Это вы работаете и
боретесь с трудностями и думаете - не о том, что одеть к обеду и кто кого
с кем видел и чем заняться вечером, когда тебе плохо и ты несчастен и не
можешь усидеть дома. Это благодаря вам на Земле люди живут в приятном
полузабытьи. Я завидую тебе, Кенри Шаун. О, как я хотела бы родиться в
Кит-тауне!
- Фриледи... - горло его пересохло.
- Не надо. - Она улыбнулась, и в этой улыбке не было ни капли жалости
к себе. - Даже если бы меня и согласились принять на корабль, я бы никогда
не смогла летать. У меня нет ни нужной подготовки, ни способностей, ни
терпения, ни... Нет! Забудь об этом. - В ее сверкающих глазах стояли
слезы. - А как ты думаешь, теперь, когда я узнала, что такое Кит, стану я
пытаться помогать вам? Приложу ли я усилия к тому, чтобы вас лучше
понимали, лучше к вам относились, не унижали вас? Нет. Я просто знаю, что
даже и пытаться бесполезно. У меня не хватит духа.
- Это было бы напрасной тратой времени, фриледи, - сказал он. - Один
человек не может изменить целую культуру. Не беспокойтесь об этом.
- Я знаю, - отозвалась она. - Ты, конечно, прав. Но окажись ты на
моем месте, ты бы попытался?
После этих слов они долго-долго смотрели друг другу в глаза.
Тогда он впервые поцеловал ее.

Двое охранников у главного входа - в одинаково сверкающей униформе,
оба гигантского роста - были похожи на статуи. Чтобы взглянуть в лицо
одному из них, Кенри пришлось высоко задрать голову.
- Фриледи Дорти Персис ждет меня, - сказал он.
- Чего? - От удивления массивная челюсть так и отвалилась.
- Да, да, - Кенри усмехнулся и протянул карточку-пропуск. - Я должен
немедленно увидеться с ней.
- Но у нее сейчас прием...
- Ничего. Вызовите ее.
Охранник побагровел, открыл рот и снова закрыл его. Затем повернулся
и вошел в визифонную будку. Кенри ждал, сожалея о собственной дерзости.
"Дай им палец, и они откусят руку". Но как еще мог бы вести себя китянин?
Если он вел себя смиренно, его обзывали подлизой; если он выказывал
гордость, то превращался в наглого пробивного подонка; если он старался
получить справедливую цену, то становился скрягой и кровопийцей; если он
разговаривал с товарищами на своем языке, то, значит, скрывал что-то; если
он больше заботился о своем народе, чем о какой-то совершенно ему ненужной
нации, то автоматически становился предателем и трусом; если...
Охранник вернулся, качая головой от удивления.
- Все правильно, - угрюмо сказал он. - Первый лифт направо,
пятидесятый этаж. И смотри не выкинь там чего-нибудь, томми!
Когда я стану хозяином, мстительно подумал Кенри, я заставлю его
подавиться этим словом. Но потом он решил: нет. Зачем? Кому от этого
станет лучше?
Он прошел под сводами гигантского портала в фойе, похожее на огромный
грот из самосветящегося пластика. Здесь на него изумленно уставились
несколько слуг-Стандартов, правда, не вмешиваясь. Он нашел лифт и нажал
кнопку пятидесятого этажа. Кабина поднималась в тишине, нарушаемой только
ударами его собственного сердца.
Выйдя из лифта, он оказался в прихожей, затянутой красным бархатом.
За сводчатой дверью мелькали люди, множество людей, одетых в красное,
пурпурное и золотое. Воздух был наполнен музыкой и смехом. Выпучив от
удивления глаза, швейцар у входа заступил ему дорогу.
- Тебе туда нельзя.
- Как бы не так, черт возьми! - Кенри отстранил его и прошел в зал. В
глаза ему ударил такой яркий свет, что он испытал почти физическую боль.
Все смешалось: танцующие пары, слуги, люди - стоящие, смеющиеся, занятые
разговорами. Наверное, тут было не меньше тысячи человек.
- Кенри! О, Кенри...
Она уже была в его объятиях, прижимаясь губами к его губам, дрожащими
руками обняв его за голову. Он привлек ее к себе, и воздушная накидка,
наброшенная на ее плечи, мягко укрыла их от остальных.
Несколько раз, тихо смеясь, она отрывалась от него, чтобы отдышаться.
Но сейчас ее смех был не тем обычным веселым смехом, который он так хорошо
знал. У нее был очень утомленный вид, тени вокруг глаз, и Кенри
почувствовал, как его охватила жалость.
- Любимая, - прошептал он.
- Кенри, не здесь... О, милый, я надеялась, что ты появишься раньше,
но... Пойдем сейчас со мной, я хочу, чтобы все видели человека, который
стал моим избранником. - Она взяла его за руку и почти потащила за собой.
Танцоры мало-помалу останавливались, пара за парой, по мере того как
замечали незнакомца, и наконец - вся тысяча человек уставилась на него.
Все разговоры смолкли, в зале воцарилась мертвая тишина.
Дорти вздрогнула, затем откинула голову назад тем характерным для нее
независимым движением, которое он так хорошо знал и любил, и посмотрела
ему в глаза. Она поднесла запястье к губам и зашептала в микрофон.
Усилители под сводами разнесли по залу ее слова:
- Друзья... Я хочу сообщить вам кое-что... Некоторые из вас уже
знают... так вот, это и есть тот человек, за которого я собираюсь выйти
замуж...
Это был голосок маленькой испуганной девочки. И как жестоко было
заставлять его звучать подобно трубному гласу богини.
После паузы, которая, казалось, никогда не кончится, несколько
человек поклонились - как требовал этикет, и через несколько мгновений уже
все кланялись, как заведенные куклы. И лишь немногие составили исключение
и мрачно отвернулись.
- Продолжайте! - Голос Дорти стал пронзительным. - Продолжайте
танцевать. Прошу вас! Вы все... позднее...
Дирижер явно был чувствительным человеком, потому что оркестр тут же
заиграл какой-то шумный ритмичный мотив, и пары одна за другой постепенно
вернулись к танцам.
Дорти опустошенно взглянула на Кенри.
- Как хорошо снова видеть тебя, - сказала она.
- И я безумно рад видеть тебя, - отозвался он.
- Пойдем. - Она повела его вдоль стены. - Давай присядем и поговорим.
Они нашли нишу, отгороженную от зала стеной цветущих роз. Место было
уединенным, и она прильнула к нему. Он почувствовал, что она дрожит.
- Что, нелегко пришлось, да? - спокойно спросил он.
- Нет, - ответила она.
- Если тебе...
- Не смей так говорить! - В ее словах слышался страх. Она заставила
его замолчать, прижавшись губами к губам.
- Я люблю тебя, - через некоторое время сказала она. - И это
единственное, что что-нибудь значит, правда?
Он молчал.
- Правда ведь? - она заплакала.
- Может быть. - Кенри кивнул. - Насколько я понимаю, твое семейство и
друзья не одобрили твоего выбора.
- Некоторые не одобрили. Но какое это имеет значение, милый? Они
забудут обо всем, когда ты станешь одним из нас.
- Одним из вас... Но я рожден для другого, - мрачно сказал он. - Я
всегда буду выделяться, как... Впрочем, ладно. Я не хуже тебя смогу
выдержать это.
Он сидел на мягком диване, крепко прижимая ее к себе, и сквозь стену
вьющихся роз смотрел в зал. Разноцветье, танцы и громкий отрывистый смех -
это был не его мир. И он поразился тому, что когда-то вообразил, будто
сможет привыкнуть к нему.
Они много раз обсуждали эту тему, пока корабль мчался сквозь мрак.
Она никогда не смогла бы стать одной из Кита. В экипаже не было места
человеку, который не переносил миров, для человека не предназначенных.
Именно Кенри должен был перейти в ее класс, и он вполне мог это сделать,
благодаря уму и способности к адаптации. Он даже мог надеяться занять
определенное положение в обществе.
- Кем я стану? - задумался он, прижимая к себе Дорти. - Устроитель
еще более пышных приемов, распускатель сплетен, вежливый слушатель
бесконечно скучных и извращенных речей... Нет, ведь есть Дорти, и долгими
ночами мы будем совсем одни. Этого достаточно.
Достаточно ли? Человек не может всю жизнь заниматься только любовью.
Например, он мог бы преуспеть в одной из крупных торговых фирм на
Земле... (Четыре тысячи баррелей очищенного юнгового масла с Кали, с
оплаченной доставкой, накладные прилагаются - и жестокие грозы, то и дело
вспыхивающие над фосфоресцирующей поверхностью планеты. Тысяча слитков
чистого тория с Хатора - и лунный свет, отражающийся от заснеженной
равнины в звенящей зимней тиши. Партия зеленого меха с новооткрытой
планеты - а корабль отправился в небеса, которых не видел еще ни один
человек.)
Или армия... Рядовой, встать! Ать-два!.. Сэр, вот последние
разведданные с Марса... Сэр, мне известно, что орудия не отвечают своим
техническим характеристикам, но мы ничего не можем поделать с подрядчиком,
его покровитель из Свободных Звезд... Генерал приказывает вам
присутствовать на банкете для офицеров штаба... А теперь скажите мне,
полковник Шаун, что вы на самом деле думаете, а то знаете, обычно из
офицеров клещами слова не вытянешь... Товсь! Целься! Пли! Так будет со
всеми предателями Империи!
А может быть, научная карьера. (Видите ли, сэр, в этой работе
говорится, что формула имеет следующий вид...)
Рука Кенри в отчаянии еще сильнее обхватила талию Дорти.
- Как, хорошо тебе дома? - спросил он. - Я имею в виду, сильно ли
изменилось все вокруг?
- О, дома чудесно! Просто удивительно! - Она неуверенно улыбнулась. -
Я так боялась, что окажусь старомодной, отстану от жизни, но нет, все
оказалось в порядке. Подобралось просто замечательное общество, многие из
них - дети моих прежних друзей. Они понравятся тебе, Кенри. Мной сейчас
все восхищаются, мол, как это я решилась лететь к Сириусу и обратно. А
подумай, как они будут восхищены тобой!
- Мной они восхищаться не будут, - проворчал он. - Ты, наверное
забыла, что я для них просто томми.
- Кенри! - Она гневно нахмурилась. - Что за манера разговаривать!
Никакой ты не томми, и ты прекрасно это знаешь. Только нужно перестать
думать как они... - Она спохватилась и смущенно проговорила: - Прости
меня, милый. Я, кажется, сказала ужасную вещь, да?
Он смотрел прямо перед собой и молчал.
- Я, наверное, просто заразилась, - сказала она. - Тебя так долго не
было. Но ты ведь вылечишь меня, правда?
Нежность охватила его, и он поцеловал ее.
- Хм!.. Прошу прощения!
Они отодвинулись друг от друга с виноватым видом и взглянули на
двоих, вошедших в нишу. Один был человеком средних лет, суровым, стройным
и с военной выправкой, на его темно-синей тунике сверкали награды. Второй
был гораздо моложе, круглолицый и довольно пьяный. Кенри поднялся. Он
поклонился им, не сгибая рук, как равный равным.
- О, вы должны познакомиться. Я уверена, что вы друг другу
понравитесь... - Дорти говорила быстро, необычно возбужденно. - Это Кенри
Шаун. Я, наверное, уже вам уши прожужжала о нем, да? - Нервный смешок. -
Кенри, это мой дядя, полковник фром Канда из Генерального Штаба Империи, и
мой племянник, его светлость лорд Домс. Как забавно вернуться и
обнаружить, что племянник стал твоим ровесником!
- Весьма польщен, сэр. - Голос полковника был таким же твердым, как и
его выправка. Домс хихикнул.
- Вы должны простить нас за вторжение, - продолжал фром Канда. - Но я
хотел бы поговорить с... Шауном как можно скорее. Вы, надеюсь, понимаете,
сэр, что мной движет исключительно забота о благополучии моей племянницы и
моей семьи.
Ладони Кенри были мокры и холодны.
- Разумеется, - сказал он. - Прошу вас, садитесь.
- Благодарю. - Фром Канда опустил свое угловатое тело на диван рядом
с китянином. Дорти и Домс расположились по обе стороны от них; молодой
человек буквально упал на диван и заулыбался:
- Может, послать за вином?
- Только не для меня, благодарю, - сухо отказался Кенри.
И встретил холодный взгляд полковника.
- Прежде всего, - сказал полковник, - я хочу, чтобы вы знали, что я
не разделяю этих абсурдных расовых предрассудков по отношению к вашему
народу. Нетрудно убедиться, что китяне биологически идентичны Звездам. И
даже превосходят некоторых из них. - Он презрительно взглянул на Домса. -
Правда, существует значительный культурный барьер, но этим можно
пренебречь. Лично я, например, буду только рад способствовать тому, чтобы
вы влились в наши ряды.
- Благодарю вас, сэр. - У Кенри закружилась голова. Еще ни один
китянин за всю историю не поднимался так высоко. И кто бы мог подумать,
что именно ему выпадет эта честь!.. Он услышал, как Дорти тихонько
вздохнула, незаметно дотронувшись до его руки. На душе потеплело.
- Я... я буду стараться изо всех сил...
- Так ли это? Я хотел бы знать. - Фром Канда наклонился вперед, зажав
костлявые руки между колен. - Давайте говорить напрямую. Вам, так же как и
мне, прекрасно видно, что Империю ждут великие испытания, и если она
выдержит их, то только благодаря немногим решительным людям, которые
объединят усилия и возьмут дело в свои руки.
1 2 3 4 5 6