Возможно, семья, взошедшая на трон всего десять лет назад, не желала утратить навыки, которые помогли ей одержать победу. И поэтому владение мечом, луком, пикой и умение ездить верхом считались важнейшей наукой в императорской семье. Сам Аканцу был отличным наездником и великолепно владел мечом, но его сыновья не достигли мастерства отца.
Охотничий костюм Императора был простым по меркам вельмож из внутренних провинций, но был украшен галуном красного императорского цвета, а этого достаточно. Так как предполагалась охота на тигра, на Императоре были лакированные доспехи, хотя и не полный боевой комплект. Шлем с изображением дракона был приторочен к седлу, за поясом — меч, но не тот старинный родовой меч, а другой клинок, побывавший во многих сражениях и дуэлях.
При дворе давно известно, что, если Аканцу хотел показать свое неудовольствие по отношению к кому-либо из царедворцев, он приглашал того на охоту. Приглашение это было для многих малоприятным. Большинство высших сановников с трудом держались в седле, так как всю свою жизнь проводили, занимаясь государственными делами и веселясь на придворных пирах. И уж совсем мало кто имел представление о путешествии на корабле. Такое наказание предназначалось для тех, кто провинился совсем немного. А тот, кто прогневал всерьез Императора, отправлялся в приграничные провинции или еще дальше.
Сегодня намеченных жертв в компании не было. Дальний родственник из Шо ехал рядом с Императором. Разговаривали мало. Недавнее дурное настроение Аканцу не располагало к беседе.
Темный ястреб пролетел над дорогой и скрылся в белом облаке цветков вишни. Когда Император снова взглянул на дорогу, он увидел отряд стражников во главе с Яку Тадамото. Командир быстро спешился и поклонился правителю.
— Полковник, — к всеобщему облегчению с улыбкой произнес Император, — о вашем прибытии было возвещено. Всего несколько секунд назад прямо над нами пролетел ястреб Шока. — Он повернулся к родственнику. — Вот неожиданность, не так ли?
Его кузен, господин Ямаку, невысокий человек лет на двенадцать старше самого Императора, энергично закивал, соглашаясь. Господин Ямаку внешне походил на успешного купца. И именно со свойственными этому сословию дурными манерами держался. Наряд Ямаку также не отличался изящным вкусом. Не то чтобы вкус его был уж совсем ужасным, но среди людей утонченных он выглядел как крестьянин.
Император снова улыбнулся.
— Очень любезно с вашей стороны, полковник, выехать нам навстречу. Я намерен остановиться у усыпальницы полюбоваться природой. Присоединитесь ко мне?
— Это большая честь для меня. Могу я спросить, господин? Как удалась охота?
Тень неудовольствия пробежала по лицу Императора, но быстро сменилась дружеской улыбкой.
— Думаю, тигр, на которого мы охотились сегодня, — просто миф. Или мастер уверток. Мы прошли несколько ри, но не нашли никого. А господин Ямаку так хотел опробовать свой новый лук.
— Как жаль, господин. Тигры — весьма скверные животные, пренебрегают своими обязанностями, скрываются, не дав себя обнаружить, и пожирают животных более ответственных.
Император рассмеялся.
— Да, этот, говорят, съел почтенного дровосека. И зачем нужно было сжирать беднягу, когда у меня полно придворных и чиновников, которыми я бы легко пожертвовал. — Он снова рассмеялся, и все, заметив перемену настроения Императора, тоже с облегчением захихикали.
Свернув с дороги, компания поехала по тропинке и оказалась на мысе, где находилась небольшая гробница умерших от чумы.
— Опробуйте свой новый лук, кузен, — любезно сказал Император. — Тадамото-сум — ценитель хорошего оружия.
Тут же устроили состязание стрелков среди стражников. Всех развеселило предложение Императора использовать в качестве мишени модную шляпу одного из чиновников. Сей предмет сразу же был подвешен на ветку ближайшего дерева. Император присел на камень, а рядом с ним Тадамото и кузен в качестве судей.
Господин Ямаку не стал участвовать в состязании, так как было бы невежливо, если бы кто-то сумел обыграть члена императорской семьи. В отношении Тадамото действовал тот же этикет — ведь он командир императорской гвардии.
Каждый участник выпустил по три стрелы, и хотя не все угодили в цель, очень скоро шляпа оказалась изрядно продырявленной.
Император, улучив момент, когда всех увлекла стрельба, обратился к Тадамото:
— Уверен, вы проделали этот путь, полковник, не для того, чтобы любоваться весенними красотами.
Тадамото кивнул:
— Я получил донесение с севера. — Он подыскивал подходящие слова. — Новости неутешительны, Император.
Император кивнул, аплодируя удачному выстрелу молодого офицера.
Затем Аканцу, наклонившись, что-то тихо сказал кузену. Император кивнул Тадамото, и они оба встали. Все присутствующие тут же опустились на колени и так и стояли, пока Император не скрылся из виду.
Дойдя до края мыса, Император посмотрел вниз, перегнувшись через перила. Огромное пространство под ним простиралось до имперской столицы и до озера Затерявшегося Дракона. Река, извиваясь, бежала к морю, а все, насколько хватал глаз, было покрыто цветущими деревьями. Даже далекая Гора Чистого Духа, казалось, подернулась белой дымкой.
— Полковник.
Император кивнул Тадамото, разрешая продолжать.
— Пришло сообщение о том, что господин Сёнто покинул Сэй и направляется вместе с армией на юг.
Император оставался спокойным, будто и не услышал об объявлении гражданской войны — гражданской войны с Сёнто.
— Получено официальное письмо правителя Сэй. Я привез его с собой, нарушив протокол, господин.
Император кивнул.
— Что-нибудь еще? Тадамото кивнул.
— Огромная армия варваров пересекла границу Сэй. Однако доказательств тому нет.
— Письмо?
Тадамото подал знак одному из стражников. Принесли небольшую шкатулку, и Тадамото достал оттуда письмо. Император самолично сломал печать, а затем взял письмо и, неспешно развернув послание, стал читать.
Тадамото сделал вид, будто наслаждается красотой пейзажа. Невежливо смотреть на Императора дольше нескольких секунд, а иногда, как полагал Тадамото, и несколько секунд — слишком много.
Император, дочитав, некоторое время смотрел куда-то вдаль, потом передал листок Тадамото и мягко и спокойно сказал:
— Читай.
Господин.
Армия варваров нарушила северную границу Сэй, армия в сто тысяч воинов. Их ближайшая цель — Ройома, но я не думаю, что такая армия остановится в провинциальной столице. Так как в Сэй возможно собрать армию вчетверо меньше, чем вражеская, то не думаю, что мы остановим продвижение варваров в провинцию Ица и дальше на юг.
Мы решили покинуть Сэй и двигаться по каналу на юг. Если все пойдет хорошо, у Империи будет время до середины лета на мобилизацию.
Пять тысяч мужчин Сэй остались защищать Ройо-ма, надеясь дать время основным силам перейти границу и начать набор в армию. Этого будет достаточно.
С сожалением сообщаю, что армию варваров вряд ли удастся победить без помощи правительства. Мы не сможем собрать достаточное количество солдат для битвы с варварами, даже когда дойдем до провинции Шиба.
Пока мы мало знаем о подготовке солдат и командиров в армии варваров. Сообщим, как только узнаем больше. Ведет племена Золотой хан, на знамени которого изображен алый дракон. Полагаю, мой Император, у него есть замыслы насчет трона Ва.
Последовавшие за мной на юг — отважные и трудолюбивые люди, и я уверен, что нам удастся замедлить продвижение варваров, но, чтобы сразиться с врагом, нужно поднимать армию, и предпочтительно в провинции Шиба. Мы уничтожаем урожай по дороге, но когда варвары дойдут до Шибы, это будет труднее, а если перейдут границу провинции Денто, станет невозможным. Кроме того, они окажутся на опасно близком расстоянии от имперской столицы.
Ваш преданный слуга
Сёнто Мотору.
Император имел право смотреть на кого угодно и сколько угодно, поэтому когда Тадамото дочитал письмо, то обнаружил, что правитель пристально наблюдает за ним.
— Ни словом он не упоминает, что его прямая обязанность — защищать границы Сэй.
Тадамото кивнул. Не было необходимости спрашивать, кто подразумевается под этим «он».
Император любовался окружающим пейзажем. Так прошло несколько минут, затем, не поворачивая головы, он заговорил:
— Не думаю, что он найдет поддержку для гражданской войны, во всяком случае, не в Сэй. Кажется, он не упоминает, насколько велика армия, последовавшая с ним на юг?
— Это так, Император.
— Невозможно, чтобы Мотору собрал нужную ему силу в Сэй. — Тадамото молчал. Здесь, похоже, не требовался ответ. — А как идет мобилизация нашей армии, полковник?
— Господин, теперь я удвою наши усилия. Император кивнул.
— Мы должны сделать больше. Нужно разработать план встречи с армией Сёнто где-нибудь за стенами столицы. Даже не стоит говорить о тех, кто соберется под знаменами Сёнто, когда он войдет в Денто. А где мой бесполезный сын?
— Он еще не пересек границу провинции Шиба, господин. Тадамото смахнул белые лепестки с маленьких драконов, вышитых на его форме.
— Еще не в Шибе? — строго переспросил Император.
— Нет, господин.
— Я лично напишу принцу письмо: указание как можно скорее продвигаться на север и освободить Сёнто от командования армией, затем он должен будет остановить продвижение варваров, а Сёнто отправить под стражей в столицу. Как думаешь, бывший правитель отреагирует на это?
— Все что угодно, но он не станет повиноваться сыну Императора, господин.
— Да, но он перестанет быть защитником, он будет мятежником.
Тадамото кивнул.
— Есть известия от брата, полковник?
— Нет, мой Император.
— Будем надеяться, что он остался в Сэй защитником Ройо-ма. Все кто с Сёнто, поддерживают мятежника.
— Он позорит Дом Яку, господин. Мы отвернемся от него. Император кивнул.
— Думаю, это немедленно нужно обсудить на Большом Совете. Пусть Империя знает, что Сёнто пренебрег обязанностями на севере и идет с армией на юг. Это не неотесанный хан, мечтающий о троне. Эх, если бы Нисима Фанисан Сёнто была в столице! — Это было единственное проявление гнева Императора. Дальше он говорил совершенно спокойно. — Она не сядет на мой трон, а Мотору не будет стоять позади него. — Император повернулся и посмотрел прямо в глаза Тадамото. — Мы должны собрать огромную армию, полковник. Мой отец сражался с Сёнто и победил. И я намерен сделать то же самое. Но после победы я не буду таким щедрым.
Сёкан все так же лежал в темноте, размышляя о том, что чувствует замерзающий человек. Просто спит, не в силах открыть глаза? Или борется с болью, пытаясь очнуться? Если человек ощущает холод, знак ли это того, что он ближе к жизни, чем к смерти? Молодой господин чувствовал холод: всепоглощающий, пробирающий до костей.
Ноги окоченели, пальцы не шевелились. Огромным усилием воли юноша собрался с мыслями, стараясь предугадать, что готовит наступающий день. Прошлой ночью у Сёкана состоялся краткий совет с его людьми, собравшимися в темноте, без огня. Они обсуждали нелегкий вопрос и приняли решение. Все тяжело переживали из-за лошадей, но, к несчастью, ничего другого никто предложить не мог. Надежды на то, что снег на перевале не будет таким сильным, оказались тщетными, зато открывалось несколько других путей. Братье собой лошадей — неоправданный риск.
Сёнто Сёкан принял решение сам убить своего жеребца, хотя это не тот вопрос, ответ на который обычно приходится искать господину Великого Дома. Но он по-прежнему считал, что способен принимать решения самостоятельно, ни на кого не перекладывая обязанности. Подобный образ мыслей доводил его отца до безумия. Старший Сёнто даже обвинял своего бывшего духовного наставника, брата Сатакэ, в поощрении этой черты. Он говорил, что для воспитания детей это хорошо, но для господина важного Дома — не самое нужное качество.
Вспоминая об этом, Сёкан едва сдерживал смех.
Той ночью не было дров, чтобы развести огонь. Небо оставалось совершенно ясным — знак холода в горах. На востоке, за белыми вершинами, еще не рассвело, но мужчины встали и начали двигаться, пытаясь восстановить кровообращение, молясь, чтобы солнце побыстрее взошло и морской ветер принес тепло. В том, что утром они стучали зубами от холода, а днем солнце опаляло их лица, заставляя сбросить верхнюю одежду, заключалась великая ирония.
Сёкан откинул в сторону покрывало и перевернулся на спину. Он ворочался так всю ночь через одинаковые промежутки времени, чтоб не поддаваться холоду, идущему от снега. Не самая лучшая ночь для отдыха. Юноша был голоден и беспокоился о запасах продуктов. Конины, несомненно, на некоторое время хватит, но им еще далеко до западного конца ущелья. Они попали в совершенно глупую ситуацию, отдав прошлой ночью лошадям отборное зерно — последнюю пищу. Но нет огня, чтоб растопить снег, а значит, нет и воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Охотничий костюм Императора был простым по меркам вельмож из внутренних провинций, но был украшен галуном красного императорского цвета, а этого достаточно. Так как предполагалась охота на тигра, на Императоре были лакированные доспехи, хотя и не полный боевой комплект. Шлем с изображением дракона был приторочен к седлу, за поясом — меч, но не тот старинный родовой меч, а другой клинок, побывавший во многих сражениях и дуэлях.
При дворе давно известно, что, если Аканцу хотел показать свое неудовольствие по отношению к кому-либо из царедворцев, он приглашал того на охоту. Приглашение это было для многих малоприятным. Большинство высших сановников с трудом держались в седле, так как всю свою жизнь проводили, занимаясь государственными делами и веселясь на придворных пирах. И уж совсем мало кто имел представление о путешествии на корабле. Такое наказание предназначалось для тех, кто провинился совсем немного. А тот, кто прогневал всерьез Императора, отправлялся в приграничные провинции или еще дальше.
Сегодня намеченных жертв в компании не было. Дальний родственник из Шо ехал рядом с Императором. Разговаривали мало. Недавнее дурное настроение Аканцу не располагало к беседе.
Темный ястреб пролетел над дорогой и скрылся в белом облаке цветков вишни. Когда Император снова взглянул на дорогу, он увидел отряд стражников во главе с Яку Тадамото. Командир быстро спешился и поклонился правителю.
— Полковник, — к всеобщему облегчению с улыбкой произнес Император, — о вашем прибытии было возвещено. Всего несколько секунд назад прямо над нами пролетел ястреб Шока. — Он повернулся к родственнику. — Вот неожиданность, не так ли?
Его кузен, господин Ямаку, невысокий человек лет на двенадцать старше самого Императора, энергично закивал, соглашаясь. Господин Ямаку внешне походил на успешного купца. И именно со свойственными этому сословию дурными манерами держался. Наряд Ямаку также не отличался изящным вкусом. Не то чтобы вкус его был уж совсем ужасным, но среди людей утонченных он выглядел как крестьянин.
Император снова улыбнулся.
— Очень любезно с вашей стороны, полковник, выехать нам навстречу. Я намерен остановиться у усыпальницы полюбоваться природой. Присоединитесь ко мне?
— Это большая честь для меня. Могу я спросить, господин? Как удалась охота?
Тень неудовольствия пробежала по лицу Императора, но быстро сменилась дружеской улыбкой.
— Думаю, тигр, на которого мы охотились сегодня, — просто миф. Или мастер уверток. Мы прошли несколько ри, но не нашли никого. А господин Ямаку так хотел опробовать свой новый лук.
— Как жаль, господин. Тигры — весьма скверные животные, пренебрегают своими обязанностями, скрываются, не дав себя обнаружить, и пожирают животных более ответственных.
Император рассмеялся.
— Да, этот, говорят, съел почтенного дровосека. И зачем нужно было сжирать беднягу, когда у меня полно придворных и чиновников, которыми я бы легко пожертвовал. — Он снова рассмеялся, и все, заметив перемену настроения Императора, тоже с облегчением захихикали.
Свернув с дороги, компания поехала по тропинке и оказалась на мысе, где находилась небольшая гробница умерших от чумы.
— Опробуйте свой новый лук, кузен, — любезно сказал Император. — Тадамото-сум — ценитель хорошего оружия.
Тут же устроили состязание стрелков среди стражников. Всех развеселило предложение Императора использовать в качестве мишени модную шляпу одного из чиновников. Сей предмет сразу же был подвешен на ветку ближайшего дерева. Император присел на камень, а рядом с ним Тадамото и кузен в качестве судей.
Господин Ямаку не стал участвовать в состязании, так как было бы невежливо, если бы кто-то сумел обыграть члена императорской семьи. В отношении Тадамото действовал тот же этикет — ведь он командир императорской гвардии.
Каждый участник выпустил по три стрелы, и хотя не все угодили в цель, очень скоро шляпа оказалась изрядно продырявленной.
Император, улучив момент, когда всех увлекла стрельба, обратился к Тадамото:
— Уверен, вы проделали этот путь, полковник, не для того, чтобы любоваться весенними красотами.
Тадамото кивнул:
— Я получил донесение с севера. — Он подыскивал подходящие слова. — Новости неутешительны, Император.
Император кивнул, аплодируя удачному выстрелу молодого офицера.
Затем Аканцу, наклонившись, что-то тихо сказал кузену. Император кивнул Тадамото, и они оба встали. Все присутствующие тут же опустились на колени и так и стояли, пока Император не скрылся из виду.
Дойдя до края мыса, Император посмотрел вниз, перегнувшись через перила. Огромное пространство под ним простиралось до имперской столицы и до озера Затерявшегося Дракона. Река, извиваясь, бежала к морю, а все, насколько хватал глаз, было покрыто цветущими деревьями. Даже далекая Гора Чистого Духа, казалось, подернулась белой дымкой.
— Полковник.
Император кивнул Тадамото, разрешая продолжать.
— Пришло сообщение о том, что господин Сёнто покинул Сэй и направляется вместе с армией на юг.
Император оставался спокойным, будто и не услышал об объявлении гражданской войны — гражданской войны с Сёнто.
— Получено официальное письмо правителя Сэй. Я привез его с собой, нарушив протокол, господин.
Император кивнул.
— Что-нибудь еще? Тадамото кивнул.
— Огромная армия варваров пересекла границу Сэй. Однако доказательств тому нет.
— Письмо?
Тадамото подал знак одному из стражников. Принесли небольшую шкатулку, и Тадамото достал оттуда письмо. Император самолично сломал печать, а затем взял письмо и, неспешно развернув послание, стал читать.
Тадамото сделал вид, будто наслаждается красотой пейзажа. Невежливо смотреть на Императора дольше нескольких секунд, а иногда, как полагал Тадамото, и несколько секунд — слишком много.
Император, дочитав, некоторое время смотрел куда-то вдаль, потом передал листок Тадамото и мягко и спокойно сказал:
— Читай.
Господин.
Армия варваров нарушила северную границу Сэй, армия в сто тысяч воинов. Их ближайшая цель — Ройома, но я не думаю, что такая армия остановится в провинциальной столице. Так как в Сэй возможно собрать армию вчетверо меньше, чем вражеская, то не думаю, что мы остановим продвижение варваров в провинцию Ица и дальше на юг.
Мы решили покинуть Сэй и двигаться по каналу на юг. Если все пойдет хорошо, у Империи будет время до середины лета на мобилизацию.
Пять тысяч мужчин Сэй остались защищать Ройо-ма, надеясь дать время основным силам перейти границу и начать набор в армию. Этого будет достаточно.
С сожалением сообщаю, что армию варваров вряд ли удастся победить без помощи правительства. Мы не сможем собрать достаточное количество солдат для битвы с варварами, даже когда дойдем до провинции Шиба.
Пока мы мало знаем о подготовке солдат и командиров в армии варваров. Сообщим, как только узнаем больше. Ведет племена Золотой хан, на знамени которого изображен алый дракон. Полагаю, мой Император, у него есть замыслы насчет трона Ва.
Последовавшие за мной на юг — отважные и трудолюбивые люди, и я уверен, что нам удастся замедлить продвижение варваров, но, чтобы сразиться с врагом, нужно поднимать армию, и предпочтительно в провинции Шиба. Мы уничтожаем урожай по дороге, но когда варвары дойдут до Шибы, это будет труднее, а если перейдут границу провинции Денто, станет невозможным. Кроме того, они окажутся на опасно близком расстоянии от имперской столицы.
Ваш преданный слуга
Сёнто Мотору.
Император имел право смотреть на кого угодно и сколько угодно, поэтому когда Тадамото дочитал письмо, то обнаружил, что правитель пристально наблюдает за ним.
— Ни словом он не упоминает, что его прямая обязанность — защищать границы Сэй.
Тадамото кивнул. Не было необходимости спрашивать, кто подразумевается под этим «он».
Император любовался окружающим пейзажем. Так прошло несколько минут, затем, не поворачивая головы, он заговорил:
— Не думаю, что он найдет поддержку для гражданской войны, во всяком случае, не в Сэй. Кажется, он не упоминает, насколько велика армия, последовавшая с ним на юг?
— Это так, Император.
— Невозможно, чтобы Мотору собрал нужную ему силу в Сэй. — Тадамото молчал. Здесь, похоже, не требовался ответ. — А как идет мобилизация нашей армии, полковник?
— Господин, теперь я удвою наши усилия. Император кивнул.
— Мы должны сделать больше. Нужно разработать план встречи с армией Сёнто где-нибудь за стенами столицы. Даже не стоит говорить о тех, кто соберется под знаменами Сёнто, когда он войдет в Денто. А где мой бесполезный сын?
— Он еще не пересек границу провинции Шиба, господин. Тадамото смахнул белые лепестки с маленьких драконов, вышитых на его форме.
— Еще не в Шибе? — строго переспросил Император.
— Нет, господин.
— Я лично напишу принцу письмо: указание как можно скорее продвигаться на север и освободить Сёнто от командования армией, затем он должен будет остановить продвижение варваров, а Сёнто отправить под стражей в столицу. Как думаешь, бывший правитель отреагирует на это?
— Все что угодно, но он не станет повиноваться сыну Императора, господин.
— Да, но он перестанет быть защитником, он будет мятежником.
Тадамото кивнул.
— Есть известия от брата, полковник?
— Нет, мой Император.
— Будем надеяться, что он остался в Сэй защитником Ройо-ма. Все кто с Сёнто, поддерживают мятежника.
— Он позорит Дом Яку, господин. Мы отвернемся от него. Император кивнул.
— Думаю, это немедленно нужно обсудить на Большом Совете. Пусть Империя знает, что Сёнто пренебрег обязанностями на севере и идет с армией на юг. Это не неотесанный хан, мечтающий о троне. Эх, если бы Нисима Фанисан Сёнто была в столице! — Это было единственное проявление гнева Императора. Дальше он говорил совершенно спокойно. — Она не сядет на мой трон, а Мотору не будет стоять позади него. — Император повернулся и посмотрел прямо в глаза Тадамото. — Мы должны собрать огромную армию, полковник. Мой отец сражался с Сёнто и победил. И я намерен сделать то же самое. Но после победы я не буду таким щедрым.
Сёкан все так же лежал в темноте, размышляя о том, что чувствует замерзающий человек. Просто спит, не в силах открыть глаза? Или борется с болью, пытаясь очнуться? Если человек ощущает холод, знак ли это того, что он ближе к жизни, чем к смерти? Молодой господин чувствовал холод: всепоглощающий, пробирающий до костей.
Ноги окоченели, пальцы не шевелились. Огромным усилием воли юноша собрался с мыслями, стараясь предугадать, что готовит наступающий день. Прошлой ночью у Сёкана состоялся краткий совет с его людьми, собравшимися в темноте, без огня. Они обсуждали нелегкий вопрос и приняли решение. Все тяжело переживали из-за лошадей, но, к несчастью, ничего другого никто предложить не мог. Надежды на то, что снег на перевале не будет таким сильным, оказались тщетными, зато открывалось несколько других путей. Братье собой лошадей — неоправданный риск.
Сёнто Сёкан принял решение сам убить своего жеребца, хотя это не тот вопрос, ответ на который обычно приходится искать господину Великого Дома. Но он по-прежнему считал, что способен принимать решения самостоятельно, ни на кого не перекладывая обязанности. Подобный образ мыслей доводил его отца до безумия. Старший Сёнто даже обвинял своего бывшего духовного наставника, брата Сатакэ, в поощрении этой черты. Он говорил, что для воспитания детей это хорошо, но для господина важного Дома — не самое нужное качество.
Вспоминая об этом, Сёкан едва сдерживал смех.
Той ночью не было дров, чтобы развести огонь. Небо оставалось совершенно ясным — знак холода в горах. На востоке, за белыми вершинами, еще не рассвело, но мужчины встали и начали двигаться, пытаясь восстановить кровообращение, молясь, чтобы солнце побыстрее взошло и морской ветер принес тепло. В том, что утром они стучали зубами от холода, а днем солнце опаляло их лица, заставляя сбросить верхнюю одежду, заключалась великая ирония.
Сёкан откинул в сторону покрывало и перевернулся на спину. Он ворочался так всю ночь через одинаковые промежутки времени, чтоб не поддаваться холоду, идущему от снега. Не самая лучшая ночь для отдыха. Юноша был голоден и беспокоился о запасах продуктов. Конины, несомненно, на некоторое время хватит, но им еще далеко до западного конца ущелья. Они попали в совершенно глупую ситуацию, отдав прошлой ночью лошадям отборное зерно — последнюю пищу. Но нет огня, чтоб растопить снег, а значит, нет и воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74