..
Дескоте посмотрел на свои угольно-черные руки, которые сложил на зеленом сукне стола.
– В случае Спенса высокие идеалы привели его в армию, потом в полицию... но во всем этом было что-то большее. Иногда... помогая людям, как это делают копы, Спенсер старался лучше понять себя и, может, примириться с чем-то в себе.
Рой сказал:
– Значит, у него были какие-то психические отклонения?
– Никаких, которые могли бы ему помешать стать хорошим полицейским.
– О-о! Тогда что же он пытался понять в себе?
– Я не знаю, но мне кажется, что все дело в его прошлом.
– Прошлом?
– Да, казалось, что прошлое давит ему на плечи, как тонна камней.
– Это каким-то образом связано с его шрамом? – спросил Рой.
– Наверное, с этим связано все.
Дескоте поднял свои большие темные глаза. Они были полны сочувствия. У него были удивительно выразительные глаза. Будь это глаза женщины, Рою захотелось бы владеть ими.
– Отчего у него появился шрам? – продолжал он свои расспросы.
– Он сказал, что произошел несчастный случай, когда он был ребенком. Мне кажется, автокатастрофа. Он не желал обсуждать случившееся.
– У него были близкие друзья среди полицейских?
– Нет, близких друзей у него не было. Он был приятный парень, но предпочитал держаться особняком.
– Индивидуалист, – заметил Рой. Но кивнул в знак согласия и понимания.
– Нет, все совсем не так, как вы думаете. Он никогда не окажется в башне, чтобы начать расстреливать всех, кто попадется на глаза. Людям он нравился, и ему нравились люди. Он... ну просто он сохранял дистанцию...
– После того как он расстрелял тех двоих, он пожелал заниматься работой в офисе. Он даже попросил, чтобы его перевели в специальную комиссию по борьбе с компьютерными преступлениями, не так ли?
– Нет, это ему предложили такую работы. Многие бывают поражены, но я уверен, что вы знаете об этом, – у нас есть офицеры, обладающие большими познаниями и имеющие научные степени психологов, юристов и криминалистов, как Спенс. Многие офицеры получали образование не потому, что они хотели поменять специальность или же добиться места в администрации. Нет, им хотелось продолжать патрулировать улицы. Им нравилась их работа, и они считали, что дополнительное образование только поможет им лучше выполнять ее. Они преданы своей работе, увлечены ею. Они хотят оставаться копами, и они...
– Я уверен, что всеми этими людьми стоит восхищаться. Но некоторые видят в них жестких реакционеров, не желающих распрощаться со своей властью, которой они обладают, будучи копами.
Дескоте поморгал глазами.
– Ну, если кто-то желает прекратить патрулирование улиц, то не всегда начинает заниматься всякими бумажками. В нашем департаменте можно использовать знания каждого. Административный офис, внутренние дела, разведывательное отделение по организованной преступности, масса детективных отделений – все они желали заполучить к себе Спенса. Но он выбрал специальную комиссию.
– Но он не настаивал именно на этой работе?
– Ему не нужно было ни на чем настаивать. Я уже сказал вам, что ему эту работу предложили.
– Он был очень увлечен компьютером до того, как перешел на эту работу. Он не был компьютерным маньяком?
– Маньяком? – Дескоте уже не удавалось больше скрывать свою досаду. – Он знал, как нужно использовать компьютеры в работе, но он не был чересчур увлечен ими. Спенс не увлекался чем-то одним. Он – спокойный человек, и на него можно полностью положиться.
– Но вы же сами сказали, что он все пытался разобраться в самом себе и что-то выяснить...
– Разве так не происходит со всеми нами? – резко заметил капитан.
Он встал и повернулся к маленькому окошку у себя за спиной. Полоски жалюзи из пластика были очень пыльными. Он пытался рассмотреть через них окутанный смогом город.
Рой ждал, пока у Дескоте пройдет приступ ярости. Бедняга, он заслужил отдых. У него такой крохотный офис, и даже нет своего отдельного туалета.
Капитан повернулся лицом к Рою и сказал:
– Я не знаю, что мог сделать Спенс, и мне не стоит спрашивать...
– Национальная безопасность, – нагло заявил Рой.
– ...но вы не правы в отношении его. Он не тот человек, который способен совершить что-то дурное.
Рой приподнял брови:
– Почему вы так в этом уверены?
– Он все время страдает.
– Вот как? И по какому же поводу?
– Он страдает, когда бывает все плохо. Ему хочется, чтобы все было хорошо. Он сомневается в том, что делает, правильно ли принимает решения. Он страдает в одиночку и без громких слов, но все равно страдает.
– Разве так не происходит со всеми нами? – сказал Рой и встал.
– Нет, – ответил ему Дескоте. – Только не в наше время. Большинство людей считают, что все в мире относительно, даже смерть.
Рой понимал, что Дескоте не хотелось бы пожимать ему руку, поэтому он просто сказал:
– Благодарю вас, капитан, за то, что вы уделили мне время.
– Я не знаю, каким преступлением, мистер Миро, вы занимаетесь и почему считаете, что Спенсер каким-то образом связан с ним, но я абсолютно уверен, что он здесь ни при чем.
– Я постараюсь не забыть этого.
– Нет более опасного человека, чем тот, что не сомневается в собственном превосходстве, – с намеком проговорил Дескоте.
– Как вы правы, – ответил ему Рой, открывая дверь.
– Люди, подобные Спенсу, не могут быть врагами нам. Я хочу сказать, что благодаря этим людям наша чертова цивилизация еще не провалилась в тартарары. Выходя в холл, Рой сказал:
– Желаю вам всего хорошего.
– На чьей стороне ни будет Спенс, – продолжал Дескоте спокойно, но очень убежденно, – я могу поклясться моей задницей, что он все желает сделать по справедливости.
Рой закрыл за собой дверь офиса. Идя к лифту, он решил, что необходимо убить Гарри Дескоте. Возможно, он займется этим сам после того, как расправится со Спенсером Грантом.
Когда Рой вышел на улицу, он немного остыл. Сев в машину и увидев сокровище Джиневры, лежавшее на сиденье рядом с ним, ощутив исходившее от него спокойствие, Рой снова смог себя контролировать. Он понял, что убийство не будет адекватной реакцией на обидные инсинуации Дескоте. Рой мог приговорить его к гораздо более страшной казни, чем смерть.
* * *
Три крыла двухэтажного жилого комплекса окружали небольшой плавательный бассейн. Холодный ветер волновал воду, и она билась о бортики, выложенные синим кафелем. Пересекая двор, Спенсер почувствовал, как сильно пахнет хлоркой.
Размытое небо, казалось, нависало над головой. Создавалось впечатление, что с неба на землю летят серые хлопья. Роскошные кроны пальм под напором ветра качались, шелестели и шумели, как бы предупреждая о надвигавшемся урагане.
Шлепая рядом со Спенсером, Рокки пару раз чихнул от запаха хлорки, но он не боялся мечущихся пальмовых листьев. Он еще не сталкивался с деревом, которое могло бы испугать его. Хотя нельзя утверждать, что не существует дерево-дьявол. Когда Рокки был в дурном настроении и боялся абсолютно всего, когда ему чудилось, что в каждом темном углу прячется и желает доставить ему неприятности жуткий дьявол, тогда он, пожалуй, был бы в ужасе от любого жалкого росточка, пробившегося в маленьком горшочке.
В соответствии с полученной информацией Валери, называвшая себя в недалеком прошлом Ханной Мей Рейни и обратившаяся с просьбой выдать ей разрешение работать дилером в казино, жила в то время в этом комплексе в квартире номер «2-Д».
Двери квартир второго этажа выходили на крытый балкон, и этот балкон нависал над дорожкой у входа в дом. Рокки и Спенсер поднимались по бетонным ступенькам, куда ветер принес пустой пакет и прижал его к пыльным, покрытым ржавчиной поручням лестницы.
Он взял с собой Рокки, потому что этот пес мог растопить любой лед. Люди обычно доверяют человеку, которому, в свою очередь, доверяет собака. Им легче разговаривать с незнакомым человеком, рядом с которым стоит милая собачка, даже если этот незнакомец не очень приятен на вид и у него на лице шрам от уха до подбородка. Такова сила собачьего очарования.
Бывшая квартира Валери-Ханны находилась в центральном крыле комплекса, в глубине двора. За большим окном справа от двери были видны складки плотной занавески. Слева от двери маленькое окошко показывало, что там находится кухня. Над звонком висела табличка: «Тревен».
Рой позвонил и стал ждать.
Он очень надеялся, что Валери делила квартиру с какой-нибудь девушкой и что эта девушка никуда не уехала. Валери прожила здесь, как минимум, четыре месяца, пока работала в «Мираже».
И хотя, наверное, она рассказывала так же мало правды о себе, как и в Калифорнии, все равно за такое время ее соседка могла составить свое мнение о ней. И возможно, оно помогло бы Спенсеру предположить, куда она двинулась из Невады.
Точно так же, как благодаря Рози он проследил за Валери из Санта-Моники до Лас-Вегаса.
Он снова нажал кнопку звонка.
Как ни странно, но Спенсер мог отыскать ее, только узнав, откуда, а не куда она подалась, то есть следуя назад. У него не было другого выбора, он не мог узнать, куда она отправилась из Санта-Моники. Кроме того, если он двигался назад, у него было меньше шансов столкнуться с федеральными агентами – или кто они там были, – которые преследовали ее.
Спенсер слышал, как внутри звенел звонок, но он все равно постучал в дверь.
Ему ответили на стук, но не из бывшей квартиры Валери. С правой стороны балкона открылась дверь квартиры «2-Е» и оттуда выглянула седая женщина лет семидесяти:
– Я вам могу чем-нибудь помочь?
– Я хотел бы видеть мисс Тревен.
– О, она работает в первую смену в «Цезарь-Паласе». Она еще не скоро вернется домой.
Соседка открыла дверь немного пошире. Это была маленького роста пухлая женщина с милым лицом. На ней были уродливые ортопедические ботинки и эластичные чулки, предохранявшие от расширения вен, толстые, как шкура динозавра, желтый с серым халат и нежно-зеленого цвета длинная кофта.
Спенсер сказал:
– Ну, вообще-то мне нужна...
Рокки, который прятался за Спенсером, попытался выглянуть из-за его ног, чтобы получше разглядеть милую бабулю из квартиры «2-Е». Старушка взвизгнула от восхищения, когда его увидела. Хотя она еле ковыляла, но оторвалась от спасительной двери с радостью ребенка, который никогда не слышал об артрите. Причитая от радости и бормоча какие-то забавные словечки, она двинулась на них с такой скоростью, что Спенсер остолбенел, а Рокки просто пришел в ужас... Собака завизжала, а женщина выплеснула на нее поток обожания.
Рокки пытался вскарабкаться по правой ноге Спенсера, чтобы найти убежище у него под пиджаком, а женщина все причитала:
– Мой сладенький, мой миленький, красавчик!
Рокки шлепнулся на бетонный пол, в страхе свернулся в клубочек и прижал лапы к глазам. Он уже был готов к страшной смерти.
Левая нога Босли Доннера соскользнула с подножки его электрической инвалидной коляски и проволоклась по дорожке.
Доннер рассмеялся, остановил коляску, поднял двумя руками ничего не чувствующую ногу и с силой вставил ее в крепление своего кресла.
Коляска могла двигаться с помощью сильных батареек, и поэтому транспорт Доннера обладал большей скоростью, чем другие инвалидные коляски. Догоняя Доннера, Рой Миро совсем запыхался.
– Я вам говорил, что эта малышка умеет быстро бегать, – заявил ему Доннер.
– Да, я это вижу. Она производит впечатление, – переводя дух, проговорил Рой.
Они находились на заднем дворе поместья Доннера, которое занимало четыре акра и было расположено в Бель-Эр. Широкая полоса дорожки из бетона «под кирпич» кружила по всей территории, чтобы хозяин-инвалид мог добраться до любого уголка своего поместья, где поработали лучшие дизайнеры по ландшафту.
Дорожка поднималась в гору, спускалась с горы, потом пряталась в тоннель у бассейна, извивалась между пальмами-феникс, королевскими пальмами, огромными деревьями индейского лавра и другими вечнозелеными растениями. Видимо, Доннер так прокладывал дорожку, чтобы она служила ему его личным «скоростным шоссе».
– Вы знаете, это же все нелегально, – сказал Рою Доннер.
– Нелегально?
– Ну да, это противозаконно переделывать инвалидную коляску так, как это сделал я.
– Ну, я понимаю, почему это противозаконно.
– Вот как? – поразился Доннер. – А я не понимаю. Это же моя инвалидная коляска!
– То, как вы носитесь по этим дорожкам, наводит на мысль, что вы можете закончить свою жизнь не только с парализованными нижними конечностями, но и полностью парализованным.
Доннер усмехнулся и пожал плечами:
– Тогда я постараюсь применить компьютер, чтобы моя коляска слушалась команды голосом.
Босли Доннер, которому было тридцать два года, уже восемь лет обходился без ног, после того как осколок шрапнели попал ему в спину во время операции на Ближнем Востоке, где прибегли к помощи армейских десантников. Босли Доннер был одним из них. С коротко подстриженными светлыми волосами и серо-голубыми глазами, он был крепким и сильно загорелым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Дескоте посмотрел на свои угольно-черные руки, которые сложил на зеленом сукне стола.
– В случае Спенса высокие идеалы привели его в армию, потом в полицию... но во всем этом было что-то большее. Иногда... помогая людям, как это делают копы, Спенсер старался лучше понять себя и, может, примириться с чем-то в себе.
Рой сказал:
– Значит, у него были какие-то психические отклонения?
– Никаких, которые могли бы ему помешать стать хорошим полицейским.
– О-о! Тогда что же он пытался понять в себе?
– Я не знаю, но мне кажется, что все дело в его прошлом.
– Прошлом?
– Да, казалось, что прошлое давит ему на плечи, как тонна камней.
– Это каким-то образом связано с его шрамом? – спросил Рой.
– Наверное, с этим связано все.
Дескоте поднял свои большие темные глаза. Они были полны сочувствия. У него были удивительно выразительные глаза. Будь это глаза женщины, Рою захотелось бы владеть ими.
– Отчего у него появился шрам? – продолжал он свои расспросы.
– Он сказал, что произошел несчастный случай, когда он был ребенком. Мне кажется, автокатастрофа. Он не желал обсуждать случившееся.
– У него были близкие друзья среди полицейских?
– Нет, близких друзей у него не было. Он был приятный парень, но предпочитал держаться особняком.
– Индивидуалист, – заметил Рой. Но кивнул в знак согласия и понимания.
– Нет, все совсем не так, как вы думаете. Он никогда не окажется в башне, чтобы начать расстреливать всех, кто попадется на глаза. Людям он нравился, и ему нравились люди. Он... ну просто он сохранял дистанцию...
– После того как он расстрелял тех двоих, он пожелал заниматься работой в офисе. Он даже попросил, чтобы его перевели в специальную комиссию по борьбе с компьютерными преступлениями, не так ли?
– Нет, это ему предложили такую работы. Многие бывают поражены, но я уверен, что вы знаете об этом, – у нас есть офицеры, обладающие большими познаниями и имеющие научные степени психологов, юристов и криминалистов, как Спенс. Многие офицеры получали образование не потому, что они хотели поменять специальность или же добиться места в администрации. Нет, им хотелось продолжать патрулировать улицы. Им нравилась их работа, и они считали, что дополнительное образование только поможет им лучше выполнять ее. Они преданы своей работе, увлечены ею. Они хотят оставаться копами, и они...
– Я уверен, что всеми этими людьми стоит восхищаться. Но некоторые видят в них жестких реакционеров, не желающих распрощаться со своей властью, которой они обладают, будучи копами.
Дескоте поморгал глазами.
– Ну, если кто-то желает прекратить патрулирование улиц, то не всегда начинает заниматься всякими бумажками. В нашем департаменте можно использовать знания каждого. Административный офис, внутренние дела, разведывательное отделение по организованной преступности, масса детективных отделений – все они желали заполучить к себе Спенса. Но он выбрал специальную комиссию.
– Но он не настаивал именно на этой работе?
– Ему не нужно было ни на чем настаивать. Я уже сказал вам, что ему эту работу предложили.
– Он был очень увлечен компьютером до того, как перешел на эту работу. Он не был компьютерным маньяком?
– Маньяком? – Дескоте уже не удавалось больше скрывать свою досаду. – Он знал, как нужно использовать компьютеры в работе, но он не был чересчур увлечен ими. Спенс не увлекался чем-то одним. Он – спокойный человек, и на него можно полностью положиться.
– Но вы же сами сказали, что он все пытался разобраться в самом себе и что-то выяснить...
– Разве так не происходит со всеми нами? – резко заметил капитан.
Он встал и повернулся к маленькому окошку у себя за спиной. Полоски жалюзи из пластика были очень пыльными. Он пытался рассмотреть через них окутанный смогом город.
Рой ждал, пока у Дескоте пройдет приступ ярости. Бедняга, он заслужил отдых. У него такой крохотный офис, и даже нет своего отдельного туалета.
Капитан повернулся лицом к Рою и сказал:
– Я не знаю, что мог сделать Спенс, и мне не стоит спрашивать...
– Национальная безопасность, – нагло заявил Рой.
– ...но вы не правы в отношении его. Он не тот человек, который способен совершить что-то дурное.
Рой приподнял брови:
– Почему вы так в этом уверены?
– Он все время страдает.
– Вот как? И по какому же поводу?
– Он страдает, когда бывает все плохо. Ему хочется, чтобы все было хорошо. Он сомневается в том, что делает, правильно ли принимает решения. Он страдает в одиночку и без громких слов, но все равно страдает.
– Разве так не происходит со всеми нами? – сказал Рой и встал.
– Нет, – ответил ему Дескоте. – Только не в наше время. Большинство людей считают, что все в мире относительно, даже смерть.
Рой понимал, что Дескоте не хотелось бы пожимать ему руку, поэтому он просто сказал:
– Благодарю вас, капитан, за то, что вы уделили мне время.
– Я не знаю, каким преступлением, мистер Миро, вы занимаетесь и почему считаете, что Спенсер каким-то образом связан с ним, но я абсолютно уверен, что он здесь ни при чем.
– Я постараюсь не забыть этого.
– Нет более опасного человека, чем тот, что не сомневается в собственном превосходстве, – с намеком проговорил Дескоте.
– Как вы правы, – ответил ему Рой, открывая дверь.
– Люди, подобные Спенсу, не могут быть врагами нам. Я хочу сказать, что благодаря этим людям наша чертова цивилизация еще не провалилась в тартарары. Выходя в холл, Рой сказал:
– Желаю вам всего хорошего.
– На чьей стороне ни будет Спенс, – продолжал Дескоте спокойно, но очень убежденно, – я могу поклясться моей задницей, что он все желает сделать по справедливости.
Рой закрыл за собой дверь офиса. Идя к лифту, он решил, что необходимо убить Гарри Дескоте. Возможно, он займется этим сам после того, как расправится со Спенсером Грантом.
Когда Рой вышел на улицу, он немного остыл. Сев в машину и увидев сокровище Джиневры, лежавшее на сиденье рядом с ним, ощутив исходившее от него спокойствие, Рой снова смог себя контролировать. Он понял, что убийство не будет адекватной реакцией на обидные инсинуации Дескоте. Рой мог приговорить его к гораздо более страшной казни, чем смерть.
* * *
Три крыла двухэтажного жилого комплекса окружали небольшой плавательный бассейн. Холодный ветер волновал воду, и она билась о бортики, выложенные синим кафелем. Пересекая двор, Спенсер почувствовал, как сильно пахнет хлоркой.
Размытое небо, казалось, нависало над головой. Создавалось впечатление, что с неба на землю летят серые хлопья. Роскошные кроны пальм под напором ветра качались, шелестели и шумели, как бы предупреждая о надвигавшемся урагане.
Шлепая рядом со Спенсером, Рокки пару раз чихнул от запаха хлорки, но он не боялся мечущихся пальмовых листьев. Он еще не сталкивался с деревом, которое могло бы испугать его. Хотя нельзя утверждать, что не существует дерево-дьявол. Когда Рокки был в дурном настроении и боялся абсолютно всего, когда ему чудилось, что в каждом темном углу прячется и желает доставить ему неприятности жуткий дьявол, тогда он, пожалуй, был бы в ужасе от любого жалкого росточка, пробившегося в маленьком горшочке.
В соответствии с полученной информацией Валери, называвшая себя в недалеком прошлом Ханной Мей Рейни и обратившаяся с просьбой выдать ей разрешение работать дилером в казино, жила в то время в этом комплексе в квартире номер «2-Д».
Двери квартир второго этажа выходили на крытый балкон, и этот балкон нависал над дорожкой у входа в дом. Рокки и Спенсер поднимались по бетонным ступенькам, куда ветер принес пустой пакет и прижал его к пыльным, покрытым ржавчиной поручням лестницы.
Он взял с собой Рокки, потому что этот пес мог растопить любой лед. Люди обычно доверяют человеку, которому, в свою очередь, доверяет собака. Им легче разговаривать с незнакомым человеком, рядом с которым стоит милая собачка, даже если этот незнакомец не очень приятен на вид и у него на лице шрам от уха до подбородка. Такова сила собачьего очарования.
Бывшая квартира Валери-Ханны находилась в центральном крыле комплекса, в глубине двора. За большим окном справа от двери были видны складки плотной занавески. Слева от двери маленькое окошко показывало, что там находится кухня. Над звонком висела табличка: «Тревен».
Рой позвонил и стал ждать.
Он очень надеялся, что Валери делила квартиру с какой-нибудь девушкой и что эта девушка никуда не уехала. Валери прожила здесь, как минимум, четыре месяца, пока работала в «Мираже».
И хотя, наверное, она рассказывала так же мало правды о себе, как и в Калифорнии, все равно за такое время ее соседка могла составить свое мнение о ней. И возможно, оно помогло бы Спенсеру предположить, куда она двинулась из Невады.
Точно так же, как благодаря Рози он проследил за Валери из Санта-Моники до Лас-Вегаса.
Он снова нажал кнопку звонка.
Как ни странно, но Спенсер мог отыскать ее, только узнав, откуда, а не куда она подалась, то есть следуя назад. У него не было другого выбора, он не мог узнать, куда она отправилась из Санта-Моники. Кроме того, если он двигался назад, у него было меньше шансов столкнуться с федеральными агентами – или кто они там были, – которые преследовали ее.
Спенсер слышал, как внутри звенел звонок, но он все равно постучал в дверь.
Ему ответили на стук, но не из бывшей квартиры Валери. С правой стороны балкона открылась дверь квартиры «2-Е» и оттуда выглянула седая женщина лет семидесяти:
– Я вам могу чем-нибудь помочь?
– Я хотел бы видеть мисс Тревен.
– О, она работает в первую смену в «Цезарь-Паласе». Она еще не скоро вернется домой.
Соседка открыла дверь немного пошире. Это была маленького роста пухлая женщина с милым лицом. На ней были уродливые ортопедические ботинки и эластичные чулки, предохранявшие от расширения вен, толстые, как шкура динозавра, желтый с серым халат и нежно-зеленого цвета длинная кофта.
Спенсер сказал:
– Ну, вообще-то мне нужна...
Рокки, который прятался за Спенсером, попытался выглянуть из-за его ног, чтобы получше разглядеть милую бабулю из квартиры «2-Е». Старушка взвизгнула от восхищения, когда его увидела. Хотя она еле ковыляла, но оторвалась от спасительной двери с радостью ребенка, который никогда не слышал об артрите. Причитая от радости и бормоча какие-то забавные словечки, она двинулась на них с такой скоростью, что Спенсер остолбенел, а Рокки просто пришел в ужас... Собака завизжала, а женщина выплеснула на нее поток обожания.
Рокки пытался вскарабкаться по правой ноге Спенсера, чтобы найти убежище у него под пиджаком, а женщина все причитала:
– Мой сладенький, мой миленький, красавчик!
Рокки шлепнулся на бетонный пол, в страхе свернулся в клубочек и прижал лапы к глазам. Он уже был готов к страшной смерти.
Левая нога Босли Доннера соскользнула с подножки его электрической инвалидной коляски и проволоклась по дорожке.
Доннер рассмеялся, остановил коляску, поднял двумя руками ничего не чувствующую ногу и с силой вставил ее в крепление своего кресла.
Коляска могла двигаться с помощью сильных батареек, и поэтому транспорт Доннера обладал большей скоростью, чем другие инвалидные коляски. Догоняя Доннера, Рой Миро совсем запыхался.
– Я вам говорил, что эта малышка умеет быстро бегать, – заявил ему Доннер.
– Да, я это вижу. Она производит впечатление, – переводя дух, проговорил Рой.
Они находились на заднем дворе поместья Доннера, которое занимало четыре акра и было расположено в Бель-Эр. Широкая полоса дорожки из бетона «под кирпич» кружила по всей территории, чтобы хозяин-инвалид мог добраться до любого уголка своего поместья, где поработали лучшие дизайнеры по ландшафту.
Дорожка поднималась в гору, спускалась с горы, потом пряталась в тоннель у бассейна, извивалась между пальмами-феникс, королевскими пальмами, огромными деревьями индейского лавра и другими вечнозелеными растениями. Видимо, Доннер так прокладывал дорожку, чтобы она служила ему его личным «скоростным шоссе».
– Вы знаете, это же все нелегально, – сказал Рою Доннер.
– Нелегально?
– Ну да, это противозаконно переделывать инвалидную коляску так, как это сделал я.
– Ну, я понимаю, почему это противозаконно.
– Вот как? – поразился Доннер. – А я не понимаю. Это же моя инвалидная коляска!
– То, как вы носитесь по этим дорожкам, наводит на мысль, что вы можете закончить свою жизнь не только с парализованными нижними конечностями, но и полностью парализованным.
Доннер усмехнулся и пожал плечами:
– Тогда я постараюсь применить компьютер, чтобы моя коляска слушалась команды голосом.
Босли Доннер, которому было тридцать два года, уже восемь лет обходился без ног, после того как осколок шрапнели попал ему в спину во время операции на Ближнем Востоке, где прибегли к помощи армейских десантников. Босли Доннер был одним из них. С коротко подстриженными светлыми волосами и серо-голубыми глазами, он был крепким и сильно загорелым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93