Кардинал охотно вынул руки из рукавов, быстро подошел к желтой горе и загреб несколько пригоршней монет.
– Чистое золото, ваше величество, – развел он руками. При этом несколько крон нечаянно провалились прямо в его широченные рукава, но Маджента, будучи, наверное, человеком всецело посвященным религии и поэтому рассеянным, по-видимому, даже этого не заметил.
– Юные друзья мои, – пророкотал король. – Вы пришли в назначенный день и, видит Памфамир-Памфалон, ваши деньги пойдут на благое дело – защиту мирной страны от вероломного агрессора. Хороша ложка к обедне, как гласит ваша поговорка. Ха-ха-ха. Вы свое обещание выполнили. Что ж, свою часть уговора я также не премину исполнить. Сержио, – обратился он к смазливому юноше, – принеси сюда жар-птицу.
Кронпринц оторвался от своего увлекательного занятия, небрежно сунул пилочку в карман и вяло щелкнул пальцами:
– Эй!
Мгновенно подскочили два лакея и застыли в поклонах. Не обращая более на них никакого внимания, Сержио подошел к одной из огромных панелей за спиной у отца и нажал сверху вниз на голову хищно оскалившегося бирюзового льва с глазами из красного дерева. Панель со вздохом отъехала в сторону, и в бордово-бирюзовую пыльную муть ворвался ослепительный солнечный свет, запах листвы и земли после дождя и голоса птиц.
Это были знаменитые висячие сады Мюхенвальда.
Предводительствуемые принцем, лакеи скрылись из глаз, но ненадолго. Через минуту они вернулись, неся вдвоем просторную золотую (забудем злые языки) клетку, изукрашеную драгоценными (мы же договорились – забудем!) камнями. А в клетке...
Через несколько минут лукоморцы пришли в себя, но отсвет неземной красоты*[2] все еще играл в их расширившихся восторженных глазах.
– Ты-то чего пялишься, ты же до этого ее уже видел, – украдкой сердито шепнул смущенный Волк царевичу.
– Красота-то какая... – блажено улыбаясь во весь рот, отозвался Иван.
– Красота. У кота, – сочинил стихотворение Серый. – Давай, откланиваться пора. Дома мамка с пирогами ждет.
– Она не любит пироги, она любит пель... Кхм, – замотал головой покрасневший Иванушка и стушевался.
– Приятно было с вами познакомиться, – раскланялся перед Шарлеманем Волк. – Ваша замечательная страна произвела на нас неизгладимое впечатление. Мы провели здесь незабываемое время, увидев и узнав так много нового, интересного и необычного, что принцу Ивану-царевичу, наверное, на целые мумеары хватит. Мы надеемся, что когда-нибудь мы вернемся сюда. Не смеем больше задерживать ваше величество и отвлекать вас от важных государственных дел.
– Империя зла – полюбишь и козла, – чуть не прослезился от речи князя Ярославского король. – Мальчики мои, Иван, Сержио – подойдите друг к другу – пожмите друг другу руки в знак вечной дружбы. Вот на таком уровне и завязываются в зародыше прочные международные контакты интернациональной дипломатии. Сержио – кронпринц, и принц Иван – старший...
– Младший, – подсказал кардинал.
– А. Кхм. Да. Ну все равно – пожмите друг другу руки – и нам действительно пора.
Не отрываясь от подпиливания своих ухоженных ногтей, кронпринц походя проигнорировал Волка и снисходительно протянул руку только помрачневшему Ивану.
– Прощайте, – выдавил набычившийся царевич.
– Прощайте, – издевательски повторил Сержио, и с высокомерной ухмылкой впервые соблаговолил поднять на лукоморца глаза.
Их взгляды встретились – и вся гамма эмоций от узнавания до изумления, негодования, гнева и неприкрытой мстительной радости промелькнула на лицах обоих принцев в одно короткое мгновение.
– Так это был ты!!! – выдохнули они в один голос.
– Что случилось? – вторил им дуэт Шарлемань-Серый.
– Отец – это тот самый мерзавец, который напал на меня и моих друзей полторы недели назад! Он не принц! Он – подлый разбойник и грабитель! Стража!!!
– Но сын мой! Это еще ни о чем не значит! Может, ты оши... – не подумавши, начал было король, но внезапно его посетило озарение в лице кардинала и шепнуло, что если бы эти гости оказались и в самом деле преступниками, подлежащими аресту, а еще лучше – смертной казни, то можно было бы, как любит выражаться его величество, и рыбку съесть, и между двух стульев сесть, то есть...
– Схватить их!!! – самостоятельно нашел правильное решение Шарлемань.
– Немедленно арестовать!!!
– За покушение на жизнь наследника короны!!!
– В кандалы!!!
– В казематы!!!
– Хватайте их!!!..
– Держите их!!!
– Не упустите!!!
– Бей их, бей их, бей их!!!
– И незачем так орать.
Негромкий голос князя Ярославского в сочетании с остриями двух мечей у горл монаршей семьи произвел эффект разорвавшейся бомбы с холодной водой.
На ковре, на куче золота, корчился один гвардеец. Остальные трое уже не могли делать и этого.
– Извините, ваше величество, мы этого не хотели, – попросил прощения Иванушка, извлекая себя из-под груды неподвижных тел.
– Ей-Богу, не хотели.
– Да как ты... – захрипел Шарлемань.
В это время Маджента, решив, что если ему не уделяют внимания, значит, он этого не заслужил, что он человек не гордый, и что вообще тут в последнее время что-то стало очень шумно, бочком попятился к выходу в сад.
– Если поп убежит, я перережу глотку принцу, – между прочим сообщил Серый.
– Стоять! – взревел Шарлемань.
На лице первосвященника ясно отразилась мысль, что попытаться бежать стоит хотя бы только ради этого, но, еще раз кинув взгляд на малиновое лицо своего монарха, Маджента благоразумно передумал.
– Ты, быдло, ты не смеешь...
– А за "быдла" ответишь, – многозначительно произнес Волк, чуть усиливая нажим клинка. Возражения сразу иссякли.
– Ваше величество, – снова обратился Иван к королю. – Тогда я напал на этого... принца и его прихв... друзей, – ох и тяжелая наука – дипломатия! – защищая жизнь простого человека, которого они избивали вечером в переулке. И я не знал, что этот нег... дворянин – ваш сын. Но если бы даже и знал – это бы ничего не изменило... И я очень сожалею о том, что тут сейчас случилось, но у нас не было другого выхода... И я правда не знаю, что нам теперь делать, когда такое вот теперь произошло... – пафос благородного негодования Ивана пришел к своему традиционному завершению.
– Иван, кончай трепаться. Свяжи этих троих, если не хочешь, чтобы за нами гналась вся королевская рать. Вон, шнуры со штор отдери. Хоть какая-то от них польза будет. И не стесняйся. Как говорит его величество, кто с чем к нам придет, на то и напорется. Ха-ха.
Минут через пятнадцать Иванушка справился с заданием. Все это время его мучили страшные сомнения: достойно ли это лукоморского витязя – так поступать с монархом независимой страны и его законным наследником престола? Правда, прецедент был – королевич Елисей на странице двести тридцать первой, освобождая из плена султана Секир-баши двадцать сестер-прорицательниц богини Тидреды, чтобы султан не поднял тревогу и не позвал на помощь своих кунаков, привязал его за шею к потолочной балке, но так ведь только за шею, а он связывает их по рукам и ногам... Но, с другой стороны, он привязывал их к трону, а Елисей, когда одной из сестер – Белисии – стало дурно, наоборот вынул из-под ног Секир-баши единственный в зале стул и предложил его бедной девице... Он даже в такую минуту мог быть галантным!.. А он, Иван...
Еще через пять минут Серый переделал всю Иванову работу, засунул в рот каждому из троих по куску шторы размером с банное полотенце, закрыл глаза последнему из гвардейцев и тщательно вытер об него свой меч.
– Ну вот, теперь мы готовы, – очаровательно улыбнулся он. – Засовывай свою ворону крашеную в мешок, и пошли. Пельмени остывают.
– Какие пельмени? – испугался Иван.
– Мамкины, – осклабился князь.
– Да ну тебя...
– Еще меня же и ну.
– А птицу я в клетке повезу.
– Зачем?
– Да какая же она жар-птица без клетки-то?! – подивился царевич непонятливости друга.
– Иванушка, – ласково, как говорят с упрямым бестолковым карапузом непедагогичные родители, молвил Волк. – Мы же сейчас во весь опор поскачем. Ты хочешь, чтобы на твоей лошади было полсотни лишних килограмм во время погони? Которые ты не сможешь толком закрепить? Или ты сомневаешься, что за тобой будут гнаться? Так, давай, спросим у Мюхенвальдов, – кивнул он в сторону королевской фамилии.
Оттуда донеслось такое яростное мычание и рычание, что двух мнений на этот счет остаться не могло даже у Ивана.
Но осталось.
Перед внутренним взором его моментально промелькнули две картины: Иван-царевич – герой и пышущая светом Жар-Птица в золотой клетке в его мужественной руке, и Иван-царевич – куриный вор с залатанным мешком за плечами, в котором трепыхается нечто неясной этимологии.
При виде последней он содрогнулся.
– Нет, – твердо заявил Иванушка. – Птица – моя. И клетка моя. И я не хочу оставлять то, что принадлежит мне по праву.
– И чего я такой добрый? – вздохнул Сергий. – Другой бы на моем месте уже сделал с тобой то же самое, что ты сотворил с их величествами, засунул птицу в мешок, погрузил вас обоих на коня, и был таков. А я тебя тут уговариваю...
И тут Ивана осенило.
– Сергий, ты, конечно, во всем прав, как всегда, – хитро улыбнулся царевич, – но, видишь ли, если мы по дворцу понесем птицу в мешке, а не в клетке, всем будет интересно, почему...
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – проворчал Серый, еще раз вздохнул, но спорить больше не стал. – Пошли. Один-то поднимешь? Хотя, чего я спрашиваю? Птица – твоя. И клетка твоя. А мешок я все-таки на всякий случай прихвачу.
Пройдя метров тридцать по коридору, царевич начал жалеть о принятом под влиянием гордынюшки решении. Еще метров через двадцать – начал жалеть очень сильно. Еще десять метров – и он был готов бросить все – и клетку, и птицу, и меч, и шляпу, и даже сапоги – ему стало казаться, что каждый его шаг глубоко впечатывается в каменный пол дворца, а руки скоро вытянутся до колен, а потом просто оторвутся.
– Не тяжело? – через плечо поинтересовался Волк.
– Нчгостршного, – предсмертным хрипом вырвалось между сведенных судорогой зубов Ивана.
– Эй, человек, – подобно гипнотизеру, Серый щелкнул пальцами перед носом проходящего мимо слуги.
– Чего изволите? – склонился тот.
– Его высочество хочет поправить перевязь. Подержи пока клетку, будь любезен.
– Будет исполнено.
– А теперь неси ее за нами вниз, к коновязи.
"Как все просто", – с завистью подумал медленно приходящий в себя Иванушка. – "Почему у меня так не получается? Я же столько книг прочитал, это ведь я должен всякие штуки первым придумывать. Ну, или вспоминать из книжек. У меня же опыт! Правда, чужой. Но ведь говорят, что дураки учатся на своих ошибках, а умные на чужих. Ну и с опытом – то же самое, я полагаю. Ведь на самом деле все просто. Надо просто целенаправленно попытаться применить накопленные знания на практике. Вот, например, сейчас. Ведь наверняка можно вспомнить что-нибудь такое, из сокровищницы мировой тактики, до чего Сергий бы сам не додумался. Ну, или не сразу. Или ему просто бы в голову такое не пришло."
Кто-то противный и циничный глубоко внутри Ивана гнусно хихикнул: "Вот-вот. Ему бы не пришло."
Но Иванушка, воодушевленный новой идеей, не обратил на незваного насмешника ровно никакого внимания, а погрузился в раздумья. Или воспоминания. И к тому времени, как они выехали из ворот королевского дворца, просветление нашло.
– Сергий, куда мы сейчас направляемся?
– Известно куда, – пришпорил Волк коня. – По Главному проспекту, потом налево, а в конечном итоге – к Лукоморским воротам и домой.
– У меня есть идея получше.
– Какая?
– Если за нами будет погоня, они ведь в первую очередь, естественно, к Лукоморским воротам поскачут, и по Лукоморской дороге.
– Не "если", а "когда", – поправил его друг.
– Ну да, когда.
– Ну и что?
– А то, что нам надо применить военную хитрость.
– Чево-о? – уточнил Серый.
– Военная хитрость – это когда на войне обманывают.
Подобное пояснение вряд ли когда-нибудь вошло бы в учебник военной тактики. И даже в толковый словарь. Но до Волка все равно дошло. Дошло то, что он ничего не путает, и что слова "военная хитрость" он услышал именно от Иванушки.
Услышь он их от одного из их коней, или даже от птицы, он не так удивился бы.
– ...В свете всего вышеизложенного, – продолжал свою лекцию по стратегии и тактике царевич, – как советовал древнестеллинский историк и архистратиг Эпоксид, надо поступать так, чтобы враг, если ты находишься далеко, думал, что ты близко, а если...
– Извини, Иван-царевич, что прерываю столь познавательную твою историю, но за тем поворотом уже будут наши ворота. Какую... военную хитрость... хотел ты предложить?
– В свете всего вышеизложенного я предлагаю выехать из города по другой дороге, где нас ожидать и искать не будут. Например, по Шантоньской.
– Хитрость твоя, спору нет, вельми премудрая, Иванушка, но так мы потеряем кучу времени! А если нас уже хватились?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116