Испуганно оглянувшись на закрывшуюся за ними дверь, Амариль хриплым шепотом спросил: – Дома никого, а?
– Может, кто и есть, но все при делах, – небрежно ответил Селдон. – Садитесь, – предложил он, указывая на единственное посадочное место в комнате – маленький пуфик.
– Не надо, – покачал головой Амариль. – Обойдусь. Вы садитесь.
И он уселся прямо на пол, мягко, почти по-кошачьи.
Дорс скопировала его грацию и опустилась на краешек дивана Селдона. Селдон тоже сел на диван, но у него, конечно, вышло не так ловко.
– Ну, молодой человек, – сказал Селдон, наконец управившись с не желавшими слушаться ногами, – почему вы хотели со мной встретиться?
– Потому что вы математик. Вы – первый математик, которого я увидел… так близко… так близко, что можно потрогать.
– Математики на ощупь точно такие же, как все остальные люди.
– Для меня – не такие… доктор… доктор Селдон?
– Да, так меня зовут.
Амариль радостно улыбнулся.
– Ну вот, я таки вспомнил… Понимаете, я тоже хочу стать математиком.
– Похвально. И что же вам мешает?
– Вы серьезно спрашиваете? – нахмурился Амариль.
– Видимо, что-то вам все-таки мешает. Да, я спрашиваю совершенно серьезно.
– Как – что? Я – далиец, я дальский термальщик. У меня нет денег на образование, и я никогда не смогу их заработать. На настоящее образование, я хочу сказать. Меня научили только читать да считать, да пользоваться компьютером, а этого за глаза хватает любому термальщику. Больше не положено. Но я хочу большего. Поэтому я сам занимался.
– А знаете, это совсем неплохо. Иногда даже лучше, чем в Университете получается. И как же вы занимались?
– Я познакомился с одной библиотекаршей. Она очень хотела мне помочь. Она очень добрая женщина и разрешила мне заниматься в библиотеке. Показала, как пользоваться компьютером для изучения математики. Еще она подсоединила тот компьютер, за которым я занимался, к компьютерам других библиотек. Я мог ходить туда по выходным, по утрам до работы и после смены, Иногда она запирала меня в своем кабинете, чтобы мне никто не мешал, а иногда пускала позаниматься в те дни, когда библиотека бывала закрыта. Сама она математики не знала, но помогала мне, как могла. Пожилая, добрая женщина, вдова. Не знаю, мажет быть, она считала меня кем-то вроде сына. Своих детей у нее не было.
«А может быть, ею владели и какие-то другие чувства, – подумал Селдон, но тут же прогнал глупую мысль. – Не мое это дело, в конце концов».
– Я увлекся теорией чисел, – продолжал тем временем Амариль. – И даже придумал кое-что такое, чего не было ни в программе компьютера, ни в учебниках.
– Интересно! – поднял брови Селдон, – Ну, например?
– Я тут принес кое-что. Я этого никому еще не показывал. Вокруг меня такой народ, – пожав плечами, смущенно проговорил Амариль. – Покажи я им такое, они бы или высмеяли меня, или не поняли бы. Один только раз я попытался рассказать об этом знакомой девушке, так она сказала, что я зануда и что она больше не желает меня видеть. А вам можно показать?
– За меня не волнуйся. Я смеяться не буду, честное слово.
Селдон протянул руку, Амариль чуть помедлил и дрожащими руками передал ему сумку.
Довольно долго Селдон просматривал записи Амариля. Труды оказались жутко наивными, но Селдон не позволил себе ни единой усмешки. Он просмотрел все записи, не обнаружил в них никаких выдающихся открытий, но это было не важно.
Оторвавшись наконец от записей, Селдон спросил:
– Это вы все сами проделали?
Амариль, полумертвый от волнения, скованно кивнул.
Селдон вытащил из стопки несколько листков.
– Почему вы задумались вот об этом? – спросил он, указывая на цепочку цифр.
Амариль посмотрел, нахмурился, задумался, объяснил ход своих рассуждений.
Выслушав его, Селдон кивнул и спросил:
– Вы книгу Аната Ригелля читали?
– По теории чисел?
– Она называется «Математическая дедукция». Там написано не только о теории чисел.
Амариль покачал головой.
– Простите. Я даже не слыхал о таком авторе.
– Вот эту вашу теорему он разработал триста лет назад.
– Я не знал, – потрясенно пробормотал Амариль.
– Конечно, не знали, А у вас вышло поизящнее, ей-богу. Не слишком точно, правда, но…
– Что вы хотите сказать – не слишком точно?
– Это не важно.
Селдон сложил листочки, присоединил их к остальным, сунул в сумку и сказал:
– Сделайте, пожалуйста, несколько копий. Одну прокрутите через принтер официального компьютера и завизируйте. Мой друг, госпожа Венабили, поможет вам поступить в Стрилингский Университет, где вы будете получать стипендию. Придется, правда, начать с азов, и позаниматься кое-чем кроме математики, но…
Амариль наконец сумел выдохнуть.
– В Стрилингский Университет? Меня не примут.
– Почему не примут? Дорс, ты же сможешь это устроить, правда?
– Смогу, без сомнения.
– Нет, не сможете! – горячо возразил Амариль. – Не возьмут там меня. Я из Даля.
– И что?
– Не принимают они никого из Даля.
– О чем он говорит? – спросил Селдон, удивленно посмотрев на Дорс.
– Честное слово, не понимаю, – покачала головой Дорс.
– Вы не тренторианка, госпожа, – сказал Амариль. – Сколько лет вы в Стрилинге?
– Чуть больше двух лет, мистер Амариль.
– Ну и видели вы там хоть раз далийцев? Ну, невысокого роста, черноволосых, курчавых, с большими усами?
– У нас всяких студентов полно.
– А далийцев нет. Как вернетесь в Университет, приглядитесь получше.
– Но почему? – спросил Селдон.
– Не любят нас там. Мы другие. Усы наши, к примеру, не любят.
– Но вы можете побри… – начал было Селдон и тут же осекся под гневным взглядом Амариля.
– Ни за что! С какой стати? Мои усы – признак моего мужского достоинства.
– А бороду вы бреете, как я посмотрю. Она не признак вашего мужского достоинства?
– Нет. У нашего народа таким признаком являются усы.
Селдон поглядел на Дорс и пробормотал:
– Там лысины, тут усы – с ума можно сойти…
– Что вы сказали? – гневно переспросил Амариль.
– Не обращайте внимания. Ну и что, неужели дело только в усах? Как-то не верится.
– Мало ли что еще… Говорят, от нас пахнет противно. Мол, грязные мы. Воришки, грубые, глупые .
– И почему же это все говорят?
– Потому что так легко говорить, потому что им так нравится. Ну конечно, поработаешь в термариях, станешь и грязным, и вонючим. Поживешь в такой нищете, так пойдешь и воровать, и драться. Но не все же у нас такие! Взять хотя бы этих длиннющих блондинов из Имперского Сектора, которые думают, будто правят всей Галактикой. Да что там «думают», они и правят ею на самом деле. Они что – не дерутся, не крадут? Если бы они вкалывали, как я, они бы воняли точно так же.
– Конечно, люди везде разные, кто спорит? – пожал плечами Селдон.
– Никто не спорит! Только про нас так думают, и иначе думать никто не хочет и не станет! Господин Селдон, мне нужно убраться с Трентора. На Тренторе я ничего никогда не добьюсь, за всю жизнь. Ни денег не заработаю, ни выучиться не смогу, никогда не стану математиком, так и останусь тем, кем меня считают – полной бездарью и никчемной тупицей.
Он произнес эти слова с отчаянием и безнадежностью в голосе.
Селдон привел последний аргумент.
– Но… вот мы живем в дальской семье. У нашего хозяина чистая работа, хорошее образование.
– Ну конечно! – страстно воскликнул Амариль. – Есть избранные. Избранным иногда позволяют забраться чуть-чуть повыше, чтобы потом говорить, что такое возможно. Но и горстка избранных живет неплохо только здесь, в Дале. Стоит им попробовать сунуться за его границу, и вы увидите, как к ним будут относиться. Ну а покуда они здесь, они тешат свое самолюбие и гордость, унижая остальных, относясь к ним, словно те – грязь у них под ногами. Тогда они воображают себя чистенькими, светловолосыми. И что, интересно, сказал вам ваш милейший хозяин, когда вы объявили ему, что пригласили в гости термальщика? Как, сказал он вам, на кого я похож? Наверняка хозяева смылись из дому, потому что побрезговали находиться в одной квартире со мной.
Селдон облизнул пересохшие губы.
– Я вас не забуду, Юго. Я позабочусь о том, чтобы помочь вам улететь с Трентора. Если не возражаете, можете прилететь в Геликонский Университет. Я вас вызову, как только сам вернусь туда.
– Обещаете? Честное слово? Вам все равно, что я далиец?
– Мне совершенно все равно, кто вы такой. Главное, что вы уже математик! Но то, о чем вы рассказываете, просто не умещается у меня в голове. Не могу поверить, что может сложиться такое дурацкое отношение к ни в чем не повинным людям.
Амариль горько вздохнул.
– Это из-за того, что вы ни с чем таким раньше не сталкивались. Вас это не интересовало, вот и все. А ведь это все так близко, у вас под носом, можно сказать, только вас не касается.
Дорс урезонила его:
– Мистер Амариль, понимаете, доктор Селдон математик, как и вы, и большей частью витает в облаках. А я историк. Я-то знаю, что возвышение одной части общества за счет унижения другой – дело совсем не исключительное. Бывает и похуже. Порой доходит до жуткой ненависти, у которой как будто нет и быть не может разумного объяснения. Это ужасно.
– Это легко сказать – «ужасно», – усмехнулся Амариль. – Вот вы осудите такой порядок вещей, покажетесь кому-то доброй, хорошей, а потом уедете отсюда восвояси, займетесь своими делами, и плевать вы хотели на тех, кого пожалели. А ведь все гораздо хуже, чем «ужасно». То, что здесь творится, противоречит природе, естеству. А ведь мы все равны – брюнеты, блондины, коротышки и высокие, Северяне-Южане, Западники, Восточники, тренториане и иноземцы. Все мы – и вы, и я, и даже сам Император – произошли от людей Земли, правда ведь?
– Произошли от кого? – не веря своим ушам, переспросил Селдон, ошарашенно взглянув на Дорс.
– От людей Земли! – прокричал Амариль, – С той планеты, где зародился род человеческий.
– С одной планеты? С одной-единственной?
– Да. С одной. С Земли.
– Вы сказали «Земля», а имели в виду Аврору, так?
– Аврору? Что за Аврора? Нет, я говорил про Землю и имел в виду Землю. Вы разве никогда не слыхали о Земле?
– Нет, – покачал головой Селдон. – Нет, не слыхал.
– Это мифический мир, – начала Дорс, – который…
– Никакой не мифический, – возразил Амариль. – Самая настоящая планета.
– Мне такое уже не раз говорили, – вздохнул Селдон. – Ну, поехали. Есть в Дале книга, где рассказывается о Земле?
– Что?
– Ну, не книга, кассета какая-нибудь?
– Не понимаю, о чем вы меня спрашиваете?
– Молодой человек, откуда вы знаете о Земле?
– Отец рассказывал. Все про нее знают.
– А нет ли кого-нибудь, кто знает о Земле побольше? Может быть, вас в школе этому учили?
– Нет, в школе об этом ни слова не говорили.
– Как же тогда люди узнают об этом?
Амариль пожал плечами, не понимая, о чем его так усердно расспрашивают.
– Просто все знают, и все. Если хотите послушать рассказы о Земле, есть такая женщина, матушка Ритта. Вроде бы она еще жива.
– Ваша мать? Как же вам тогда не знать, она еще…
– Нет, никакая она мне не мать. Просто ее так все называют. Матушка Ритта. Она старушка, живет в Биллиботтоне. Жила раньше, по крайней мере.
– А где это?
– Там… – Амариль неопределенно махнул рукой.
– Как туда добраться?
– Добраться? Нет, нет, даже не думайте. Оттуда не возвращаются.
– Это почему же?
– Поверьте мне. Даже не думайте.
– Но мне хотелось бы повидать матушку Ритту.
Амариль покачал головой.
– Вы с ножом обращаться умеете?
– С каким ножом? Для чего?
– С острым ножом. Вот таким.
Амариль притронулся кончиками пальцев к широкому ремню. Часть ремня отъехала в сторону, и в открывшемся углублении блеснуло тонкое, острое лезвие.
Рука Дорс тут же крепко сжала правое запястье юноши.
Амариль рассмеялся.
– Я и не думал вынимать его. Просто показываю. Такой нож обязательно нужен для самозащиты, а если у вас такого при себе нет, нечего и думать отправляться в Биллиботтон. Живым вы оттуда не вернетесь. Хотя, – он сразу как-то собрался, напрягся, – так вы не шутите, господин Селдон, насчет Геликона? Вы мне правда поможете?
– Не шучу. Какие шутки? Я пообещал. Напишите ваше имя и адрес, чтобы вас можно было разыскать по гиперкомпьютерной связи. Код у вас есть, надеюсь?
– Есть код кабинета в термарии, где я работаю. Этого будет достаточно?
– Да.
– Ну тогда… – сказал Амариль, устремив на Селдона чистый юношеский взгляд. – Все мое будущее зависит от вас, только от вас, господин Селдон, и я вас очень прошу, не ездите в Биллиботтон. Теперь мне вас тем более нельзя потерять.
Он обернулся, умоляющим взглядом посмотрел на Дорс и тихо попросил:
– Госпожа Венабили, если он вас послушается, не пускайте его. Пожалуйста !
Глава четырнадцатая
Биллиботтон
Даль – как нистранно, наиболее известной достопримечательностью этого сектора является Биллиботтон, полулегендарное место, о котором ходит множество рассказов. Образовалась даже целая отрасль литературы, посвященная опаснейшим приключениям героев в Биллиботтоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60