А когда вы торгуетесь с продавцом и он старается
получить с вас побольше, вы тут же делаете вывод, что все томми только
деньгами и интересуются. О да, мы очень рады, когда вы навещаете нас.
- Да, фриледи.
Казалось, она обиделась, и оба надолго замолчали. Потом она ушла на
свою половину, за специально оборудованную загородку, и он услышал звуки
скрипки. Мелодия была очень древняя, наверное, написанная еще до выхода
человечества в космос, но несмотря на это, все еще свежая, нежная и
доверительная, и в ней было все, что дает человеку почувствовать себя
человеком.
Через некоторое время она перестала играть. Он достал свою гитару,
взял на пробу несколько аккордов и задумался на мгновение. У китян были
свои собственные мелодии.
Потом он запел.
Он почувствовал, как она тихо подошла и стоит позади него, но сделал
вид, что не заметил. Голос его метался между стен каюты, а в глазах
отражались холодные звезды и приближающийся Мардук.
Он закончил песню резким ударом по струнам, оглянулся и встал, чтобы
поклониться.
- Нет, нет... сиди, - сказала она. - Но это была не земная песня. Что
это?
- Джерри Лоусон, фриледи, - ответил он. - Она очень старая. Первых
лет покорения космоса. Я пел ее перевод с английского оригинала.
Свободные Звезды все поголовно интеллектуалы, равно как и эстеты. И
он ждал, что сейчас она заметит, что кому-нибудь следовало бы собрать
народные песни Кита и издать их книгой.
- Мне понравилась песня, - сказала она. - Она мне очень понравилась.
Кенри отвернулся.
- Благодарю вас, фриледи, - произнес он. - Осмелюсь спросить вас, как
называется то, что играли вы?
- О, та мелодия еще более древняя, - сказала она. - Это "Крейцерова
соната". Я просто обожаю ее. - Она медленно улыбнулась. - Мне кажется, что
я хотела бы познакомиться с Бетховеном.
Их взгляды встретились, и они смотрели друг другу в глаза
долго-предолго.

Городок кончился сразу, будто его обрезали ножом. Он был таким уже
три тысячи лет - убежище времени: иногда он стоял в одиночестве посреди
ветреных равнин, и, кроме обломков древних стен, вокруг не было видно
никаких следов человеческого жилья; иногда он оказывался полностью
поглощенным чудовищным мегаполисом, а иногда - как сейчас - на окраине...
Но всегда он оставался Городком, неизменным и неприкасаемым.
Впрочем, нет. Не совсем так. Бывали времена, когда над ним
проносилась война, оставляя оспины на стенах, дыры в крышах и наполняя
улицы трупами; иногда его осаждали безумствующие толпы, желавшие лишь
одного - линчевать какого-нибудь томми; являлись надменные чванливые
чиновники - объявить об очередном ущемлении прав обитателей. Эти времена
могут вернуться, они обязательно вернутся, подумал Кенри. Он поежился под
пронизывающим осенним ветром и двинулся к ближайшей улице. По соседству с
Городком теперь раскинулись районы трущоб, застроенные мрачными
многоквартирными домами. По безликим улицам бесцельно слонялись толпы
людей. Они носили костюмы и юбки грязно-серого цвета, и от них пахло.
Большинство из них были Нормами, формально свободными гражданами, - что
означало свободу голодать, когда не было работы. Значительную часть
составляли Нормы-Д, занимавшиеся физическим трудом. Тупые тяжелые лица...
Но там и тут то и дело попадались более живые лица Нормов-С, а иногда даже
Норма-В. Когда сквозь толпу проталкивался Стандарт, довольный собой или
своим мундиром с эмблемой владельца или государства, что-то мелькало в их
глазах. Растущее понимание, ощущение неправильности жизни, раз уж рабы
оказываются выше свободных людей. Кенри и раньше замечал эти взгляды. Он
знал, что следует за ними, - слепая жажда разрушения. А ведь повсюду жили
еще люди с Марса, с Венеры, с лун Юпитера, да, а как же, ведь у
Блистательных с Юпитера тоже имеются амбиции, а Земля до сих пор
оставалась самой богатой планетой. Нет, подумал он, Звездная Империя долго
не протянет. Но она просто обязана просуществовать до конца жизни его и
Дорти, а они уж позаботятся о том, чтобы обеспечить будущее своих детей.
Чей-то локоть впился ему под ребро.
- Прочь с дороги, томми!
Он сжал кулаки, вспоминая о том, что ему приходилось совершать там, в
глубинах неба, и представляя, что он мог бы сделать сейчас... Молча он
уступил дорогу. Какая-то толстая тетка свесилась из окна и, засмеявшись,
плюнула в него... Плевок он стер, но никак не мог стереть смех, который
преследовал его по пятам.
Они ненавидят нас, подумал он. Они не решатся свергнуть своих господ
и потому выплескивают свою ненависть на нас. Что ж, потерпим. Лет двести
осталось, не больше.
Тем не менее внутри у него все дрожало. Он чувствовал, как напряжены
нервы, мышцы живота, а шея болит от постоянных почтительных поклонов.
Нужно выпить, подумал Кенри. А Дорти подождет, никуда из своего
розового сада не денется. Заметив подмигивающую неоновую бутылку, он
свернул к таверне.
За столиками расположились несколько угрюмых мужчин, тупо
уставившихся в настенный экран с прыгающим изображением. Этому
анахронизму, наверное, было лет сто от роду, В зале также сидели с
полдюжины девиц Стандартов-Д, усталых и затасканных. Одна из них
машинально улыбнулась Кенри, но когда разглядела его лицо, костюм и
эмблему, фыркнула и отвернулась.
Он подошел к стойке. Бармен встретил его ледяным взглядом.
- Один "Водзан", - сказал Кенри. - Впрочем, лучше двойной.
- Мы не обслуживаем всяких томми, - ответил бармен. Костяшки пальцев
Кенри побелели. Он повернулся и собрался уходить, но тут кто-то дотронулся
до его локтя.
- Минутку, космонавт. - Потом бармену: - Один двойной "Водзан".
- Я ведь уже сказал...
- Это для меня, Уилм. А уж я волен распоряжаться выпивкой как захочу.
Могу хоть на пол выплеснуть. - В этом голосе было что-то такое, отчего
бармен тут же потянулся за бутылками. Кенри взглянул на белое безволосое
лицо с налетом распущенности. Тощий, затянутый в серое человек навалился
на стойку, одной рукой бесцельно перекатывая кости в стаканчике. Пальцы
казались совершенно бескостными, они скорее походили на маленькие нежные
щупальца. Глаза у него были маленькие и красные.
- Благодарю вас, - сказал Кенри. - Я, с вашего позволения, заплачу...
- Нет, ставлю я. - Его собеседник принял стакан и передал Кенри. -
Давай!
- Ваше здоровье, сэр! - Кенри поднял стакан и выпил. Напиток жидким
пламенем обжег внутренности.
- Будем надеяться, - безразлично заметил человек. - Впрочем, мне это
ничего не стоило. Обычно то, что я говорю здесь, - закон.

У этого странного типа было столь же странное телосложение. Наверное,
подумал Кенри, он - так называемый Специал-Икс, созданный по заказу в
какой-нибудь генетической лаборатории потехи ради. Владелец, пресытившись
шутом, отпустил его на волю, и у того остался один лишь путь - в трущобы.
И скорее всего, сейчас это просто мелкий вор, хотя с тем же успехом он
может быть членом запрещенной и объявленной вне закона Гильдии Убийц.
- Долго летал? - спросил тип, глядя на кости.
- Около двадцати трех лет, - ответил Кенри. - К Сириусу.
- Многое изменилось, - сказал Икс. - Антикитизм снова вошел в силу.
Будь осторожен, а то тебя просто прихлопнут или в лучшем случае ограбят, а
ты даже не сможешь позвать патруль.
- Я очень благодарен вам...
- Не за что. - Гибкие пальцы снова собрали кости и положили их в
стаканчик. - Мне нравится чувствовать свое превосходство.
- Ах вот как! - Кенри поставил стакан. На мгновение все померкло
перед глазами. - Понимаю. Что ж...
- Нет, не уходи. - Рубиновые глазки встретились с его глазами, и
Кенри увидел, что они полны слез. - Прости. Не суди меня за то, что я так
жесток к тебе. Однажды я сам пытался наняться на корабль, но меня не
взяли.
Кенри промолчал.
- Я бы отдал левую ногу до самой задницы, чтобы попасть хоть в один
рейс, - тоскливо проговорил Икс. - Думаешь, если мы земляне, то мы никогда
ни о чем не мечтаем? Дудки! Хотя, по правде говоря, пользы от меня в
космосе не было бы никакой. Для этого нужно там родиться. К тому же моя
проклятая внешность... Видишь, даже отверженные в этом мире не могут между
собой договориться.
- Так было всегда, сэр, - заметил Кенри.
- Наверное, ты прав. Ты ведь на своем веку повидал намного больше,
чем мне когда-либо доведется. Я торчу здесь, никому не нужный, кое-как
добываю себе пропитание, но иногда я задумываюсь - а кому все это нужно?
Когда у человека нет ничего за душой, то ему, пожалуй, и жить-то не стоит.
А, ладно... - Икс снова выбросил кости. - Девять. Теряю навык. - Он снова
поднял глаза. - Я знаю одно местечко, там никому нет дела, откуда человек,
если у него есть деньги.
- Благодарю вас, сэр, но у меня важная встреча, - осторожно отказался
Кенри.
- Я так и думал. Что ж, иди. - Икс отвернулся.
- Спасибо вам за выпивку, сэр.
- Не за что. Приходи, когда захочешь. Обычно я торчу здесь. Но только
никогда не распространяйся при мне о планетах. Слышать о них ничего не
желаю.
- До свидания, - сказал Кенри.
Выходя из бара, он услышал, как по стойке снова брякнули кости.

Дорти хотела немного попутешествовать по Мардуку, ознакомиться с
планетой. Она могла бы выбрать в сопровождающие кого угодно из жителей
колонии на выбор, но предпочла Кенри. Звезде не говорят "нет", поэтому он
прервал весьма многообещающие переговоры насчет пушнины с местным
старостой, нанял машину, и в назначенное время они отправились в путь.
Некоторое время они ехали быстро и почти в полном молчании. Поселок
скрылся из вида, и кругом простиралась каменистая пустыня, окрашенная во
все цвета радуги, утыканная отвесными скалами, железистыми холмами и
пыльными колючими деревьями, четко видимыми в чистом разреженном воздухе.
Над головами висело роскошное синее небо, в котором сверкал, заливая все
вокруг ослепительным светом, Сириус-В, а рядом висел бледноватый диск
Сириуса-А.
- Очаровательный мир, - в конце концов сказала Дорти. В разреженном
воздухе слова ее звучали приглушенно. - Здесь мне гораздо больше нравится,
чем на Иштаре.
- Большинству людей он не по душе, фриледи, - ответил Кенри. - Его
считают унылым, холодным и сухим.
- Кто так говорит, просто ничего не понимает. - Она сидела
отвернувшись от него и смотрела в окно на фантастические нагромождения
окружающего пейзажа, уродливые скалы и колючий кустарник. Тут и там
монотонные цвета склонов прошивали разноцветные жилы минералов.
- Завидую я тебе, Кенри Шаун, - сказала Дорти. - Я не очень много
повидала на своем веку и не так уж много прочитала книг - только то, что
попалось под руку. Когда я думаю о том, сколько всего странного,
прекрасного и удивительного повидал ты, я завидую тебе.
Он осмелился задать вопрос:
- Не поэтому ли вы отправились к Сириусу, фриледи?
- Отчасти. Когда умер отец, потребовалось, чтобы кто-нибудь проверил
состояние дел в наших владениях на Иштаре. Все думали, что мы просто
пошлем агента, но я настояла, чтобы лететь самой, и заказала билет. Все
решили, что я сошла с ума. Еще бы, ведь когда я вернусь, будут новые моды,
новый жаргон, новые люди... все мои друзья к тому времени станут людьми
средних лет. А я стану просто ходячим анахронизмом... в общем, ты
понимаешь. - Она вздохнула.
- Но путешествие стоило того.
Он подумал о своей собственной жизни: утомительное однообразие
полетов, когда недели сливаются в месяцы и годы внутри металлической
скорлупы; множество посадок на чужие, враждебные планеты - он видел, как
его друзья гибли под оползнями, выплевывали собственные легкие, когда
шлемы их лопались в безвоздушном пространстве, заживо гнили, подхватив
неизвестные болезни. Он прощался с ними, провожая в небытие, из которого
никогда не возвращаются назад. А на Земле он сам был словно призрак,
постоянно плывущий над великой рекой времени. На Земле он всегда
чувствовал себя каким-то ненастоящим.
- Да, фриледи, - сказал Кенри.
- Ничего, я привыкну, - она рассмеялась.
Машина переваливала через высокие дюны, пересекала овраги, оставляя
за собой в пыли след, который тут же заносил ветер. Вечером они
остановились на ночлег возле развалин заброшенного города, в месте,
которое когда-то, видно, было сущим райским уголком. Кенри установил две
палатки и начал готовить ужин, а она все наблюдала за ним. Один раз она
предложила:
- Давай я помогу.
- Не стоит, фриледи, - отозвался он. - Вы не привыкли к таким вещам и
только испортите ужин, а мои руки привычны к походной стряпне.
1 2 3 4 5 6