.. Сколько их существует всего там... Столько, сколько жителей в Вамаяси?.. Хотя, это я хватил... Поменьше, наверное.
Тогда где же я сейчас?
Определенно, чужие миры к гостям неприветливы... Сначала я заблудился, на другом меня ограбили, на третьем связали и хотели попеременно то женить, то повесить, на четвертом чуть не втоптали в землю, а сейчас, не мудрствуя лукаво, просто бросили в подземную тюрьму и приковали к стене... С кем меня перепутали на этот раз?.. И что у них тут случилось?..
И Иван снова провалился в беспамятство.
Пришел он снова в себя потому, что ему приснилось, как какие-то голоса настойчиво спрашивают его, кто он и как его звать, а он силится, и никак не может ответить.
– ...Эй, ты слышишь нас?.. Как тебя зовут?.. – было первое, что услышал он и после пробуждения.
Значит, это был не сон.
– За что тебя схватили?..
"За руки... И за ноги..."
– Что там, на свободе?..
"Свобода?.. А где это?.. И где я?.."
Иванушка, придя, наконец, к выводу, что его самочувствие позволяет ему совершать подвиги, несколько раз открыл и закрыл глаза для пробы, разлепил ссохшиеся губы и шепотом прохрипел:
– Где... я...
– Не знаю, на что ты рассчитывал, но это подземная тюрьма дворца Вахуны Змеи. Добро пожаловать, – донесся до него из темноты насмешливый голос.
На царевича это имя оказало воздействие даже не ушата – танкера ледяной воды в морозный день.
Внутри, в районе желудка, у него зародился ледяной комочек, который мгновенно разросся до средних размеров айсберга и сковал его мысли, чувства и движения ужасом происшедшего непоправимого.
– Вахуны... Вахуны... Старой ведьмы с косящим глазом?!.. Но этого не может быть!.. Она же... Она не могла... Где я?..
– Ты что – с луны свалился, приятель? Или проспал все эти шестьдесят лет? Она, конечно, ведьма, и змея, и кривая, кто же спорит, но она является императрицей всей Агассы, и никто с этим ничего не может поделать! – проговорил кто-то ещё, прикованный прямо напротив него.
– Шестьдесят лет?.. С того момента, когда она бежала из тюрьмы, прошло шестьдесят лет?!..
– Нет, парень, ты точно чокнулся, – недоверчиво усмехнулся голос слева.
– И, к тому же, всем давно известно, что бы эта Змеюка ни говорила, что это не она сама сбежала, а ей помогли. Какой-то такой же ненормальный, вроде тебя, у которого вместо мозгов – вата. Освободил её, а за это она его сбросила в фонтан Смерти.
– Фонтан Смерти?.. Но она сказала... Фонтан Истины...
– Ага, Истины. Так называл его Премьер-Магистр, но от этого он не переставал быть фонтаном Смерти. Уж кому-кому, а ему-то это хорошо известно. Сколько колдунов и ведьм сбрасывал он туда – не перечесть. А одну, с которой и надо было начинать – не успел.
– Завтра он сам проследует туда.
– Последний маг...
– Почему последний?
– Вахуна постаралась, чтобы у ней на Агассе не осталось конкурентов.
– Говорят, что она нашла способ забирать всю силу убиваемого мага себе.
– Траор, наверное, самый последний могучий маг во всем мире... Остальные, которых Змея еще не изничтожила – так, мелочь, шептуны, или шарлатаны. Ему надо было поднимать народ раньше, пока она была ещё равна ему по силе.
– Я думаю, он просто боялся.
– Чего ему бояться?
– Чего-чего... Тебя-то она только убьет, а что будет с ним, теперь, когда она нашла способ...
– Послушайте! – Иван снова попытался привлечь к себе внимание. – Но, если я ничего не путаю, шестьдесят лет назад люди Агассы выглядели по-другому?..
Кто-то слева от него невесело гоготнул.
– Да ты точно проспал все эти годы, парень!
– Я... Я был далеко. На необитаемом острове. И только сегодня вечером вернулся.
– Лучше бы ты не возвращался. Стоило просидеть шестьдесят лет где-то в океане и вернуться только для того, чтобы тебя вздернули или распилили или сожгли.
– Но если он не принимал участия ни в восстании, ни в попытке освободить Траора...
– Кто будет в этом разбираться, Нанг!.. Да его даже как звать не спросят! Кстати, как тебя звать?
– Иваном.
– Странное имя.
– Я сам из... из этого... Из Кнейфе.
– А-а... Домой направлялся...
– Да там у вас сейчас не лучше – всем заправляет наместник Пант со своей мегерой.
– Пант?.. Хозяин трактира?
– Это раньше он был трактирщиком, а теперь – правая рука Змеи.
– Но если это твой знакомый, то тебе повезло. Завтра он должен приехать сюда на казнь Премьер-Магистра. Подфартит – словечком-другим перемолвиться успеешь. Пока голова на месте. Может, и отпустят.
– Не смеши меня, Есн. Отпустят они... С этого света на тот.
– А где ваш король? Ведь тогда был король? Или кто-то вроде него? – вдруг вспомнил Иван.
– Был... И король, и королева, и принцессы... Все были... Всех... "отпустили"... Когда началось это сумасшествие со сменой тел, Змея обвинила во всем Траора и королевскую семью. Премьер-Магистр тогда только чудом скрылся, а бедняга король не переставал думать, что монаршая шкура неприкосновенна даже тогда, когда его... когда его... – узника напротив передернуло. – Бр-р-р... Нет уж... Лучше не вспоминать.
– Н-да... Дураки же мы все тогда были... Если бы не народ – сидела бы она сейчас в какой-нибудь дыре и сушила свои травки-корешки да наводила порчу на соседок... Если бы жива была...
– Но она обещала!.. Она не могла!.. Она не должна была так делать!..
– Что обещала? Что не должна?
– По-моему, наш Иван, или как там его, от всех этих новостей окончательно спятил, – мрачно пошутил кто-то справа от него.
Лукоморец повернул голову, чтобы разглядеть говорящего, но в мерцающем свете факела в коридоре, проникающем через решетку-дверь, ничего кроме черного силуэта на чуть менее темном фоне он не увидел.
– Я не сошел с ума, – медленно, но громко ответил силуэту собеседника Иван. – Если она действительно сделала то, что сделала, она должна за это ответить.
– Уж не перед тобой ли, блаженный?
– И передо мной тоже, – едва слышно проговорил Иванушка. – Это я во всем виноват. Я хотел помочь пятерым, а обрёк на Вахуну всех... Скажите, пожалуйста, вы знаете, где держат вашего Премьер-Магистра? – добавил он уже громче.
– Он рядом с тобой, Ин-Ван из Кнейфе. В соседней камере на той стороне. Единственной в этом коридоре, где вместо решетки – дверь, непроницаемая для магии.
– Что ты собираешься делать, дурачок? Разорвать цепи, выломать решетки, перебить стражников, победить Змею, освободить Траора и возвести его на трон? Или сам стать королем? Тогда сделайте меня министром по кабакам, ваше будущее величество! А Есна – архибиблиотекарем! И не перепутайте, пожалуйста!
Заключенные захохотали.
Иванушка на минуту задумался.
– Неплохой план, – наконец признал он.
Три слова, тихо сказанные под нос – и в оковах уже болталось не четырехрукое существо, а самый обычный кот в самых обычных красных стоптанных сапогах из кожи заменителя. Но толщина и количество передних кошачьих конечностей, конечно же, не шла ни в какое сравнение с агасскими, и котище, неуклюже извернувшись, приземлился на каменный пол на все четыре лапы.
Пройдя сквозь решетку как через дверь под оглушительное испуганное молчание, Иванушка оглянулся по сторонам, увидел одиноко стоящих в длинном темном коридоре часовых и стянул с одной лапы сапог.
И тюрьма под тягучие звуки мелодии, смутно напоминающей эллингтоновский "Караван", медленно погрузилась в липкий тревожный сон.
Спали измученные страхом, ранами и пытками заключенные, спали стражники, навалившись на стену и сжав огромными кулаками древка алебард, спали желтоватые голокожие зверюшки с куцыми хвостами, по-видимому, заменяющие на Агассе крыс, населяющих казематы его родного мира...
Ночь, наконец, вступила в свои права и в этом подземелье, мягко погасила и без того редкие светильники и расползлась по всем щелям и закоулкам, щедрой прохладной рукой даруя достойным и недостойным свой короткий покой и забвение...
Иван принял человеческую (насколько это было возможно на Агассе) форму и, неслышно ступая одной ногой, осторожно приблизился к стражникам и камере с закрытой дверью.
При звуках его приближения солдаты завозились, шумно завздыхали во сне, со звоном выронили алебарды, но не проснулись.
Царевич тогда снял ключи с крюка, вынул один из двух оставшихся в коридоре горящих факелов из кольца и открыл дверь, отодвинув ею заскрежетавшего бронёю о камни одного из охранников.
Вообще-то, он не слишком хотел встречаться и разговаривать с бывшим Премьер-Магистром, памятуя его отношение к колдунам, пока тот ещё был у власти, но другое воспоминание – слишком ещё живое и яркое, чтобы его игнорировать – приходило ему на память – о безумном и бестолковом беге по коридорам и переходам дворца в поисках тюрьмы в свой первый визит в это мир, о проглоченной напуганным поваренком ложке, о десятке ненужных ему дворцовых секретов и тайн, походя открытых и забытых им и, самое ужасное – о паническом, почти физическом ощущении истекающего времени...
Иванушка прикрыл за собой дверь и осветил камеру.
Траор находился там, где лукоморец и предполагал.
Он подошел к стене и посветил Премьер-Магистру в лицо.
Они вздрогнули одновременно.
Иванушка отвел глаза, а Траор открыл их.
– К-к-к... х-х-х.. х-к-кто... – попытался выговорить он свой вопрос разбитыми губами, но не смог и закашлялся.
– Тихо, тихо, – быстро приложил ладонь к его рту Иван. – Вам не надо говорить. Пока. Я сам все скажу. Я пришел, чтобы узнать, где сейчас можно найти Вахуну. Мне надо срочно ее видеть. Дело в том, что шестьдесят лет назад я допустил одну громадную ошибку, и теперь должен её исправить. Сейчас я освобожу вас, а вы нарисуйте мне план, как пройти в её покои. Хорошо? Погодите. Сейчас...
Струя пламени из сапога впилась в камень, даже не заметив мгновенно побелевшего и испарившегося железа противоколдовских оков на своем пути.
Траор рухнул на пол и остался неподвижно лежать.
Взгляд Иванушки в панике метнулся по камере в поисках воды или чего-нибудь, что могло бы привести бесчувственного мага в себя, но тщетно. Нигде не было даже сухой корки или пустой плошки.
Делать было нечего.
Четыре волшебных слова – "Краббле", "Круббле", "Криббль" и "пожалуйста" – и перед Иваном появился роскошный ужин на две персоны – жареное мясо с картошкой, салаты, бананы в шоколаде на десерт (Серый, Серый!.. Где же ты сейчас?.. Увидимся ли мы когда-нибудь снова?..), компот и – самое главное – запотевший кувшин с чистой холодной водой.
Царевич хотел было набрать воды в рот и попрыскать на Траора, но желудок его мучительно сжался, возопил яростное "Нет!!!", и с этого момента перехватил управление всеми руками, ногами и рефлексами своего хозяина.
Минут через пять на скатерти ничего не осталось, кроме чисто вылизанной посуды и воды в кувшине.
Которую, наконец, Иван и смог использовать по назначению.
Траор со стоном, скорее напоминающим вздох, очнулся и настороженно взглянул на лукоморца.
– Мне нужно знать, где сейчас можно найти Вахуну, – на всякий случай, напомнил ему тот.
– Пить...
– Да, конечно, сейчас...
Узник опустошил кувшин и приподнялся на одном локте.
– Кто ты?..
– Это неважно, – нетерпеливо отмахнулся от этого вопроса Иван. – Где она может сейчас быть?
Премьер-Магистр закрыл глаза и едва заметно кивнул:
– Да... Неважно... Она сейчас в спальне короля... которую она теперь считает своею... На третьем этаже... Восточное крыло... Там всего четыре двери... Самая последняя... Или в Малом Зале Совещаний... Если не спит... Второй этаж... Центральная часть... самая большая дверь... позолоченная... со знамёнами...
И он медленно, как фарфоровая кукла, которая боится разбиться от любого резкого движения, опустил голову на пол.
– Не ходи туда... – прошептал он еле слышно. – Беги... Её невозможно победить... Простите меня... Простите...
– Это мы ещё посмотрим, – угрюмо поджав губы, процедил сквозь зубы лукоморец. – Никуда отсюда не выходите. Я скоро вернусь.
– Беги... Беги... Беги... – преследовал его надрывный мучительный шепот, пока он тихонько прикрывал за собой дверь.
Прихватив последний оставшийся в коридоре факел, обувшись и произнеся заклинание невидимости, Иванушка поспешил по указанным адресам.
Что-то подсказывало ему, что Вахуна сейчас спит.
Что бы это ни было, оно ошиблось.
Охраны у дверей монаршей спальни не было, и сами покои были пусты и покойны, и свет не горел нигде.
Ко второму месту, где могла быть императрица, Иван приближался с удвоенной осторожностью.
Это значило, что он, в конце концов, догадался оставить в свободном кольце свой факел, вынесенный ещё из подземелий, и старался так не топать.
У входа в предполагаемый Малый Зал Совещаний стоял полусонный караульный, устало опираясь на два зловещего вида двуручных меча, но дверь была полуоткрыта, и царевич, бесшумно ступая на самых цыпочках, как солист лукоморского царского балета, с замирающим сердцем и праведным гневом на невидимом челе, смог просочиться вовнутрь.
Бескрайний зал с потолками, теряющимися во мраке, был погружен в полутьму – кроме головного стола, с одним, но очень ярким светильником на самом краю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Тогда где же я сейчас?
Определенно, чужие миры к гостям неприветливы... Сначала я заблудился, на другом меня ограбили, на третьем связали и хотели попеременно то женить, то повесить, на четвертом чуть не втоптали в землю, а сейчас, не мудрствуя лукаво, просто бросили в подземную тюрьму и приковали к стене... С кем меня перепутали на этот раз?.. И что у них тут случилось?..
И Иван снова провалился в беспамятство.
Пришел он снова в себя потому, что ему приснилось, как какие-то голоса настойчиво спрашивают его, кто он и как его звать, а он силится, и никак не может ответить.
– ...Эй, ты слышишь нас?.. Как тебя зовут?.. – было первое, что услышал он и после пробуждения.
Значит, это был не сон.
– За что тебя схватили?..
"За руки... И за ноги..."
– Что там, на свободе?..
"Свобода?.. А где это?.. И где я?.."
Иванушка, придя, наконец, к выводу, что его самочувствие позволяет ему совершать подвиги, несколько раз открыл и закрыл глаза для пробы, разлепил ссохшиеся губы и шепотом прохрипел:
– Где... я...
– Не знаю, на что ты рассчитывал, но это подземная тюрьма дворца Вахуны Змеи. Добро пожаловать, – донесся до него из темноты насмешливый голос.
На царевича это имя оказало воздействие даже не ушата – танкера ледяной воды в морозный день.
Внутри, в районе желудка, у него зародился ледяной комочек, который мгновенно разросся до средних размеров айсберга и сковал его мысли, чувства и движения ужасом происшедшего непоправимого.
– Вахуны... Вахуны... Старой ведьмы с косящим глазом?!.. Но этого не может быть!.. Она же... Она не могла... Где я?..
– Ты что – с луны свалился, приятель? Или проспал все эти шестьдесят лет? Она, конечно, ведьма, и змея, и кривая, кто же спорит, но она является императрицей всей Агассы, и никто с этим ничего не может поделать! – проговорил кто-то ещё, прикованный прямо напротив него.
– Шестьдесят лет?.. С того момента, когда она бежала из тюрьмы, прошло шестьдесят лет?!..
– Нет, парень, ты точно чокнулся, – недоверчиво усмехнулся голос слева.
– И, к тому же, всем давно известно, что бы эта Змеюка ни говорила, что это не она сама сбежала, а ей помогли. Какой-то такой же ненормальный, вроде тебя, у которого вместо мозгов – вата. Освободил её, а за это она его сбросила в фонтан Смерти.
– Фонтан Смерти?.. Но она сказала... Фонтан Истины...
– Ага, Истины. Так называл его Премьер-Магистр, но от этого он не переставал быть фонтаном Смерти. Уж кому-кому, а ему-то это хорошо известно. Сколько колдунов и ведьм сбрасывал он туда – не перечесть. А одну, с которой и надо было начинать – не успел.
– Завтра он сам проследует туда.
– Последний маг...
– Почему последний?
– Вахуна постаралась, чтобы у ней на Агассе не осталось конкурентов.
– Говорят, что она нашла способ забирать всю силу убиваемого мага себе.
– Траор, наверное, самый последний могучий маг во всем мире... Остальные, которых Змея еще не изничтожила – так, мелочь, шептуны, или шарлатаны. Ему надо было поднимать народ раньше, пока она была ещё равна ему по силе.
– Я думаю, он просто боялся.
– Чего ему бояться?
– Чего-чего... Тебя-то она только убьет, а что будет с ним, теперь, когда она нашла способ...
– Послушайте! – Иван снова попытался привлечь к себе внимание. – Но, если я ничего не путаю, шестьдесят лет назад люди Агассы выглядели по-другому?..
Кто-то слева от него невесело гоготнул.
– Да ты точно проспал все эти годы, парень!
– Я... Я был далеко. На необитаемом острове. И только сегодня вечером вернулся.
– Лучше бы ты не возвращался. Стоило просидеть шестьдесят лет где-то в океане и вернуться только для того, чтобы тебя вздернули или распилили или сожгли.
– Но если он не принимал участия ни в восстании, ни в попытке освободить Траора...
– Кто будет в этом разбираться, Нанг!.. Да его даже как звать не спросят! Кстати, как тебя звать?
– Иваном.
– Странное имя.
– Я сам из... из этого... Из Кнейфе.
– А-а... Домой направлялся...
– Да там у вас сейчас не лучше – всем заправляет наместник Пант со своей мегерой.
– Пант?.. Хозяин трактира?
– Это раньше он был трактирщиком, а теперь – правая рука Змеи.
– Но если это твой знакомый, то тебе повезло. Завтра он должен приехать сюда на казнь Премьер-Магистра. Подфартит – словечком-другим перемолвиться успеешь. Пока голова на месте. Может, и отпустят.
– Не смеши меня, Есн. Отпустят они... С этого света на тот.
– А где ваш король? Ведь тогда был король? Или кто-то вроде него? – вдруг вспомнил Иван.
– Был... И король, и королева, и принцессы... Все были... Всех... "отпустили"... Когда началось это сумасшествие со сменой тел, Змея обвинила во всем Траора и королевскую семью. Премьер-Магистр тогда только чудом скрылся, а бедняга король не переставал думать, что монаршая шкура неприкосновенна даже тогда, когда его... когда его... – узника напротив передернуло. – Бр-р-р... Нет уж... Лучше не вспоминать.
– Н-да... Дураки же мы все тогда были... Если бы не народ – сидела бы она сейчас в какой-нибудь дыре и сушила свои травки-корешки да наводила порчу на соседок... Если бы жива была...
– Но она обещала!.. Она не могла!.. Она не должна была так делать!..
– Что обещала? Что не должна?
– По-моему, наш Иван, или как там его, от всех этих новостей окончательно спятил, – мрачно пошутил кто-то справа от него.
Лукоморец повернул голову, чтобы разглядеть говорящего, но в мерцающем свете факела в коридоре, проникающем через решетку-дверь, ничего кроме черного силуэта на чуть менее темном фоне он не увидел.
– Я не сошел с ума, – медленно, но громко ответил силуэту собеседника Иван. – Если она действительно сделала то, что сделала, она должна за это ответить.
– Уж не перед тобой ли, блаженный?
– И передо мной тоже, – едва слышно проговорил Иванушка. – Это я во всем виноват. Я хотел помочь пятерым, а обрёк на Вахуну всех... Скажите, пожалуйста, вы знаете, где держат вашего Премьер-Магистра? – добавил он уже громче.
– Он рядом с тобой, Ин-Ван из Кнейфе. В соседней камере на той стороне. Единственной в этом коридоре, где вместо решетки – дверь, непроницаемая для магии.
– Что ты собираешься делать, дурачок? Разорвать цепи, выломать решетки, перебить стражников, победить Змею, освободить Траора и возвести его на трон? Или сам стать королем? Тогда сделайте меня министром по кабакам, ваше будущее величество! А Есна – архибиблиотекарем! И не перепутайте, пожалуйста!
Заключенные захохотали.
Иванушка на минуту задумался.
– Неплохой план, – наконец признал он.
Три слова, тихо сказанные под нос – и в оковах уже болталось не четырехрукое существо, а самый обычный кот в самых обычных красных стоптанных сапогах из кожи заменителя. Но толщина и количество передних кошачьих конечностей, конечно же, не шла ни в какое сравнение с агасскими, и котище, неуклюже извернувшись, приземлился на каменный пол на все четыре лапы.
Пройдя сквозь решетку как через дверь под оглушительное испуганное молчание, Иванушка оглянулся по сторонам, увидел одиноко стоящих в длинном темном коридоре часовых и стянул с одной лапы сапог.
И тюрьма под тягучие звуки мелодии, смутно напоминающей эллингтоновский "Караван", медленно погрузилась в липкий тревожный сон.
Спали измученные страхом, ранами и пытками заключенные, спали стражники, навалившись на стену и сжав огромными кулаками древка алебард, спали желтоватые голокожие зверюшки с куцыми хвостами, по-видимому, заменяющие на Агассе крыс, населяющих казематы его родного мира...
Ночь, наконец, вступила в свои права и в этом подземелье, мягко погасила и без того редкие светильники и расползлась по всем щелям и закоулкам, щедрой прохладной рукой даруя достойным и недостойным свой короткий покой и забвение...
Иван принял человеческую (насколько это было возможно на Агассе) форму и, неслышно ступая одной ногой, осторожно приблизился к стражникам и камере с закрытой дверью.
При звуках его приближения солдаты завозились, шумно завздыхали во сне, со звоном выронили алебарды, но не проснулись.
Царевич тогда снял ключи с крюка, вынул один из двух оставшихся в коридоре горящих факелов из кольца и открыл дверь, отодвинув ею заскрежетавшего бронёю о камни одного из охранников.
Вообще-то, он не слишком хотел встречаться и разговаривать с бывшим Премьер-Магистром, памятуя его отношение к колдунам, пока тот ещё был у власти, но другое воспоминание – слишком ещё живое и яркое, чтобы его игнорировать – приходило ему на память – о безумном и бестолковом беге по коридорам и переходам дворца в поисках тюрьмы в свой первый визит в это мир, о проглоченной напуганным поваренком ложке, о десятке ненужных ему дворцовых секретов и тайн, походя открытых и забытых им и, самое ужасное – о паническом, почти физическом ощущении истекающего времени...
Иванушка прикрыл за собой дверь и осветил камеру.
Траор находился там, где лукоморец и предполагал.
Он подошел к стене и посветил Премьер-Магистру в лицо.
Они вздрогнули одновременно.
Иванушка отвел глаза, а Траор открыл их.
– К-к-к... х-х-х.. х-к-кто... – попытался выговорить он свой вопрос разбитыми губами, но не смог и закашлялся.
– Тихо, тихо, – быстро приложил ладонь к его рту Иван. – Вам не надо говорить. Пока. Я сам все скажу. Я пришел, чтобы узнать, где сейчас можно найти Вахуну. Мне надо срочно ее видеть. Дело в том, что шестьдесят лет назад я допустил одну громадную ошибку, и теперь должен её исправить. Сейчас я освобожу вас, а вы нарисуйте мне план, как пройти в её покои. Хорошо? Погодите. Сейчас...
Струя пламени из сапога впилась в камень, даже не заметив мгновенно побелевшего и испарившегося железа противоколдовских оков на своем пути.
Траор рухнул на пол и остался неподвижно лежать.
Взгляд Иванушки в панике метнулся по камере в поисках воды или чего-нибудь, что могло бы привести бесчувственного мага в себя, но тщетно. Нигде не было даже сухой корки или пустой плошки.
Делать было нечего.
Четыре волшебных слова – "Краббле", "Круббле", "Криббль" и "пожалуйста" – и перед Иваном появился роскошный ужин на две персоны – жареное мясо с картошкой, салаты, бананы в шоколаде на десерт (Серый, Серый!.. Где же ты сейчас?.. Увидимся ли мы когда-нибудь снова?..), компот и – самое главное – запотевший кувшин с чистой холодной водой.
Царевич хотел было набрать воды в рот и попрыскать на Траора, но желудок его мучительно сжался, возопил яростное "Нет!!!", и с этого момента перехватил управление всеми руками, ногами и рефлексами своего хозяина.
Минут через пять на скатерти ничего не осталось, кроме чисто вылизанной посуды и воды в кувшине.
Которую, наконец, Иван и смог использовать по назначению.
Траор со стоном, скорее напоминающим вздох, очнулся и настороженно взглянул на лукоморца.
– Мне нужно знать, где сейчас можно найти Вахуну, – на всякий случай, напомнил ему тот.
– Пить...
– Да, конечно, сейчас...
Узник опустошил кувшин и приподнялся на одном локте.
– Кто ты?..
– Это неважно, – нетерпеливо отмахнулся от этого вопроса Иван. – Где она может сейчас быть?
Премьер-Магистр закрыл глаза и едва заметно кивнул:
– Да... Неважно... Она сейчас в спальне короля... которую она теперь считает своею... На третьем этаже... Восточное крыло... Там всего четыре двери... Самая последняя... Или в Малом Зале Совещаний... Если не спит... Второй этаж... Центральная часть... самая большая дверь... позолоченная... со знамёнами...
И он медленно, как фарфоровая кукла, которая боится разбиться от любого резкого движения, опустил голову на пол.
– Не ходи туда... – прошептал он еле слышно. – Беги... Её невозможно победить... Простите меня... Простите...
– Это мы ещё посмотрим, – угрюмо поджав губы, процедил сквозь зубы лукоморец. – Никуда отсюда не выходите. Я скоро вернусь.
– Беги... Беги... Беги... – преследовал его надрывный мучительный шепот, пока он тихонько прикрывал за собой дверь.
Прихватив последний оставшийся в коридоре факел, обувшись и произнеся заклинание невидимости, Иванушка поспешил по указанным адресам.
Что-то подсказывало ему, что Вахуна сейчас спит.
Что бы это ни было, оно ошиблось.
Охраны у дверей монаршей спальни не было, и сами покои были пусты и покойны, и свет не горел нигде.
Ко второму месту, где могла быть императрица, Иван приближался с удвоенной осторожностью.
Это значило, что он, в конце концов, догадался оставить в свободном кольце свой факел, вынесенный ещё из подземелий, и старался так не топать.
У входа в предполагаемый Малый Зал Совещаний стоял полусонный караульный, устало опираясь на два зловещего вида двуручных меча, но дверь была полуоткрыта, и царевич, бесшумно ступая на самых цыпочках, как солист лукоморского царского балета, с замирающим сердцем и праведным гневом на невидимом челе, смог просочиться вовнутрь.
Бескрайний зал с потолками, теряющимися во мраке, был погружен в полутьму – кроме головного стола, с одним, но очень ярким светильником на самом краю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116