Внутри самой Федерации имеются личности, способные к тайным действиям. Домен Скайгольма, похоже, не связан со случившимся. Однако, безусловно, обладает соответствующим техническим потенциалом, как и Эспейнъ, свободная Мерика, Мейка
и, быть может, некоторые из маргинально-технологических обществ. Взрыв или взрывы произошли на большой высоте, но, поскольку ныне заброшены многие земли и воды, всякая страна может послать в такие места испытательные экспедиции. Подобное обвинение является весьма серьезным и способно вызвать сильную негативную реакцию, чтобы можно было вслепую…
…Лравительства солдатайских народов стараются сохранить эти сведения в тайне от иностранных властей…
…Сообщаем тем, кто числится среди Хранителей Человечества, вы должны отвратить пути его от новой Гибели, иначе Гея может избавиться от слишком опасного для нее рода людского. С практической стороны, вы являетесь элементами сети, покрывающей большую часть земного шара, Будьте бдительны, и всякий, кто может располагать малейшим ключом, пусть сообщит шифром…
…виновного, кем бы он ни был, следует выявить и уничтожить. Вы являетесь оборонительными клетками Геи… через вас действует Жизненная Сила.
Ганна долго сидела в темноте одна перед новейшим откровением. Потом сложила бумагу и спрятала ее на груди, чтобы отнести домой и сжечь.
Кожа ее ощутила жесткое прикосновение. Резким движением Ганна оперлась локтями о стол, спрятала лицо в ладонях и зарыдала.
Глава 12
1
Дверь на верху лестницы отворилась, и полдень, слепя солнцем, брызнул в дымное нутро «Золотого петушка». Едва дюжина пьянчуг отвлеклась от столов, а Сеси изменила позу, как свет прикрыла пара коренастых силуэтов. Дверь закрылась, забухали сапоги по ступенькам. Мрак вернулся, прихватив с собою молчание: пришли чужаки, к тому же вооруженные.
Они остановталисьу подножия лестницы. В этот час почти все посетители были с пришвартованных в порту кораблей. В четверых из этой пестрой компании нетрудно было признать иноземцев. Первый из них, Плик, привалившись к стенке, вытянул вперед длинные ноги. Напротив него сидел другой чужестранец – невысокий бледный мужчина, до последнего мгновения казавшийся разговорчивым – со стриженой шевелюрой, аккуратной бородкой и длинным носом; с улыбчивым ртом спорили ледяные глаза. На нем была куртка со стоячим воротником и брюки из оленьей кожи. За два стола от них маурай докучал барменше шутками и предложениями; хихикая, она поощряла его, освобождаясь от очередного заказа. В уголке устроился еще один маурай, если судить по блузе, сандалиям и саронгу. Но этот был какой-то странный: длинноногий, с коротким телом, волосы черными и коричневыми прядями окружали нескладную физиономию, кожу покрывали темные пятна – одно из них маской лежало около глаз… Единственный, он не заинтересовался вошедшими.
Рукава одинаковых зеленых мундиров украшали знаки отличия, на плечах эмблемой лежал земной шар. На головах склеритовые каски, а у пояса, кроме обычных боевых ножей и дубинок – пистолеты.
Сеси шагнула к вошедшим, нарушив тяжелое молчание, улыбнулась и, подчеркнуто вильнув бедрами, проговорила на франсее с акцентом:
– Приветствую вас, господа. Какое удовольствие желаете получить?
В интонациях сержанта явно слышалась эскуарская нотка:
– Мы здесь по делу Домена. Внимание всем!
Полупьяный матрос ощетидился и усмехнулся:
– Домена? Что за чертовщина такая? Никогда не встречал мундиров вроде ваших, а я-то свет повидал.
Теперь слово взял капрал, голос его свидетельствовал, что хозяин его происходит из Марнаубе.
– Мы служим в новых частях, в терранской гвардии. Сам Капитан приказал организовать ее.
– Уже через пару недель после вступления в-должность? – пробормотал Плик. – О нет, едва ли. Должно быть, из тех вояк, что захватили власть на Земле и в Скайгольме во время славной революции. Так, мой друг? – вопросил он своего собеседника.
Микли Карст пригнулся и ответил негромко:
– Вполне очевидно, но не следует вслух говорить об этом. – Он ухмыльнулся. – Для простого пьянчуги ты умеешь понять и подмечать слишком многое, однако ты не знаешь нравов авторитарных правительств… Не попади в беду!
Плик нахмурился и поежился.
– Вольно, – провозгласил сержант. – Мы обходим город с объявлением, оно слишком важное, чтобы доверить его только радио и газетам.
Внимание!
Он извлек из кармана бумагу, развернул ее и, прокашлявшись, приступил к чтению:
– Таленс Джовейн Орилак, Капитан Иледуциеля, вождь Домена, стремясь к всеобщей безопасности и процветанию… Нам известно, что недавняя опасность, заставившая ввести войска в аэростат, еще не ликвидирована.
И пока положение не изменилось, полеты на него будут совершаться лишь при наличии важных дел. Аэростат работает нормально и обеспечивает всех традиционными услугами. Власть и жители каждого штата могут продолжать нормальную деятельность до получения иных указаний.
Опасности и смуты противостоят нам со всех сторон – конкурирующие амбиции и мятежное недовольство дома, враждебные нации набирают силу за рубежом; весь облик мира меняется, словно несомый ветром: грядут политические, социальные, экономические, технологические и даже религиозные перемены. И хотя пост повелевает мне хранить нераздельность. Домена, я не вправе даже ради подобной цели заковать страну в панцирь новой Эры Изоляции. Мы должны быть готовы к здоровым преобразованиям. Иные из них покажутся вам радикальными. Ho уже очевидно, что Домен не может впредь оставаться столь рыхлым, как было доселе. Необходимо учредить сильную центральную власть… готовую к решительным действиям при необходимости. Для этого я организовал терранскую гвардию, части безопасности, старшие по рангу, чем милиция любого штата; полицейское войско, равное регулярным вооруженным силам, но чотко разделяющееся с ними по роду действий и полностью находящееся под управлением Капитана.
Люди Домена, все вы можете помочь своей стране в час беды.
Расследование направленных против нас вражеских планов успешно продвигается вперед, и вы получите полный отчет о них сразу же, как только он будет представлен правительству. Тем временем нам никак не удастся обнаружить несколько персон, имевших непосредственное отношение к делу.
Мы самым настоятельным образом разыскиваем моего родственника Таленса Иерна Ферлея, сеньора своего Клана, подполковника ВВС. Возможно, вы видели или слышали сообщение о его сопротивлении, оказанном отряду, занявшему Скайгольм, и о – по всей видимости – бегстве из аэростата, осуществленном при содействии пока неизвестных соучастников. Не хочется заранее говорить плохо о столь популярной личности, тем более что в настоящее время он находится под следствием лишь в качестве свидетеля. Однако нам уже совершенно ясно, что Иерн Ферлей знал обо всем куда больше, чем могло казаться. Если он жив, его свидетельства будут иметь существеннейшее значение при розыске групп, подрывающих наше благосостояние. Утаивать подобную информацию преступно. Если же его нет более среди нас, то и этот факт может дать кое-какие ключи хранителям Домена.
Этим указом я требую содействия от всех, кто может знать о его местонахождении. Напоминаю всем жителям Домена, что в первую очередь они подданные Иледуциеля и его Капитана. За информацию, могущую указать правительственным агентам местонахождение Таленса Иерна Ферлея или привести к его телу, назначена награда в пять тысяч золотых аэрон.
Солдат продолжал читать: «…автоматическая амнистия… предпочтение… описание внешности…»
Тем временем Плик тихонечко присвистнул, Микли погладил бороду и улыбнулся, моряки и Сеси таращили на терранца глаза, а Ваироа наблюдал.
Закончив речь, сержант рявкнул:
– Ну как, ясно? Вопросы есть?
Таковых не оказалось. Коротко отсалютовав, он щелкнул каблуками.
Капрал последовал его примеру.
– Служу Капитану! – воскликнул он, хотя подобный обряд был нов для Домена. Вояки разом сделали поворот кругом и отправились восвояси.
Снова воцарилось молчание, до тех пор пока полупьяный моряк хлопнул ладонью по столу и рявкнул:
– Жезу на мизени! Они ловят Буревестника? Просто потому, что он против этого их сучьего геанства!
Сидящий поблизости мужчина вздрогнул.
– Эй, приятель, попридержи язык, – проговорил он. – Я геанец и этим горжусь.
– С чего это вдруг? – спросил третий. – Не хочу тебя обидеть или задеть, но объясни, что такого ты нашел в геанстве?
– Истину, вот что, – ответил второй. – Ну, конечно, многое мне не по силам. Наверное, я никогда не сумею ощутить Единения самостоятельно, но я знаю, что оно существует. А также целая куча народа посмышленей, чем мы с тобой, приятель.
– Вот что нас ждет, – возразил четвертый. – Иметь дело с геанцами становится все труднее и труднее, если ты не геанец и не выражаешь почтения к их вере; а сделки становятся жирными, очень жирными. – Он потер подбородок. – Да.пять тысяч аэрон мне бы пригодились. А ведь я видел Иерна в этой самой таверне не столь уж давно.
– Заткнись! – рявкнул первый. – Всякий, кто предаст Буревестника, ответит передо мной. – Он поднял узловатый кулак. – Я из Этанга. Если бы не он, моя жена погибла бы вместе с детишками. Клянусь всеми дьяволами и твоей задницей, если бы Иерн был избран Капитаном, он не стал бы устраивать того дерьма, которым нас обложили. Запомни – нас больше.
– Так куда же он делся? – спросил второй. – И почему он бежал, зачем ему прятаться?
Сидевший Плик вдохнул аромат вина и, пригубив терпкий напиток, буркнул Микли:
– Шкуру прячет. – На англее вышел каламбур.
Северянин улыбнулся.
– Ваш высокочтимый Капитан, безусловно, скажем так, решительный человек, – проговорил он негромко, – должно быть, поступки Иерна заставили его поторопиться.
Плик внимательно разглядывал его через винные ароматы. Они успели познакомиться, и между ними уже рождалась дружба. Микли нравились песни Плика, англеман любил расспрашивать о Северо-западном Союзе; каждому нравились едкие словеса другого.
– Интересно, – спросил Плик, – чем все-таки вы на самом деле заняты в Юропе? Ваша уклончивость относительно истинных целей вашего пребывания здесь сделалась почти что поэтической.
Микли позволил своим бровям пару раз подняться и опуститься.
– Неужели я выражался менее конкретно, чем вон тот маурай? Кто будет хвастать коммерческими и квазидипломатическими переговорами? Подобные забавы чреваты крупным убытком.
– Ты проявляешь, пожалуй, меньше скорби, чем следовало бы, учитывая, что Джовейн и его прихвостни с откровенной прохладцей относятся к вашей нации.
– К маураям они относятся еще прохладней. – Микли раскурил сигарету и между затяжками воспользовался ею как указкой. – Интересный парадокс: ты полагаешь, что геанцы будут проявлять симпатию к маураям?
Экологически настроенное общество – консервативное, но терпимое. А вот мы, норри, заражены страстью к технике и видим в земле не собственный дом, а склад сырья. Но посмотрим внимательнее: маураи претендуют на власть над планетой, эту роль геанцы отводят себе, к тому же маураи слишком реалистичны и прагматичны. Бесспорно, если Домен сделается силой мирового масштаба, это ослабит гегемонию Федерации. И поэтому Союз будет с восторгом помогать вам. И тем самым, быть может, впишет новую главу в свою сложную историю.
– Ну, я не стал бы тратить на это свои деньги.
– Конечно, не сразу. Джовейн не собирается разрывать отношений с какой-либо страной, даже если бы он обладал соответствующей властью.
Возможности Капитана ограничены, их нельзя расширить за несколько дней; к тому же он, вполне естественно, будет стремиться оставить за собой свободу выбора. Пока можно ожидать простого переноса ударения, до тех пор пока он не укрепит своего положения, отделавшись каким-то способом от докучливого Таленса Иерна Ферлея. Помимо затруднительного положения нашего воздушного гостя, сильно пострадала и его репутация.
Ты слыхал новости о его жене?
Плик кивнул и подвинул бокал к Сеси, рассчитывая на продолжение.
– Незачем повторять очевидное, – сказал он. – В частности потому, что я не согласен с вашим предположением.
– Почему же?
– Дело в том, что я не просто пьянчуга, но весьма начитанный пьянчуга, и к тому же отчасти поэт. Говорят, что только лишь математика может придать физическому миру подобие разума. Но лишь музыка и поэзия способны сделать разумным мир, населенный людьми, поскольку среди животных мы наименее рациональны… Какой же еще символ можно адресовать нашему безумию? – Плик покачал головой. – Нет, друг мой, на которого я надеюсь, рассчитывая на новый бокал, нет, вы все точно вычислили за Капитана Джовейна, но гарантирую: замысел его не удастся.
Он точен и логичен и выгоден своему автору, а потому не отвечает человеческой природе.
– В самом деле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
и, быть может, некоторые из маргинально-технологических обществ. Взрыв или взрывы произошли на большой высоте, но, поскольку ныне заброшены многие земли и воды, всякая страна может послать в такие места испытательные экспедиции. Подобное обвинение является весьма серьезным и способно вызвать сильную негативную реакцию, чтобы можно было вслепую…
…Лравительства солдатайских народов стараются сохранить эти сведения в тайне от иностранных властей…
…Сообщаем тем, кто числится среди Хранителей Человечества, вы должны отвратить пути его от новой Гибели, иначе Гея может избавиться от слишком опасного для нее рода людского. С практической стороны, вы являетесь элементами сети, покрывающей большую часть земного шара, Будьте бдительны, и всякий, кто может располагать малейшим ключом, пусть сообщит шифром…
…виновного, кем бы он ни был, следует выявить и уничтожить. Вы являетесь оборонительными клетками Геи… через вас действует Жизненная Сила.
Ганна долго сидела в темноте одна перед новейшим откровением. Потом сложила бумагу и спрятала ее на груди, чтобы отнести домой и сжечь.
Кожа ее ощутила жесткое прикосновение. Резким движением Ганна оперлась локтями о стол, спрятала лицо в ладонях и зарыдала.
Глава 12
1
Дверь на верху лестницы отворилась, и полдень, слепя солнцем, брызнул в дымное нутро «Золотого петушка». Едва дюжина пьянчуг отвлеклась от столов, а Сеси изменила позу, как свет прикрыла пара коренастых силуэтов. Дверь закрылась, забухали сапоги по ступенькам. Мрак вернулся, прихватив с собою молчание: пришли чужаки, к тому же вооруженные.
Они остановталисьу подножия лестницы. В этот час почти все посетители были с пришвартованных в порту кораблей. В четверых из этой пестрой компании нетрудно было признать иноземцев. Первый из них, Плик, привалившись к стенке, вытянул вперед длинные ноги. Напротив него сидел другой чужестранец – невысокий бледный мужчина, до последнего мгновения казавшийся разговорчивым – со стриженой шевелюрой, аккуратной бородкой и длинным носом; с улыбчивым ртом спорили ледяные глаза. На нем была куртка со стоячим воротником и брюки из оленьей кожи. За два стола от них маурай докучал барменше шутками и предложениями; хихикая, она поощряла его, освобождаясь от очередного заказа. В уголке устроился еще один маурай, если судить по блузе, сандалиям и саронгу. Но этот был какой-то странный: длинноногий, с коротким телом, волосы черными и коричневыми прядями окружали нескладную физиономию, кожу покрывали темные пятна – одно из них маской лежало около глаз… Единственный, он не заинтересовался вошедшими.
Рукава одинаковых зеленых мундиров украшали знаки отличия, на плечах эмблемой лежал земной шар. На головах склеритовые каски, а у пояса, кроме обычных боевых ножей и дубинок – пистолеты.
Сеси шагнула к вошедшим, нарушив тяжелое молчание, улыбнулась и, подчеркнуто вильнув бедрами, проговорила на франсее с акцентом:
– Приветствую вас, господа. Какое удовольствие желаете получить?
В интонациях сержанта явно слышалась эскуарская нотка:
– Мы здесь по делу Домена. Внимание всем!
Полупьяный матрос ощетидился и усмехнулся:
– Домена? Что за чертовщина такая? Никогда не встречал мундиров вроде ваших, а я-то свет повидал.
Теперь слово взял капрал, голос его свидетельствовал, что хозяин его происходит из Марнаубе.
– Мы служим в новых частях, в терранской гвардии. Сам Капитан приказал организовать ее.
– Уже через пару недель после вступления в-должность? – пробормотал Плик. – О нет, едва ли. Должно быть, из тех вояк, что захватили власть на Земле и в Скайгольме во время славной революции. Так, мой друг? – вопросил он своего собеседника.
Микли Карст пригнулся и ответил негромко:
– Вполне очевидно, но не следует вслух говорить об этом. – Он ухмыльнулся. – Для простого пьянчуги ты умеешь понять и подмечать слишком многое, однако ты не знаешь нравов авторитарных правительств… Не попади в беду!
Плик нахмурился и поежился.
– Вольно, – провозгласил сержант. – Мы обходим город с объявлением, оно слишком важное, чтобы доверить его только радио и газетам.
Внимание!
Он извлек из кармана бумагу, развернул ее и, прокашлявшись, приступил к чтению:
– Таленс Джовейн Орилак, Капитан Иледуциеля, вождь Домена, стремясь к всеобщей безопасности и процветанию… Нам известно, что недавняя опасность, заставившая ввести войска в аэростат, еще не ликвидирована.
И пока положение не изменилось, полеты на него будут совершаться лишь при наличии важных дел. Аэростат работает нормально и обеспечивает всех традиционными услугами. Власть и жители каждого штата могут продолжать нормальную деятельность до получения иных указаний.
Опасности и смуты противостоят нам со всех сторон – конкурирующие амбиции и мятежное недовольство дома, враждебные нации набирают силу за рубежом; весь облик мира меняется, словно несомый ветром: грядут политические, социальные, экономические, технологические и даже религиозные перемены. И хотя пост повелевает мне хранить нераздельность. Домена, я не вправе даже ради подобной цели заковать страну в панцирь новой Эры Изоляции. Мы должны быть готовы к здоровым преобразованиям. Иные из них покажутся вам радикальными. Ho уже очевидно, что Домен не может впредь оставаться столь рыхлым, как было доселе. Необходимо учредить сильную центральную власть… готовую к решительным действиям при необходимости. Для этого я организовал терранскую гвардию, части безопасности, старшие по рангу, чем милиция любого штата; полицейское войско, равное регулярным вооруженным силам, но чотко разделяющееся с ними по роду действий и полностью находящееся под управлением Капитана.
Люди Домена, все вы можете помочь своей стране в час беды.
Расследование направленных против нас вражеских планов успешно продвигается вперед, и вы получите полный отчет о них сразу же, как только он будет представлен правительству. Тем временем нам никак не удастся обнаружить несколько персон, имевших непосредственное отношение к делу.
Мы самым настоятельным образом разыскиваем моего родственника Таленса Иерна Ферлея, сеньора своего Клана, подполковника ВВС. Возможно, вы видели или слышали сообщение о его сопротивлении, оказанном отряду, занявшему Скайгольм, и о – по всей видимости – бегстве из аэростата, осуществленном при содействии пока неизвестных соучастников. Не хочется заранее говорить плохо о столь популярной личности, тем более что в настоящее время он находится под следствием лишь в качестве свидетеля. Однако нам уже совершенно ясно, что Иерн Ферлей знал обо всем куда больше, чем могло казаться. Если он жив, его свидетельства будут иметь существеннейшее значение при розыске групп, подрывающих наше благосостояние. Утаивать подобную информацию преступно. Если же его нет более среди нас, то и этот факт может дать кое-какие ключи хранителям Домена.
Этим указом я требую содействия от всех, кто может знать о его местонахождении. Напоминаю всем жителям Домена, что в первую очередь они подданные Иледуциеля и его Капитана. За информацию, могущую указать правительственным агентам местонахождение Таленса Иерна Ферлея или привести к его телу, назначена награда в пять тысяч золотых аэрон.
Солдат продолжал читать: «…автоматическая амнистия… предпочтение… описание внешности…»
Тем временем Плик тихонечко присвистнул, Микли погладил бороду и улыбнулся, моряки и Сеси таращили на терранца глаза, а Ваироа наблюдал.
Закончив речь, сержант рявкнул:
– Ну как, ясно? Вопросы есть?
Таковых не оказалось. Коротко отсалютовав, он щелкнул каблуками.
Капрал последовал его примеру.
– Служу Капитану! – воскликнул он, хотя подобный обряд был нов для Домена. Вояки разом сделали поворот кругом и отправились восвояси.
Снова воцарилось молчание, до тех пор пока полупьяный моряк хлопнул ладонью по столу и рявкнул:
– Жезу на мизени! Они ловят Буревестника? Просто потому, что он против этого их сучьего геанства!
Сидящий поблизости мужчина вздрогнул.
– Эй, приятель, попридержи язык, – проговорил он. – Я геанец и этим горжусь.
– С чего это вдруг? – спросил третий. – Не хочу тебя обидеть или задеть, но объясни, что такого ты нашел в геанстве?
– Истину, вот что, – ответил второй. – Ну, конечно, многое мне не по силам. Наверное, я никогда не сумею ощутить Единения самостоятельно, но я знаю, что оно существует. А также целая куча народа посмышленей, чем мы с тобой, приятель.
– Вот что нас ждет, – возразил четвертый. – Иметь дело с геанцами становится все труднее и труднее, если ты не геанец и не выражаешь почтения к их вере; а сделки становятся жирными, очень жирными. – Он потер подбородок. – Да.пять тысяч аэрон мне бы пригодились. А ведь я видел Иерна в этой самой таверне не столь уж давно.
– Заткнись! – рявкнул первый. – Всякий, кто предаст Буревестника, ответит передо мной. – Он поднял узловатый кулак. – Я из Этанга. Если бы не он, моя жена погибла бы вместе с детишками. Клянусь всеми дьяволами и твоей задницей, если бы Иерн был избран Капитаном, он не стал бы устраивать того дерьма, которым нас обложили. Запомни – нас больше.
– Так куда же он делся? – спросил второй. – И почему он бежал, зачем ему прятаться?
Сидевший Плик вдохнул аромат вина и, пригубив терпкий напиток, буркнул Микли:
– Шкуру прячет. – На англее вышел каламбур.
Северянин улыбнулся.
– Ваш высокочтимый Капитан, безусловно, скажем так, решительный человек, – проговорил он негромко, – должно быть, поступки Иерна заставили его поторопиться.
Плик внимательно разглядывал его через винные ароматы. Они успели познакомиться, и между ними уже рождалась дружба. Микли нравились песни Плика, англеман любил расспрашивать о Северо-западном Союзе; каждому нравились едкие словеса другого.
– Интересно, – спросил Плик, – чем все-таки вы на самом деле заняты в Юропе? Ваша уклончивость относительно истинных целей вашего пребывания здесь сделалась почти что поэтической.
Микли позволил своим бровям пару раз подняться и опуститься.
– Неужели я выражался менее конкретно, чем вон тот маурай? Кто будет хвастать коммерческими и квазидипломатическими переговорами? Подобные забавы чреваты крупным убытком.
– Ты проявляешь, пожалуй, меньше скорби, чем следовало бы, учитывая, что Джовейн и его прихвостни с откровенной прохладцей относятся к вашей нации.
– К маураям они относятся еще прохладней. – Микли раскурил сигарету и между затяжками воспользовался ею как указкой. – Интересный парадокс: ты полагаешь, что геанцы будут проявлять симпатию к маураям?
Экологически настроенное общество – консервативное, но терпимое. А вот мы, норри, заражены страстью к технике и видим в земле не собственный дом, а склад сырья. Но посмотрим внимательнее: маураи претендуют на власть над планетой, эту роль геанцы отводят себе, к тому же маураи слишком реалистичны и прагматичны. Бесспорно, если Домен сделается силой мирового масштаба, это ослабит гегемонию Федерации. И поэтому Союз будет с восторгом помогать вам. И тем самым, быть может, впишет новую главу в свою сложную историю.
– Ну, я не стал бы тратить на это свои деньги.
– Конечно, не сразу. Джовейн не собирается разрывать отношений с какой-либо страной, даже если бы он обладал соответствующей властью.
Возможности Капитана ограничены, их нельзя расширить за несколько дней; к тому же он, вполне естественно, будет стремиться оставить за собой свободу выбора. Пока можно ожидать простого переноса ударения, до тех пор пока он не укрепит своего положения, отделавшись каким-то способом от докучливого Таленса Иерна Ферлея. Помимо затруднительного положения нашего воздушного гостя, сильно пострадала и его репутация.
Ты слыхал новости о его жене?
Плик кивнул и подвинул бокал к Сеси, рассчитывая на продолжение.
– Незачем повторять очевидное, – сказал он. – В частности потому, что я не согласен с вашим предположением.
– Почему же?
– Дело в том, что я не просто пьянчуга, но весьма начитанный пьянчуга, и к тому же отчасти поэт. Говорят, что только лишь математика может придать физическому миру подобие разума. Но лишь музыка и поэзия способны сделать разумным мир, населенный людьми, поскольку среди животных мы наименее рациональны… Какой же еще символ можно адресовать нашему безумию? – Плик покачал головой. – Нет, друг мой, на которого я надеюсь, рассчитывая на новый бокал, нет, вы все точно вычислили за Капитана Джовейна, но гарантирую: замысел его не удастся.
Он точен и логичен и выгоден своему автору, а потому не отвечает человеческой природе.
– В самом деле?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84