Хозяин утратил просветленное выражение лица и в панике засеменил следом, заглядывая под кровати и приподнимая половики.
— Ты жрец или не жрец? — взревел Брихадаранья, нависая над хозяином, как колотушка над отбивной. — Как мог хранитель культа упустить снизошедшее до него божество?
— Неисповедимы пути Господни... — забормотал провинившийся жрец.
— Нужно было его связать, заточить, замуровать...
— Сына Кришны? — ужаснулся хозяин. Брихадаранья презрительно махнул рукой:
— Богам гораздо удобнее поклоняться, когда они находятся в специально отведенном для этого месте. Ладно, с сыном Кришны будем разбираться потом. Веди меня к его похитителю.
Они вышли на улицу. Напевно бормочущая толпа повалилась ниц, ожидая увидеть явление Мозгопудры, однако верховный жрец, не снизойдя до объяснений, целеустремленно похромал на противоположный край деревни. Озадаченные адепты учения Каа-мы быстро отряхнулись и побежали следом, предвкушая зрелищные откровения.
Деревенский жрец торжественно отпер дверь сарая, Брихадаранья шагнул внутрь — и вдруг сдавленно захрипел. Возбужденная до предела толпа, утратив остатки сдерживающего благоговения, ринулась к дверному проему. Воздух задрожал от криков и стонов: кричали те, кто сумел заглянуть внутрь, стонали те, кого по пути затоптали. На месте избитого и связанного пленника, вздыбив шерсть и выгнув черную спину, шипела обезумевшая от страха кошка.
— Вот что бывает с теми, кто посягнул на божественное! — в религиозном экстазе возвысил голос деревенский жрец. — Юный сын Кришны обратил своего похитителя в черное животное! Спешите в храм и не забудьте захватить с собой жертвенные дары — нам было явлено чудо, и мы должны срочно умилостивить богов!
— В храм! Скорее в храм! — взвыла толпа, но не двинулась с места: всем было интересно, что же случится дальше с гнусным похитителем божества, обращенным в кошку.
Брихадаранье было совсем худо. Неприятный холодок в животе нарастал, начиная давить на ребра и грозя разорвать грудную клетку. Всемогущий Мозгопудра! Как я мог осмелиться поднять на тебя руку? Впрочем, руки-то я не поднимал, может, все еще обойдется? Знать бы. что ты не успел в свое время прочитать мои мысли...
Жрец подогнул слабеющие ноги и стукнулся коленями о земляной пол. Было не совсем понятно, почему сын Кришны решил покарать того, кто на самом-то деле его не похищал, но тут Брихадаранья вспомнил, что неизвестный чужеземец был давним недругом его матушки... Если мальчишка так суров с врагами чужими, то как будет поступать с собственными?
— О великая богиня, будь милосердна к верному слуге! — Жрец возвел очи к потолку. — Не позволь своему непредсказуемому сыну... — Он вдруг запнулся, потеряв мысль. Крыша сарая выглядела как-то странно. Кое-где солома сбилась и неопрятно свисала вниз, позволяя увидеть синеющее в просветах небо, а одно место и вовсе выглядело жалкой заплаткой, наложенной сверху неумелой рукой.
Жрец оглядел место событий более внимательно и заметил валяющиеся в углу обрывки веревки и черепки разбитого кувшина.
— Ну мальчишка! Только попадись мне в руки! — вспыхнул Брихадаранья, но заставил себя сдержаться. Проделки Мозгопудры — дело семейное, к тому же не стоит посвящать целую деревню в подробности побега важного преступника. Пусть лучше идут в храм, жертвоприношения лишними не бывают.
— Трепещите! — внушительно взвыл Брихадаранья. — Вот что случается с теми, кто не оказывает должного уважения богам! Идите, идите отсюда, вас ждут важные дела.
Толпа нехотя начала рассасываться.
— Что будем делать с преступником? — воодушевленно осведомился деревенский жрец, указывая на несчастную кошку. — Может, устроим показательное сожжение во славу Мозгопудры?
Брихадаранья поморщился:
— Нет, лучше отправим с гонцом к его матушке. Должны же мы как-то отчитаться о проделанной работе.
Черная кошка спутала Брихадаранье все карты. Зачем, скажите, высылать погоню за преступником, если он уже мяучит в мешке по дороге к храму Каа-мы? Однако погоня была необходима, и хромой Жрец понимал, что в одиночку ему не справиться.
Он собрал подчиненных жрецов и произнес зажигательную речь, суть которой сводилась к тому, что поимкой преступника их миссия не исчерпывается. Нужно срочно отыскать божественного Мозгопудру и вернуть в семью!
— Где ж его найдешь? Бог — он вездесущ, — усомнился деревенский жрец.
— Хватит умничать! — рявкнул Брихадаранья. — Наш бог хоть и могуществен, но еще мал и несмышлен. Потому задача жрецов всячески его опекать и наставлять на путь истинный. А если он заблудится в джунглях? Что скажем мы его грозной матушке?
— А вдруг он отправился навестить отца? — высказал предположение один из брахманов.
— Это мы сейчас выясним. Берите собак и отправляйтесь по следу.
— Возможно ли преследовать бога? — задрожали бритоголовые жрецы. — Кришне вряд ли понравится, что мы, ничтожные, суемся в его семейные дела!
— Экие вы трусы! — разъярился Брихадаранья. — Будто у великого Кришны нет больше занятий, как только наблюдать за вашими перемещениями. А вот свой гнев я вам гарантирую!
В общем, верховному жрецу удалось подавить бунт своих подчиненных. Деревенские псы дружной ватагой кинулись по следу юного божества, служители храма в тоске и боязни отправились за ними, а хромой Брихадаранья целеустремленно поспешал в арьергарде.
Меж тем Гвидонов с Маугли, стараясь запутать преследователей, уже отмахали пару километров по бурлящей воде и вновь углубились в джунгли, а на поляну у высокого обрыва неторопливо ступило деревенское стадо. Организованной толпой... в общем, животные направлялись к водопою. Впереди шли могучие буйволы, за ними степенно продвигались коровы с телятами. Они то и дело останавливались, чтобы почтить своим вниманием топорщащиеся кустики травы, однако жажда была сильнее голода, и стадо двигалось дальше.
Одна из коров отчего-то замешкалась. Удивленно прядая ушами, она принюхивалась к незнакомому запаху, доносящемуся с края поляны. Чуть отклонившись от проторенной дороги, корова подошла ближе к джунглям и принялась с наслаждением обгладывать пучки жесткой травы. Дурманящий порошок, рассыпанный Егором с целью отвлечения собак, пришелся ей весьма по вкусу.
Когда хромоногий Брихадаранья достиг уже знакомой нам поляны, глазам его открылось загадочное зрелище. Деревенские псы, подвывая и повизгивая, кружили в некотором отдалении; брахманы, пачкая рыжие одежды, распростерлись в пыли и самозабвенно бормотали мантры; а в центре картины, поводя слегка безумными глазами, пританцовывала упитанная корова.
— Хвала богам, вот и верховный жрец! — заголосили его подчиненные, временно оставив четки в покое.
— Что происходит? — настороженно поинтересовался Брихадаранья, не спеша приближаться.
— Священная корова взбесилась, — скорбно пояснил деревенский жрец. — Вся наша надежда на твою великую мудрость.
— Да ладно — взбесилась! Придумали тоже, — усомнился Брихадаранья, начиная потихоньку пятиться обратно. — Просто у нее хорошее настроение. Решила слегка поразвлечься.
— Да она вся дрожит! — возопил духовный наставник деревни. — Боги не простят, если мы оставим священное животное наедине со своими проблемами!
— Излечи священную корову, — присоединились брахманы, укоризненно глядя на своего шефа. Произошла быстрая рекогносцировка, площадка между верховным жрецом и коровой расчистилась, а за спиной помрачневшего Брихадараньи собралась группа активных болельщиков.
— Да-вай, да-вай, — скандировали массы, подпихивая жреца в спину.
Брихадаранья неуверенно двинулся вперед.
Корова напряглась, фокусируя расплывающийся взгляд на его алом одеянии. Что-то сегодня трещали обезьяны по поводу новой забавы для уважающих себя парнокопытных? Названия уже не вспомнить, но правила очень просты: как увидишь что-то красное, нужно сразу бодать. Впрочем, с обезьян спрос невелик, могли и натрепать, но даже старый дикобраз говорил, что вчера состоялся первый раунд новой игры, и дикий буйвол с Мутных Болот потерпел сокрушительное поражение!
Алое одеяние жреца слегка колыхалось от каждого шага.
«Да что там бодать-то? — подумала корова. — Глупый буйвол, не сумел одолеть такой ерунды».
Она подняла голову и протяжно замычала:
— Смотрите! Смотрите все! Клянусь молоком, струящимся из моего вымени, сейчас я вам покажу, как надо расправляться с красными тряпками!
Жрец испуганно замер. Голос священной коровы звучал угрожающе. Или ему показалось? Разве может мычание домашней скотины нести в себе угрозу?
Корова пригнула голову к земле, наставив на Брихадаранью острые рога, и вызывающе взрыхлила копытами землю. Болельщики дружно охнули и поспешили найти более надежное укрытие, чем спина верховного жреца. Брихадаранья стряхнул оцепенение и неуверенно затянул хвалебный гимн.
Корова всхрапнула, чуть присела на задних ногах — и кинулась в наступление.
— Остановись! — вскричал жрец, простирая руки к священному животному. Какое там! Глаза коровы налились кровью, в них светилась жажда победы. В последний момент жрец успел откатиться в сторону. Корову это ужасно разозлило, на ее морде выступила пена, копыта, сбившись с четкого ритма, пропахали сухую землю. Резко затормозив, она развернулась, покачнулась, восстанавливая равновесие, отыскала мутными глазами цель и возобновила атаку.
— Священная корова хочет забодать жреца! — в ужасе закричали служители храма, призывая в свидетели Шиву, Вишну и все известные их аватары. Деревенские псы надрывались от лая, придавая происходящему дополнительный колорит.
«Да что же это за безобразие! — в отчаянии думал Брихадаранья, снова уворачиваясь от рогов и нащупывая на груди острый нож. — Сейчас я покажу этой проклятой скотине, как кидаться на человека!» Верховный жрец храма Каа-мы был храбрым человеком. К тому же, несмотря на врожденную хромоту, он уделял большое внимание совершенствованию своей физической оболочки. Неизвестно, сумел бы он одолеть невменяемое животное в честном бою или нет, но исход поединка решил фактор религиозный.
— О боги! — надрывался схоронившийся в овражке деревенский жрец. — В чем так провинился перед вами верховный жрец, что вы наслали на него священную корову?!
«Провинился! Провинился!» — эхом отдалось в бритой голове Брихадараньи. Острое лезвие выпало из дрогнувшей руки.
— Да это же Мозгопудра! — заорал он в священном ужасе, глядя на приближающееся животное. — Прости меня! Я не хотел! Я... — Не выдержав безумного взгляда нализавшейся коровы, он развернулся и попробовал бежать. Хромая нога нелепо выворачивалась на ходу, и казалось, что жрец исполняет некий ритуальный танец. Корова издала победный клич и еще наддала ходу. Алая тряпка была совсем близко. Острые рога нацелились в самый центр мишени. Жрец вскрикнул, исполнил в воздухе прощальный кувырок — и скрылся за краем обрыва. Разогнавшаяся корова, не успев сообразить, что происходит, полетела следом за ним.
На поляне воцарилось благоговейное молчание. Только псы неистово взвыли, сообщая всей округе о безвременной кончине бойцов.
Первым нарушил молчание деревенский жрец. Приблизившись к обрыву, он взглянул вниз и потрясению прошептал:
— Они сломали себе шеи.
Брахманы, отряхивая свои рыжие одежды, окружили его и тоже свесились вниз, подыскивая приличествующие случаю мантры.
— Почему уважаемый Брихадаранья назвал священную корову Мозгопудрой? — пробормотал один из них, нервно теребя четки.
— Вероятно, в последний момент его посетило божественное откровение, — молвил другой.
— Что будем делать? — поинтересовался третий.
Деревенский жрец неожиданно завыл, обливаясь слезами:
— Вот горе-то, горе! Теперь наша деревня проклята богами. Как я сообщу об этом несчастным жителям?
— Так и скажи, — посоветовали ему брахманы.
— Как поступим с телами? — задумчиво произнес кто-то.
— Полагаю, о священных останках позаботится местный жрец, — поспешно заявил первый брахман, и остальные согласно закивали бритыми головами.
— Поспешим же к великой Каа-ме, сейчас мы нужны в ее храме как никогда!
Они благожелательно распрощались с деревенским жрецом и пустились в путь, перебирая четки и гудя, как небольшой пчелиный рой.
Что было дальше? Разумеется, деревня снялась с «проклятого» места. Люди волокли на себе нехитрый скарб, оплакивая вспаханные поля и покинутые дома. Вскоре молодая зелень начала оплетать заборы и стены, а полгода спустя джунгли поглотили и поля, и остатки деревни.
ГЛАВА 14
— Во саду ли, в огороде! — напевала богиня Каа-ма, прихорашиваясь перед зеркалом. Настроение у нее было праздничным: прибежавший из деревни гонец доложил, что ее сын, божественный Мозгопудра, найден, накормлен и уложен отдыхать, а его гнусный похититель сидит под замком, в трепете ожидая своей участи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Ты жрец или не жрец? — взревел Брихадаранья, нависая над хозяином, как колотушка над отбивной. — Как мог хранитель культа упустить снизошедшее до него божество?
— Неисповедимы пути Господни... — забормотал провинившийся жрец.
— Нужно было его связать, заточить, замуровать...
— Сына Кришны? — ужаснулся хозяин. Брихадаранья презрительно махнул рукой:
— Богам гораздо удобнее поклоняться, когда они находятся в специально отведенном для этого месте. Ладно, с сыном Кришны будем разбираться потом. Веди меня к его похитителю.
Они вышли на улицу. Напевно бормочущая толпа повалилась ниц, ожидая увидеть явление Мозгопудры, однако верховный жрец, не снизойдя до объяснений, целеустремленно похромал на противоположный край деревни. Озадаченные адепты учения Каа-мы быстро отряхнулись и побежали следом, предвкушая зрелищные откровения.
Деревенский жрец торжественно отпер дверь сарая, Брихадаранья шагнул внутрь — и вдруг сдавленно захрипел. Возбужденная до предела толпа, утратив остатки сдерживающего благоговения, ринулась к дверному проему. Воздух задрожал от криков и стонов: кричали те, кто сумел заглянуть внутрь, стонали те, кого по пути затоптали. На месте избитого и связанного пленника, вздыбив шерсть и выгнув черную спину, шипела обезумевшая от страха кошка.
— Вот что бывает с теми, кто посягнул на божественное! — в религиозном экстазе возвысил голос деревенский жрец. — Юный сын Кришны обратил своего похитителя в черное животное! Спешите в храм и не забудьте захватить с собой жертвенные дары — нам было явлено чудо, и мы должны срочно умилостивить богов!
— В храм! Скорее в храм! — взвыла толпа, но не двинулась с места: всем было интересно, что же случится дальше с гнусным похитителем божества, обращенным в кошку.
Брихадаранье было совсем худо. Неприятный холодок в животе нарастал, начиная давить на ребра и грозя разорвать грудную клетку. Всемогущий Мозгопудра! Как я мог осмелиться поднять на тебя руку? Впрочем, руки-то я не поднимал, может, все еще обойдется? Знать бы. что ты не успел в свое время прочитать мои мысли...
Жрец подогнул слабеющие ноги и стукнулся коленями о земляной пол. Было не совсем понятно, почему сын Кришны решил покарать того, кто на самом-то деле его не похищал, но тут Брихадаранья вспомнил, что неизвестный чужеземец был давним недругом его матушки... Если мальчишка так суров с врагами чужими, то как будет поступать с собственными?
— О великая богиня, будь милосердна к верному слуге! — Жрец возвел очи к потолку. — Не позволь своему непредсказуемому сыну... — Он вдруг запнулся, потеряв мысль. Крыша сарая выглядела как-то странно. Кое-где солома сбилась и неопрятно свисала вниз, позволяя увидеть синеющее в просветах небо, а одно место и вовсе выглядело жалкой заплаткой, наложенной сверху неумелой рукой.
Жрец оглядел место событий более внимательно и заметил валяющиеся в углу обрывки веревки и черепки разбитого кувшина.
— Ну мальчишка! Только попадись мне в руки! — вспыхнул Брихадаранья, но заставил себя сдержаться. Проделки Мозгопудры — дело семейное, к тому же не стоит посвящать целую деревню в подробности побега важного преступника. Пусть лучше идут в храм, жертвоприношения лишними не бывают.
— Трепещите! — внушительно взвыл Брихадаранья. — Вот что случается с теми, кто не оказывает должного уважения богам! Идите, идите отсюда, вас ждут важные дела.
Толпа нехотя начала рассасываться.
— Что будем делать с преступником? — воодушевленно осведомился деревенский жрец, указывая на несчастную кошку. — Может, устроим показательное сожжение во славу Мозгопудры?
Брихадаранья поморщился:
— Нет, лучше отправим с гонцом к его матушке. Должны же мы как-то отчитаться о проделанной работе.
Черная кошка спутала Брихадаранье все карты. Зачем, скажите, высылать погоню за преступником, если он уже мяучит в мешке по дороге к храму Каа-мы? Однако погоня была необходима, и хромой Жрец понимал, что в одиночку ему не справиться.
Он собрал подчиненных жрецов и произнес зажигательную речь, суть которой сводилась к тому, что поимкой преступника их миссия не исчерпывается. Нужно срочно отыскать божественного Мозгопудру и вернуть в семью!
— Где ж его найдешь? Бог — он вездесущ, — усомнился деревенский жрец.
— Хватит умничать! — рявкнул Брихадаранья. — Наш бог хоть и могуществен, но еще мал и несмышлен. Потому задача жрецов всячески его опекать и наставлять на путь истинный. А если он заблудится в джунглях? Что скажем мы его грозной матушке?
— А вдруг он отправился навестить отца? — высказал предположение один из брахманов.
— Это мы сейчас выясним. Берите собак и отправляйтесь по следу.
— Возможно ли преследовать бога? — задрожали бритоголовые жрецы. — Кришне вряд ли понравится, что мы, ничтожные, суемся в его семейные дела!
— Экие вы трусы! — разъярился Брихадаранья. — Будто у великого Кришны нет больше занятий, как только наблюдать за вашими перемещениями. А вот свой гнев я вам гарантирую!
В общем, верховному жрецу удалось подавить бунт своих подчиненных. Деревенские псы дружной ватагой кинулись по следу юного божества, служители храма в тоске и боязни отправились за ними, а хромой Брихадаранья целеустремленно поспешал в арьергарде.
Меж тем Гвидонов с Маугли, стараясь запутать преследователей, уже отмахали пару километров по бурлящей воде и вновь углубились в джунгли, а на поляну у высокого обрыва неторопливо ступило деревенское стадо. Организованной толпой... в общем, животные направлялись к водопою. Впереди шли могучие буйволы, за ними степенно продвигались коровы с телятами. Они то и дело останавливались, чтобы почтить своим вниманием топорщащиеся кустики травы, однако жажда была сильнее голода, и стадо двигалось дальше.
Одна из коров отчего-то замешкалась. Удивленно прядая ушами, она принюхивалась к незнакомому запаху, доносящемуся с края поляны. Чуть отклонившись от проторенной дороги, корова подошла ближе к джунглям и принялась с наслаждением обгладывать пучки жесткой травы. Дурманящий порошок, рассыпанный Егором с целью отвлечения собак, пришелся ей весьма по вкусу.
Когда хромоногий Брихадаранья достиг уже знакомой нам поляны, глазам его открылось загадочное зрелище. Деревенские псы, подвывая и повизгивая, кружили в некотором отдалении; брахманы, пачкая рыжие одежды, распростерлись в пыли и самозабвенно бормотали мантры; а в центре картины, поводя слегка безумными глазами, пританцовывала упитанная корова.
— Хвала богам, вот и верховный жрец! — заголосили его подчиненные, временно оставив четки в покое.
— Что происходит? — настороженно поинтересовался Брихадаранья, не спеша приближаться.
— Священная корова взбесилась, — скорбно пояснил деревенский жрец. — Вся наша надежда на твою великую мудрость.
— Да ладно — взбесилась! Придумали тоже, — усомнился Брихадаранья, начиная потихоньку пятиться обратно. — Просто у нее хорошее настроение. Решила слегка поразвлечься.
— Да она вся дрожит! — возопил духовный наставник деревни. — Боги не простят, если мы оставим священное животное наедине со своими проблемами!
— Излечи священную корову, — присоединились брахманы, укоризненно глядя на своего шефа. Произошла быстрая рекогносцировка, площадка между верховным жрецом и коровой расчистилась, а за спиной помрачневшего Брихадараньи собралась группа активных болельщиков.
— Да-вай, да-вай, — скандировали массы, подпихивая жреца в спину.
Брихадаранья неуверенно двинулся вперед.
Корова напряглась, фокусируя расплывающийся взгляд на его алом одеянии. Что-то сегодня трещали обезьяны по поводу новой забавы для уважающих себя парнокопытных? Названия уже не вспомнить, но правила очень просты: как увидишь что-то красное, нужно сразу бодать. Впрочем, с обезьян спрос невелик, могли и натрепать, но даже старый дикобраз говорил, что вчера состоялся первый раунд новой игры, и дикий буйвол с Мутных Болот потерпел сокрушительное поражение!
Алое одеяние жреца слегка колыхалось от каждого шага.
«Да что там бодать-то? — подумала корова. — Глупый буйвол, не сумел одолеть такой ерунды».
Она подняла голову и протяжно замычала:
— Смотрите! Смотрите все! Клянусь молоком, струящимся из моего вымени, сейчас я вам покажу, как надо расправляться с красными тряпками!
Жрец испуганно замер. Голос священной коровы звучал угрожающе. Или ему показалось? Разве может мычание домашней скотины нести в себе угрозу?
Корова пригнула голову к земле, наставив на Брихадаранью острые рога, и вызывающе взрыхлила копытами землю. Болельщики дружно охнули и поспешили найти более надежное укрытие, чем спина верховного жреца. Брихадаранья стряхнул оцепенение и неуверенно затянул хвалебный гимн.
Корова всхрапнула, чуть присела на задних ногах — и кинулась в наступление.
— Остановись! — вскричал жрец, простирая руки к священному животному. Какое там! Глаза коровы налились кровью, в них светилась жажда победы. В последний момент жрец успел откатиться в сторону. Корову это ужасно разозлило, на ее морде выступила пена, копыта, сбившись с четкого ритма, пропахали сухую землю. Резко затормозив, она развернулась, покачнулась, восстанавливая равновесие, отыскала мутными глазами цель и возобновила атаку.
— Священная корова хочет забодать жреца! — в ужасе закричали служители храма, призывая в свидетели Шиву, Вишну и все известные их аватары. Деревенские псы надрывались от лая, придавая происходящему дополнительный колорит.
«Да что же это за безобразие! — в отчаянии думал Брихадаранья, снова уворачиваясь от рогов и нащупывая на груди острый нож. — Сейчас я покажу этой проклятой скотине, как кидаться на человека!» Верховный жрец храма Каа-мы был храбрым человеком. К тому же, несмотря на врожденную хромоту, он уделял большое внимание совершенствованию своей физической оболочки. Неизвестно, сумел бы он одолеть невменяемое животное в честном бою или нет, но исход поединка решил фактор религиозный.
— О боги! — надрывался схоронившийся в овражке деревенский жрец. — В чем так провинился перед вами верховный жрец, что вы наслали на него священную корову?!
«Провинился! Провинился!» — эхом отдалось в бритой голове Брихадараньи. Острое лезвие выпало из дрогнувшей руки.
— Да это же Мозгопудра! — заорал он в священном ужасе, глядя на приближающееся животное. — Прости меня! Я не хотел! Я... — Не выдержав безумного взгляда нализавшейся коровы, он развернулся и попробовал бежать. Хромая нога нелепо выворачивалась на ходу, и казалось, что жрец исполняет некий ритуальный танец. Корова издала победный клич и еще наддала ходу. Алая тряпка была совсем близко. Острые рога нацелились в самый центр мишени. Жрец вскрикнул, исполнил в воздухе прощальный кувырок — и скрылся за краем обрыва. Разогнавшаяся корова, не успев сообразить, что происходит, полетела следом за ним.
На поляне воцарилось благоговейное молчание. Только псы неистово взвыли, сообщая всей округе о безвременной кончине бойцов.
Первым нарушил молчание деревенский жрец. Приблизившись к обрыву, он взглянул вниз и потрясению прошептал:
— Они сломали себе шеи.
Брахманы, отряхивая свои рыжие одежды, окружили его и тоже свесились вниз, подыскивая приличествующие случаю мантры.
— Почему уважаемый Брихадаранья назвал священную корову Мозгопудрой? — пробормотал один из них, нервно теребя четки.
— Вероятно, в последний момент его посетило божественное откровение, — молвил другой.
— Что будем делать? — поинтересовался третий.
Деревенский жрец неожиданно завыл, обливаясь слезами:
— Вот горе-то, горе! Теперь наша деревня проклята богами. Как я сообщу об этом несчастным жителям?
— Так и скажи, — посоветовали ему брахманы.
— Как поступим с телами? — задумчиво произнес кто-то.
— Полагаю, о священных останках позаботится местный жрец, — поспешно заявил первый брахман, и остальные согласно закивали бритыми головами.
— Поспешим же к великой Каа-ме, сейчас мы нужны в ее храме как никогда!
Они благожелательно распрощались с деревенским жрецом и пустились в путь, перебирая четки и гудя, как небольшой пчелиный рой.
Что было дальше? Разумеется, деревня снялась с «проклятого» места. Люди волокли на себе нехитрый скарб, оплакивая вспаханные поля и покинутые дома. Вскоре молодая зелень начала оплетать заборы и стены, а полгода спустя джунгли поглотили и поля, и остатки деревни.
ГЛАВА 14
— Во саду ли, в огороде! — напевала богиня Каа-ма, прихорашиваясь перед зеркалом. Настроение у нее было праздничным: прибежавший из деревни гонец доложил, что ее сын, божественный Мозгопудра, найден, накормлен и уложен отдыхать, а его гнусный похититель сидит под замком, в трепете ожидая своей участи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38