Через несколько минут здание скрылось за горизонтом. Мэй сидела с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла.
– Так где ты была? – спросил я. – Никто не мог тебя отыскать.
– На складе, – ответила она. – Искала «Термит».
– Нашла?
Звука не было. Только вспышка желтого света, на миг растекшегося по горизонту пустыни. Можно было и не поверить, что это произошло, но вертолет качнуло взрывной волной.
– Матерь божья, это еще что? – спросил пилот.
– Авария на производстве, – ответил я.
Он потянулся к рации:
– Я должен об этом доложить.
День седьмой: 23.57
Уже поздно. В доме стоит тишина. Я еще не знаю, чем все обернется. Ребятишек отчаянно мутит – после того как я дал им раствор с вирусом, их рвало. О Джулии я Эрику с Николь пока ничего не рассказывал. Да они и не спрашивали. Им было так плохо, что вопросов они не задавали.
Больше всего меня тревожит Аманда, потому что вирус пришлось дать и ей. А ее пока так и не вырвало. Не знаю, хорошо это или плохо. У младенцев совсем другие реакции.
Эллен все еще рвет, но, думаю, с ней все неплохо, по крайней мере сейчас. Устал я смертельно. Похоже, я время от времени задремываю. Сейчас вот сижу здесь, поджидая Мэй. Ей показалось, будто она заметила зеленоватое свечение на дальнем конце нашего заднего двора, там, где стоят разбрызгиватели. Я было сказал ей, чтобы она не ходила туда одна, но, поскольку я слишком устал, чтобы куда-то тащиться, все-таки отпустил ее. Если это дело ждет до утра, завтра здесь появятся военные с огнеметами и сожгут к чертовой матери все, что она там обнаружит.
Я снял с компьютера Джулии жесткий диск – собственной безопасности ради. Сделал копию, а оригинал спрятал в городе, в банковском сейфе. Да, собственно, военные меня не так уж и волнуют. Меня волнует Ларри Хандлер и прочая публика из «Ксимос». Компания уже на этой неделе объявит о банкротстве, однако их еще ожидают уголовные обвинения. В особенности Ларри.
Если он сядет в тюрьму, я не заплачу.
Нам с Мэй удалось восстановить по порядку большую часть событий последних нескольких дней. Сыпь Аманды была вызвана гамма-сборщиками – микромашинами, собиравшими из отдельных компонент конечные молекулы. Должно быть, они остались на одежде Джулии, когда она вернулась домой из лаборатории.
Джулия подозревала, что такое может произойти, потому-то она, вернувшись домой, и отправлялась прямиком в душ. В самой лаборатории использовались надежные процедуры очистки, но Джулия контактировала с роями и вне лаборатории. И знала, что это опасно.
Как бы там ни было, той ночью она выпустила сборщиков на свободу в спальне Аманды, и сборщики усеяли кожу малышки. Магнитное поле магнитно-резонансного спектрографа мгновенно ее исцелило – первый же импульс согнал с нее всех сборщиков.
Джулия знала, что творится с Амандой, но никому не сказала. Вместо этого она вызвала из «Ксимос» команду чистильщиков, появившуюся среди ночи, когда я был в больнице. Только Эрик их и видел. И теперь я знаю, что именно он увидел: та же самая команда приезжала сюда несколько часов назад, чтобы очистить дом.
Старший команды был облачен в антимагнитный серебристый костюм и действительно походил на привидение. Сначала он проверил все во дворе. Потом явились четверо других, в комбинезонах, они пропылесосили и вычистили весь дом.
Я тогда сказал Эрику, что ему все приснилось, ну так ничего подобного. Та, первая команда оставила под кроватью Аманды датчик – чтобы засечь сборщиков, если каких-то из них все-таки проглядели. Этот кубик не был стабилизатором напряжения – просто его замаскировали под стабилизатор.
МРЗ-плеер Эрика сожрали гамма-сборщики, точно так же, как и машины в пустыне. Точно так же, как и магнитно-резонансный спектрограф.
А в тот вечер в машине с Джулией был рой. Приехал с ней из пустыни. Не знаю, нарочно она его с собой прихватила или нет. По моим воспоминаниям, рой немного смахивал на Рикки, но, видимо, рои тогда еще не научились принимать нужное им обличье. Еще не сэволюционировали до такой степени. Эллен считает, что я принял рой за мужчину просто потому, что ревновал.
После аварии Джулия опять вызвала команду чистильщиков. Потому они и торчали поздней ночью на дороге – ждали, когда можно будет пойти и очистить место аварии. Причина самой аварии мне не известна – была ли она как-то связана с роем или просто произошел несчастный случай. А теперь спросить уже не у кого.
Фабрика в пустыне оказалась разрушенной полностью. В главной лаборатории собралось столько метана, что при взрыве образовалось что-то вроде шаровой молнии. Любые органические вещества должны были обратиться в прах. Но мне все еще неспокойно. Ничьих тел в развалинах обнаружить не удалось, даже скелетов.
И еще одна тайна так и оставалась неразгаданной: почему рои все время стремились вернуться в лабораторию? Она тревожила меня, поскольку это никак не сходилось с основными положениями «ОХОТЫ».
Напрашивалось только одно возможное объяснение. Рои запрограммировали на возвращение. Но для чего было программировать подобную цель?
Ответ на этот вопрос я узнал всего несколько часов назад.
Код, который показал мне Рикки, вовсе не был тем, который в действительности использовали для программирования частиц. Настоящий код он показать мне не мог, потому что я мгновенно понял бы, что в нем переделано.
А пуще всего меня встревожило, после того как я прочитал электронную переписку Джулии, то, что они с самого начала намеревались выпустить рой наружу. Рассказ Рикки об отсутствующих воздушных фильтрах был чистым враньем.
Когда выяснилось, что рой не способен работать при сильном ветре, они попытались найти техническое решение – и не сумели. Частицы были слишком малы – да и слишком глупы к тому же. Всему оборонному проекту стоимостью сотни миллионов долларов из-за этой проблемы предстояло пойти псу под хвост, а разрешить ее они не могли.
Вот они и надумали поручить ее решение самому рою.
Они переделали наночастицы, добавив к ним солнечные батареи и память. Переписали программу частиц, включив в нее генетический алгоритм. И выпустили на волю, чтобы частицы плодились и эволюционировали, – глядишь, и научатся выживать самостоятельно.
Они и научились.
Все это было потрясающе глупо. Как могли эти люди не подумать о последствиях?
Конечно, сама технология подталкивала их именно в эту сторону. Распределенные системы агентов сами управляют собой. В этом и состоит весь смысл такой системы: вы создаете ее и позволяете жить дальше. И обзаводитесь по ходу дела привычкой именно так к агентам и относиться. Способность к автономии – вот их суть.
Но одно дело запустить популяцию виртуальных агентов в память компьютера и совершенно другое – выпустить агентов свободно разгуливать в реальном мире.
А они попросту не видели разницы.
Насколько мне известно, это было проделано впервые. В том, что нечто подобное случится опять, у меня нет никаких сомнений.
И может быть, случится это очень скоро.
Два часа ночи. Детей наконец перестало рвать. Они заснули. У них такой мирный вид. Малышка тоже спит. Я вижу Мэй, поднимающуюся по холму за домом. С ней малый в серебристом костюме и вся остальная команда чистильщиков. Мэй идет в мою сторону. Я вижу ее улыбку. Надеюсь, у нее хорошие новости.
Хорошие новости мне бы сейчас не помешали.
В одном из электронных писем Джулии сказано: «Нам терять нечего». Но в конечном счете они потеряли все – компанию, жизнь, все.
Рой тем временем и вправду решил поставленную перед ним задачу. А потом пошел дальше, продолжая эволюционировать.
И они ему не препятствовали.
Они просто не понимали, что делают.
Боюсь, именно это и будет написано на надгробии рода человеческого.
Надеюсь, что не будет. Нам может и повезти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23