— Бандар-Логи, — горестно завыл он. Потом страстно заключил самого себя в объятия и принялся раскачиваться из стороны в сторону, повторяя заветное слово. Всем своим видом он пытался выразить безутешную скорбь по поводу отсутствия рядом этих самых Бандар-Логов и намекал на то, что их нужно срочно найти.
Привлеченные небывалым зрелищем, обезьяны прекратили вопить и скакать по деревьям. Притихшие, они окружили Егора плотным кольцом и тихонько покачивались в такт его завываниям.
— Надо же, как убивается, бедняжка, — произнесла одна пожилая самка. — Видать, крепко его эти Бандар-Логи достали, только и мечтает о том, как бы их всех передушить.
Услышав этот комментарий, Егор понял, что его пантомима была истолкована неверно, перестал подвывать и задумался. Обезьяны затопали ногами и возмущенно заверещали, требуя продолжения концерта.
Тогда Егор задорно подмигнул зрителям и принялся скакать по поляне. Заглядывая под каждый кустик, он призывно выкликал:
— Бандар-Логи!
Никого не обнаружив, он состраивал горестную мину, разводил в недоумении руками и пожимал плечами. Потом бежал к следующему кустику, и все повторялось сначала. Гиббоны от восторга впали в экстаз и дружно верещали, подзадоривая артиста. Наконец Егор выдохся и, замерев в эффектной позе посреди площадки, кинул в зрительный зал сакраментальный вопрос:
— Бандар-Логи?
Все та же пожилая самка проявила чудеса сообразительности:
— Небось не знает, где их найти, — сочувственно пояснила она.
Егор энергично закивал головой и, подняв руку, задвигал указательным и средним пальцами — ведите, мол, меня к ним.
— А как найдет — забодает, — сделала вывод пожилая обезьяна. Егор со стоном опустился на землю.
— А хоть бы и забодает, нам то что? — вклинился молодой гиббон. — Он хороший, хоть и лысый, не то что эти Бандар-Логи: все норовят швырнуть в нас какой-нибудь гадостью. Отведем его к заброшенному городу.
— Пусть лучше останется с нами! — зашумели другие. — Орет звонко, да и скачет задорно. Будет нас потешать.
От такой перспективы Егору стало дурно. Схватив толстую палку, он продемонстрировал ее обезьянам и сурово изрек:
— Бандар-Логи! — после чего принялся методично колотить ею об землю.
— Лысый Брат гневается, — догадалась мудрая самка. — Пошли к заброшенному городу, а то и нам перепадет.
Гиббоны помчались вперед, и Егору пришлось перейти на бег, чтобы не отстать.
«Чудно, — ухмыльнулся он. — Обычно поклонники бегают за любимым артистом, а у нас все наоборот».
Бег по пересеченной местности — не совсем то, о чем мечтал Егор, проснувшись поутру. Промчавшись с пару километров, он понял, что еще немного — и начнет молить о пощаде, навсегда лишась своего авторитета в глазах белобровых гиббонов. Однако ему повезло: стая неожиданно затормозила, и молодой самец, важно выступив вперед, произнес:
— Дальше мы не пойдем. Здесь совсем близко, и ты уже не заблудишься. Двигайся так, чтобы солнце светило в правое ухо. И знай, Большой Лысый Брат, если ты все-таки надумаешь присоединиться к нашему великому народу, тебе стоит только заорать погромче...
Егор отвесил гиббонам земной поклон и на прощанье завопил так, что обезьяны на секунду онемели. Затем они вдохновенно подхватили его крик и растворились в кронах деревьев.
Старательно подставляя под солнечные лучи правое ухо, Гвидонов поспешил через лес. Вскоре он выбрался на поляну, заросшую высокой сочной травой, и едва не свалился, споткнувшись обо что-то мягкое. Испуганно ойкнув, из-под его ног выскочила девушка. Прикрываясь объемным букетом, она окинула взглядом его оголенный торс, разукрашенный синяками и ссадинами, спутанные пряди длинных волос, падающие на лицо, и уважительно поинтересовалась:
— Тарзан?
— Нет, Багир. В смысле, Егор!
— Егорушка, — выдохнула девушка и повисла на шее у Гвидонова.
— Варька, неужели ты? — Егор схватил возлюбленную в охапку и закружил по поляне. — Это просто невероятно, что я встретил тебя вот так, посреди джунглей. Что ты здесь делаешь?
— Да вот, цветочки собираю, — смутилась Сыроежкина. — А ты?
— А я разыскиваю Маугли, которого утащили Бандар-Логи.
Варя испуганно уставилась на жениха:
— Егор, миленький, ты хорошо себя чувствуешь? — Она пощупала его лоб, а потом крепко сжала запястье и принялась быстро шевелить губами, считая удары пульса.
— Да все нормально. — Егор резко выдернул руку. — Маугли — это сын Кришны, он же Василий Салтанович...
— Бежим к болоту! — закричала Варя. — Я видела там подходящую разновидность папоротника, он быстро вернет тебе душевное равновесие. Нужно только его размельчить, подсушить, потолочь, отварить и смешать с зацветающим...
— Не надо! — взмолился Егор. — Я в полном порядке. Василий Салтанович — сын нашей Кама-Соньки. Ты ведь помнишь, что во время своего путешествия в «царство славного Салтана» она успела не только стырить государеву казну, но и выйти замуж?
«А царица молодая, дела вдаль не отлагая, с первой ночи понесла», — процитировала Варя пушкинский текст, потрясенно глядя на Егора. — Выходит, Сонька сдержала обещание и «для батюшки-царя родила богатыря»?
— Ага. «Неведому зверюшку», лягушонка Маугли по прозванию Мозгопудра. Я встретил его у Скалы Совета как раз перед тем, как туда явились волки. — И Егор рассказал Варе о последних событиях.
— Так ты говоришь, что его заманил в джунгли Шер-Хан?
— Ну, это я, конечно, образно выразился. Хотя верховный жрец Брихадаранья на самом деле от рождения хромает. Кстати, теперь я знаю, по чьей милости мы траванулись в храме: я нашел в котомке жреца дурманящий порошок. Только не совсем понятно, каким образом мы все очутились в джунглях. По-моему, я просто сбежал, хоть и сам не осознавал, что творю. Представляешь, мне мерещилось, что я опаздываю на нашу свадьбу!
Варя улыбнулась и ласково коснулась щеки Егора. Он удержал ее руку:
— А как удалось спастись тебе? Я так переживал, что не могу прийти тебе на помощь!
— А я и не пыталась спасаться. Последнее, что помню, как ты поднимал тост за удачу. Очнулась я в глубокой земляной яме, закрытой сверху прочной деревянной решеткой. Было сыро, тесно, я стала кричать, но никто не приходил, и мне пришлось целый день наблюдать за повадками Prolabia arachidis.
— Это еще кто? — удивился Егор.
— Разновидность уховертки. Они роют норки в земле и так забавно ухаживают за потомством...
— Ну ты даешь! — восхитился Егор. — Сидеть за решеткой и преспокойно наблюдать за какими-то носокрутками...
— Уховертками, — спокойно поправила Сыроежкина. — Если бы я стала выходить из себя и биться головой о решетку, то лишь набила бы шишек и испортила отношения с тюремщиками.
— А так тебе удалось найти с ними общую тему для беседы и завести крепкую дружбу, — насмешливо подхватил Егор.
— Именно. Ближе к вечеру я заметила, что сквозь прутья решетки за мной наблюдает человек. Бедняжка, у него так дергалось лицо! Я поняла, что он страдает от нервной болезни, и спросила, не пробовал ли он лечиться. В общем, мы разговорились. Я предложила приготовить травяной отвар. Несчастный долго не верил, что какие-то травы могут ему помочь, но потом все-таки отпер решетку, и мы весь вечер искали нужные ингредиенты.
— Как романтично! И ты даже не попыталась убежать?
— Куда же мне бежать, сплошные джунгли вокруг. К тому же... — Варя запнулась. — Я обнаружила, что в этом заброшенном городе есть еще люди, которым нужна моя помощь.
— Да ну? А я так понял со слов гиббонов, что там тусуются одни Бандар-Логи.
— Может быть, твои новые знакомые так называют людей? — предположила Варя. Егор не наш— елся, что возразить.
Ну, и от чего ты успела вылечить этих отшельников?
Варя глубоко вздохнула.
— Это не отшельники. Это клиенты нашей Кама-Соньки.
И она рассказала Егору, в каком ужасном состоянии нашла обманутых старичков, пригнанных умирать на развалины мертвого города.
— И тогда я решилась на отчаянный эксперимент. Только, пожалуйста, попробуй меня понять и не осуждай. Я сама знаю, что риск был слишком велик, и как серьезный ученый...
— Сыроежка, что ты успела натворить? — прервал ее Егор.
— Я впервые опробовала на людях рецепт котлов Царь-девицы, — мужественно призналась Варя. — Разумеется, мое научное открытие находится пока в стадии экспериментальной проверки, и в обычных условиях я ни за что не решилась бы на такой шаг. Но предварительные результаты были весьма обнадеживающими. Лягушки после профилактического купания становились заметно симпатичнее, чего, правда, не скажешь о тараканах. Престарелые крысы покрывались блестящей шерсткой и затевали друг с другом брачные игры, а кролики начинали стремительно набирать вес, становясь бодрыми и уверенными в себе. Однако опыты на людях — дело слишком ответственное...
— В общем, все померли?
— Наоборот. Мои старички помолодели и похорошели, чувствуют себя отлично и строят планы на будущее.
— Значит, это они выкрали Маугли, — констатировал Егор. — Что ж, дорогая, докладывай, многих ли ты успела привести в боеспособное состояние?
Варя поежилась.
— Четверых. Осталось еще трое. Мне не хватило отвара, вот я и пошла собирать недостающие ингредиенты, — кивнула она на свой букет — Ты бы слышал, как возмущался Шакабаки!
— Кто?!
— Тот молодой человек, которого я вылечила от нервного тика.
— Ну конечно, — расхохотался Егор, — как же иначе? Это он и есть — шакал Табаки, гнусный лизоблюд и прихвостень Шер-Хана. Рыщет повсюду, сеет раздоры, разносит сплетни и не брезгует рыться в мусорных кучах...
— Так ты его уже встречал? — удивилась Варя.
— Эх, темнотища! Чаще надо классиков глотать. Так говоришь, этот милый человек был недоволен твоими успехами?
— Скажешь тоже «милый», — фыркнула Варя. — Стоило ему немного подлечиться, как он вздумал меня обратно в яму засадить. На мое счастье, у него случилась жесточайшая диарея, и ему пришлось снова просить о помощи.
— Тот еще типчик, — усмехнулся Егор. — Странно, что верховный жрец решил передать своих пленников на его попечение.
Варя болезненно поморщилась:
— Шакабаки сказал, что меня привезли сюда по приказу Каа-мы. Эх, Сонька, Сонька...
— Что Сонька, что Шер-Хан — одна контора. Подожди, ты сказала «меня»? Разве Иван Иванович не здесь?
Варя покачала головой.
— Шакабаки очень радовался, что второй пленник сбежал по дороге, и ему досталось меньше забот. Скажи, тебя не удивляет, что дурманящий порошок мы все выпили одновременно, а без сознания пробыли столь разное время?
Егор задумался.
— Может быть, все дело в алкогольном нейтрализаторе? Я принимал его незадолго до визита в храм, учитель сделал это гораздо раньше, а ты и вовсе к нему не прикасалась...
— Ну да, я мадху не пила, — фыркнула Варя.
— Потому и провалялась без сознания дольше всех. Господи, ведь ты могла умереть! — Егор обнял девушку за плечи и прижал к себе. — Сыроежка, я тебя теперь ни на секунду одну не оставлю. Знаешь, как тяжело за тебя волноваться?
— Догадываюсь, — рассмеялась Варя. — Я ведь тоже за тебя переживала.
— Что ж, подведем итоги, — бодро предложил Егор. — Нам осталось выяснить, где сейчас учитель, вызволить Маугли от Бандар-Логов, выбраться из джунглей, не попав при этом в лапы Шер-Хану, разоблачить перед народом преступные действия Кама-Соньки...
— И помочь Бахадуру завершить тяжбу с клюнутым в задницу кшатрием. Сущие пустяки! — пожала плечами Варя.
ГЛАВА 15
Иван Иванович Птенчиков ужасно боялся змей. В отличие от Варвары Сыроежкиной он не слишком разбирался в особенностях животного мира Индии, но подозревал, что этих ползучих тварей должно быть вокруг предостаточно. Едва опомнившись после приключения в пещере, он выломал себе крепкую бамбуковую палку и теперь продвигался вдоль берега незнакомой реки, тыча ею в буйные заросли.
Держаться у воды получалось не всегда — попадались места настолько непреодолимые, что приходилось сворачивать в обход. Во время одного из таких экскурсов в лесную глушь Птенчиков вдруг вспомнил, что змеи в здешних широтах могут не только ползать в траве, но и свисать с деревьев, кидаясь на путника в самый неожиданный момент и обвивая его смертоносными кольцами. Птенчиков живо представил, как превращается в кусок мягкого фарша и отправляется в мешкообразный желудок. Содрогнувшись, он поднял глаза — и тут же увидел, что могучий удав уже протянул к нему свой извивающийся хвост.
— Врешь, не возьмешь! — закричал Птенчиков и принялся со всей силы лупить бамбуковой палкой по коварной змее. На голову ему посыпалась кора и мелкие сучья, удав закачался, и Иван осознал, что сражается с лианой.
Дрожа от пережитого ужаса, Иван опустился на землю. Что за страна, что за обычаи... Глотать человека только за то, что он прошел мимо! Как это безнравственно... Может, взять палку и в другую руку? Одной колотить по земле, другой по деревьям. Хотя удав — не гадюка, стокилограммовую тушу бамбуковой палкой не испугаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38