— Увидим ли мы его среди нас? — спросила Риста. — Так хочется узнать, кто еще выжил.
— Не сейчас, — скучающим тоном протянула Чаридхе. — Кто-то из пассажиров — кто, не говорят — нездоров, поэтому их доставят позже, специальным курьерским кораблем. Зато на станцию прибыли китари, и есть шанс, что они дадут здесь концерт.
Ваннис, подавив зевок, спрятала руку в складках платья. Убедившись, что никто на нее не смотрит, она включила босуэлл и набрала код своей электронной почты. Четыре поступления.
Разговор перешел на пустяки, и она, расправив платье, как бы между прочим, отошла к буфету.
Ей уступали дорогу, и она мило улыбалась в ответ. Титул обеспечивал ей всеобщее почтение, а события прошлой ночи еще более возвысили ее в мнении света.
Она заказала себе холодный напиток и в ожидании проверила имена отправителей. Разочарование кольнуло ее: от Брендона ничего не было.
В следующий момент она почувствовала, что к ней кто-то подошел, и подняв голову, встретилась с золотисто-серыми глазами Тау. Заметил ли он, что она пользуется босуэллом? Возможно. Ну что ж, она ведь могла общаться и с кем-то из гостей. Ваннис снова подавила зевок и протянула руку за своим стаканом.
— Я мог бы предложить вам кое-что получше, — с холодным юмором заявил он. Тау говорил о напитке, но явно намекал на что-то еще, и это вызвало в ней интерес, смешанный с тревогой.
Она дала понять, что ничего не имеет против, и обернулась, уловив движение воздуха и шорох шелковых юбок. Хозяйка вела к буфету остальных гостей, и по ее напряженной улыбке Ваннис поняла, что она расстроена.
«Она думает, что мне скучно». Ну, если Кароли бан-Ногуши так взволновала эта мысль, значит, Ваннис полностью вернула свое.
Под несмолкающий говор Ваннис подошла к Кароли и мигом успокоила ее, а затем, двигаясь по тщательно выверенному кругу, обменялась несколькими словами с каждым из гостей. В какой-то миг ее обхода Шривашти исчез. Ваннис не видела, как он ушел, но поняла, что его нет, по надутому выражению лица девицы с косами.
* * *
Осри Омилов сел в постели, перебарывая ужасающую головную боль. В комнате, куда поместила его мать, не было встроенного будильника, поэтому он спал, не снимая босуэлла. Теперь цветной нейросигнал по ту сторону глаз пульсировал в такт с висками. Два часа сна, и меньше часа осталось до конца его увольнительной — после того ему надлежит явиться в военную часть станции, известную как Колпак.
В этом есть и хорошая сторона: его поселят с другими офицерами. Ободренный тем, что скоро съедет от матери, Осри нашел в себе энергию, чтобы влезть в форму и собрать свои немногочисленные вещи.
Покончив с этим, он заметил, что на настольном пульте мигает сигнал поступления почты. Он вывел сообщение на экран, увидел, что оно адресовано ему, и ввел свой персональный код.
Письмо состояло из единственной строчки:
«Прошу об услуге. Не зайдешь ли ко мне в 7.45? Б».
Осри поморгал, прочел письмо еще раз, понял, что оно от Брендона лит-Аркада, и сердце у него болезненно сжалось.
Он стер сообщение, взял сумку с вещами и на цыпочках пошел по коридору к выходу. Двери остальных спален закрыты — сестры еще спят. Это хорошо.
Но выйти из дома оказалось не так просто. Слуга в ливрее Геттериусов торчал у самых дверей. Увидев Осри, он поклонился и сказал:
— Ее светлость желает поговорить с вашей честью.
Осри, скрывая раздражение, повернул назад и вошел в комнату матери. Она сидела в огромной кровати, задрапированной вышитым шелком, — хорошо еще, что одна.
— Осри, — сказала они, прищурив темные глаза, такие же, как у сына, — от кого было письмо? Как грубо с твоей стороны перевести его на свой код.
Только матери могло прийти в голову такое. Осри подавил смех. Лгать ему не хотелось, но не мог же он сказать ей, что письмо от Брендона — тогда препирательствам вовсе не будет конца.
— Это, конечно же, твой отец, — неожиданно неприятным голосом молвила она. — Хвастается, что внедрился к Верховной Фанессе. Если бы он сказал мне, что они с Эренархом снова в близких отношениях...
Осри слышал это уже три дня.
— Отец поздравляет меня с новым назначением, — сказал он, посмотрев на хроно. — Кстати, мне нужно явиться на службу через несколько минут.
Брендон, судя по всему, назначил ему встречу в Аркадском Анклаве. Если он доберется до транстуба за две минуты, он поспеет как раз вовремя.
— В мои приемные часы ты должен быть дома, — заявила мать.
— Если служба позволит, — пообещал он.
Мать подставила щеку. Осри поцеловал ее и с великим облегчением ретировался.
Хотя Ризьена Геттериус являлась абсолютной властительницей своей луны, ее положение среди тысячелетних Семей Служителей было сравнительно низким. Ее даже поселили в помещении для служащих низшего ранга. Осри, впрочем, не находил ничего плохого в этих домиках, выстроенных вдоль холмов, где из окон виднелись сельскохозяйственные угодья.
Однако дома для офицерских семей были куда более представительнее и, что еще важнее, располагались сравнительно близко от Аркадского Анклава и развлекательных центров станции. Там разместились почти все беженцы из высших кругов — те, что не пожелали остаться на роскошных яхтах, пришвартованных к станции.
Осри набрал код места назначения и плюхнулся на сиденье — к счастью, в капсуле никого не было. Он прислонился к окну и закрыл глаза.
Его задержали на этом проклятом приеме не только сослуживцы, желавшие послушать о его приключениях после атаки на Шарванн, но и многие Дулу тоже. Однако Осри, несмотря на их улыбки, открытое восхищение и обильную выпивку, отвечал кратко и уклончиво. Хотя отец редко давал ему указания (в отличие от матери), Осри за последнее время научился, в числе прочего, прислушиваться к его мягким рекомендациям. Перед самым приемом Себастьян обронил: «Я говорю обо всем этом как можно меньше. Потом проще отвечать на вопросы». И Осри намотал это на ус.
Капсула плавно затормозила. Осри вышел и направился по траве к воротам Аркадского Анклава.
Десантница, стоявшая на часах, отдала ему честь, и он услышал, входя в сад, как кто-то говорит по ее мини-микрофону. Дверь в дом была открыта, и Осри увидел Брендона, своего отца и Жаима — они сидели на полукруглой кушетке за дипластовым столиком, до того прозрачным, что казалось, будто фарфоровая посуда для завтрака парит в воздухе. У Осри сжалось сердце, когда он увидел, каким старым и измученным выглядит его отец. Длинное лицо Жаима носило угрюмое выражение, и только по Брендону не было заметно, что он мало спал или чересчур много выпил — его взор оставался ясным.
Это свидетельствовало о том, что за последние десять лет своей жизни Брендон привык к излишествам — факт, который раньше вызывал такой гнев в Осри. Теперь он больше не думал об этом — слишком многое изменилось, слишком много утрачено.
Все посмотрели на Осри, и Жаим сказал Брендону:
— До Колпака двенадцать минут езды.
Брендон залпом допил свой кофе и встал.
— Тогда пошли.
Осри заколебался, не зная, соблюдать ли ему этикет, которому никто здесь не придавал значения.
Тень, мелькнувшая на краю его зрения, заставила его вскинуть глаза, и головная боль заявила с новой силой. Сквозь ее дымку Осри узнал Монтроза, кока и корабельного врача с «Телварны».
Тот прищурился и взял что-то с буфета.
— На, держи, — буркнул он, подавая Осри стакан с молочно-белой жидкостью. — Я приготовил этого добра в избытке — вон для них. — Монтроз ткнул пальцем в сторону Брендона и Себастьяна.
Осри взял стакан и хлебнул густой напиток. Желудок взбунтовался, но тут же и успокоился, а голову выложили изнутри прохладной ватой.
Головная боль сразу пошла на убыль, и способность мыслить восстановилась. Но кок предупредил его вопрос.
— Через полчаса ты это сольешь, и тебе захочется пить. — Осри кивнул в знак благодарности, а Монтроз сказал Эренарху: — Слушай, Аркад, я все-таки думаю, что это надо обставить с большей помпой. Почему ты не сделал это ночью, в присутствии всех этих чистюль...
— Так будет лучше, — прервал его Брендон.
— О чем это вы? — спросил Осри, переводя взгляд с одного на другого.
— Вот об этом. — Брендон поднял руку. Блеснул рубин, и Осри снова ощутил укол в сердце, вспомнив Танри Фазо. — Антон лит-Фазо сменяется с дежурства через... четырнадцать минут.
— Идите, — сказал Себастьян. — Если он захочет поговорить со мной... — В жесте гностора читалось сожаление и сознание тягостного долга.
— Я передам ему ваше приглашение, — улыбнулся Брендон. — А пока ложитесь-ка спать.
Жанм собрался встать, но Брендон махнул на него рукой.
— Сиди. Меня проводит Ванн.
Жаим кивнул и отпил глоток кофе с растерянным выражением в темных глазах. Полное отсутствие этикета, напоминавшее о том, как с ними обращались на борту «Телварны», вызывало в Осри весьма странное чувство.
Однако он промолчал и вышел вместе с Брендоном наружу, машинально ответив на приветствие часовых. Они снова вернулись в мир иерархии и этикета. Брендон не стал отдавать честь, но поздоровался с обоими десантниками, назвав их по имени. Появился соларх Ванн и занял предписанную дистанцию позади.
Капсула снова оказалась пустой. Брендон набрал код и упал на сиденье, потирая глаза.
— Вы упомянули о какой-то услуге? — сказал Осри, сознавая, что их слушают. Но десантник, сидящий в нескольких рядах позади них, был, похоже, полностью занят своим босуэллом.
Брендон поднял глаза, и теперь стало заметно, как он утомлен.
— Речь идет, собственно, о двух. Во-первых, согласишься ли ты присутствовать при передаче мной Архонского перстня? Этого, кажется, желает и твой отец.
— Да — не думаю, что ему самому хочется рассказывать о подробностях смерти Танри. А вторая услуга?
Брендон откинул голову назад.
— Я хочу, чтобы ты достал мне кое-какие учебные чипы — курс анализа тактического вектора в реальном времени и еще, пожалуй, спецкурс по матрицам тактической семиотики.
Осри даже не попытался скрыть свое удивление.
— Но зачем? Разве у вас и без того мало дел?
— Даже у самых важных персон бывает свободное время, — с беззвучным смехом ответил Брендон. — И мне хотелось бы освежить свои старые знания. Но если я сделаю Официальный Запрос...
— ...Найберг будет обязан обратить внимание. Понятно. Я достану вам все, что нужно. Думаю, проблем с этим не будет — насколько я понял, в мои обязанности входит преподавание предметов, которые я проходил в Академии, прибывающим сюда кадетам.
— Спасибо, — сказал Брендон.
Больше они не разговаривали до самого Колпака. Соларх был знаком с военным комплексом немногим больше, чем Осри или Эренарх, но встроенные пульты указывали направление, и они, проехав еще один туннель, оказались в длинном коридоре.
Осри с интересом смотрел по сторонам, и его слегка покоробило то, что Колпак оформлен в стиле архео-модерн, памятном ему по вынужденному пребыванию на «Телварне». Служебные коридоры и склады щеголяли закругленными линиями — как раз в меру, чтобы атмосфера не казалась стерильной.
Они дошли до отдела безопасности как раз в то время, когда хроно показал конец смены. Дверь отодвинулась, и вышли несколько мужчин и женщин, на ходу отдавая честь Осри.
Оторопев, он оглянулся назад — Брендон с мнимым вниманием разглядывал один из пультов. С непокрытой головой и в простом костюме Эренарх ничем не отличался от всякого штатского.
Но вот появился высокий человек с кожей цвета черного древа, и Брендон обратился к нему:
— Коммандер Фазо?
Коммандер остановился, переводя взгляд с Брендона на Осри и обратно. Недоверие на его лице медленно сменилось узнаванием, и он поклонился — именно так, как должен офицер кланяться Эренарху.
— Можем ли мы поговорить наедине? — спросил Брендон так тихо, чтобы не слышал даже соларх, стоявший, отвернувшись, на почтительном расстоянии.
Фазо молча указал на небольшую приемную в нескольких метрах от них. Они вошли туда втроем, а десантник занял пост у двери. Брендон поднял руку с перстнем Архона.
Коммандер снова изменился в лице. Его молчаливое горе потрясло Осри, но Фазо тут же овладел собой.
— Я обещал вашему брату доставить перстень вам и передать из рук в руки, — странно, нараспев произнес Брендон. — Архон Танри погиб с честью, и теперь эта честь переходит к следующему Архону Фазо, чей фамильный девиз звучит: «Volo, rideo».
— «Властвуя, смеюсь», — повторил про себя Осри, охваченный новым приступом горя. Танри Фазо, друживший с его отцом почти двадцать лет, был фигурой особого масштаба, героем. Смех придавал его характеру равновесие, и он часто говорил: тот, кто способен посмеяться над собой, смеется и над миром, не боясь его. Осри слишком поздно усвоил этот урок. У него защипало глаза, когда Антон преклонил колено, простирая ладони древним жестом аристократа перед членом королевского дома. Сверкнул камень со смеющимся возницей, влекомым двумя сфинксами, перстень перешел на палец коммандера, и Брендон поднял Антона на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70