило дыхание – Целитель увидел себя. (Камбер Кулдский.)
Таким образом, перед нами заклинание со свечой, приспособленное специально для операций по изменению внешности. Наложение внешности человека на по-настоящему опытного дерини намного проще, если оно проводится иначе, особенно когда дерини располагает временем для глубокого погружения в транс и возможностью удержать заклинание. Принятие Дэвином внешности стража Эйдиярда как раз пример того, о чем мы только что говорили. В данном случае процедура похожа на стенографический набросок того, что было сделано прежде с Кринаном и Рисом. Эйдиярд вводится в заговоренный круг, где Дэвин обменивается с ним одеждой. Затем эти двое встают рядом, и Эвайн берет на себя руководство операцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47