Когда они наконец попались ему на глаза, он был не более чем в четырех шагах от них. Пятнадцать пауков, разных цветов и размеров, большинство из них были коричневыми, с ноготь большого пальца величиной. Они преградили ему дорогу. Там и здесь члены враждующих группировок боролись друг с другом. Некоторые из них кружили от одной стены к другой, сбитые с толку и потерявшие ориентацию. Однако большая их часть наступала. Они двигались прямо на Себастьяна спокойно, с какой-то безумной непреклонностью.
Запутавшийся, перепуганный, неадекватно воспринимающий действительность, усматривающий во всем знамения, Себастьян видел во всем некую цель, которой на самом деле не было. Ему казалось, что пауки идут в атаку чуть ли не строем.
Он отступил к стене и открыл дверь в квартиру Битти Белины. Вполне возможно, что здесь он обретет убежище - эти уродливые создания не осмелятся заполнить своими полчищами место, в котором живет она. И тем не менее они осмелились...Пауки ползали по бежевому ковру так же, как и в его собственной квартире.
К счастью, он еще сохранил присутствие духа настолько, чтобы захлопнуть дверь до того, как кто-либо из пауков сумел выбраться в коридор.
Откуда-то из потаенных глубин его сознания вставало видение: два тела, от которых расходятся ровные круги, сброшенные в темную воду и уходящие на дно, а еще - та девушка с, ножом в животе, истекающая кровью. А вокруг поют птички...
Он видел, что к нему приближается темная масса карабкающихся друг на друга паукообразных, и подумал, что может даже расслышать мягкий топот тысяч тоненьких лапок по кафелю.
Себастьян повернулся и помчался прочь. Его тяжелое дыхание было таким громким, что заглушало все остальные звуки. Работа напряженных легких успокаивала его. Так дикий зверь подбадривает себя, ревя в джунглях.
- Пожалуйста.., пожалуйста.., пожалуйста... - молил он на бегу, хотя и не знал в точности, к кому взывает. На мгновение ему показалось, что стены раздвигаются перед ним, а вместо них вокруг начинают сиять холодные, белые звезды, о которых Пертос рассказывал ему множество сказок.
Он бежал, как ему казалось, сотни лет, прежде чем увидел, что пауки поджидают его и с этой стороны. Сотни этих многоногих созданий неслышно скользили ему навстречу. По большей части они были коричневыми, размером с ноготь, быстрыми и ловкими. В этом месте их было так много, что асфальт стал коричневым.
Себастьян снова развернулся.
За ним шли пауки из его квартиры. Они уже выстроились в ряд, наступая и окружая его.
- Пертос!
Заклинание не помогло.
- Пертос! Пертос!
Но сколько бы он ни призывал своего спасителя, ничего не менялось. Пауки наступали. Седой, старый кукольный мастер не появился, чтобы предложить идиоту свою помощь.
Слева, на другой стороне широкой улицы, оказался книжный магазин, и это был единственный путь к отступлению. Себастьян побежал к нему, рывком открыл стеклянную дверь и ступил внутрь. Там была щеколда, которую он задвинул. Теперь хоть какой-то барьер отделял его от пауков.
Два фронта членистоногих наконец сошлись, карабкаясь друг на друга. Черные тела трещали, крупные коричневые пауки раздирали их на части. Повсюду начались брачные танцы. Исполнялись кровавые ритуалы смерти. И вскоре уже сотни коричневых пауков кружили у двери книжного магазина.
Себастьян рассчитывал, что они уйдут. Или, скорее, он отчаянно надеялся, что они уйдут и позабудут о нем. Но вместо этого пауки принялись карабкаться по гладкой стеклянной двери, падая и карабкаясь вновь. Они лезли на стены магазина, заполняли собою оконные проемы и злобно смотрели на него. , И тем не менее Себастьян был уверен, что им потребуется немало времени, чтобы найти способ преодолеть стеклянную преграду.
Команда кукол двигалась по переулку плечом к плечу. Они шли позади паучьего полчища, очищая себе дорогу при помощи аэрозолей. Носы и рты они прикрыли тряпками. Пауки отступали. Все больше и больше их собиралось перед магазином, где за стеклянной дверью съежился Себастьян.
Принц столкнулся с Белиной в боковой трубе вентиляционной системы, она направлялась к книжному магазину. Он подобрался к девушке неожиданно, прижал ее к тонкой металлической стене и так сжал руками ее горло, словно бы решил задушить. В первое мгновение она было подумала, что он хочет добраться до центрального нерва, чтобы убить ее. Но, похоже, дело оборачивалось иначе. Он вел себя так, словно внезапно прозрел и возжелал ее, опасаясь лишь того, что она ответит "нет".
- Сейчас не время, - сказала девушка.
- Сейчас самое время, и ты это знаешь, - возразил он.
Его лицо горело, дыхание было тяжелым. Одной рукой он все еще держал ее за горло, а другая шарила по ее телу, словно пытаясь отыскать какое-то серьезное различие между ее формами и своими собственными. Он коснулся ее круглых грудок, скользнул по ее плоскому животу, погладил ее тугие бедра, охватил одну из твердых ягодиц.
- Не понимаю, о чем ты, - сказала она.
- Ты все прекрасно понимаешь. Теперь, когда его здесь нет. Когда он заперт в магазине. До того, как мы его получим. Я буду хорош, лучше, чем когда-либо.
Она, конечно же, понимала, что он имеет в виду. В погоне и в преследовании, безусловно, было нечто возбуждающее. Позавчера, когда они прикончили этого мародера, она чувствовала то же самое. Когда она смотрела на принца и на ангела, которые опускали фургон на агонизирующего водителя, когда она видела, как вонзаются в него лопасти пропеллера, все ее тело откликнулось на эту кровь и на эти вопли. И когда все было кончено, она ушла вместе с Виссой. Они мазали друг друга кровью и занимались любовью. Позже, когда Висса лежала обессиленная, Белина отправилась к принцу и к ангелу. В обоих, как с Виссой, случаях секс не был таким полным и таким захватывающим последних. Он скорее походил на крутые качели, которые то вздымали, то опускали ее, пока у Битти Белины не закружилась голова.
- Нет времени, - возразила Белина, пытаясь его оттолкнуть.
Он дал ей пощечину. Его пальцы оставили красные полосы на ее гладкой, розовой щеке. И в тот же миг, как он увидел ее лицо, он понял, какую ужасную ошибку совершил. Отступив, он пытался найти слова, которые бы ее успокоили. Но он знал, что она не станет ничего слушать.
Битти Белина ничего не сказала. Просто одарила его одним долгим пронзительным взглядом, от которого кровь стыла в жилах, а затем гордо прошествовала своей дорогой - к книжному магазину и к завершающей главе в истории Себастьяна.
Себастьян понял, что он не может вечно оставаться в магазине. Очень скоро он почувствует голод и жажду. У него не было ни воды, ни пищи. И тем не менее он забаррикадировал вход - так, словно намеревался выдержать долгую осаду. Он принес со склада ящики с картриджами, на которых были записаны книги, и уложил их от одной стены до другой. Пауки смогут через них перебраться, но все же ящики их немного задержат.
В тот момент каждая секунда свободы, каждая секунда, отдаляющая его от прикосновения волосатых лап копошащихся монстров, была для Себастьяна подобна благословению.
Вскоре у него больше не осталось материала, чтобы строить препятствия между собою и духовным воплощением Пертоса, Дженни, Руди и Бена (теперь он именно так представлял себе пауков). Он стоял в дальнем конце торгового зала, прислонившись к стене, наблюдая за пауками, кишащими по другую сторону стеклянной двери в поисках трещины или щели.
Что они сделают, если доберутся до него?
Умертвят его? Уведут его в такое место, где не будет окон, где его закуют в цепи и подвергнут пыткам, где его станут наказывать, словно глупого мальчишку? Станут ли они пытать Битти Белину? Увидит ли он, как ей станут надевать наручники?
И тут его пронзила ужасная мысль. Может быть, они уже схватили ее, может быть, они уже пытают?
На верхней полке, у стеллажей с дисплеями, как раз напротив входной двери появился паук. Его силуэт четко вырисовывался на фоне освещенного окна. И хотя Себастьян не мог бы сказать, где у него голова, он чувствовал, что паук смотрит на него, готовясь к финальной атаке. Каким-то образом он проник через фасад - этот разведчик, подготавливающий позицию для основной армии врагов. Его появление свидетельствовало о неминуемом поражении Себастьяна.
Себастьян словно прилип к стене. Его горло пересохло. Ему захотелось снова стать маленьким мальчиком, жить дома, в лесах, выискивая под камнями сороконожек. Купаться в запруде у ручья. Собирать ягоды. Играть с Дженни...
Он задохнулся, оттолкнувшись от стены.
Паук все еще смотрел на него.
Он поспешил в глубь магазина и закрыл за собой тяжелую дверь. Теперь он был словно запечатан со всех сторон. Он не представлял себе, как могли бы пауки последовать за ним сюда.
И они не последовали. Они появились с другой стороны.
Себастьян смотрел на дверь, пытаясь угадать, что делают членистоногие с другой ее стороны, - словно ожидал, что пауки прогрызут панель, процарапают ее своими когтями. И тут что-то шевельнулось около его левой ноги, в нескольких дюймах от нее, темное на фоне светло-серого бетонного пола. Оно добралось до стены и побежало по ней в дальний угол. Паук. Коричневый, размером с ноготь большого пальца.
Когда Себастьян обернулся, он увидел пауков. Они выползали из трубы в стене.
- Нет, нет, нет, нет! - все громче вопил Себастьян. Теперь он уже не пытался уговорить их. Вместо этого он решил преобразить реальность. Он хотел переделать пауков, воссоздать их так, как он когда-то в прошлом вновь и вновь создавал кукол.
Пауки по большей части не стремились пересечь пол. Исключая того одного, который пробежал у его ноги. Они карабкались на плинтус в поисках убежища. Они были далеко не такими агрессивными, как те, в коридоре, поскольку их не гнали вперед смертоносные пары инсектицида.
Себастьян, однако же, не заметил этой разницы. Он видел, что пауки окружили его, и если раньше у него были какие-то шансы спастись, то сейчас опасность приблизилась вплотную. Он бросился через комнату к двери, которая вела в крошечный кабинет, в котором только и было мебели, что один стол. Себастьян закрыл за собою дверь. Она не закрывалась до конца и не могла служить надежной защитой от пауков. Себастьян быстро пересек комнату, в спешке роняя предметы. Втиснулся в крошечную туалетную комнату, примыкающую к офису, закрылся и запер дверь.
Ему казалось, что он слышит, как пауки хлынули в офис, тяжело ударяя в деревянную дверь туалетной комнаты.
Себастьян несколько раз осмотрел туалет. Наконец он заметил вентиляционную решетку с оторванной сеткой. Отверстие за нею было достаточно широким, чтобы он мог в него протиснуться, пригнувшись. Перепуганный, он просунул пальцы в широкие ячейки сетки и напряг каждый мускул своих мощных бицепсов. Сетка треснула и неожиданно оторвалась. Он упал на пол вместе с нею.
"Торопись, - думал он. - Дженни и Пертос и Руди и Бен придут, чтобы утащить тебя в камеру, в которой нет окон!"
В шахте было темно. Тут повсюду могли шнырять пауки. Он все же решил рискнуть, ведь о тех пауках которые были сзади, он знал точно.
Себастьян ощупью пробрался мимо вращающихся лопастей вентилятора, втягивающего воздух, ухитрившись проскользнуть в нескольких дюймах от них. Он тщательно осмотрелся и обнаружил тоннель, идущий вправо и влево. Он выбрал правое ответвление и корчась заполз в него.
Теперь ему пришлось лечь на живот, поскольку труба здесь была уже недостаточно высокой, чтобы он мог пробираться пригнувшись. Он ободрал пальцы о швы в местах сварки, и в скором времени его штаны порвались на коленях. Но он был так же равнодушен к ранам, которые получала его плоть, как и к дырам на одежде. Единственное, что его волновало - это бегство.
Впереди показался тусклый свет. Он пополз еще быстрее и наконец добрался до того места, где шахта делала поворот. Когда Себастьян просунул в изгиб трубы свою голову и плечи, то обнаружил, что свет исходит от факела, который лежит на полу. Свет падал прямо на человеческую голову, которая была отделена от туловища прямо у основания черепа. Лицо головы покрывала смертельная бледность. Только на лохмотьях кожи, которыми оканчивалась шея, сохранились следы крови. Глаза головы закатились, только полоски болезненно-желтых белков виднелись из-под век. Разинутый рот был дряблым и безжизненным. Глубже виднелись ухоженные зубы.
Это была голова водителя, которую куклы уберегли от веса грузового фургона. Но Себастьян не мог знать этого. Они выбрили волосы на голове, соорудив ей вдовий козырек, и эти волосы теперь лежали мертвой белой грудой. Это была единственная здравая мысль, которая пришла в голову Себастьяну.
- Пертос, - прошептал он. И тут, в слабом свете, черты водителя, измененные космологией и состарившиеся, по-настоящему стали походить на черты кукольного мастера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22