Теперь дело за ним: время финтов и ложных выпадов прошло. Если не нанести прямой удар, игра будет проиграна навсегда.
Марго потерла усталые глаза. Не следует ли ей вмешаться? Вправе ли она вмешиваться?
Да и еще раз да, подсказывал инстинкт.
Она нажала на пульте клавишу «всем постам». Раз заговорщики решили, что пришло время покончить с колебаниями, ей тоже пора решиться.
«Итак, начинается», — подумала она и поправила себя: это началось десять лет назад, когда тогдашний Эренарх Семион уничтожил семью с безупречной репутацией лишь для того, чтобы прервать карьеру своего младшего брата. Потому что опасался одаренности Брендона.
И, кажется, не зря опасался. Флот отказался от Брендона, когда Семион успешно замарал его репутацию, но Брендон не отказался от Флота. Пора Флоту расплатиться за свою доверчивость,
— Говорит капитан. Мне нужны добровольцы. — Она сделала паузу, глядя на изумленные лица команды мостика. Коммандор Крайно повернулся в своем кресле, лейтенант-коммандер Руис Санчес вылез из-под пульта, где совещался с техником, и тихо выругался, стукнувшись головой об открытую панель. Нг улыбнулась им и продолжила, обращаясь ко всем отсекам огромного корабля: — Боюсь, что миссия, о которой пойдет речь, заставит казначейство платить нам по тарифу повышенной опасности...
* * *
Кестиан Харкапус обратил внимание на молодого человека с густыми бровями, крупными ушами и тяжелой челюстью только потому, что тот шел против потока гостей. Затем молодой человек свернул за угол, и Кестиан забыл о нем, продолжая с упоением вещать растущему кругу Дулу о Сотрудничестве, Порядке и Служении.
— ...и когда мы снова создадим компетентное правительство, стоящее за Эренархом и помогающее ему своим многолетним опытом, настанет время нанести удар по узурпатору.
Он встретился глазами со старой Архонеей Цинцинната. Все шло по плану: за отсутствием флотского состава потенциальная оппозиция была устранена. Среди присутствующих оппозиции тоже не наблюдалось, и никто из тех, кто хоть что-нибудь значил, не танцевал, несмотря на просьбы Чаридхе Масо.
Кестиан увидел в задних рядах обступившей его толпы Аристида Масо и улыбнулся. Похоже, Гештар была права насчет этой семейки: амбиции у них всегда перевешивают личную преданность тому или иному лицу.
— Без сильного правительства, — продолжал Кестиан, — Флот, отягощенный необходимостью управлять Аресом и размещать беженцев, не в состоянии успешно вести войну.
Кестиан сделал паузу и заметил, что часть слушателей с ним согласна. Поодаль он увидел Тау Шривашти, но Архон не смотрел в его сторону. Рассеянно склонившись, Тау слушал наследницу Кендрианов, Физрин, и Кестиану стало не по себе, когда он понял, что Тау и ее не слушает.
«Он получил сообщение, которым не поделился со мной?»
Кестиан знал, что Тау следит за действиями других, особенно за Ваннис и Эренархом. Но ведь и он, Кестиан, тоже на связи.
(Отец?) словно в ответ на его мысли, сказал по босуэллу Данденус. Кестиан вежливо кивнул какой-то женщине, одновременно отвечая сыну:
(В чем дело?)
(С баржей что-то случилось. Она...)
(Что?)
Взволнованный голос сына встревожил и Кестиана. После того, как мальчик так осрамился в Садах Аши, отец запретил ему бывать на многолюдных сборищах — факт, всем хорошо известный и послуживший превосходным прикрытием: Кестиан отрядил сына наблюдать издали за Ваннис и Эренархом.
(Она взорвалась! Хотя нет... не знаю... в общем, она перевернулась, и все плюхнулись в воду. К озеру отовсюду бегут люди... по-моему, переодетые десантники. Эренарха не видно.)
(Уходи оттуда. Тебя не должны видеть. Не вызывай меня снова, пока не окажешься в безопасности.)
Женщина смотрела на Кестиана, явно ожидая ответа, а он понятия не имел, что она сказала. Он поклонился ей и произнес:
— Вы очень убедительно изложили свою точку зрения. — И посмотрел на Тау, который ответил ему непроницаемым взглядом. Цинциннат, как заметил Кестиан краем глаза, вопросительно нахмурилась.
«Почему Тау не ставит меня в известность?» Тревога перешла в гнев. Он возглавляет группу, они сами его выбрали. Почему же Шривашти скрывает от него информацию?
Еще несколько его слушателей говорили что-то, взволнованно жестикулируя, но Кестиан уже не мог сосредоточиться. Неужели контроль от него ускользает? Он поклонился Архонее, переместив фокус общего внимания на нее, и тут услышал по босуэллу голос Тау.
(Гештар не сумела удержать Найберга. Но она не думает, что он направляется сюда.)
Архонея начала говорить своим тонким скрипучим голосом, и Кестиан извинился, отвесив общий поклон и юмористическим движением бровей сославшись на зов природы. Около туалета он чуть не столкнулся с большеухим молодым человеком, которого заметил раньше. В памяти шевельнулось что-то при виде его, но у Кестиана не было времени в этом разбираться.
Уединившись, он связался с Шривашти. (Что происходит?) Хорошо, что босуэлл маскирует эмоции — вряд ли иначе Кестиану удалось бы скрыть свой гнев и беспокойство.
(Вы, конечно, уже знаете о происшествии на озере.) Это утверждение имело нехороший подтекст, но события развивались слишком быстро, чтобы задумываться над этим. (Я не могу связаться с Ваннис. При ней больше нет босуэлла.)
Кестиан стиснул виски, усиленно размышляя, а Тау продолжал: (Следует предположить, что Найберг вернулся к себе в Колпак, где будет ожидать развития событий и самостоятельно действовать не станет.)
(А Эренарх?) спросил Кестиан.
(Не знаю), сказал Тау, и наступила долгая пауза. Почему Ваннис сняла босуэлл? Не пострадала ли она при крушении баржи? Что ж, сама виновата, если так оплошала. Кестиан выбросил ее из головы.
(Но это уже не имеет значения, правда? Мы готовы действовать, и Дулу нас поддерживают. Эренарх нас уже не остановит — и если Найберг не идет к нам, то мы пойдем к нему и представим ему новый совет.)
(Я вижу, вы вполне владеете ситуацией. Подчиняюсь вашему руководству. Что до Эренарха, то Фелтон превосходно умеет отыскивать тех, кто потерялся.)
Несколько успокоенный Кестиан вышел из туалета как раз вовремя, чтобы увидеть тощего, длинноволосого Фелтона, выходящего в боковую дверь. Кестиан даже не заметил, что тот присутствовал на балу.
Пожав плечами, эгиос вернулся к собранию. Речь теперь держал Й'Талоб, забывший былые колебания при виде достигнутого среди гостей консенсуса. Кестиан с удовлетворением отметил, что все члены их группы занимают доминирующие позиции, а остальные почтительно слушают их. Даже Чаридхе Масо примкнула к слушающим.
Уверенность вернулась к Кестиану, а с ней и прежняя эйфория. Здесь делается история, и он участвует в этом процессе. Й'Талоб, увидев его, поклонился.
— Раз мы пришли к соглашению, друзья мои, — сказал Кестиан, — давайте обсудим состав Малого Совета. Первым я хочу назвать моего уважаемого соседа, Архона Ториганского, чьи коммерческие связи не имеют себе равных.
Публика отозвалась одобрительным шепотом. Й'Талоб с низким поклоном сказал:
— Я не знаю более высокой чести, чем служить обществу, которое взрастило меня и способствовало процветанию моей Семьи на протяжении восьми поколений. Позвольте мне в свою очередь назвать почтенного эгиоса Бойяра, видного эксперта в области экономики.
Один член группы называл другого под аплодисменты растущего круга Дулу. Даже отсутствующую Гештар назвали — это сделала в своей вдохновенной речи старая Цинциннат, чей возраст гарантировал повышенное уважение. Последним высказался Тау Шривашти, предложив Кестиана в председатели.
У Кестнана кружилась голова, и ребяческая гордость залила румянцем шею и щеки. Чаридхе Масо с улыбкой поклонилась ему, и музыка заиграла вновь.
Он не заметил, когда Чаридхе успела вернуть бразды правления в свои руки, но она уже приглашала его на Кадриль Масок. Все, кого назвали, собрались в отдельный кружок, и остальные гости слегка отошли, показывая тем самым, что согласны с выбором. Зал наполнился танцующими парами.
Когда кадриль закончилась, новый Малый Совет покинул бал и по транстубу отправился в Колпак. Атмосфера в капсуле была наэлектризована, но все хранили молчание. Кестиан смотрел на всех по очереди, стараясь запечатлеть этот момент в памяти: вот этим людям предстоит отныне решать судьбу Тысячи Солнц. Личные склонности не должны больше иметь значения: он обязан сплотить их в единое целое.
Вот только... Кестиан вспомнил о крушении баржи, об исчезновении Эренарха и почувствовал, что контроль опять ускользает от него. Ища поддержки, он взглянул на Тау, но Архон смотрел на огни снаружи.
Где же Эренарх? Что он сейчас делает? Чего от него ожидать?
«Да ничего», — решил Кестиан. Да, Эренарх приятный молодой человек, но в правители явно не годится. Его найдут, и у него не будет иного выбора, как подчиниться желанию своего народа.
Кестиан откинулся назад и стал думать о том, как добиться содействия — и послушания — от последнего Аркада.
18
Брендон подождал, пока дверь не закрылась за ним, бесшумно войдя в стену, и оглядел спальню. Постель аккуратно застелена, пульт рядом выключен. В ванной пусто, в гардеробной тоже. Брендон еще раньше нашел и дезактивировал старинные вмонтированные в стены имиджеры и сейчас с помощью босуэлла убедился, что они по-настоящему бездействуют.
Он сбросил с себя мокрую, пахнущую сыростью одежду, хотел принять душ и заколебался: если он пустит воду, это может заметить охранник. Ванна в кухонном алькове.
Усмехнувшись, Брендон надел чистую рубашку и брюки. Что бы там ни ждало впереди, он встретит это, благоухая тиной.
Босуэлл засветился — код был Брендону незнаком. Он нажал на кнопку приема.
(Юный Искатель, не требуется ли тебе убежище?)
Брендон сразу узнал этот насмешливый голос, хотя слышал его только дважды: старый Профет, Тате Кага.
(Нет), ответил Брендон.
Смех старца пронизал его до самых костей.
(Значит, ты решил пробудиться от долгой спячки? Но сначала надо разбудить еще кое-кого. Ты придешь?)
Брендон натянул второй сапог и тихо прошел через спальню, задержавшись перед кучей мокрой одежды.
(Тебе придется сказать мне больше, чем ты сказал, Старец. Я только что выбрался из одной ловушки и намерен сунуться в другую, пострашнее.)
Тате Кага снова засмеялся.
(Создающий Ветер не ставит ловушек, он их ломает. Здесь у меня лежит тело капитана «Телварны», а дух ее блуждает неведомо где. Приди, верни ее назад! Последнее, что она сказала, было «Аркад».)
Связь прервалась. Брендон постоял у окна, глядя на скрывающие Колпак огни. Ему предоставлялся последний шанс перекинуть мост через пропасть, и Брендон уже знал, что воспользуется им.
Он повернулся спиной к Колпаку, выдвинул ящик шкафа у кровати и подал сигнал, открывающий потайной ход в транстуб.
В мозаичной стене перед ним открылась дверца. Оглядывая крошечную капсулу, воздух в которой, вероятно, не менялся несколько поколений, Брендон спросил себя: кто же из его достойных предков вмонтировал в анклав эти тайники — и для чего? Дав себе обещание порыться в архивах, когда будет время, он сел и набрал код оси вращения. Исследуя в свое время Малый Дворец, Брендон и Гален убедились в том, что предки любили не только тайные ходы, но и секретные записи.
Если я проиграю, времени у меня будет хоть отбавляй.
Он знал с той самой минуты, как сказал Ленику Деральце, что намерен бежать с Артелиона, что последствия рано или поздно настигнут его, но необходимость побега перевешивала риск.
Проблема состояла в том, что, когда он достиг Шарванна, и причина побега, и риск изменились до неузнаваемости. Но, начав действовать, он еще заплатит свою цену — как заплатил Деральце.
Транстуб круто, по вертикали, завернул вверх, неся его к южному полюсу Аресского онейла, где стоял дворец Тате Каги. Брендон вдруг вспомнил, что не имеет понятия, как эта резиденция выглядит, но тут же перестал думать об этом, и прежний ход мыслей возобновился.
Он встретит последствия лицом к лицу, какими бы они ни были, а потом отправится спасать отца. Либо при поддержке Флота, либо...
В уме у него замелькали образы Диса, Маркхема, «Телварны» и Вийи.
Вийя...
Вероятно, это вопиющая глупость — отправиться сейчас, в момент кризиса, с последним визитом к женщине, которая так откровенно чуралась его, что оттолкнула от себя большую часть своего экипажа и попалась в должарскую ловушку. Но он должен понять, что в ней побудило веселого, свободолюбивого Маркхема стать ее любовником — как и то, чем он сам заслужил такое презрение с ее стороны.
Ему заложило уши — он приближался к месту своего назначения в четырех с половиной километрах над внутренней поверхностью Ареса. Капсула замедлила ход, и ее залил желтый свет, предупреждающий о невесомости. Желудок Брендона отреагировал на изменение веса. Дождавшись остановки, Брендон ухватился за поручень и выплыл наружу. Там он задержался, чтобы прилепить дипластовые подошвы, взятые из автомата у остановки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70